Темная сторона

Я проснулся, посмотрел на часы и хотел было по привычке снова лечь, но вместо привычных 6.00 увидел 9.00. И подскочил как ошпаренный, бегая по комнате и собираясь. Остановил меня звонок. Не глядя на экран, нажал зеленую кнопочку и сразу громкую связь. — Тецу, ты уже проснулся? — спросил голос на том конце. — Да, Мако. Если только за этим звонишь, то не мешай, я итак опаздываю, — я уже застегивал рубашку, одновременно натягивая школьные штаны. — Сегодня выходной, — резко остановился, а через секунду из динамиков донесся смех. — Выходи, я тебя жду. Я же обещал свидание. И выключился, зараза. Блин, он ждет, значит придется собираться быстро. Достал из шкафа черную футболку с разбитыми сердцами, рубашку в красную клетку, которую натянул на футболку не застегивая, черные брюки. Обуюсь в свои любимые кеды, даже заморачиваться не хочется. Глаза я уже успел подвести, поэтому натянул напульсники и вылетел из квартиры, схватив сумку. Люблю я этот серый комок, без него не хожу никуда. В нем все необходимое, а главное — мои любимые наушники и книга. Идеально же. На улице действительно стоял Ханамия в винных штанах и черной рубашке. На руках часы, с которых не сходил взгляд его ослепительных глаз, в кисти зажат букет ирисов. — Привет, Мако. Это что? — подошел и указал на цветы. — Это тебе, а теперь пошли, — он впихнул букет мне в руки и потащил куда-то в бок. Оказалось, что он довольно серьезно подготовился к этому свиданию, даже столик в ресторане заказал. На нас странно косились люди, слишком ненормально мы выглядели, но мне было плевать, для меня существовал только он. — Хм, что ты будешь? — поинтересовался предмет моих фантазий, смотря в меню. — Безе выглядит аппетитно, а плотно есть я не хочу. — Сейчас закажу тогда, — он подозвал официанта, проговорил ему все, что мы выбрали, и перевел все свое внимание на меня. *** Это был просто потрясающий день, серьезно. Мы просидели в том ресторане до самого вечера, болтая о повседневности, научных исследованиях, наших сокомандниках, предстоящих играх. Иногда он делал мне комплименты, но не те сопливые штампы, как «Какая у тебя красивая улыбка», а похвала моих аналитических способностей или цитаты великих людей. Как приятно общаться с умным человеком. Сейчас мы шли по аллее, продолжая болтать и веселиться. Довольно поздно, людей на улице уже мало, но солнце, кажется, и не собирается уступать место луне, грея нас своим теплом. Цветы в моих руках приятно пахли. Я обожаю ирисы, он об этом прекрасно знает. Он вообще много чего знает. За это я ему и симпатизирую. Он проводил меня до самого дома, опуская разные шутки про мою сестру и пятнадцать пропущенных на моем телефоне с ее номера. Вечная паникерша. — Ну, пока, Тецу, — он повернулся, спускаясь по лестнице и собираясь уходить, когда я обнял его со спины, слегка возвышаясь благодаря ступенькам. — Мако, знаешь, а ты мне нравишься, — прошептал в самое ухо. Никогда такого не говорил, как и никогда никого не любил. Что это за чувство в груди. — Знаю, — он даже не повернулся, убирая мои руки и шагая прочь. Небо окрашивалось в такой не любимый мне алый, который во все века восхваляли поэты, делая закат временем влюбленных. Если посмотреть с нужного ракурса, то может показаться, что по моим щекам течет кровь, хотя это всего лишь слезы. Хотя кровь наверняка бежит мелкими струйками по моему только начавшему полноценно работать сердцу. Никогда не думал, что будет больно, если меня отошьют. *** Я сижу в своей комнате уже три или четыре дня. Сестра пытается поговорить со мной, но все бесполезно. Не хочу ни есть, ни пить, ни спать. Просто думаю о нем и все. Ребята пытаются дозвониться, но у меня нет сил и желания с ними общаться. Он звонил мне ровно шестьдесят шесть раз, мне даже не нужно смотреть на дисплей