Талисман. Сила притяжения

Саша. — Хе-ей, – неуверенно протянула я, заглядывая в Тонин номер. — Ты принесла мне таблетки от токсикоза? – выкрикнула она из комнаты. Закрыв дверь, я прошла вглубь номера. — Нет, – виновато улыбнулась я и показала из-за спины шоколадку. – Но я нашла таблетки от плохого настроения. — О, Господи, убери её от меня, – проговорила она, уткнувшись носом в подушку и полностью укрывшись одеялом. – Я даже думать о еде не могу, а уж смотреть тем более. Убери-и. — Всё, всё, убрала, – спрятав шоколадку в карман толстовки, усмехнулась я. – Беременность совсем тебя, я смотрю, не жалеет.       Пройдя к Тоне, я сняла обувь и с ногами забралась на кровать. — Порой мне кажется, что я умираю, – устало сказав, она, наконец, вылезла из-под одеяла, убрала голову с подушки и бессмысленно уставилась в пустоту. — Ну... Осталось-то... Восемь месяцев потерпеть, – неуверенно пожала плечами я, с сожалением посмотрев на подругу.       Она тяжело вздохнула и совсем опустила плечи, что мне казалось, ещё чуть-чуть, и она согнётся пополам, прямо как тряпичная кукла. — Вот так со всем в жизни и происходит, – тяжело вздохнула она, продолжая смотреть в одну точку. — Как?.. – осторожно поинтересовалась я, понимая, что подругу явно захлестнула волна гормонов. Потому что передо мной сейчас сидит не Тоня, а какой-то чёртов философ. — Все вокруг твердят: заводите детей, дети – это чудесно, это прекрасно, это лучшее, что может быть в вашей жизни. Дети – цветы жизни. Всё так красиво описывают, но не говорят ни слова о том, что, вынашивая этот самый цветок жизни, ты каждый день борешься не на жизнь, а на смерть. Это просто ужасно, не беременей в ближайшие года, хорошо? – устало посмотрев на меня, с надеждой попросила она. Передо мной сейчас сидит не Тоня. Не та весёлая, беззаботная, взбалмошная семнадцатилетняя Тоня, а пятидесятилетний, повидавший жизнь, умудрённый опытом, такой бывалый старик. Ну, знаете, как в пьяных неожиданно просыпается философ? Вот Тоня выглядела сейчас примерно так же. Даже лицо такое же опухшее и помятое...       Я лишь растерянно кивнула. — Так же и с любовью, – продолжала она. – В сказках всё так красиво, парень и девушка влюбляются друг в друга, у них свадьба, семья, дети. Книги и фильмы так и кишат о счастливой любви. А в реальности ты влюбляешься, а потом выясняется, что ты ему нафиг не нужен или у него вообще уже есть кто-то другой. А ты остаёшься один. Один наедине со своими безумными мыслями и этой дебильной любовью.       После этого Тоня замолчала, а я, наконец, начала понимать смысл сказанных ею слов. — Ладно, Сань, – вздохнула она, упав на подушку. – Что-то я раскисла совсем. — Тебе бы поспать. — Вот я и хочу, – согласилась она, укрываясь одеялом. – Приходи ночью, думаю, мне опять никто не даст поспать. — Хорошо, – усмехнулась я и, поцеловав подругу в щёку, слезла с кровати. – Стучи, если что. — Без проблем, – ответила она и, накрывшись одеялом, удобненько устроилась на боку. А я, взяв кроссовки в руки, постаралась незаметно выйти из её номера.       Днём, после ухода от парней, я немного прогулялась по городу, размышляя об этих долбанных проблемах. Сейчас посидела немного у Тони и даже не заметила, как наступил вечер. Я успела только переодеться в футболку и шорты, как в мою дверь постучали. — Привет, – улыбнулся Тоша, опустив взгляд, но тут же его подняв. – Можно? — Конечно, – смущённо улыбнувшись, я отошла в сторону, пройдя к комнате.       