Часть I. Волки и овцы
Пролог
Саннидейл, Калифорния, 1997 год.
— Мне пятнадцать лет, — тихо сказала девушка. Ей было очень страшно, но все же дыхание постепенно выровнялось. Руки, правда, немного затекли. А в целом… было даже приятно. Странные мысли посещают голову в подобные моменты. — Я старше тебя, — заметил вампир, — почти в десять раз. Ну и что дальше? Она нерешительно приоткрыла глаза и с нескрываемым интересом начала рассматривать его лицо. — Меня радует, что ты тоже хорошо видишь в темноте, — заметил он, по-прежнему прижимая свою визави к земле всем весом и удерживая ее руки над головой. — Так что там с твоим возрастом? — Вот уже несколько минут ты лежишь на мне и не делаешь ни малейшей попытки впиться в мою шею. Я начинаю подозревать, что у тебя несколько другие намерения. — Жаль тебя, конечно, огорчать, но я не покушаюсь на твою девственность, — насмешливо протянул он. — Нам нужно серьезно поговорить. Если ты обещаешь не драться, я тебя отпущу. — Согласна, — вздохнула она. — Только вот что могут обсуждать Истребительница и вампир? — Вопросы собственной безопасности. Ты же хочешь жить долго и счастливо? — С этими словами он отпустил ее, легко вскочил и галантно протянул руку, помогая подняться. — Кстати, меня зовут Баффи Саммерс, — отряхивая одежду, представилась девушка. — Спайк, — ухмыльнулся вампир.Глава первая, в которой инспектор Уинтерс знакомится с полковником Адамсом, а позже и с его женой — при таинственных обстоятельствах.
Лондон, 15 сентября 1880 года.
«Мне бы такие деньги», — мрачно подумал Уильям Уинтерс, поднимаясь по лестнице на третий этаж. Даже в лучшие времена его семья не могла позволить себе квартиру близ Кавендиш-сквер, что уж говорить о последовавшем положении дел, когда из-за финансовых трудностей ему пришлось оставить учебу в университете. — Инспектор Уинтерс из Скотланд-Ярда? — Дождавшись утвердительного ответа, дворецкий принял от молодого человека пальто и шляпу, затем провел его по длинному коридору до дверей гостиной. — Сэр, к вам из полиции. Полковник Гарольд Адамс оказался высоким сухощавым мужчиной лет сорока. Он стоял у окна, заложив руки за спину. Услышав шаги, полковник обернулся и пристально взглянул на вошедшего посетителя. — Мне сказали, что вы самый толковый сыщик во всем Скотланд-Ярде, — начал он, не утруждая себя приветствием. — Дело очень неприятное, Уинтерс, и мне хотелось бы разрешить его как можно быстрее. Инспектор чертыхнулся про себя и достал блокнот. Начальство всегда поручало ему подобные дела, так как благодаря природной сообразительности и врожденному чувству такта он легко находил общий язык с представителями высшего общества. Уинтерс мог только надеяться на то, что в деле полковника Адамса не возникнут проблемы, которые так часто мешают проводить расследования в среде аристократов. «По крайней мере, покрывать своих знакомых ради того, чтобы не запятнать их честное имя, он не будет», — решил молодой человек, слушая рассказ полковника и делая заметки в блокноте. Дело действительно было неприятным и довольно щекотливым. Пару недель назад стали пропадать личные вещи миссис Адамс: одежда, книги, драгоценности. Через некоторое время все находилось, но в ужасном состоянии и в странных местах, например, платья были зарыты в саду вместе с трупом любимой кошки супруги полковника. — А сегодня утром жена нашла на подушке вот это, — яростно прохрипел Адамс и протянул инспектору лист бумаги. Уинтерс взглянул на листок. Это был карандашный набросок спящей молодой женщины: красивое лицо в обрамлении темных волос, нежная тонкая шея, полуоткрытая