Темная сторона

— Придурки, как вы вообще играть можете, если у вас руки растут не из того места! Что, спрашиваете какого? Вам показать?! — Ханамия очень злобно зыркнул на какого-то перепуганного первогодку. — Или это какая-то болезнь, передающаяся воздушно-капельным путем? Может быть, вы все разом высушили свои мозги на солнце? Так напомню, сейчас еще не ебанные каникулы! — очередная тренировка закончилась жутким ором, сопровождающимся угрозами с описанием будущего сексуального домогательства капитана с провинившимся. В подробностях, между прочим. — И как обычно, по сложившейся традиции, Куроко единственный все сделал правильно… За все это время уровень едкости в интонациях Макото во время произношения моего имени убавился, он даже перестал закатывать глаза каждый раз, когда я просто дышу в одном помещении с ним. Вообще, мы даже подружились: теперь вместе продумывали зверства на тренировках, разбирали школьные бумаги, я даже пару раз приютил его у себя, и мы устроили двадцати часовой марафон просмотра сериалов. — Ну, капитан, эти полоумные кретины тоже старались! — я подошел к другу и сочувствующе похлопал его по плечу. Выглядело, наверное, забавно, будто ребенок пытается успокоить маму, у которой в этом месяце обрезали зарплату. Вся остальная команда со скучающим видом ждала новой волны матов и «пересказов nc-шных фанфиков с изнасилованием», как это однажды назвала Юи. Все уже привыкли к вредному капитану, поэтому никто из старого состава не пугался его скачкам настроения и ни на одну секунду не верил в его слова. Пф, это же Ханамия. Если говорить не только о клубе, то вот уже два месяца в Кирисаки Дайичи кипит жизнь: все ученики и учителя бегают по школе, ввязываются в драки с соседними школами, на столовых переменах устраивают едовое побоище и просто валяют дурака. Учиться, конечно же, никто не собирался. Когда Ханамия успокоился и хотел было по новой задвинуть про отсутствие серого вещества у всех игроков, дверь открылась, и в зал влетела директор. Ну, влетела буквально, потому что дверь открылась от сильного толчка, а уже после в спортзал влетело худое тело. Кажется, сестра опять прошлась по только что вымытому полу. Кстати о птичках, на ней было ярко красное платье с разрезом до бедра (о, Дьявол, какая неожиданность; я бы удивился, если бы нашел в ее гардеробе что-нибудь, скажем, желтое). Она накинулась на Макото, повалила его на землю, при этом что-то щебеча. — Сестренка, — глаза сузились так, словно мне в лицо дул сильнейших ураган за всю историю этого чертового мира, — не могла бы ты встать? — по моей приторно милой улыбке и жуткой ауре все поняли, что сегодня прольется чья-то кровь. А что, я просто собственник! Спросите, кого я ревную? Ответ на поверхности — Ханамия Макото. Я никогда не скрывал, что девушки меня не интересуют, но и на показ свои взгляды на общество и на жизнь в целом не выставлял. Ну не люблю я этих разукрашенных мразей, что поделать. И да, я знаю, что «обобщать нельзя; каждая девушка индивидуальна; у тебя просто девушки нормальной не было». Засуньте в задницу свое мнение, потому что я просто не люблю особей противоположного пола, да и парней-то не всех люблю. Мне нужен кто-то сильный, интересный, умный. Команда мне попалась довольно смышленая, поэтому все быстро смекнули, что я положил глаз на их капитана. Юи быстро соскочила с Макото и неловко улыбнулась. Фурухаши говорил, что в такие моменты мы похожи на двух близняшек, одна из которых застала своего парня в постели со своей сестрой. — Ребята, скоро ведь начинают летние Межшкольные! — мастер переводить темы. -Вы готовы, дети? — она называет нас детьми только в те моменты, когда ей что-то было от нас нужно. — Да, капитан! — мы прокричали это синхронно, как единый организм. — Эй! — сестренка надулась, но вспомнила, зачем пришла, и протянула какой-то листок Макото. — Уже пришел список игр, — она покусала