Под пеленой дождя

Pov Эдвард Я бежал. Бежал, как проклятый. Это мой единственный шанс покинуть Вольтерру и я был готов сделать всё возможное. Элис знала об этом и хотела уйти со мной, но какие бы варианты будущего она не прокручивала, нас всегда настигали. Она не подала другим вида, что я ухожу и даже встала так, чтобы я улизнул не замеченным для своей семьи. Один я был быстрее и незаметнее, ориентируясь по мыслям, я изворотливо избегал любых встреч. Я шёл к своей цели, но как никогда боялся того, что могу найти. Была ли хоть малейшая надежда? Мог ли я надеяться вообще? Много вопросов, всегда слишком много и чересчур много сомнений. Это жизнь, моя жизнь и она настоящая, хотя и должна была давно закончиться. А я продолжал цепляться за привычное, которое навсегда должно было исчезнуть из моей жизни. Чего я достоин – самого жаркого пламени ада! Но имеет ли это значение? Как странно всё время думать об этом, всовывать себя в рамки, которых нет, никогда не было! К чёрту навсегда эту уверенность в том, что прочтя столько мыслей, я что-то узнал о людях, что-то узнал о себе! Я как будто и не жил вовсе. Зачем я делал это?! Я ходил вокруг своего счастья и был так труслив и лжив, что ни одного счастливого дня в итоге у меня не было. Я всегда боялся её потерять, ожидая, что она прозреет и оттолкнёт меня. Извечное чувство вины, к чему оно? Если я найду Беллу мёртвой, неужели моя вина кому-то что-то облегчит? Оправдания не изменят того, что мы оба мертвы. Если нахожу её при смерти, разве то что я сделал, возможно простить? Даже просьба об искуплении будет звучать невероятно пошло и мерзко. Я так чудовищно её предал! Я всё время вижу Беллу там, на горе, над облаками, как она открывается мне, как говорит, что пойдёт за мной в темноту. Она разрушена, сколько боли было у неё внутри, для меня она и есть та опухоль, что убивает её. В тот момент я должен был понять, это был не момент слабости, это было то, что я значу для неё, какой несчастной станет её жизнь после моего отъезда. Это я виноват в её болезни, моё место рядом с ней! Непростительно, но я молю о последнем шансе! Она всё то, за что можно любить этот мир, когда мы гуляли у моря и ветер трепал её волосы, я понял, что она идеальна, как будто сделана из моих грёз, простая как истина, но невероятная, невозможная. Белла, как будто знала всё наперёд, как она смогла не осудить меня за это? Ещё день назад я не мог себя простить, но она об этом даже не думала, это возможно только если есть я, и больше нет ничего, как и у меня! Либо мы есть, либо нас двоих нет. Я не буду сожалеть, просить и винить себя, лишь хочу найти конец моего мира и убедиться, что я больше ничего не могу сделать, что все возможности упущены. Если мне невероятно повезёт, наше будущее теперь будет в её руках, и теперь я буду тем, кем она хотела – существом, которое безмерно любит её, больше никогда я ей не солгу. Ненавистные стены проносились мимо. Я продвигался по тайному лазу, о котором узнал из мыслей Кая, а затем из всех мыслей создал подробную карту выходов. Мой дар и увеличившийся радиус его действия, помогал избегать охраны. Уже через полчаса я покинул стены Вольтерры и бежал к маленькому городку, где у нас был заброшенный дом с фальшивыми документами, ведь свои вещи мне пришлось бросить. У нас был запасной план побега, поэтому на частном самолётике я добрался до Варшавы, а уже от туда, не опасаясь погони, сел на самолёт в США. На все перелеты ушёл весь день и я, наконец, оказался в Сиэтле. Там в прокате, взяв самую резвую машину, я помчался в Форкс. Въезжая в город, я ощутил себя на своём месте, уже давно не было чувства, что я дома. Чтобы не случилось тут я настоящий, тут я чувствую её везде, самое лучшее место на свете. Остановившись только на заправке, я прямиком поехал к её дому. Я был уверен, что её там нет, и Чарли меня ненавидит, но мне нужна любая зацепка и я не уйду без ничего. Подъехав