***
— Прости… — я виновато смотрю на друга, пытаясь запомнить, как он держит Арина во время кормежки. Да, я испугался и не смог придумать ничего лучше, чем позвать к нам Лоренса. В отличие от меня, парень часто сидел с племянниками, поэтому опыта у него побольше. — Не переживай. Мне все равно было интересно, что у тебя происходит, да и оставить тебя наедине с больным мужчиной и ребенком я не мог. Лоренс… От его слов мне вновь захотелось плакать, но на этот раз от счастья. Мы с ним столько ссорились из-за Роберта, да и из-за Лео тоже, а в итоге он единственный, кто остался со мной. — Кристиан? — Прости, просто… — я замялся, прежде чем ответил. — Я… прости меня, Лоренс… — За что? — За многое… За то, что не слушал, за все ссоры из-за идиотов парней. Знаешь, — я всхлипнул, а после сгреб его в охапку. — Ты самое лучшее, что было в моей жизни! — Крис…тиан… Лоренс по-настоящему растерян. Он неловко хлопает по плечу, не зная, что ему делать. То ли отстраниться, чтобы не зажать ребенка, то ли наоборот, подавшись моему порыву, обнять крепко-крепко, ведь Лори прекрасно понимает, что сейчас я нуждаюсь в поддержке. — Крис, отвянь, — почти шепотом просит друг. Чего? Я недоуменно смотрю на парня и только когда перевел взгляд на то место, куда смотрел Лоренс, понял почему должен отойти. Почему именно с моим лучшим другом, который совсем меня не интересует в этом плане, Найт меня застает в различных двусмысленных ситуациях?.. — Привет, — в отличие от меня Лоренс совсем не теряется. Он отставляет бутылочку на стол и, взяв малыша за правую руку, машет ей Найту. — Меня зовут Лоренс, но это потом, а сейчас ты заберешь все свои бациллы и утопаешь в кровать. За этим, — он коснулся рукой Арина его же животика. — Я помогу присмотреть Кристиану. Найт молчит. Не представляется. Послушно, немного пошатываясь, направляется в спальню. Интересно, о чем на этот раз он подумал? — Любовь-морковь, да? — Лоренс хмыкает. — А ведь мы только недавно у меня болтали. Как быстро все меняется. — Не ты один не поспеваешь за его мыслями, — жалуюсь я, возвращаясь к приготовлению бульона. Он, к счастью, почти готов. — Так в чем проблема? Где тот Кристиан, что легко сводился с парнями и неплохо эксплуатировал их в своих целях? — Тут другое! Лоренс усмехается — В чем разница, Крис? В том, что Найт якобы важнее? Я тебе сразу говорил — выбрось все из головы. Ты живешь чувствами. Если хочешь чего-то, то добиваешься, но что, если твое желание исчезнет? Прости, но Найт из вас самый адекватный. В отличие от тебя, он думает об этом карапузе и о том, как на нем скажутся ваши отношения. Ну или, — парень беспечно пожал плечами. — Ты ему просто безразличен. Пфф, Лоренсу легко говорить — он никогда не влюблялся. Девушки у него конечно были, но чисто по физиологии, а не по любви. Вот влюбится и я посмотрю, куда исчезнет его психология, чистый разум и весь этот бред. Я знаю, что люблю Найта и мне этого достаточно! — Ты сможешь остаться с ночевкой? — спрашиваю я, пытаясь перевести разговор в более мирное русло. — Прости, я совсем не знаю, как обращаться с детьми, да и Арин часто плачет на моих руках, точнее плакал… — Дети чувствуют эмоции других людей. Твой страх относительного него передается и ему, поэтому ему с тобой некомфортно. Думаю, со временем это уйдет. — Ну точно не за один вечер. — Хорошо, только мне нужно будет сходить домой за ноутбуком. У меня завтра семинар. Сейчас схожу прогуляюсь с малышом, попробую утомить его, а