То, что принадлежит мне.

- Отец! - голос Леголаса вывел его из оцепенения... Надо ли говорить, что несколько часов спустя после поимки гномов весь дворец гудел, как пчелиный улей? Мрачный, как грозовая туча, владыка Лихолесья повелел отыскать кольцо, которое он бросил вслед Торину. Слуги обшарили весь дворец и нашли кольцо, но вместе с тем обнаружили, что гномы сбежали. Трандуил понимал, что никакими замками ему не удержать Торина, решившего достигнуть Эребора, поэтому пустившиеся в погоню эльфы преследовали гномий отряд, только пока гнавшиеся за беглецами орки представляли опасность для их территории. На границе леса эльфы повернули вспять, взяв в заложники только одного орка. Орк оказался болтливым и рассказал владыке лесных эльфов больше, чем думал, что сказал. Дело было плохо, опасность, надвигавшаяся на них с Востока, угрожала всем. - Усильте охрану, - приказал Трандуил. – Никто не войдет в мое королевство. И никто не выйдет. Несмотря на собственный приказ, Трандуил понимал, что отсидеться в своих владениях на сей раз не удастся. Торин пошел к горе, в которой, возможно, до сих пор находился дракон. Если гномы разбудят зверя, то это будет грозить разорением Озерному городу, который в настоящее время являлся основным пунктом переправки товаров в Лихолесье. В другие времена Трандуил не стал бы заботиться о судьбе человеческого города, но теперь многое изменилось. Орки, размножившиеся на востоке, разрушили торговые пути. Озерный город нужно было защитить от пламени дракона, чтобы не остаться отрезанными от мира зимой. Поэтому через несколько дней эльфийский отряд покинул Лихолесье, направляясь к Эребору. Но эльфы опоздали. Дракон Смауг был сражен рукой человеческого стрелка, и его тело погребли воды озера. Но разорение, которое он нанес городу, было велико, и люди впали в отчаяние, ибо надвигались холода, а у них не было ни крова, ни припасов, ни времени, чтобы подготовиться к зиме. Трандуил распорядился, чтобы провизия из обоза досталась людям, но надолго ее не хватило бы. Сидя в шатре, разбитом на развалинах Дейла, Трандуил говорил с Бардом. Гендальф не вмешивался, попыхивая трубкой и внимательно глядя на короля Лихолесья. - Трандуил, - наконец спросил Гендальф, когда Бард ушел, - зачем ты здесь? Владыка эльфов казался взволнованным. - А зачем ТЫ здесь, Митрандир? Разве ты забыл о проклятии, которое лежит на роду Торина? Зачем ты отправил его сюда? Торину нельзя было приближаться к этой горе, ее золото проклято. Разум его охвачен драконьей болезнью. Ты знаешь лекарство от нее? Я – нет! - Ты не ответил, - невозмутимо сказал волшебник. Трандуил помедлил. - Я пришел ради того, что принадлежит мне по праву, - твердо ответил он. – И я не отступлюсь от своего. Однако Торин Дубощит будет стоить нам слишком много жизней. - И что ты намерен делать? - Следите за горой, - приказал Трандуил одному из воинов своей охраны. – Если заметите малейшее движение – стреляйте. - Трандуил, - отозвался Гендальф, - не время вспоминать давние обиды! Эльфийский король повернулся к магу. Его светлые глаза, казалось, проникали в самую душу волшебника. - Я понимаю твое беспокойство, - сказал он, - ты хочешь помочь своим друзьям-гномам. Ты затеял этот поход и чувствуешь ответственность за то, что происходит. Но позволь же и мне закончить то, что случилось по моей вине. - Отец, - Леголас осадил лошадь перед своим королем, - они уже близко. - Гномы идут? – спросил Трандуил. - Нет! – эльфийский принц взволнованно дышал. – Это орки. Это были не только орки. Вместе с ними на Эребор надвигались полчища гоблинов, гигантские тролли несли на себе боевые орудия, огромные нетопыри с отвратительным писком