губу, через плечо Ханами заглядывая в таблицу. — Первыми вы играете с Кайджо. — Куроко, — его голос будто бы тянулся подобно вязкому меды, значит он сейчас очень усердно что-то обдумывает, — ты никак к этому не причастен? — все посмотрели на меня. — Ну… — я быстро думал, что соврать, но сдался под взглядом затуманенных серых глаз. — Да, окей, это я сделал, — я поднял руки в жесте «сдаюсь». — Мне просто не хотелось ждать, да и в этом году матчи решили провести не по префектурам. Нам бы все равно пришлось играть с кем-нибудь из Канагавы, — я опустил взгляд в пол, понимая, что поступил очень эгоистично даже по своим меркам. Играть с кем-то из Поколения чудес нереально сложно, а тут еще игрок, способный копировать стили. Я серьезно ждал осуждения, может даже звонкой пощечины. — Ты молодец, Тецу, это нам только на руку, — капитан внезапно улыбнулся своей безумной улыбкой. — А теперь, — он выждал легкую паузу, — двадцать кругов вокруг зала, быстро! У нас игра на носу! — Юи рассмеялась, а команда печально вздохнула, подгоняемая меткими ударами свернутым листом по затылку. *** Мы с Макото гуляли по парку. Как так вышло? Ну, просто сегодня тренировка закончилась быстрее, чем обычно, поэтому мы решили прогуляться и морально отдохнуть от всего этого. Мы уже сходили по домам, переоделись и сейчас обсуждали самую лучшую траекторию для трехочковых. После диалог перешел в более дружеское, даже немного интимное перекидывание фразами, связанными уже с нами самими. Он рассказывал мне о себе, а я просто наслаждался его присутствием, как бы ванильно это все не звучало. В один момент послышался непонятный щелчок, и не успел я и глазом моргнуть, как Ханамию повалили на землю, а меня оттащили за шкирку, как котенка. Пребывая в ступоре, я смотрел, как Аомине заламывает руки моему капитану. — Какого черта здесь происходит? — для сложившейся ситуации мой голос звучал довольно спокойно, в другой момент я бы гордился такой профессиональной игрой. Шесть пар удивленных глаз уставились на меня. — Ахомине, Бакагами, немедленно отпустите Ханамию, — я видел, как расширились их глаза, а коленки затряслись от страха, потому что не стоит перечить тому, кто способен тобой управлять. Они резко отошли, а Макото встал, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, подошел ко мне. — Вы так и не ответили на мой вопрос. — Куроко-ччи, что ты делаешь в компании этого… — начал было Рета, но я его перебил. — Подонка, мошенника, злодея, — я еле увернулся от мощного толчка в ребра. — Ну, он мой друг, так ведь, Мако? — лица собравшихся баскетболистов надо было видеть. Даже Мурасакибара перестал жевать и уронил пачку чипсов. — Конечно. Я его друг, по совместительству капитан. Вас что-то не устраивает? — Господи, как же я рад, что мой Некоронованный генерал такой умный. Будь на его месте кто-нибудь другой, то начал бы задавать лишние вопросы, хотя по его взгляду я понял, что допроса мне не избежать, да и еще, скорее всего, придется долго и тщательно извиняться. Нет, дорогие яойщицы, не так, как вы подумали, к моему же сожалению. Я решил все-таки разобраться в сложившейся ситуации и свалить от этих придурков километровых, для чего обратился к единственному здравомыслящему (хаха, дожили, здравомыслящий шизофреник) человеку в этой компании. — Акаши-кун, объясни, пожалуйста, почему вы набросились на меня и моего капитана, — не знаю, как они не заметили брови Макото, стремительно ползущие вверх. Такого вежливого тона он от меня никогда не слышал, и я чистосердечно надеялся, что и не услышит. — Прости, Тецуя, — на этих словах я поморщился, — мы думали, что тебе угрожает опасность. Еще раз прости за доставленные неприятности, — в его стальном голосе нет даже маленькой капли скорби, хотя чего я ожидал от императора. Акаши снова не выдержал, споткнулся о неуверенность в себе, и его демоны набросились на бедного парня, как кучка