Зима

      Дом у кузнеца был хороший. Крепкий, ладный — видно, что хозяин любил его и старался делать все на совесть.       Тогур вообще как женился во второй раз — другим человеком стал. С жены мало что пылинки не сдувал, а уж двойню, которую та ему принесла по весне, любил безмерно. И куда только делся слегка угрюмый, поколачивающий жену тип... Он и Хосса теперь привечал как родного, а тот уважительно звал кузнеца отцом. Пусть, по сути, приемным, но все же... Тем более что с малышами Хосс сам готов был возиться сутки напролет. Снэл с Лайлой только диву давались, глядя, как он с карапузами управляется. Получше матери порой, та все по делам хлопотала, пока муж степенно разговаривал с гостями.       На Снэла он зла не держал. Скорее уж таил в глубине души благодарность, что так вышло. Если бы не эльф — глядишь, так и жил бы сейчас с Сэш, злобясь на нее и на весь мир разом. А так был счастлив, по-своему, чуть грубовато — но как умел.       А в доме, где все хорошо, и гостить в радость, как известно. Потому эльфы не торопились откланиваться, от души засидевшись. И Снэлу было о чем с Тогуром поговорить, и Лайла как-то потихоньку перебралась к детям, пытаясь понять, а как у нее вскорости-то будет.       Поэтому поначалу Снэл решил, что Дан, чья голова в лохматой шапке показалась в окне, зовет их обратно. Встревожился даже чуть, но все оказалось в порядке. Магу просто нужно было о чем-то с ним поговорить.       Извинившись, Снэл накинул куртку и вышел на улицу, где потихоньку крепчал морозец. После метели развиднелось, и небо было ясное, светлое, но все равно по-зимнему низкое. Уши под капюшоном отчаянно мерзли.       — Кто в такую погоду что празднует? — удивился Снэл, заметив прислоненные к стене лыжи. Дан, конечно, все время мотался туда-сюда между ближайшими деревнями — то там свадьба, то тут поминки — но все же, когда вот-вот налетят снова метели...       — Никто, — отмахнулся Дан. — Я попрощаться пришел.       — Что?!       — Ухожу, — просто пояснил маг. — Только тебя ждал, учитель-то давно знает.       Это в голове не укладывалось, и Снэл стоял, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь сообразить, что такого случилось. Дан понял, и потому, не дожидаясь вопроса, пояснил:       — Сил нет на одном месте сидеть. Я на три дня пути каждую собаку знаю! Роя только оставлять не хотелось, если с учителем что случится... А теперь я за него спокоен.       — И куда пойдешь?       Дан хмыкнул неопределенно.       — Куда глаза глядят... Рой сказал, с неделю будет ясно. До города добраться успею, потом посмотрим.       Снэл кивнул. За друга он не беспокоился — знал, что не пропадет, уж где-нибудь что-нибудь да... да хоть народ по трактирам развлекать будет, Дану такое только в радость. Другой вопрос, что все случилось слишком неожиданно.       — Сказал бы раньше, амулет какой сделал бы... — растерянно буркнул эльф, не зная, что и пожелать напоследок.       — А, брось, — усмехнулся маг. — Ты мне лучше скажи... Лайла... А если ребенок будет не твой?       — И что? — не понял вопроса Снэл. — Если от Ораса — так я только рад буду! У меня Хосс есть, а у него никого...       Дан постоял некоторое время, потом кивнул своим мыслям.       — ЧуднОй вы народ, эльфы, — хлопнув Снэла по плечу, он взял лыжи. — Береги себя и всех!       — Постараюсь! — пообещал Снэл. — А ты — возвращайся...       — Обязательно, — серьезно кивнул Дан. ***       — Учитель, но... Как? Почему?! — Рой сидел с абсолютно потерянным видом.       Он все мог предположить, но чтобы Дан вот так... взял и ушел? Это в голове не укладывалось. Они были друг другу как братья, даром что ни единой общей капли крови не имели. Но так не только это на родство влияет. Вместе росли, вместе учились, вместе влипали в неприятности. Другие ученики ушли — а они остались, не смогли бросить учителя, ставшего им отцом. А когда и Снэл вернулся...       А теперь все разлетелось вдребезги. Рой чувствовал себя так, будто его попросту предали.       — И еще братом его считаешь, — недовольно проскрипел Калев, нарочно делая голос совсем уж старческим. — Забыл, как я его нашел?       Рой помотал головой. Забудешь такое... Учитель тогда вместе с ним и Снэлом на ярмарку отправился. Больше учеников тогда не было, да и он сам был еще совсем маленьким, ярмарки-то толком не помнил, только вкус пирожков — больше нигде таких не ел! — и чумазую рожицу мальчишки, который как-то прибился к ним, завороженный простенькими искрами, которые молодой Калев охотно рассыпал вокруг на потеху ребятне.       Они бы и думать забыли об этой встрече, если бы по осени, с первыми заморозками, мальчишка не выбрел на их деревушку. Взъерошенный, голодный и худой, как заяц по весне, он робко постучался в двери к магу — и остался у него.       Кто позлее пророчили, что ровно таки до весны, вот потеплеет и уйдет малец, зиму-то все едино приятней в тепле да сытости переждать. А бродяжка внезапно оказался въедливым и старательным учеником, так ни разу и не разочаровавшим Калева. А там уже и слухи забылись, и в деревне мальчишка стал своим...       — Вот, — хмыкнул Калев. — В тягость ему тут было... В тягость. Дорога звала.       Рой тяжело вздохнул. Как мог быть в тягость их город, он не понимал. Век бы тут жить...       — Учитель, он вернется? — вышло почти жалобно.       Калев вместо ответа кивнул на остальных, как и вчера собравшихся на кухне, где было теплее всего.       Тамия, мурлыкая себе что-то под нос, зашивала рубашку. Около нее горкой лежали нуждающиеся в починке вещи, а вокруг плавали в воздухе сотворенные магами светлячки, так что ей не приходилось щуриться и горбиться, чтобы хоть что-то разобрать.       Эльфы собрались у сложенных в углу дров, что-то всей компанией объясняя Хоссу. Вернее, объясняла в основном Лайла, трое мужчин только дополняли её слова, с интересом следя, как мальчишка старательно плетет над полешком какое-то заклятье. Пусть ершится, пусть надулся и косится на сияющую эльфийку... Но ведь не шипит уже и не уходит. Учится.       — Это дом, — просто сказал Калев. — Сюда все возвращаются.       И Рой кивнул, поняв. И впрямь. Зачем уходить? Чтобы вернуться домой.       А значит — Дана этот дом дождется. Дождался же Снэла...       На то он и дом.