носились над Эребором, застирая черными крыльями небо. Настал день, когда нужно было платить по счетам. Эльфийский владыка вскинул руку, чтобы дать сигнал своему войску. - Трандуил, это безумие! – крикнул Гендальф. Король лесных эльфов нахмурился. Сомневаться было поздно... Глядя на несметные орды нечисти, собранной Темным Властелином, Трандуил понимал, что немногие вернутся с поля брани, возможно, он сам сложит свою голову в битве. Безумие? Безумен он был тогда, много лет тому назад, когда уклонился от боя и потерял все, сохранив свою жизнь. Блуждая в недрах Одинокой Горы, Торин не слышал звуков ожесточенной битвы в долине. Его родичи отвернулись от него, все, кому он доверял, предали его. Золото, золото, несметные сокровища, накопленные поколениями его дедов и прадедов – оно стало усладой его сердцу и одновременно его мукой. Золотые монеты холодили его ладони и обжигали до волдырей. Драгоценные камни услаждали его зрение и слепили сильнее полуденного солнца. Он то парил от счастья обладания таким сокровищем, то разражался отчаянием при виде его. Глядя на безбрежное море золотых слитков и самоцветов, он в душе пел и ликовал, что все это принадлежит ему. «Мое, - шептало сознание, - мое! Не отдам никому ни единой монетки. Ни даже ее кус-с-сочка...» В отражении начищенных до блеска доспехов он увидел свое отражение - ощерившуюся острыми зубами пасть дракона. Торин отшатнулся в ужасе. Ему стало тяжело дышать. Неровной походкой Торин проследовал на один из балконов, которые находились на верхнем ярусе. Едва ступив на каменный пол балкона, он вспомнил это место. Здесь, много-много лет назад, они стояли бок о бок с тем, кто впоследствии предал его. Образ Трандуила, каким его запомнило сознание, встал перед мысленным взором. «Предатель!» - шепнул разум. Резкий свист рассек его оцепенение. Стража Трандуила и в час ожесточенной битвы не забыла приказ – стрелять в любую цель, которая объявится на укреплениях Эребора. Острая эльфийская стрела сбила с головы Торина корону, которая покатилась, словно отрубленная голова. Внезапно, освободившись от этого предмета, Торин вздохнул полной грудью. Наваждение рассеялось, он поборол свою судьбу, и больше родовое проклятие не имело над ним власти. - Вы прошли со мной долгий путь, полный опасностей, - голос Торина гулко звучал под сводами горы. – Послужите ли вы мне в последний раз? Звук рога возвестил живым, что король вернулся, их король с ними, готовый положить жизнь за свой народ и свою родину. Битва подходила к концу. Земля была усеяна телами, вперемешку лежали эльфы, гномы, люди, орки... Смерть уровняла всех. Напор врага схлынул, и, казалось, что победа уже близко. - Трандуил, - Гендальф спешил к нему, по пути перерезая глотки орков, - Торин отправился на Воронью высоту! Это ловушка. Никогда еще не нес олень своего хозяина так быстро, как в этот день. Гендальф был прав – на Вороньей высоте разведчиков поджидала засада. Орки теснили отряд, загоняя его вглубь ущелья. Налетев на врага словно ураган, Трандуил рубил головы направо и налево. Орки кинулись прочь, увлекая эльфа за собой. Копыта оленя скользили по обледенелой земле, и на очередном повороте животное споткнулось, его хозяин вылетел из седла и очутился в кругу, ощетинившемся мечами. Трандуил выпрямился и ринулся в бой. Стальной цвет его одежды делал его похожим на лезвие клинка, белоснежные волосы развевались, весь он был подобен белому смерчу, молниеносный, неумолимый, несущий смерть. Внизу, на замерзшем озере, он видел Торина, который бился с огромным белым орком, рубился не на жизнь, а на смерть. Силы были неравны, и в мутных глазах орка загорелся огонь жажды крови. Ослепленный