грудь. Особое внимание привлекали полностью обнаженные стройные ноги, так как подол ночной рубашки задрался, а простыня прикрывала только ступни. — Это уже перешло все мыслимые границы, — возмущался полковник, пока Уильям любовался рисунком. Художник обладал явным талантом, а женщина была отличной натурщицей. — Кто-то пробрался в спальню Сесили, нарисовал это… — Он с яростью выхватил листок из рук инспектора и стал трясти им перед его носом, — Это непотребство… — Успокойтесь, полковник, — Уинтерс вежливо, но твердо перехватил его руку и забрал рисунок. — Это важная улика. Я могу сказать, что рисунок создал профессионал, причем за короткий период времени, скорее всего, на рассвете, если присмотреться к теням… — Меня совсем не волнует профессионализм этого ублюдка. Что это, грязный намек? Рисовать чужую жену в непристойном виде? Что же будет в следующий раз? Я не могу позволить, чтобы кто-то порочил честное имя моей супруги! Адамс принялся нервно расхаживать по комнате, потом неожиданно замер и, словно его оставили силы, упал в кресло, обхватив голову руками. Уинтерс еще раз взглянул на рисунок и убрал его в блокнот. — Думаю, вы не станете возражать, если листок пока останется у меня. Можете быть уверены в том, что Скотланд-Ярд не предаст ваше дело огласке. Может быть, вам понадобится охрана? — Нет, — глухо ответил полковник, по-прежнему не поднимая головы. — Я пока еще способен защитить свою жену. — Могу ли я поговорить с миссис Адамс? — Боюсь, что нет. С ней случилась истерика, я дал ей успокоительное. Она сейчас спит в комнате для гостей, и я не хочу ее тревожить. — А как насчет прислуги? — Сейчас здесь только дворецкий, ему можно полностью доверять. Остальных я отправил в поместье, как только начались эти кражи. Не мог допустить, чтобы пошли слухи. Беседа с дворецким не принесла особых результатов, и Уинтерс приступил к осмотру квартиры. Она была очень просторной, светлой и богато обставленной. Полковник Адамс явно не торопился менять свои привычки, приобретенные за время службы на Востоке. Инспектор просматривал комнату за комнатой, отмечая при этом отсутствие сугубо женских мелочей. Квартира богатого холостяка. — Мы не так давно женаты, около трех лет, — словно прочитав мысли Уинтерса, отозвался полковник. Он стоял в дверях, пока инспектор осматривал столовую. — После свадьбы мы сначала жили во Франции, потом в нашем поместье в Девоншире. В Лондон мы переехали где-то около месяца назад. Уильям отметил про себя, что голос полковника смягчился, значит, пора переходить к личным вопросам. — Где и как вы познакомились со своей женой? Адамс понимающе взглянул на инспектора и тяжело вздохнул. — Я знаю, о чем вы думаете. Поверьте, в прошлом Сесили нет ничего, что могло бы объяснить происходящее. — И все же? — Уинтерс не первый раз имел дело с супружескими тайнами и знал, что мужья обычно все узнают последними. Полковник покачал головой. — Моя жена родилась и выросла в деревне Мидлок близ нашего родового поместья на юге Девоншира. Ее отец был сельским врачом и находился в дружеских отношениях с моей ныне покойной тетушкой. В семьдесят шестом году, во время одного из моих визитов в Хартфорд-мэнор я простудился и слег с воспалением легких. Сесили помогала отцу и самоотверженно за мной ухаживала: признаться, я не самый приятный больной. Я сделал ей предложение по выздоровлении, она его приняла. Что юной красавице делать в глуши? А теперь я не знаю, что и думать. Уинтерс не проронил ни слова, слушая полковника. Дочь сельского врача и богатый помещик? Интересный союз. — Мне бы хотелось осмотреть спальню