Don't wanna reach for me do you Ты не хочешь дотянуться до меня, правда? I mean nothin to you Я для тебя пустое место. The little things give you away Ты прокалываешься в мелочах All you've ever wanted Ты всегда хотел одного — Was someone to truly look up to you Чтобы кто-то беспрекословно тебе подчинялся.*
Настроение было отличным! Плевать на все проблемы, на прошедшую простуду и на слипающиеся глаза. Мы с Найтом становимся ближе. Постепенно, потихоньку, но мы сближаемся. Я перебегаю дорогу на красный свет и уже через несколько минут давлю на кнопку в лифте, поднимаясь на свой родной десятый этаж. Высота — это единственное, чего мне не хватает в новой квартире. Раньше я любил перед сном выходить на балкон и под чашечку травяного чая рассматривать ночной город. Сейчас же я мог рассмотреть лишь дом напротив, да пару дорог с деревьями. Когда вырасту обязательно куплю квартиру на высоте. Вырасту? Хех. Да мне уже девятнадцать. Выхожу из лифта и сразу понимаю, что дверь у нас открыта. В голову сразу лезут мысли о разных ужасах, но я их поспешно отгоняю. Недолго думая, я вхожу в квартиру. В гостиной негромко работает телевизор, а мама, судя по звукам, на кухне. Обожаю ее стряпню! — Мама, я дома! — довольно громко сообщаю я, скидывая с ног кеды. Мама, одетая в цветастый халат и белый фартук, что-то грозно режет. Почему грозно? Уж больно громко стучал нож по доске. Обычно она готовит с удовольствием и потише. — Мам, — протягиваю я, присаживаясь на табурет напротив. Ее рука замирает, а сама она медленно поворачивается ко мне, и в ее взгляде серо-зеленых глаз я замечаю гнев. Чуть крепче сжав нож, светловолосая женщина вздыхает и осторожно кладет его рядом с доской. В последний раз у нее такое было, когда меня чуть не выперли из десятого класса… Я что-то натворил? — Кристиан, — в ее голосе нет ни капли обычной ласки и это заставляет меня собраться. — Ко мне на днях заходил твой друг… Роберт. — Роберт? — я недоуменно смотрю на маму. Он хотел помириться? Но Роб вроде бы знает мой новый адрес. На крайний случай можно было позвонить на телефон. Он у меня всегда включен. — Да, Роберт, — тихо подтверждает она, нервно облизнув пересохшие губы. Мама цепляется за край тумбы и в какой-то момент мне кажется, что она упадет. Я делаю резкий шаг навстречу, но ее громкий вскрик останавливает меня. — Не приближайся! Я замираю, не в силах понять, что с ней происходит. Мама опускает голову, и ее плечи начинают мелко дрожать, будто она вот-вот заплачет. Во мне что-то надрывается. Я не могу ни пошевелиться, ни сказать ни слова. Что происходит? — Я заходила к тебе вчера вечером, — тихо шепчет она, рассматривая линолеум. — Где ты был?.. — А, ты об этом, — меня озарила улыбка. Она же просто волновалась. — Я был у Найта. У меня поднялась температура и… Шлепок. Меня никогда не били. Ни подзатыльник, ни ремней, ничего. А сейчас я стою в нашей уютненькой кухоньке, растерянно прижимая ладонь к пылающей щеке. — Твой Роберт рассказал мне о твоих предпочтениях и о женатом мужчине! — выкрикивает она, злобно смотря на меня. — Я думала, это не правда, я думала, он просто злится на тебя, но когда я пришла к тебе… Эти вещи в коробке… Эти игрушки… Она лазила в моих вещах… — Мама… Я делаю шаг к ней, но она резко замахивается, из-за чего я, инстинктивно приседая, прячу голову руками. Дощечка с овощами обжигает мою спину, и я, не выдерживая, вскрикиваю. — Убирайся с моих глаз! У меня не может быть такого… — она скривилась, не желая произносить слово «сын». Я попытался снова вставить хоть слово, но мама, развернувшись, схватила кружку со стола. Слова были излишними. Все что я мог — это выскочить из дома, слыша, как позади меня в дребезги разбилась кружка…***
Мне холодно и я весь дрожу. От прохлады ли или от нервов — не знаю. Когда я прихожу в себя, на улице постепенно темнеет, часов семь-восемь. Не меньше. Я не помню где был, что в это время делал и почему я мокрый. Только взглянув на асфальт, понимаю, что он влажен и полон луж. Дождь? Что я еще пропустил?.. Поднимаюсь наверх, неуверенно хлопаю карманы своих джинс, понимая уже, что что-то не так. Осознание приходит тогда, когда я не смог всунуть ключ в замок. Растерянно смотрю на дверь. Я же их сын. Да, неправильный, да, бракованный, но сын, черт возьми. А от меня как от собаки. Ударили и бросили. Все. Без денег, без каких-то документов. Ничего. Ключ оставляю прям там. Пофиг. Ежусь, когда сквозняк проходит по этажам, холодно. Достаю телефон и сразу же набираю знакомые цифры. Лоренс — единственный, кто меня понимает. Забавно, он натурал, он правильный. Гордость родителей, да даже универа, а считает лучшим другом такого, как я. И где справедливость этого мира? Абонент не абонент. Не проблема. Плюхаюсь на влажную скамью у дома. У Лоренса бывает такое. Время от времени он переводит телефон в режим самолета для сохранения заряда. Скоро включит. Конечно, можно было и так дотопать до него, но не хотелось бы ждать его на улице. К вечеру на набережной, а дом располагается рядом с ней, собираются многочисленные компании. И, увы, не все они дружелюбные. Вытянув ноги, обутые в мокрые кеды, понимаю, что до ужаса хочу курить. А еще хочу понять, почему мой лучший друг так поступил… Твой бывший друг, да, Кристиан?***
— Кристиан! Чья-то рука с силой тормошит меня. Лори? Наверняка увидел мои вызовы. Протерев глаза, поднимаю голову и не сразу соображаю с чего вдруг передо мной стоит Найт в домашних брюках, футболке, да еще и с зонтом. — Ах да, дождь. — Что дождь? — Идет. — Твою мать, Кристиан, — я впервые вижу, как этот мужчина злится и есть в этом нечто… соблазнительное? — Я спрашиваю, какого черта ты тут делаешь?! — Сижу. Найт, не выдержав, хватает меня за руку и быстрым шагом ведет к своему дому. — У меня там Арин один. Расскажешь все дома.***
Разговор не получится. Это я понял, когда мужчина мрачно уставился на мое лицо. На улице просто не разглядел. А что там особенного? Я попытался взглянуть за спину Найта, кажется там должно быть зеркало, но брюнет коснулся моей щеки, с силой заставляя взглянуть в глаза. Я еще не видел его таким, лишь один раз слышал его суровый голос, когда он разговаривал по телефону. — Запомнил? Я не сразу сообразил, о чем он. На самом деле мне было безумно холодно и единственное о чем я мог думать — это о теплой ванне. Нет, горячей! — Я спрашиваю, ты запомнил кто тебя ударил? А, он об этом. Отвожу глаза, но он дергает меня за подбородок, заставляя вернуть контакт глаз. — Мама. — Мама? — и вновь привычные немного растерянные глаза. Его лицо смягчилось, принимая обычное выражение. — Она тебя… За что?.. — Потому что я… неправильный, — тихо выдаю я, а затем, не выдержав, начинаю реветь. Так сильно. Надрывно. До проблем с дыханием. Найт выглядит таким растерянным, что не придумывает ничего лучшего, чем неуверенно обнять. Стоит мне уткнуться в его грудь, как объятья стали крепче. — Почему, Найт, почему? Она даже не стала меня слушать! Накинулась… Стала кричать… А потом… потом я пошел домой, а там… там замок… другооой. — Поэтому ты сидел на скамье? Я замотал головой. — Л-лоренс… Я ждал, когда он включит телефон… — Это твой друг? Я снова кивнул. Говорить было сложно, приходилось все время останавливаться из-за всхлипов, чтобы восстановить дыхание. Он тяжело вздохнул, и в этот же момент я почувствовал невесомость под ногами. Подхватив под бедра, Найт понес меня в сторону ванны. На мгновенье мне показалось, что из-за угла выглядывал малыш Арин. Поздравляю, Кристиан, у тебя снова жар. — Стаскивай все с себя, — приказал Найт, как только поставил меня в ванну. Сам мужчина поспешно вставил пробку и, не экономя, стал выливать в воду какие-то жидкости. Наверняка пена. Приятно пахнущая. Кажется, травы. Когда он включил мощный напор воды, растерянность ушла. Я стащил с себя футболку, правда поколебался немного, но все же скинул на пол, следом полетели и джинсы. Одежда снималась тяжело. Мокрая же. На плавках я остановился. Эм… Я неуверенно взглянул на Найта, но тот был полностью занят сбиванием пены. Это же нормально? Ладно, я трус и я их оставил. Осторожно опустился в почти наполненную ванну, только сейчас понимая, что плакать перестал, а еще начал согреваться… Найт плюхнулся рядом на полу, с трудом вытянув длинные ноги. — А где Арин? — спросил я и в этот же момент в дверь ванны что-то врезалось. Я аж вздрогнул, а мужчина даже в лице не поменялся. Спокойно открыл дверь, позволяя мне увидеть Арина в… ходунках? Так эта вещь называется? — Арин, малыш, — мягким голосом обратился к нему отец. — Мы заняты. Но малыш не послушался. Он все так же оставался на пороге, сверля меня своими маленькими глазками. Я тебе тоже мешаю? Он что-то агукнул, а после неумело потопал дальше. Не понял. Мне только что дали второй шанс?..