Талисман. Сила притяжения

Тоня. — Я никуда без Саши не поеду! – уже, наверное, в сотый раз крикнула я.       В маленькой комнатке, чуть ли не метр на метр, стоят истеричка Тоня, заботливая мамаша Женя и мой сумасшедший братец. Уже полчаса я пытаюсь им объяснить, что нужно срочно возвращаться за Сашей, ибо без неё я и шагу не сделаю из этой гостиницы, но они упорно пытаются вдолбить в мою голову, что всё будет хорошо, мы вытащим Сашу из детдома, будем гастролировать все вместе... но перед этим мы с ребятами поездим по нескольким городам, дадим пару концертов и когда-нибудь, по пути, обязательно заскочим за ней! Эти дебилы решили выступить в Москве и Питере, а только потом уже решать вопрос с похищением Сани из дурдома. Мол, эти концерты очень важны, их нельзя пропускать, но ты, Тонечка, не волнуйся, через месяцок другой мы обязательно вернем тебе подругу, ага. Как же это уже бесит! Они ничерта не понимают, и, кажется, никогда не поймут! Я пешком пойду к Саше, слышите? И никто не сможет меня остановить. — Тонь, пожалуйста, успокойся.       Господи, мне когда-нибудь прекратят говорить «успокойся»?! — Жень, я спокойна, как стадо слонов на водопойне, поэтому не говори мне успокойся! – я попыталась сказать это более-менее сдержанно и спокойно, но в конце всё равно сорвалась на крик. Увы. — Тонь, пойми, я не меньше тебя хочу вернуть Сашу... – начал было говорить спокойно Тоша, но не тут-то было. Меня достали эти их «мы всё понимаем», «мы знаем, как тебе тяжело», «мы тоже хотим вернуть Сашу» и всевозможное бла-бла-бла... Поэтому… я опять начала орать. — Вы не хотите! Никто не хочет вернуть Сашу так, как хочу этого я! Вы все мне обещали, что вытащите её оттуда при первой же возможности, но прошла уже неделя, а у нас даже плана нет! — Мы тебе уже говорили, что это не так легко придумать как тебе кажется, – с явно скрываемой злостью говорил Тоша. Да, он злится. Очень сильно злится. И возможно, это единственный человек, которому я могу поверить в то, что он действительно хочет, но не может вернуть Сашу. — Я не сдвинусь дальше с места, пока не вижу её! Либо вы вытаскиваете Саню, либо я возвращаюсь к ней. — Черт возьми, да это глупо! – сорвался на крик Тоша. Он сказал это так громко и неожиданно, что я непроизвольно вздрогнула и шагнула назад. – Мы тебе в тысячный, в миллионный раз повторяем, что вытащим Сашу, но сейчас мы не можем! — А я вам в тысячный раз повторяю, что хочу увидеть подругу! – на такой же крик сорвалась я. Мы с братцем опять стоим напротив друг друга и орем. Я пытаюсь доказать одно, а он пытается доказать другое. Хотя в душе он был на моей стороне. Я в этом уверена. Мы ведь родственники, как-никак. — Тонь, пожалуйста, успокойся, тебе нельзя нервничать...       Бля, Милько, ну куда ты лезешь со своими советами? — Блин, Женя, свали отсюда, пожалуйста, не надо меня успокаивать!       Да, грубо, я знаю. Но он достал уже! Я не могу, черт возьми, быть спокойной, когда не имею ни малейшего понятия о том, что сейчас с Саней и почему она уже который день недоступна. — Тонь, ты бе... — Мильковский, ты достал уже со своим спокойствием! Уйди отсюда! – раскричался Тоша, что мне аж самой стало неловко.       А Женя так и вообще дар речи потерял. Он стоял и даже не шевелился, смотря на Тошу огромными, удивленными и по-детски испуганными глазами. — Пожалуйста!.. – сквозь зубы процедил Тоша, сжав челюсти.       Я смотрела в пол, но боковым зрением заметила, что Женя с грустью посмотрел на меня, тихо вздохнул и незаметно вышел из комнаты. Дверь хлопнула. Тяжело выдохнув, я облокотилась на стену и медленно скатилась по ней вниз, усевшись на грязный пол. — Спасибо, – тихо сказала я, прикрывая лицо руками. Я пыталась успокоиться, что, в общем-то, и просил сделать Женя, на которого мы так безжалостно наорали, да ещё вдобавок и выгнали. И вот опять мне стыдно... — Тебе не стоит быть с ним такой жестокой, – незаметно сев рядом со мной, уже спокойным голосом сказал Тоша. — Ты тоже был с ним не слишком нежен, – усмехнулась я, посмотрев перед собой на противоположную стену. — Да, но я его лучший друг, и он уже давным-давно привык к моим крикам. А тебя он любит. И ему больно слышать эти слова от тебя.       Да, Тоша всё знает. Я рассказала ему в тот же день, потому что не смогла держать это всё в себе. И так слишком много накопилось, а тут ещё и Женино признание... Голова разрывалась на части, и мне надо было кому-то высказаться. А ближе родного брата на тот момент никого не было. Вот и пришлось излить ему душу. — Я знаю, – вздохнула я. – Просто... Ну ведь согласись, что он заколебал уже со своим «успокойся, всё будет хорошо, тебе нельзя нервничать, ты беременна...» – передразнив Женю, усмехнулась я и посмотрела на Тошу. — «Подумай о ребенке, иначе он вырастет таким же нервным и истеричным». — Он этого не говорил, – толкнула я его в бок, улыбнувшись. — Ладно, это я уже от себя добавил, – сказал он, и мы вместе рассмеялись.       Положив подбородок на коленки и обхватив ноги руками, я опять тяжело вздохнула. — Просто, понимаешь... — Тонь, я знаю, – аккуратно положив руку на мой локоть, тихо сказал Тоша. – Я понимаю больше, чем ты думаешь. Меня самого раздражает то, что мы ничего не делаем. Но я, как и ты, не могу с этим ничего поделать.       Я горько выдохнула. — Я обещаю тебе, что до первого концерта вытащу Сашу из детдома, – уверенно сказал он. И я поверила. — Но как?.. – подавленным голосом спросила я. – Он ведь уже через четыре дня. — Значит, у нас есть целых три дня, чтобы придумать план, – улыбнулся он, приобняв меня за плечи. – А нас сколько? Хм... – он задумался, а затем начал перечислять и по очереди загибать пальцы. – Я, Влад, Женя, Маус, Таня, Юра и ты... Нас семь человек. Ну... Шесть с половиной. Идеи Мауса, если честно, далеки от адекватных, – усмехнулся он, а я непроизвольно улыбнулась, хоть улыбаться сейчас совсем не хотелось. – За три дня мы всемером что-нибудь придумаем. А если и не придумаем, то вместе пойдем за Саней. Ты ведь со мной? – посмотрев на меня, улыбнулся он. Я повернула голову к нему и, кивнув, грустно улыбнулась. – Вот и договорились. На первом концерте ты будешь отрываться вместе с Саней. Это я тебе обещаю... – уверенно сказал он и, аккуратно притянув мою голову к себе, поцеловал меня в висок.