к её дому, я почувствовал пустоту и боль, столько было связано с этим местом. Меня окружили знакомые запахи, вещи, улики моего предательства. Время было жестоким и бесчувственным, продолжая своё течение словно река, пока я совершал ошибку за ошибкой, меня отнесло от смысла моей жизни так далеко, что теперь надо возвращаться к ней преодолевая ненависть и чувствуя все тяготы, которые она, несомненно, перенесла. Вот я и в аду Беллы Свон. Приготовясь к плохому приёму, я понесся к входу, постучал в дверь и услышал немного шаркающие шаги Чарли. Сквозь дверь я почувствовал аромат спиртного, в почти неслышных мыслях он молил, чтобы это не оказался кто-нибудь из сочувствующих соседей. Переживания за дочь не щадили его: появилось много седых волос, он как будто постарел за месяц на несколько лет. Открыв дверь, он моргнул несколько раз, не веря своим глазам. – Мистер Св... – перед моим носом с грохотом закрылась дверь, если бы я был человеком, то не успел бы увернуться. Но разговор обязательно состоится, ведь я не знал с чего начать поиски. Буду ждать и маячить у него перед носом сколько потребуется, затем последую за ним в участок. Сначала я два часа простоял у своей машины под мелким дождём, Чарли трижды тайком подсматривал за мной через окно и хотел, чтобы я уехал. Затем я сел в машину и ждал его там шесть часов, пока он сам не выдержал и не вышел ругаться. – Неужели не ясно, проваливай! Он был расстроен и взбешён, но я знал, что Белла характером больше пошла в него, если я буду откровенен, мы не потеряем столько времени впустую. – Я буду искать Беллу, и не остановлюсь пока не найду! – утвердительно сказал я и мы долго сверлили друг друга глазами. – Ты выглядишь также плохо, как она, тогда какого чёрта ты её бросил?! – Не знаю... – полностью опустошённо сказал я. Чарли повернулся ко мне спиной, мне кажется, он был готов заплакать, в его голове проносились тяжелые моменты семейной жизни с Беллой. – Почему именно сейчас, когда уже слишком поздно! – удрученно сказал Чарли. – Белла написала прощальные записки, и никто её из-за этого не ищет. Я пробовал искать своими силами, но нет никаких следов. Засечь по машине нельзя, никто не принимает моего заявления на федеральный розыск. Ты зря приехал! – он развернулся, намереваясь вернуться в дом. – Я найду её, чего бы мне этого не стоило, найму детективов, подключу все полезные связи нашей семьи. Только расскажите все подробности. Могу я прочитать её записку? – Ты плохо слышишь что ли?! Свидетелей побега нет, ничего нет, кроме её мучений, оттого что ты её бросил! – озлобленно сказал он, после небольшой паузы он продолжил уже спокойнее, – Вижу что ты также разбит, как Белла. Жизнь тебе не в радость, а сплошное мучение, выглядишь ужасно. Похоже плохо ешь и совсем не можешь спать. Тогда какого хрена ты это сделал, Эдвард?! Ты её практически убил! Когда она последний раз к вам уходила, я думал, что вы обыкновенные современные подростки. У вас были по-настоящему сильные чувства, это было видно, но вы решили расстаться, потому что ваши дороги разошлись. Разные университеты, разные доходы, я поверил ей. Но после того как Белла вернулась домой, я понял что-то не так. Сразу все её защитные барьеры рухнули, она была словно в аду. Становилось только хуже, она превратилась в оболочку, перестала есть, вставать. Она кричала от боли! – он замолчал и отвернулся, а я видел в его мыслях, всё что творилось в доме, до чего она себя довела. – Я не имею права просить прощения, мистер Свон. Я не достоин, но я найду Беллу! – мне было стыдно смотреть ему в глаза, я боялся показать насколько маниакально её люблю, смотря на размытые дождём камни я продолжил. – Не могу жить, не зная счастлива ли она, жива и здорова. Мы стояли под дождём, он о чём-то думал тихо и хаотично, я не мог его прочесть. Они с Беллой очень похожи, наконец, он просто развернулся и пошёл в дом, проворчав тихое – «Заходи». В доме