военнопленных на маленький кусочек хлеба. И Поколение чудес само в этом виновато, потому что это именно мы не поддержали его, когда наш привычный Сей вернулся, а заставили впервые в жизни ощутить горечь поражения. И никто, кроме меня, видимо, не раскаивается, а жаль. Я ведь думал, что после поражения ребята станут прежними, но кажется, что не я их победил, а они меня, причем в сухую. — Пошли, Куроко, — Макото поманил рукой, видимо, ему надоело находится рядом со всеми ними. — Надеюсь, что скорая игра с Кайджо будет захватывающей, Кисе Рета. — Мако-чан, — я улыбнулся под стать Ханами, — ты видимо плохо знаешь нашего котенка. Он покажет себя с лучшей стороны, — я не выдержал и прыснул от смеха, вызывая недоумение. — Знаешь, что я сейчас понял? Я спас тебя, так что жду приглашение на свидание в ближайшее время, — последнее, что я видел перед тем, как свернуть к кафешке, — это Акаши, зажавшего в правой руке ножницы, которые впивались в аристократическое запястье, и ошарашенных чудесатых. *** Новый день не предвещал беды. Я встал, приготовил завтрак, разбудил сестру, в общем сделал все то, что делаю каждый день. Но меня не покидало плохое предчувствие. Казалось, что сегодня случится что-то похуже апокалипсиса, да и сестра была на взводе. Она вздрагивала от каждого движения, а потом глупо оправдывалась и растеряно улыбалась. В такие моменты, когда мы разделяли переживания, эмоции и чувства, я по-настоящему ощущал, что она моя семья и поддержка. Примерно в семь мы вышли из дома и направились в школу. По дороге с нами мило здоровались старушки, которые живут в этом доме. Они часто помогали нам, когда родители погибли, поэтому ни я, ни сестра никогда не могли сдержать улыбок, когда одна из бабушек протягивала нам по цветку и желала хорошего дня. Больше бы таких людей в этот грязный мир. Когда мы пришли в школу, все плохие мысли как ветром сдуло. Сестренка сразу направилась в учительскую, где проводила большую часть времени, разгребая жалобы на своих «деток» (если конечно можно назвать аморальных, жестоких, беспощадных подростков детьми). Я же направился в спортзал, так как знал, что капитан уже там. Мне никогда не рассказывали подробностей, но я слышал, что у него проблемы с семьей. По мимолетным рассказам, даже скорее фразам, брошенным в тему, самого Ханамии его мать — алкоголичка, причем со стажем, а отец женился на этой оторве по молодости, из-за проигрыша в карты. Оба думали, что разыграют свадьбу, а потом разойдутся как в море корабли. Скажут, мол, не сошлись характерами, но отец невесты сделал так, что развестись у них не получилось. Все дошло до того, что он пришел со своими ребятами к ним в квартиру и стал угрожать. В результате мы имеем неблагополучную семью, состоящую из алкоголички, кобеля и малолетнего садиста, поэтому бедный Макото вынужден рано сбегать из дома, чтобы не попасть в самую гущу событий, и шататься полночи по улочкам Токио, чтобы не видеть всех этих вечно меняющихся любовников и любовниц. Поэтому я часто великодушно предоставляю ему свою квартиру. (Вообще-то не только квартиру, но и место на кровати, но он предпочитает футон, а не греть меня по ночам.) Как я и думал, некоронованный генерал забрасывал мячи в корзину, периодически меняя позиции, значит был достаточно отвлечен, чтобы я мог сделать сюрприз. Воспользовавшись старыми способностями, я подкрался к нему, приобнимая за впалый живот. Очередной мяч попадает в корзину, чуть колыхнув сетку. — Молодец, Мако, — он слегка вздрагивает и поворачивается ко мне, пытаясь скрыть за ядовитой улыбкой небольшой испуг. Мы с ним общаемся уже два месяца, но он так и не привык к моим эффектным появлениям. — Привет, семпай. — Привет, Куроко… — Ну я же просил, называй меня Тецу, мы ведь друзья. Друзья же? — я состроил очень милую рожицу, которая не оставила равнодушным даже такую ледяную глыбу, как Макото. — Да, ты мой друг, — я