после, уложив спать, сбегаю до дома. — А не проще взять его собой? — Не наглей, Кристиан, и вообще, если ты реально хочешь серьезных отношений, то учись всему сам. Я знаю, что Лоренс говорит это специально для меня, волнуясь, но все равно звучит немного неприятно. Я и сам хочу быть в доверительных отношениях с Арином, но у меня почти не было времени! Вот и сейчас… Я же должен заботиться о Найте! — Ладно, лечи своего Ромео, — Лоренс вновь усмехнулся, направляясь в детскую. — И не сердись, Крис, ты же знаешь, что я любя. Дальше я провожаю этих двоих на прогулку. Коляску Лоренс не взял, поэтому я вручил ему небольшую «детскую» сумку, в которой уместилась бутылочка, салфетки и пара любимых игрушек. Друг пару раз подразнил меня курицей-наседкой, так как я раз семь проверил хорошо ли одет малыш и перебрал вслух весь список вещей, которые ему могут понадобиться. В конце концов Лоренс психанул, показал мне фак и быстрым шагом удалился с малышом. Истеричка! Я посмотрю на него, когда свои дети появятся. От этой мысли я покраснел. Я только что записал Арина в своего ребенка?..***
Через несколько минут с подносом на руках я осторожно вхожу в спальню. Куриный аромат наполняет довольно душную комнату. Обычно Найт приоткрывает форточку, но с утра я ее закрыл. Хотя не помешало бы все тут проветрить. Я осторожно ставлю поднос на прикроватную тумбочку, что сплошь усыпана различными таблетками. Найт тем временем спал, пусть неспокойно, зато его сморило. Все это время у него была температура, а сейчас хоть немного, но спала. Подойдя к окну, я открыл форточку и, подняв с пола одеяло, попытался накрыть мужчину. — Что ты делаешь? Я вздрогнул, когда Найт резко открыл покрасневшие глаза и цепко ухватился за мою руку. — П-пытаюсь тебя укрыть, — почему-то тихо произношу я, не пытаясь освободить ее. — Где мой сын? — Гуляет с Лоренсом. Прости, мне еще сложно уследить за ним. Не волнуйся, Лори хороший. Найт усмехнулся. — Я заметил. — Это не то, о чем ты подумал. — А кто говорит, что я о чем-то думаю? Найт отпускает мою руку, все же избавляется от одеяла и переворачивается на бок. Я вздыхаю. Иногда я не знаю, кто из нас двоих больше ребенок. Молча устраиваюсь на кровати лицом к лицу. — С чего такая смелость? Я недоуменно смотрю на Найта. — Вчера ты ночевал в гостиной. — Ночевал, — соглашаюсь я, не понимая, к чему клонит мужчина. — А сейчас лег сюда. — Лег. Пусть я и стараюсь сохранить спокойное выражение лица, но сейчас, смотря в любимые глаза, отчего-то начинаю улыбаться. Он такой… странный. Да уж, из нас получится забавная семейка психов. Семейка — какое красивое слово… — О чем ты думаешь? — тихо спрашивает Найт, внимательно рассматривая меня. Его глаза бегают из стороны в сторону, зачем-то запоминая каждую черточку моего лица. Дыхание сбивчивое, жаркое… Я не о том начинаю думать. Он ведь просто болен. Болезнью. Не мной. — Такое не говорят вслух… Губы Найта дрогнули, но он упрямо сохранил их в спокойном положении, лишь ненадолго прикрыл глаза. — Эй, — я недовольно потыкал пальцем по его щеке. — Открой? — Зачем? Найт вредничает и не открывает. — Мне нравятся твои глаза, — честно признаюсь я, тыкая пальчиком в его нос. — Глаза как глаза. — Ты вредный… Найт вздыхает, но все же открывает их. Сначала немного щурится, усталым глазам явно не по себе от солнечного света, а потом, привыкнув, расслабляется. Я хочу встать, чтобы занавесить окна, но мужчина, почувствовав движение, вновь ухватил меня за руку. Не