было не убрано, лежала куча газет со страницами криминальных сводок, тихо бурчал телевизор, разделенный на четыре канала с криминальным и новостным содержанием, алкоголь, кофе, засохшая пицца и бесконечные поиски были его жизнью. Он подошёл к шкафу и взял рамку с фотографией Беллы с прошлогоднего бала. Снимок был у зелёной изгороди, она стояла с Анжелой и та своим длинным платьем закрывала её гипс. Между ножкой и рамкой фотокарточки лежала свёрнутая бумага, которую Чарли протянул мне. Я быстро её развернул и начал читать. «Папа, прости меня! Ты был прав, мне тяжело жить в Форксе. Я не могу забыть Эдварда. Я пыталась, но становится только хуже, тут всё напоминает нас. Я хочу начать жизнь с чистого листа, мне уже 18 лет и я имею право покинуть своих родителей. Я не поеду к маме, а напишу ей письмо, иначе точно знаю, меня она не отпустит. Так же оставляю тебе письмо для Джейка, передай его обязательно. Прошу тебя перестань его винить во всём, это не так. Я уеду в большой город, буду поначалу работать, а когда встану на ноги продолжу учёбу. Не вини себя ни в чём, ты лучший папа на свете! Если у меня что-то не сложится, я обещаю, что вернусь к тебе или маме. Не переживай за меня, всё будет хорошо! И не забывай о своей жизни, пора тебе снова влюбиться. Я люблю тебя, папа! Будь счастлив... Твоя Изобелла» Дочитав я посмотрел на Чарли, на его лбу была куча морщин, всё лицо было в ожидании того, что я скажу. Я хотел сказать, что-то утешительное, но он запрещено поднял руку. – Если ты мне собираешься сказать, что-то наподобие – повзрослевший птенец решил покинуть своё гнездо, то не утруждайся сильно, – тяжело говорил он, – я, либо сочту тебя глупцом, либо подумаю, что ты считаешь меня идиотом! Хотя твой поступок не делает тебя гением, но я не хочу слушать версии полиции или Билли Блека. У них всё так оптимистично, – после небольшой паузы, он нахмурил лоб, как делала иногда Белла, и бесстрастно продолжил, – я увижу её с внуками, как ты считаешь? – Нет, – тяжело говорить такое отцу, но я продолжил, Чарли выставит меня из дома, если я буду его щадить. Потерять его доверие нельзя, сейчас единственный шанс наладить все мосты обратно. – Судя поэтому письму, вы не увидите Беллу никогда. Оно написано ей, но не в её стиле, очень осторожное и сухое. Она избегает любых обещаний, прощается с вами. Не даёт надежды на то, что свяжется с вами и пишет, что придёт только, если всё будет скверно, чтобы вы думали что ей хорошо. Белла говорит, что любит вас, просит не злится и призывает вас начать новую жизнь, как будто... – Находится на смертном одре, – договорил он за меня. – Они не принимают моё заявление в розыск, прикрываются проблемами с подростками, но я сам предлагал ей уехать. Разве мы бы её удерживали, навязывались? Я просто хочу знать, где она, здорова ли, чтобы я мог иногда позвонить и услышать её голос. – Его глаза покраснели, наполнились слезами, так и не пролившись, они были стёрты рукой. – Я бы сам посадил дочь на самолёт, я не понимаю... Может её похитили, не могу объяснить, почему так? Даже Рене не верит этим письмам! Я сходил и наполнил графин с водой. Взял два стакана, ему будет комфортнее, если я составлю компанию. – Выпейте, пожалуйста! – я протянул ему стакан, – Я не могу ничего обещать, но моя семья приложит все силы. Вы должны быть сильным, мне кажется, вы не из тех, кто просто так сдаётся. – Я надеюсь на чудо, не думаю, что отыскать её это простое дело. – он осушил полстакана и опять смотрел на меня пронизывающе, – У меня есть просьба, Эдвард, ты должен дать обещание и сдержать слово, от этого будет зависеть видимся ли мы сейчас в последний раз. –Да, сэр, я буду предельно откровенен. – Зови меня Чарли. Ты хорошо воспитан, ей богу иногда кажется, что ты из другой страны или времени. – Я долго учился в частной закрытой школе, сэр. Простите, Чарли. – исправился я. – Ладно, это не важно. Он опустил голову, на