Адмиралы и нечисть

В это же самое время на другом конце Галактики в столице Нойе-Рейха адмирал Меклингер озадаченно мерял шагами свой кабинет. «Фройляйн фон Мариендорф, конечно, женщина неглупая и приятная, - думал он. - Но Хель бы её побрал с этими идеями! Она накреативила, Его Величество заинтересовался, а я — организовывай! Интересует их, видите ли, описание роли женщины в общественной и духовной жизни в европейском искусстве докосмической эры! А где я за две недели наберу экспонатов на выставку такого масштаба, как она хочет?! Да ещё разрекламированную!» Через полчаса такого хождения Эрнст мысленно проанализировал объём подлежащего переработке материала, окончательно пришёл в ужас, сел в кресло, наклонил голову и обхватил её руками. Минут через пять он немного пришёл в себя. Ценное указание сверху есть ценное указание сверху. Его надо не обсуждать, а выполнять. А чего это нам стОит, начальства не касается. Меклингер вздохнул, поднял голову и … обалдело уставился в противоположный угол. Из угла на него смотрела весьма и весьма пожилая и не слишком красивая дама в простонародном платье и платочке. Сидела дама в какой-то ёмкости, похожей на очень высокое ведро. Рядом стояла обычная уличная метла. - Умаялси, милок? - ласково спросила дама. Язык был Эрнсту совершенно незнаком, но он всё понял. - Ты, милок, не тушуйси, бывает хуже. Как загрузилси, так и разгрузисси, - успокоила дама. Адмирал оробел. Дама не шевелила губами! - П-пардон, м-мадам, - Меклингер вскочил и незаметно ущипнул себя. Не помогло. Дама никуда не делась. - Флот-адмирал Меклингер. С кем имею честь? - Хм … - озадаченно приподняла бровь дама. - Экий ты, милок, … парадный. А меня, Эрнстушка, Ягиничной зови. - И не грузись. Вот и будет тебе счастье. Меклингер обалдел от простоты решения. - Ну, прощай покудова, милок. Я к тебе завтра загляну. Да ты гляди, огненной водицей не увлекись. Толку не будет. Дай только, внучек, поцелую тебя на прощанье. С этими словами фрау Ягинична (как назвал гостью про себя Меклингер) подплыла в своём странном аппарате прямо к его креслу, наклонилась и основательно приложилась к его лбу. И исчезла. Эрнст поднял голову и в висящем напротив зеркале увидел, что на лбу остался явный отпечаток женских губ. Он потёр лоб. Очертание не исчезло. - Дела … - вслух подумал флот-адмирал. – Ладно … Поживём – увидим.