видением победы, он не заметил, как лед дал трещину, и огромная масса его тела соскользнула в воду. Торин тяжело дышал, его одежда пропиталась кровью, он был ранен. Расправившись с последним противником, Трандуил скатился вниз как раз в тот момент, когда гном, слабея, начал падать на лед. - Торин, - выкрикнул он, подхватывая фигуру подгорного короля. - Все хорошо, - шептали бледные губы эльфа, - все будет хорошо. Живи, Торин! Только не умирай. Mell nín... Мы расстались врагами, и ты уже никогда не глянешь на меня как прежде. Пусть! Все будет хорошо, только живи... Глаза Торина остановились на растрепанной, забрызганной вражеской кровью фигуре эльфа. В этом взгляде было все – удивление и радость, раскаяние и благодарность, все, что гном хотел сказать, но не сумел. Все, что эльф хотел услышать, но не успел. - Ты пришел, - хрипло шепнул Торин, не в силах отвести взгляда от сияющего неземной красотой лица, ибо и сейчас, на пиру смерти, эльфийский владыка был прекрасен! До слуха эльфа донеслись звуки борьбы. Он вскинул глаза наверх и увидел огромного орка, нависшего над его сыном. Леголас расстрелял все стрелы, и колчан бесполезным бременем висел у него на спине. Он сражался яростно, но противник загонял его все дальше к обрыву, до которого осталось всего пара шагов. - Держись! - крикнул Трандуил гному. Торин кивнул, тяжело дыша, опускаясь на колени и опираясь на меч. Секунды потребовались Трандуилу, чтобы преодолеть расстояние, отделявшее его от воинов, по хрупкому мосту, что соединял скалы. Леголас, увидев отца, пропустил удар и соскользнул с обрыва, цепляясь за камни с отчаянной силой. Несколько мощных ударов, и враг был повержен. Трандуил схватил сына за край одежды, втаскивая на твердую поверхность, глядя, как поверженный орк падает, разрушая мост, отрезая эльфам путь обратно. Леголас поднялся с земли. - Нет, - с отчаянием в голосе выдохнул он, глядя вниз. Трандуил, повернулся в сторону, куда смотрел Леголас. Словно в страшном сне он видел, как бледный орк, круша лед, выныривает из воды, сбивая Торина с ног, прижимая его ко льду. Лишь лезвие меча отделяло грудь гнома от смертоносного клинка его врага. Плотоядная радость осветила лицо монстра, когда тот почувствовал, что Торин слабеет, что еще мгновение и его кривой меч испробует вкус гномьей крови. Замерев, Трандуил видел, как Торин убирает свое оружие, позволяя вражескому клинку вонзиться в его тело, и, в свою очередь, вгоняет лезвие в плоть преждевременно ликующего орка. Он видел все, но ничем не мог помочь... _______________________________________________________ Ночь была похожей на день, озаренная пламенем костров, которое сжирало смрадную плоть мертвых орков, троллей и прочих порождений темноты. Эльфов, гномов и людей хоронили в братских могилах. Старые распри были забыты. Все спешили предать земле своих мертвецов и забыться, чтобы забыть. Оставшиеся в живых оплакивали погибших. Трандуил, смотревший, как рыдает хоббит, как горюют гномы над телом своего короля, терзался черной завистью – они могли плакать открыто, не боясь насмешек. - Похороните его за пределами Горы, - сгорбленная фигура Гендальфа стала как будто еще старше. – Пусть каждый сможет почтить память героя. Торин! Торин, Король под Горой, король, едва успевший отвоевать свое королевство! Ты умер как нищий, меч – вот все, что ты взял с собой в могилу. Скажи мне, стоила ли твоя цель этого? Скрипучий ветер гуляет по коридорам Эребора, и больше нет наследника, который займет трон Дурина, и пусто место короля под сенью Горы. Торин! Торин! Если бы я мог, я повернул бы время, чтобы никогда не увидеть тебя. Но разве это уберегло бы тебя от тлена? Ничто