скулах заиграли желваки от напряжения. – Обещай, что сообщишь мне, если найдешь Беллу мёртвой. Я не произвольно глотнул воздуха, горло ненадолго напомнило о жажде крови. Не знаю, как такое обещать, я не уверен, что не рассыплюсь в прах в ту же секунду, как увижу её мертвой. Это возможно, я видел видения, но мир не может существовать без неё. Земля снова пошатнулась, увлекая меня в бездну. Я обречен застрять в боли навсегда, с поглощающим чувством, что Белла исчезает, варясь в обжигающем котле с ощущением агонии моего оставшегося времени, скоро ничего нельзя будет сделать и моя жизнь закончится. Мир тускнеет, я не смогу. – Эдвард, а как же твоё – ты должен быть сильным. Может тебе вернуться к родителям? Ты не готов её найти. Меня вернули в реальность слова Чарли. – Буду откровенен, я никогда не буду готов потерять Беллу, – через секунду добавил, – и не готов жить без неё. Это сложно объяснить, но я не лучший кандидат в её спутники. И чтобы мне тогда не казалось, мои благие намерения и решимость сделать как лучше, выглядят теперь ничтожными. – Ты же не обидел её? Она слишком молода и ранима, чтобы остаться одной. – Не знаю, я теперь ни в чём не уверен, но моя вина определённо велика. – Виноват, но не преувеличивай, тебе это не поможет. – отрезал Чарли. – Эдвард, ты недооценил ваши отношения. Но, по сути, ты уехал в другой конец страны, это бы вас разлучило. Обычное дело. Виноват я, как отец, я не нашёл слов утешения для своей единственной дочери. – после небольшой паузы тяжело продолжил. – Ты должен знать, когда явный кризис прошёл, я поставил ей ультиматум, что верну Беллу её маме, она приняла мои правила. Делала вид, что живёт, но боль и пустой взгляд остался с ней, и крики ночные, тоже. Я плохой отец, потому что не смог утешить, моя тактика – время залечит, а я ничего не вижу, приводит к самым катастрофическим последствиям уже во второй раз. – Чарли, я не думаю, что хоть кто-то смог бы найти нужные слова, особенно, когда их не хотят слышать. Не вините себя, я тоже бросил свою семью, не готов был делать вид, что могу продолжить жить. Я видел их лишь два дня назад, и понял, что так жить нельзя. Чарли не стало легче от моих слов, как бы я этого не добивался. – Всё разрешится само как-нибудь. – прошептал Чарли, – У меня есть время, так я подумал, хотя знал, что неспроста она в последний день была такой ласковой. У меня щелкнуло внутри, что это новое, но я пошёл спать с хорошим настроением, думая, что беда нас сблизила. Это была последняя ночь, когда… Он просто замолчал, купируя свои эмоции. Чарли – сильный человек, его боль взывала к моей. Необычно для него, так много разговаривать, видимо, ему нужен был хоть один человек, который его поймёт. – Чарли, я обещаю, что расскажу вам что случилось с Беллой, насколько бы это не было печальным. Понимаю вас, как не знание может мучить и загонять в непроходимое горе. – я положил руку на его плечо. Чарли тяжело вздохнул. – Спасибо, Эдвард. – спокойно, но так трогательно сказал он. Я никогда не задумывался о том горе, которое я принёс отцу. Мне было стыдно, но я почувствовал родство с ним. Горе оказывается может сближать не меньше, чем любовь к одному человеку. Хотя, пожалуй, нас сближало и любовь и горе. И возможно Чарли из того типа людей, который стабильно несёт через свою жизнь все чувства, ценит каждый момент и близкие люди никогда не забываются. Он был счастлив в этом маленьком городке, в этом скучном полицейском участке, где ничего не происходит, ему нравилась его маленькая семья и друзья. Но жизнь как стихия, к сожалению забирает его любимых, и я не думаю что он мог что-то сделать. Когда человек решает уйти, его невозможно остановить, особенно если он боится, что сделает обоих несчастными. Чарли взял детскую фотографию Беллы и поглаживал пальцем снимок, внимательно разглядывая каждую черточку он продолжил говорить: – Хочу, чтобы ты знал, как мне важно что ты