отпускает. С минуту я растерянно смотрю на Найта, а затем грустно улыбаюсь. — Кристиан? — Мм? — О чем ты сейчас думаешь? Найт вновь смотрит на меня. Вот только на этот раз внимательнее, будто ищет что-то. — Давай правда за правду? Должен же я хоть как-то узнавать, о чем он думает! Найт поджал губы, но все же кивнул. — Знаешь, — мой палец скользнул вниз по кончику носа, слегка коснувшись верхней губы. — Может, все не так плохо? — Найт недоуменно посмотрел на меня. Хотел что-то спросить, но я настойчиво нажал на его губы, давая понять, что сейчас говорю именно я. — Это бредово, но я всегда стараюсь искать нечто хорошее в моей жизни. Ведь с моими проблемами чокнуться можно… — Мы замолчали. Взгляд Найта смягчился. — Я не могу оправдать своих родителей, но даже сейчас не могу возненавидеть, потому что… Все эти проблемы подарили мне тебя. — Кристиан. Я вижу, что Найт желает отстраниться, поэтому хватаю его за плечо. — Я правда так считаю. — Послушай… Нельзя сравнивать меня и родителей! Родители — это навсегда, а что такое я? Что если ты надоешь мне через неделю? Разве это стоит ссоры с родителями?! — Стоит… если это ты. Я давно не был таким счастливым… Пусть я и убеждал себя, что тема родителей меня больше не тревожит, но слеза все же скатилась по моей щеке. — Ты стоишь этого, — тихо шепчу я, уверяя больше его, чем себя. — Даже если это будут только воспоминания… Найт молчит. Его губы вновь плотно сжимаются, а лицо настолько непередаваемое, что я просто не могу понять, о чем он думает. Кажется, сегодня об этом так и не узнаю. Найт вздохнул. Я принял это за намек, но мою попытку встать вновь пресекли, прижав к большой и сильной груди. — Знаешь, чем мы различаемся? Найт говорит ровным, немного задумчивым голосом. Мне так жарко, кажется, у мужчины вновь поднялась температура, но я не могу позволить себе от него отстраниться, даже пошевелиться страшно… — Ты, в отличие от меня, живешь эмоциями, Кристиан. Я же — умом. — Ты не веришь, что у меня это серьезно? — Я не верю в долгие отношения вообще. Не важно с женщиной или… — он вздохнул. — Тем более с парнем. Получается я нравлюсь ему? — Но ты же вступал в них. — Когда ты сам по себе ты можешь совершать ошибки, Кристиан, но когда у тебя кто-то есть, то ответственность за них касается и их. Я нахмурился. Не совсем понимаю его. Что это значит? Он боится как отразится на Арине или же… — Ты не доверяешь мне? Во мне нет на удивление обиды, лишь решимость. Просто огромное желание доказать кому-то, точнее Найту, что я могу быть нормальным! Правда могу! — Я не доверяю вообще. — Ты оставлял со мной своего ребенка, — упрямо. -… — Ты поцеловал меня… — Это был не поцелуй, — в его голосе появились ледяные нотки. — Поцелуй у тебя был с тем, кто знал про универ. Можешь идти и освежить воспоминания. — Ты меня бесишь! — Я с силой давлю на его плечи, заставляя лечь на спину, и сразу же седлаю. — Если не было — значит будет! Он ведь не сопротивляется, верно? По-моему, Найт вообще не верит, что я что-то сделаю. Он спокойно смотрит на меня, уверенно даже, и лишь его жаркое дыхание вносит какое-то разнообразие. Пусть я знаю, что Найт болен, но даже так… Это пылающее жаром тело, капельки пота на висках, прикрытые от усталости глаза и частое дыхание — все это так возбуждает… И чтобы Найт не почувствовал силу моего возбуждения, я перенес часть веса и опоры на колени, склоняясь над парнем, оперевшись ладонями на его обнаженную грудь. Я не целую его. Просто