вашей жены. — Конечно, пройдемте. Я оставил в ней все так, как было утром. Едва инспектор переступил порог, как его охватило знакомое ощущение. «Боже, опять это», — мысленно простонал он. Комната была светлой и уютной: изящная мебель во французском стиле, книга поэзии на прикроватном столике, рукоделие в кресле… Уильям подошел к окну и достал рисунок. — Насколько я могу судить, он стоял здесь. Скорее всего, забрался в комнату через окно: снаружи по стене проходит водосточная труба. Погода сухая, так что следов нет. Стало совсем невыносимо. Застучало в висках, онемел затылок. Инспектор, пытаясь унять тошноту, оперся руками о подоконник. — Я осмотрю землю под окном, возможно, там найдется что-нибудь интересное, — собравшись с силами, произнес Уинтерс, когда в голове немного прояснилось. Полковник молча кивнул, и они вышли из комнаты.***
В его кабинете было темно и тихо, только свет газового фонаря за окном освещал стол и разложенные на нем бумаги. Сняв сюртук, Уинтерс небрежно бросил его на спинку кресла и сел. Вернувшись от Адамсов, он отправился проверить пару адресов в поисках бесследно пропавшего младшего сына лорда Асквита. Розыски не увенчались успехом, а в кабинете его ждала целая кипа отчетов. Инспектор решил, что в рабочей обстановке его быстрее осенит какая-нибудь идея по поводу дела полковника. К тому же, после утреннего недомогания, он чувствовал себя опустошенным и надеялся, что рутина поможет ему отвлечься от неприятных воспоминаний. …Вдруг он услышал свой голос, еще звонкий и мальчишеский: — Мама, что случилось? Бледное лицо отца, испуганные глаза матери. — Анна, дорогая, это всего лишь мигрень. В суде было очень душно, я переутомился. Рука отца бессильно свисает с кровати. — Ты потерял сознание, надо послать за врачом. Уильям прижимается щекой к подолу платья матери. — Не стоит, я справлюсь… Напольные часы в углу кабинета неожиданно завибрировали и пробили восемь раз. Инспектор вздрогнул и открыл глаза. В дверь постучали. — Уилл, мальчик мой, что ты здесь делаешь? Тебе давно пора быть дома. — Мистер Карнаби, сэр, — Уильям вскочил и накинул на плечи сюртук. — Я задумался и не заметил, как задремал. Сегодня был тяжелый день. Джозеф Карнаби сочувственно кивнул: — Я рад, что ты ответственно относишься к работе, но нельзя же все принимать так близко к сердцу. Посмотри на себя: ты похож на живого мертвеца. Ты сегодня обедал? Уинтерс грустно улыбнулся. Начальник департамента уголовного розыска Джозеф Карнаби был лучшим другом его покойного отца и считал своим долгом заботиться о молодом подчиненном. — Я уже собираюсь домой, сэр.***
Инспектор шел по набережной Темзы, рассеянно вглядываясь в огоньки на противоположном берегу. Над водой клубился туман, и в воздухе повисли мелкие капельки влаги. Впрочем, до дома было недалеко, и он не спешил, наслаждаясь относительно свежим и прохладным воздухом, после вечера, проведенного в жаркой и душной конторе. Туман окончательно сгустился еще до того, как Уильям добрался до своей входной двери. — Инспектор Уинтерс, — неожиданно окликнул его женский голос. Он обернулся и с удивлением узнал молодую женщину с рисунка. Она была плотно закутана в плащ, но тусклый свет, льющийся из окон соседнего дома, позволял достаточно хорошо рассмотреть ее красивое лицо. — Миссис Адамс? Что-то случилось? Вам нужна моя помощь? — Уинтерс понимал, что женщина из высшего общества вряд ли оказалась бы одна на улице в поздний час, если бы у нее не имелось на то веской причины. — Да, инспектор, — прошептала она, медленно приблизившись к Уинтерсу, — Я умоляю вас о помощи.