любишь и ищешь мою дочь. Я немного зол на то что ты бросил её, но я понимаю, что последствия предугадать нельзя. Как бы не было это эгоистично с моей стороны, но я хочу чтобы Беллу помнили. – Я не способен её забыть. – ответил я, – Пусть вас не вводит заблуждение, что это говорит парень 18 лет, говорю это не чтобы утешить вас, ваше дело верить моим словам или нет, но я буду любить её до последнего дня моей жизни, в этом вы не одиноки. В комнате повисла долгая, неловкая и печальная пауза. Каждый думал о чём-то своём. Вдруг лицо Чарли стало серьёзным, а я понял что наш разговор стал непродуктивным, и только приносит боль, пора вернуться к поиску. – Вы сказали что у неё было улучшение состояния, нежность к вам, перед тем как пропасть. Что это было, как вы думаете? – спросил я. – Прощание. Она впервые за восемь лет сказала, что любит меня. – Чарли быстро взял себя в руки и спокойно отвечал. – Она боялась? Может, вела себя как-то по особенному? – как на допросе продолжал я. – Была одна жуткая перемена, которая отбросила её психологически на самое дно. Хотя я думал, что хуже быть не может. – он посмотрел на меня предостерегающе и продолжил, – Она ездила в резервацию, её дружба с Джейком имела лечебные свойства, разговоры с ним делали её лучше, спокойнее, а потом... Только веди себя благоразумно. – я видел его мысли, как она приехала грязная, мокрая, дрожащая. Во мне закипала ярость, – Белла вернулась от туда такой, какой я никогда её не видел, в пылу гнева я подумал, что её избили и изнасиловали. Этот прячущийся забитый жертвенный взгляд, это совсем не моя дочь. Она как будто была на пороге смерти, хотя говорила, что её не били, нет этому свидетелей и Джейк не такой. Потом я всё узнал, была только ссора, но что-то не вяжется, почему такие последствия? Я ненавижу его, но теперь я понял, что должен узнать, что он ей сказал. Это необходимо сделать. Вдруг, это ключ к тому почему она ушла и куда. Это случилось за несколько дней до её исчезновения. – серьезно закончил Чарли. Гнев закипал во мне, я желал одного – помчаться в резервацию и размазать этого щенка по земле, превратить его тело в сгустки кровавого желе, чтобы его мерзкая волчья сущность никому больше не причинила такого зла. – Я думаю, лучше мне с ним поговорить, – констатировал Чарли, – если я даже и ударю Джейка разок, то по крайней мере, сначала узнаю что он ей сказал, а вот ты, – сказал он, указывая на меня пустой кружкой, – похоже просто устроишь драку. – Вы можете его расспросить, – чуть смерив свой гнев, фыркая злобой ответил я, – но всё же я с ним поговорю. Будьте спокойны, я сделаю это только, когда вернётся моя семья. – уверил я его. – Ну, как знаешь. – устало поддёрнув плечами ответил Чарли, усталость взяла своё и он вернулся к дивану, намереваясь сесть. – Могу я осмотреть её комнату? Хозяин дома поднял вяло руку в сторону лестницы на второй этаж и сказал: – Прошу! Вторая дверь справа. Вот только ничего интересного ты там не найдешь. Я двинулся по коридору к лестнице. Мимоходом посмотрел в ванную, оглядывал стены. – Вы что-нибудь меняли в доме, после того как Белла ушла? – спросил я, заметив новые занавески, картины и прочие мелочи, – Простите, может это не моё дело, на вас это не похоже. Может я мешаю, у вас появилась женщина? – неловкий вопрос, ведь я совершенно ничего не знаю об отце Беллы. – Всё нормально, Эдвард, я закостенелый холостяк. Эти изменения в дом внесла сама Белла, когда у неё была небольшая передышка. – он потирал шею, а его мысли наполнились более менее приятными воспоминаниями, как его дочь тут хозяйничала. Чарли был не против утратить привычный уклад, лишь бы она чувствовала себя как дома. Подходя к её двери я волновался, как мальчишка. Мечтал и молился одновременно о чуде: вот бы зайти внутрь, а она там, такая же какой я её запомнил, а реальность это дурной сон, злая шутка. Я повернул входную ручку и зашёл в опустевшую комнату.