***
Погода в Северном Йоркшире была просто прекрасная: светило солнце, пели птицы и ни облачка на небе. Как назло в такой печальный для семьи Дарк момент. Единственная дочь Кэтрин и Виктора погибла три дня назад и все близкие и не очень люди собрались здесь, чтобы проводить такую молодую девушку в ее последний путь. Родители и брат Джоанны были не в силах принимать соболезнования и возложили эту обязанность на крестную девушки. Миссис Дарк не убирала платка от глаз, а мистер Дарк держался, как мог, лишь иногда шевеля губами. Уильям Дарк, брат погибшей, не верил до последнего в смерть своей любимой младшей сестры, пока не увидел гроб у порога собственного дома. Счастье как здоровье – пока есть, то мы не замечаем его. Как всегда бывает на похоронах, речь произносил тот, кто меньше всех скорбит. Это была тетка мисс Дарк. Пафосная женщина сорока лет, засидевшаяся в девках, всегда завидовала молодым девушкам. — Мы все очень любили ее... Она все говорила и говорила. Многие откровенно зевали, не замечая еще нескольких гостей, которые желали остаться незамеченными. Небольшая группа девушек с распухшими глазами тихо переговаривалась, то и дело промокая глаза. — Как это все ужасно! - девушка с французским акцентом снова вытерла глаза платком. — Мы все должны держаться, Кики, - рыжая девушка положила руку на плечо француженки в знак поддержки, — Джоанна не хотела бы, чтобы мы плакали из-за нее. — Я все же не понимаю, почему здесь так много людей, - Моника единственная из своих подруг не плакала. И то потому, что просто выплакала все свои слезы, — Джо никогда не любила такие людные мероприятия. Достаточно было пригласить только самых близких. Но оставим девушек наедине с их скорбью и перенесемся в небольшую беседку, где стояли мужчина и молодая девушка. Черный очень шел шатенке, но все портило практически безжизненное от горя лицо. — Вы нарочно собрали так много людей, мистер Колсон? - поправляет рукой выбившуюся от ветра прядь и продолжает: — Да еще и на открытом воздухе? Директор вздыхает и грустно улыбается. Он уже привык оплакивать своих агентов и даже если бы захотел, то не смог бы выдавить из себя искреннего сожаления. — Ты как всегда проницательна, Линда, - смотрит на несдержавшуюся мать, которая снова рыдает навзрыд на плече мужа, — Нужно, чтобы все думали, будто Джоанна мертва. — Она не мертва? - глаза Линды широко распахнулись. Она же собственными глазами видела, как Дарк падала в огонь. — Она просто пропала. Мы даже не нашли ее тела. — Люди не пропадают. Их просто перестают искать. Линде так же трудно было выдавить из себя хоть одну слезинку, но она искренне сожалела. Когда живешь на свете несколько веков, то невольно привыкаешь терять людей. — Не могла же Дарк сгореть дотла, - Линда нервно теребила свой серебряный браслет и смотрела куда-то вдаль, думая о чем-то своем. — Не могла, - директор облокотился на перила и смотрел на молодого человека, который стоял поодаль ото всех, но не отрывал взгляда от дубового гроба, — В том-то и дело. Эти молодым человеком был Джонатан Лоуэлл Спенсер Шторм или просто Джонни. Человек-Факел был бледен как никогда. Его лицо не выражало ничего. Он просто не мог поверить в то, что случилось. Джонни казалось, что он сейчас повернется и увидит смеющуюся над его очередной шуткой Джоанну, но этого уже никогда не случится. Он бесконечно корил себя за то, что не смог удержать ее и вынужден присутствовать на ее похоронах. Впервые полюбить по-настоящему и тут же потерять - невероятно страшно. Джонни казалось, будто он видит ее на каждом шагу и он не мог сбежать от этого чувства. — Она была так молода... Каждое слово этой гнусной женщины откалывало от сердца Человека-Факела по небольшому кусочку. Джонни не спал все эти ужасные три дня потому, что как только он закрывал глаза, то видел падающую Джоанну. Сьюзен, его сестра, как могла пыталась помочь своему брату, но все было тщетно. Рид с Беном пытались так же поговорить с ним, но и это не помогало, Джонни лишь сильнее раздражался. Он чувствовал, что все жалели его. И лишь Алисия, девушка Бена, не пыталась навязать ему, что жизнь продолжается и он еще найдет себе любимую девушку. Они мгновенно поняли по его реакции, когда Джоанна погибла, что он влюблен в неё. Тут, наконец, родственница закончила свою душещипательную речь и настало время погружать гроб в землю. Это заставило Джонни отвлечься от своих мрачных мыслей и подойти ближе. Сесилия, Моника и Гретта тоже подошли. Мисс Корсинари вела под руку миссис Дарк, которая не могла остановить бегущие слезы. Мистер Дарк побледнел еще сильнее, а губы его задрожали. Пара громил подняла пустой гроб и опустила уже в вырытую яму. Но никто, кроме мистера Колсона и мисс Грин, не знал, что он пуст. А когда спрашивали, почему гроб не открыт, то несчастные родители отвечали, что тело дочери слишком изуродовано потому, что она погибла в кораблекрушении. ЩИТ позаботился о том, чтобы все звучало правдоподобно. Ближайшие родственники и друзья бросили по горсти земли в яму и отошли. В их числе была и Фантастическая Четверка. — Джонни, куда ты? - Сьюзен пыталась остановить брата, который уже садился в свое дорогое авто, чтобы уехать. — Развеяться хочу. - взревел двигатель и парень собрался дать газу, когда его догнал голос его сестры: — Ее уже не вернуть, Джонни. — Я знаю. - и машина унеслась, поднимая столбы пыли. Джонни врал, он так и не смирился.***