несмело касаюсь его верхней губы, она сухая, поэтому мне приходится оставить на губах влажный след языком. Взгляд Найта распаляет, блокируя мысли об отступлении. Наклонившись еще ближе, запуская свой язык меж его губ, нахожу его, несмело касаясь. Найт совсем не отвечает. Словно робота целую… Сдавшись, я хочу отстраниться, но его ладонь несильно давит мне на затылок. Найт склоняет меня еще ближе и целует. Сам! Забирает эту чертову инициативу и целует так, что все мое тело просто дрожит. Н-не надо так. Я хочу ему это сказать, но даже вдох с трудом получается сделать. Его умелый язык сплетается с моим, возбуждает, разжигает. Я пытаюсь сжать колени, чтобы хоть как-то уменьшить жар между ног, но у меня совсем не получается, поэтому я опускаюсь на Найта. Когда сквозь тонкие шорты я почувствовал жар его тела там, то не сдержался. Простонал. Найт слегка ослабил хватку, оставляя между нашими губами жалкое расстояние. Черт, мое дыхание такое же сбивчивое, как и его. Вот только это не болезнь. Это нечто большее. Другое. Все это время Найт не закрывал глаза и не позволял этого делать и мне. В моменты, когда я делал это, он целовал так глубоко, что сил и возможности вдохнуть просто не было. Он странный. Такой же, как и я. — Кристиан… Мое имя с его губ самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышал. Он приближается к моим губам, но не целует, лишь касается их языком, слегка проталкивает, но не более. Ждет. Найт, ты?.. Не сводя с него смущенного взгляда, я лизнул кончик своим, слегка вывожу язык наружу, сплетаю с чужим вне поцелуя. Боже, у него сейчас такое лицо… Вторая рука ложится мне на спину и неуверенно скользит вниз, затем так же медленно вверх, пока, не сорвавшись, Найт не вдавливает меня в свое тело. Он возбужден. Черт возьми, я смог возбудить любимого мужчину! Я недовольно пытаюсь приподняться, желая коснуться возбужденного органа. Найт злится, рычит, вдавливает меня обратно, увлекая в головокружительные поцелуи, но я просто хочу его потрогать! Одна из моих рук отвлекающе зарывается в темные волосы. Найт слегка приподнимает голову, чтобы мне было легче это сделать, из-за чего наши губы встречаются и мы уже целуемся так, а не играя языками вне рта. Вторую руку я незаметно убираю с его груди и приподняв с трудом бедра, кладу ее на бугорок трусов. Найт вздрагивает. — Кристиан. Это звучит как предупреждение. Просьба (или же приказ?) остановиться, но я упрямо сжимаю его плоть, заставляя Найта неосознанно толкнуться в мою руку. Чертова ткань. Хочу прикоснуться без нее. Я с трудом, но привстаю, но стоит мне коснуться резинки трусов, как Найт резко перехватывает мои руки, прижимая их к своей груди. — Но Найт! — я возмущенно смотрю на него, но наверняка взъерошенным и возбужденным я могу лишь умилить, нежели испугать. Найт упрямо качает головой. — Не сейчас? — Не сейчас — это потом или ты еще думаешь? Да я вообще обнаглел, но что, если по-другому от Найта ничего не добьешься! — У меня не то состояние, чтобы думать, — отзывается Найт, отпуская мои руки. — И ты вообще пришел накормить меня бульоном, а не тем, чем кормят нормальных здоровых мужчин. Не то блюдо, не правда ли? Я делаю глубокий вдох-выдох, ставя в голове галочку о том, что Найт мне должен одно откровение. — В отличие от вас, больных, у нас есть свои потребности, — ворчливо отзываюсь я, направляясь в сторону ванны. Отлично, только в его доме я не дрочил на него же от его же ласк. Весело живешь, Кристиан Форбс.