не вечно в мире смертных, и тебе уготован тот же удел. Лопаты, копавшие мерзлую землю, звенели в ушах эльфа похоронным звоном. Помолчите, уймитесь, перестаньте звенеть! Разве мало он отдал вам, разве вы не можете оставить его в покое? Зачем вы тревожите его, звоня в погребальные колокола? Ведь он только спит, спит крепко, и вам его не добудиться. Торин! Торин! Ради них ты отдал свою жизнь, взгляни, ради кого вытекла на землю вся твоя кровь. Трандуил глядел в окровавленное лицо того, кто считал его врагом. Кровь запеклась на скулах гнома, кровь потемнела на ткани его одежды, кровь сочилась с лопат, рывших могилу, кровь струилась из глаз эльфа. Торин! Торин! Не уходи! Оттуда, куда ты собрался, нет возврата. Умоляю, не кладите его в эту пустую могилу, там холодно и темно, и некому будет согреть его в этом скорбном приюте. Его тело источат черви, его прекрасное лицо! О, не отдавайте его на растерзание их голодным, равнодушным ртам, жаждущим чужой плоти! Торин! Упав ничком, срывая ногти, эльф царапал землю, звенящую на морозе словно стекло, размазывая могильную грязь по бледным щекам, смешивая ее с кровавыми слезами, струящимися по лицу. Торин! Торин! Не уходи! Не бросай меня вот так! Дай мне упасть перед тобой на колени, ибо я раскаиваюсь в том, что причинил тебе страдание. Позволь мне вымолить твое прощение, позволь услышать снова твой голос, скажи, что не держишь на меня зла... Скажи, что все еще любишь! Торин! Плечи эльфа сотрясло рыдание. Торин! О, Торин! Как мне жить без тебя, как нести эту боль до конца времен? Не покидай меня. Позволь мне уйти с тобой. Мы уйдем вместе, мы вместе ляжем в безмолвную могилу, и никто уже не потревожит нас. Будь проклято мое бессмертие, разделяющее нас и в час, когда все становятся равными! Будь проклят Творец, создавший меня бессмертным, чтобы до конца своих дней я оплакивал то, что дорого сердцу. ТОРИН!.. - Отец! – Леголас с тревогой глядел на руку своего повелителя, который сжимал амулет на груди с такой силой, будто хотел его сломать. Трандуил обратил на сына печальный взгляд сухих глаз. - Скажи всем – пусть готовятся к отъезду, - тихо велел он. – Мы уйдем с восходом солнца. Трандуил подошел к могиле Торина. Зачерпнув горсть мерзлой земли, он бросил ее в могилу. Кольцо с белым камнем соскользнуло с его пальца и, тускло сверкнув в последний раз, вернулось к тому, кто создал его. Эта бессонная ночь была самой тяжелой в жизни могущественного эльфа. Если бы он умел повелевать солнцу, он бы пожелал, чтобы немедленно наступил рассвет, чтобы как можно скорее уехать из этого места скорби. Первые лучи едва окрасили горизонт в сизые тона, когда Трандуил велел седлать коней. Стоя посреди тронного зала на чудом уцелевшем переходе, Трандуил вбирал в память каждый уголок этого места. Здесь все началось когда-то, здесь всему конец. Круг замкнулся, отныне прошлое принадлежит легендам, и нет смысла сопротивляться тому, что ты не в силах изменить... Тишину нарушило легкое покашливание. Король обернулся. За его спиной стоял Балин. - Я нашел кое-что в сокровищнице, - глухим от слез голосом промолвил старый гном. – Торин говорил, что это принадлежит тебе. Он протянул перед собой небольшой ларчик из простого полированного дерева и открыл его. На подушке лежали они, те, что белее света звезд. В свете факелов самоцветы сверкали, как слезы, чистые, прозрачные слезы за тех, кто ушел от нас навсегда. Трандуил протянул руку, дотронулся до украшения. Драгоценные зерна скользнули между пальцев эльфа... - Мне незнакомы эти камни, - равнодушно ответил Трандуил. Прежде чем старик смог возразить, он развернулся и неслышной, как у всех эльфов, походкой вышел из зала.