телефона. Я считал. А еще я считал удары своего сердца, когда вместо обычной мелодии играла рок-опера — поставил любимую композицию на любимого человека. Кто-нибудь, прошу, помогите. Я не хочу, чтобы он меня отвергал! *** Я уже пятый день не выхожу из комнаты, а просто сижу, завернувшись в плед, и плачу, иногда смотрю на стены и потолок. Периодически пью, чтобы не сдохнуть раньше времени (мозги еще работают, окститесь), но кусок еды бы и в горло не полез, хотя желудок болит до звезд в глазах. Вчера сестра плакала за дверью, почти умоляла пустить к себе, а из гостиной доносились голоса ребят. Его голоса слышно не было, поэтому я плакал вместе с сестрой, кусая руку. Сегодня даже вставать нет силы, я чувствую жуткую слабость и боль, будто жизнь из меня выкачивают. Час назад сестра хлопнула входной дверью, я один дома. Веки тяжелеют, невообразимо хочется спать, а я и не сопротивляюсь. Уже в почти обморочном состояние слышу звук открывающейся двери, стукнувшейся об стену, а после фразу: «Ну и глупый же ты…» *** Знаете, а я ведь самый счастливый человек на свете. В тот день меня спасли (угадайте кто?), а после все наладилось. Просто мы не так друг друга поняли, но теперь все хорошо. — Тецу, не зевай, — рявкает Юкио, пасуя мне мяч, а сам то вечно взгляда от Имаеши не отрывает! Беспредел какой-то. — Окей-окей, уже бегу, мам, — закатываю глаза и обхожу Казую, забивая трехочковый. — Кстати, а где Макото? — Не переживай, твой ненаглядный поехал узнавать о наших следующих противниках, — крикнула сестренка с трибун, а внутри завозилась совесть (если она у меня есть, конечно). Пока я находился в глубокой пучине самобичевания, ребята успели выиграть еще три игры, потом, пока я лежал в больнице, — еще пять. Я знаю, что они этого никогда не скажут, но им было тяжело, это и невооруженным глазом видно. — А с кем мы играем? — Шутоку. — Значит будет весело, — я повернулся к заволновавшейся команде и улыбнулся. Они так переживают, что мне придется играть с бывшими сокомандниками, это так умиляет. — Шоичи, ну не тормози ты! — отбираю у него мяч и несусь к корзине. — А ты полон энергии, Тецу. О чем вы там с моим любимым кохаем в больничке поболтали? — он попытался перехватить меня, рванув вперед. — Да так, о жизни. И это даже не ложь, я просто ныл обо всем, о несправедливости судьбы, о глупом Поколении и не менее глупых Сейрин, о проблемах школы, об ответственности, о глупом чувстве. Кто вообще придумал любовь? Зачем она? Я рассказал, как больно мне было, как невидимые клинки резали мое сердце, когда мои чувства отклонили. Как все мирские проблемы отошли на второй план, что даже некогда самый близкий человек не смог достучаться до меня, вернуть в прежнее русло. Но даже со всем этим я был благодарен Ханамии, что он пришел и вытащил меня со дна, подал руку, отвез в больницу. Что он не забыл меня, хоть и как друга. А он все твердил, что я очень глупый, а потом, выслушав все, сказал: «Но я же не говорил нет». Улыбка тогда сама собой полезла на лицо, я не мог ничего с ней поделать. Я его все равно никогда не пойму, этого Макото, у него в голове каша, в которой он сам не может разобраться. Но он дал мне надежду, а это дорогого стоит. — Ну и чем вы тут занимаетесь? — помяни черта, и он явится. — У нас на носу игра с одним из королей Токио, а вы фигней страдаете. — Вообще-то мы тренируемся, — я подошел к нему обнимая, — а ты перестань бурчать как дед, все же хорошо. — Ладно-ладно, подождите, я сейчас переоденусь и присоединюсь. — Чур он в моей команде! — крикнул Имаеши, зыркнув на меня. — А то у Юкио в команде Тецу, все силы на его стороне. На душе очень тепло, небезразличный мне человек рядом, семья и друзья тоже. И плевать я хотел на всех этих Королей. *** После тренировки я решил заскочить в книжный магазин и купить