Тошик зашёл в номер и закрыл за собой дверь. — Слушай, Тош, – на выдохе сказала я и повернулась к нему. – Нам нужно поговорить. — Да, я как раз за этим и пришёл. — То, что было… – смутившись, проговорила я, опустив голову, и замолчала, не решаясь продолжить. А Тоша тем временем повторил за мной: — То, что было, это…       Это невероятно, нереально, неописуемо. Это была лучшая ночь, которая только могла произойти в моей жизни. Ты великолепен, прекрасен, ты просто идеален. Я никогда не думала, что встречу человека, настолько схожего с собой. Ты понимаешь меня с полуслова, ты принимаешь все мои действия и мысли, ты думаешь, так же как и я. Чёрт возьми, я влюбилась в тебя, Ниженко, до дрожи влюбилась, но… Я не уверена, что ты чувствуешь то же самое… — Мне кажется…       Прости… — Мне кажется, нам лучше остаться друзьями, – не дав даже договорить, я перебила его, тяжело выдохнув и опустив взгляд.       Да, я просто до одури гордая. Я не могу признаться человеку в своих чувствах, будучи не уверенной во взаимности. Я лучше буду медленно убивать себя изнутри, чем признаюсь и услышу в ответ короткое: «Прости…» — Да, ты… права, – произнёс Тоша, от чего я резко подняла взгляд. Он постарался улыбнуться. – На самом деле, я хотел предложить то же самое.       Я натянуто улыбнулась, пытаясь изо всех сил скрыть боль, резко пронзившую всю душу. — То есть… как дружили, так и будем дружить? – уточнила я. — Ну конечно, – улыбнулся он. Дружелюбно, спокойно, обворожительно. — Ну, вот и… здорово, – вздохнула я и постаралась улыбнуться, убрав руки за спину и отведя взгляд в сторону. Поджав губы и выдавив из себя подобие улыбки, я попыталась не разрыдаться. — Да… – усмехнулся он. И через некоторое молчание сказал: – Ну, я тогда пойду…       Я неуверенно посмотрела на него. Он стоял прямо передо мной, разведя руки в стороны. А в одной из них букет… — А… – в недоумении протянула я, взглянув на цветы. Тоша, видимо, проследил за моим взглядом и, спохватившись, с улыбкой протянул букет мне. — Это тебе, – он держал цветы прямо передо мной и уверенно улыбался, смотря мне прямо в глаза. Я нерешительно взяла букет в руки. – Прости, что всё так вышло…       Я только с грустью усмехнулась, прижав к себе розы. — Ну… ладно, – вздохнул он. – Я пошёл, а то устал сегодня…       Он повернулся ко мне спиной и пошёл в сторону двери. — Тош… — Да? – тут же откликнулся он, повернувшись ко мне лицом. — Надеюсь, мы будем дружить, как и прежде?.. — Конечно, – улыбнулся он, держась за ручку двери. — И, надеюсь, это всё останется между нами… — Ну естественно, Сань. Какие могут быть вопросы, – усмехнулся он.       Я улыбнулась, встретившись с ним взглядом. И снова почувствовала, как меня насквозь пронзают ножом. — До встречи, – он улыбнулся в последний раз и, открыв дверь, вышел из моего номера, оставив меня наедине с собой и букетом.       Я глубоко вздохнула, почувствовав лёгкую дрожь во всём теле. Пройдя вглубь комнаты, я положила цветы на тумбочку, а сама рухнула на кровать, закрыв лицо руками.       Прости.       Но так будет лучше.       Я не хочу услышать от тебя отказа.       Но я его получу.       Если признаюсь.       Но прости.       Я не скажу тебе ни слова.       И мы будем друзьями.       Мы будем дружить и тайно любить.       Точнее, ты будешь дружить.        А я любить...       Любить и делать вид, что мы друзья.       Прости.       Но так будет лучше.