Утренний Нью-Йорк прекрасен. Высокие здания в свете утреннего солнца представали взгляду Человека-Факела, который встал намного раньше обычного и пил холодный кофе. Он мог без труда согреть его одним жестом, но Джонни ничего не ощущал. Полное безразличие ко всему стало его главным спутником. — Чего не спишь? - забурчала вода в кране и к парню подошла Сьюзен. Джонни сейчас нужно было одиночество, а не очередная нотация. — Что-то мне не спиться. - тяжелый груз был на душе, который не позволял жить спокойно дальше. Джонни вздыхает и все же решает рассказать: — Она зовет меня, Сьюзен. Девушка замерла, мгновенно понимая, о ком говорит ее брат. Вздыхает, подбирая нужные слова и чуть хмурится. — Прошло уже два месяца, Джонни. Обычно за это время у тебя бывает несколько десятков девушек. — Она зовет меня во сне и я не могу ее забыть, - Джонни мотает головой, будто пытается выкинуть воспоминания. — Ты должен отпустить ее и найти себе другую. Обычно для тебя это не составляет труда. — Я пытался, сестренка, - Джонни грустно усмехается, — Вот, к примеру, вчера: отправился в клуб с Барри, встретил красоток, которые сразу же начали вешаться на меня, но не смог их даже обнять, - парень не отрывал взгляда от окна, будто пытался увидеть там что-то или кого-то. Сьюзен молчала, временами чуть хмурясь, за что Джонни был очень благодарен, — Это напоминает мне, что любое объятие больше не будет таким, потому что никто и никогда не будет похож на нее, потому что она умерла. — О боже, Джонни, мне так жаль, - Сьюзен обняла брата и прикрыла глаза, — Мне так жаль. Я всегда хотела защитить тебя от всех бед. Но скажи, чем тебя так зацепила эта девушка? Джонни усмехается и обнимает сестру в ответ. Он долго молчал, подбирая правильные слова. Мы любим людей не за внешность или за какие-либо умения, а за то, какие они есть. — Сначала я даже не обратил на нее внимания, когда увидел в нашей башне, - Сьюзен гладила его по спине, будто пыталась успокоить, хотя большее волнение из них двоих испытывала именно она, — Даже забыл ее на снежном склоне, встретив топ-модель. - снова усмехается, все глубже погружаясь в воспоминания, — Я влюбился в нее как мальчишка. И не смог удержать ее, спасти. — Это не твоя вина. — Нет, моя. Парень внезапно отпускает сестру и хватает свой костюм. Ему просто необходимо ее увидеть, хотя бы безмолвный камень. — Мне пора. - Джонни кидает лишь это и вылетает из здания, оставляя свою сестру в одиночестве.***
Одно из преимуществ супергероев, умеющих летать - это экономия на авиаперелетах. Хотя Человек-Факел предпочел бы отдать многое из того, что у него есть, чтобы увидеть Джоанну снова. Несмотря на огромную скорость, которую мог развивать парень, он прибыл только к одиннадцати по Нью-Йорку или в шесть утра по местному времени. Окрестности Нортхаллертона встретили Шторма промозглым ветром и туманными лугами. Сумерки понемногу расступались перед восходящим солнцем, оставляя после себя капли росы. Приземлившись у ворот, Джонни приоткрыл скрипучую калитку и вошел. Множество надгробий - больших и маленьких. Некоторые были заросшие травой, указывая на то, что этот человек давно забыт всеми и никто к нему не придет. Некоторые были совсем новые со свежими цветами и протоптанными дорожками. Над этим парадом камней возвышалась статуя девушки, к которой и направился Джонни. Родители Джоанны наверняка выложили кучу денег, чтобы скульптор изготовил это мраморное изваяние за два месяца. Джонни присел на небольшую деревянную скамейку и оглядел статую. Джоанна была будто живая: с ее веселой улыбкой, всегда немного растрепанными волосами и вечной сумкой с художественными принадлежностями. Казалось, что сейчас она сойдет с пьедестала и рассмеется. Но этого не случится. — Ну, привет, Джоанна, - Джонни не знал, что еще можно сказать. Для него было странно разговаривать со статуей. Мысленно он сравнивал это с каким-нибудь психическим заболеванием, когда люди говорят сами с собой. Но он продолжил: — Прости, что опоздал с признаниями. Я не могу отрицать свои чувства. Я очень тебя люблю, это убивает меня. И я не буду говорить, что не могу жить без тебя, ведь я живу. Просто я не хочу без тебя. Нервно ерошит волосы. Голова статуи повернула так, что человеку на скамейке кажется, будто Джоанна смотрит прямо на него. — И я скучаю по тебе, как сумасшедший. Я должен был спасти тебя, - в сердцах ударяет по краю скамейки так сильно, что она шатается. Не в состоянии смотреть на статую, Джонни смотрит себе под ноги и и продолжает: — Твоя смерть моя вина. Надеюсь, что ты смогла бы простить меня. Встает и уходит. Теперь он никогда не узнает, получил ли он прощение.