один экземплярчик, который хотел еще до «Великого исчезновения», как прозвал недавнюю ситуацию Имаеши. Пошел я один — ребята разбежались, как тараканы, а у Макото появилось какое-то срочное дело — поэтому планировал просто забежать и сразу пойти домой: все же тренировки в Кирисаки Дайичи были суровыми и тяжелыми, хотя с Тейко и близко не стояли. Но в ближайшем книжном ничего не было, поэтому пришлось мне напрячь свой телефон, конкретнее безлимитный интернет, и поискать еще магазины. Вот так, вооружившись картами, я шел туда, не знаю куда, чтобы наконец-таки купить ту книгу. *** Когда я нашел нужное здание, то слегка прифигел: книжный высотой в три этажа, для меня это было в новинку. Изнутри все казалось еще больше, я даже немного потерялся, ища нужный отдел. Но когда нужная книга все же оказалась в моих загребущих ручках, в меня кто-то врезался. Парень, приземлившись на пятую точку, охнул, но тут же встал, потирая ушибленное место и извиняясь. Сначала я даже не обратил внимание, но, посмотрев в глаза, узнал его. — Такао-кун? — спросил, боясь ошибиться. Да нет, ну точно не он! — Куроко? — идентично мне вылупился Казунари. Так мы и стояли, раскрывая рты подобно рыбкам. — Ты, — все же решил заговорить я, — сильно изменился. Мы давно не виделись. — Да вот, решил имидж сменить, — как-то растерянно он похлопал ресницами, смущенно улыбаясь. Раньше он себя так не вел. — А Шинтаро с тобой? — мой вопрос его явно ошарашил, хотя я не видел здесь ничего такого. Они же напарники, лучшие друзья, свет и тень Шутоку. Парень открывал и закрывал рот, губы слегка подрагивали, а глаза будто покрыла мутная пленка. Он осел у стенда, облокачиваясь на эзотерический отдел, и уткнулся в колени. Я присел на корточки рядом, положил руку ему на голову, слегка поглаживая. Да что, черт возьми, происходит? — Я с Шин… — Такао сделал паузу, — с Мидоримой больше не общаюсь. И понятия не имею, где он сейчас. — Что случилось? — сердце неприятно кольнуло, было обидно за паренька. — Чудо случилось! — воскликнул он, всплескивая руками. — Ваш Император пришел и порушил нам все. Нет, серьезно, поколение самовлюбленных снобов! Они же теперь ни с кем не общаются, на тренировки почти не ходят. Ну вот я и психанул, — парень слегка поубавил пыл, теперь сверля меня взглядом. — А с тобой что? Хотелось заверить, что со мной все просто превосходно, но бледное лицо (остатки моего идиотизма), подкрашенные глаза и внешний вид в целом явно не походил на того, кем я был в прошлом году. — Да вот, после тренировки книжку прикупить решил, — я встал, забирая оставленный экземпляр с полки. — Учишься где-то рядом? — вслед за мной встал Казунари, и мы направились к кассе. — Да нет, просто в магазине у дома не было того, что я искал, вот и решил прогуляться, — на удивление с этом комком позитива (по крайней мере он им был) было очень просто общаться, что меня приятно удивило. — Кстати, Тет-чан, ты где учишься? — он сузил глаза. — Я, конечно, все понимаю, у всех есть секреты, но ты у нас что-то типа легенды. Этакий Каратель в баскетболе, — я улыбнулся от такого сравнения. — Кирисаки Дайичи, — я с той же улыбкой расплатился за книгу и пошел на выход, — я учусь там и играю в команде Ханамии. — Ну ты, конечно, даешь, — присвистнул мой, как мне кажется, будущий друг. — А с ними нормально играть? В смысле, не хочу тебя обижать, но там же все сволочи. — Ну, а я не лучше, Казу, — кажется, Такао от такого обращения слегка отошел от жизни. Ну конечно, с Мидоримой-цундере можно ожидать только формального обращения. — Ладно, мне еще в скайпе с капитаном нужно будет посидеть, стратегию продумать на послезавтрашний матч. Я уже повернулся к нему спиной, уходя в свою сторону, когда меня остановил крик: — Тет-чан, может спишемся? Так, наверное, и началась наша дружба.