изогнул бровь, как бы требуя продолжения. — Лучший друг, — после такого маленького дополнения мы оба повалились на пол, потому что я не выдержал и набросился на капитана с объятьями. Так мы пролежали минут десять — он думает о чем-то своем, а я наслаждаюсь его близостью, запахом кожи, вздохами. Когда мы все же решили встать, он предложил мне немного поиграть. Наше «немного» длится уже третий час. Мы то играем, то бесимся, то болтаем, то вызываем Сатану (без шуток, к нам зашла наша уборщица). Школа уже открылась, за дверью спортзала слышится дикий гул, истерические крики, звуки удара тупого предмета о стену и играющая где-то в столовой музыка. Ребята из основного состава должны подойти через час, а пока мы решили заняться своими обязанностями — делами школьного совета. Не знаю, какой черт дернул Ханамию стать президентом школы, потому что это скрывают не хуже государственной тайны или какого-нибудь проекта НАСА, а то и лучше, но я стал его заместителем, с подачи сестры, конечно же. Мы прошли в уютненький кабинет — учительскую, — где обитали демоны высшего порядка. Нет, серьезно, рабочий коллектив этой школы похож на исчадий ада. Хотя, мне иногда кажется, что сам Дьявол бы собрал свои манатки и свалил куда-нибудь в Рай, если бы мы всей компанией решили бы устроить экскурсию в Ад. Слева вы можете видеть своего сенсея, вырывающего хвост черту. К слову, всех учителей называют семью смертными грехами из-за их особенностей каждого из них (да, у нас во всей школе только семь учителей). Юи, кстати, грех гнева, но не суть. За большим, нет, огромным столом, стоящим у окна, сидела сестра и выписывала чеки за ущерб, причиненный городу во время нашей последней стрелы с какими-то умниками из ближайшей академии. Рядом стоял Лау Мао — учитель английского языка, китаец, иммигрировавший из родной страны из-за ложного обвинения в убийстве. Примечательно то, что отвечает он об обвинении расплывчато, так что может быть реально кокнул кого-то, и теперь пытается залечь на дно. Кстати, торгует на черном рынке, грех алчности. На соседнем столе лежал или даже развалился второй учитель — Рен Маюзуми, известный как грех похоти. Он учитель истории, мафиози (именно итальянская мафия, не якудза), большую часть жизни работал на своего отца, от которого позже ушел. Парень сестренки и брат Чихиро, игравшего за Ракузан. Веселенько, не правда ли? — У вас будут какие-нибудь поручения, Лау, Юи? — вежливо произнес Ханамия, а я в очередной раз поразился его умением подстраиваться под ситуацию. Ведь преподаватели явно были в плохом расположении духа, и попасться под горячую руку мне хотелось меньше всего, поэтому я тихо-мирно стоял за спиной капитана и старался стать незаметней, чем обычно. — Дети, к нам сегодня приезжает комиссия, не могли бы вы пойти и встретить их у входа, эти крысы скоро подъедут, — я вроде уже говорил про особенность своей сестры, связанную со словом «дети»? — Постарайтесь провести его самым нормальным путем и бейте тревогу. Мы ведь не хотим, чтобы это чудесное место, — она развела руки, как бы показывая на школу, — закрыли. Я прокрутил в голове все, что нам следует убрать, составил список мест, в которые можно будет спрятать нечто нелегальное. Ну, минут за сорок управимся.  — Ах да, у вас есть от силы пятнадцать минут. И тут мы, не сговариваясь, кинулись к выходу, несясь как угорелые. По дороге кидаясь предупреждениями о предстоящей проверке, я и Ханамия разгребали следы каких-либо нелегальных действий и загоняли детей в классы. Пусть хотя бы для вида посидят. Только вот у нас учителей не хватает… Честно, я еще никогда не видел школу в таком состоянии. В коридорах было чисто, спасибо нашим демонам-уборщикам. В классах, за партами сидели дети и читали, вы понимаете? Читали. Книги. Ну, а мы с Макото как дебилы стояли и улыбались приехавшему мужчине, который представился членом проверяющей комиссии.