***
— Ну и где он? — Скоро будет, — в голосе Шикамару звучала уверенность. — А вот и он. Вы заставили нас поволноваться, — сказал парень появившемуся жрецу. — Чем же это, Шикамару-сан? — Тем, что не придете. — У меня приказ покинуть Храм сегодня, и я покину его с Вами, Шикамару-сан, через несколько минут. — Почему не прямо сейчас? — У меня приказ Шинигами взять с собой двух сопровождающих из прислуги. Они подойдут через несколько минут. — Приказ Шинигами-самы? — в голосе Кибы были нотки, с которыми обычно хулиганы обращаются к маменькиным сынкам, что и шагу без разрешения ступить не могут. Глаза Наруто, до этого выражавшие спокойствие и едва заметную грусть по прощанию со своим домом, заледенели. — Киба Инузука, правильно? — тот кивнул, нагло и вызывающе улыбаясь. — Сын Тсуме Инузуки — главы клана, и младший брат Ханы Инузуки — следующей главы клана. Знаешь, Киба-кун, такое поведение от того, в чьем доме правит матриархат, от того, кто даже не следующий глава клана… — проговорил Наруто, — просто смешно. Шикамару прикрыл глаза рукой, думая о том, какой же Киба идиот. Поняв, что его самого назвали маменькиным сынком, альфа бросился на Наруто. Блондин, уйдя в сторону, схватил его за руку. Киба попытался вырваться, но Наруто держал крепко. Тогда брюнет попытался ударить, не освобождая руку, но Наруто быстро начертил что-то на предплечье собачника, и тот застыл. — Урод, что ты со мной сделал?! Блондин, услышав ругательство, делано покачал головой и начертил еще пару знаков. Киба закричал, глаза бешено вращались в глазницах. — Жрец-сан, прошу прощения за грубость и несдержанность своего друга. Пожалуйста, отпустите его. Он склонил голову и провел по знаку, который нарисовал на Кибе. Изо рта освобожденного полились новые маты. Прежде, чем Наруто нарисовал знаки заново, Шикамару мгновенно сложил несколько печатей, и его тень соединилась с тенью блондина. Тот остановился. — Шикамару-сан, я бы попросил вас убрать свою тень от меня. Во-первых, она все-равно меня не держит, — в доказательство он спокойно пошевелил конечностями, вызывая шок у всех присутствующих. — А во-вторых, вы в курсе, что тень отчасти является… как бы объяснить, — он склонил голову набок. — Тень можно в каком-то смысле назвать проводником, что приводит Шинигами к мертвому. Говоря проще, в тени есть сама смерть, и если вы не желаете появления здесь Шинигами-самы по вашу душу, то… — он не стал продолжать, но Шикамару тень мгновенно убрал. Всё-равно он добился того, чтобы Киба больше не орал от боли, которые причинял знак. Остальное за Куренай-сенсей и 8-й командой. — Киба, успокойся! Это приказ! И извинись за оскорбление, что нанес Наруто-саме. — Прошу прощения, — прошипел тот сквозь зубы. — Я принимаю твое извинение, Инузука Киба. — Ваши сопровождающие скоро придут? — Они будут через пару минут.8 Глава
9 мая 2016 г. в 00:02
Наруто, попрощавшись с шиноби, пошел к большому пруду, где обычно играл или рассказывал истории Намико. Добравшись до цели, он сел на большой валун, смотря в никуда — он знал, что минут через 10 слуги сами его найдут. Сейчас его волновало другое: почему шиноби не спросили его о «родителях» и о проснувшемся в нём самом интересе к ним.
— О, а интересы случайно не касаются альф? — услышав этот голос, Наруто вздохнул. Курама, известный в мире как Кьюби-но-Йоко, девятихвостый демон-лис, проснулся после очень долгого сна. Нет, Наруто не боялся его, и даже смог подружиться, но черт возьми, как же иногда он его бесил. Например тем, что мир демон видит через его глаза, мысли и чувства можно заблокировать, а вот зрение, увы, нет.
— А тебе какое дело? — ответил он, готовясь к шоу. Курама спал долго, очень долго, несколько месяцев, и не знает о том, что происходило всё это время. — Ты, кстати, когда проснулся?
— Несколько минут назад, просыпаюсь, а ты в никуда смотришь. Так ты правда об альфах думаешь?
— Угу. У меня задание, за три-пять лет найти альфу, чтобы род на мне не прервался.
— А по мне, он и так прервался, еще на твоем прадеде и его брате. Тот ушел, так и не сделав своему омеге ребенка, а тот был настолько верен традициям, что не пожелал быть с кем-то другим, кроме своего брата. Ты можешь считаться чистокровным только потому, что сам Шинигами тебя чуть ли не с младенчества поил своей кровью, вливал в тебя свою силу и уговорил других бессмертных помочь сделать из тебя истинного. Так что твои дети истинными не будут.
— Это я и без тебя знаю, а вот мои внуки будут.
— Убьешь альфу после того, как забеременеешь?
— Скорей всего нет. Шинджи-сама желает, чтобы я нашел человека, которого, может, и не полюблю, но смогу его уважать и жить с ним. Исходя из этого, он будет всегда вместе со мной, и умрем мы в один день.
— Серьезно?
— Да. И именно этого я и боюсь. К близкородственным бракам нормально относятся только клановые, и то не всегда. Это значит, что альфе придется бросить всё и забыть о своем долге клану. Разве, уведя человека, я не сделаю с ним то же самое, что сделал мой прадед — предательство своего долга и чести.
— Кхм… да. Даже не знаю, что на это сказать. Попроси помощи у богов или богинь. Например, у богини Дзигокудаю, думаю, она не откажет тебе в помощи.
— У богини смерти, да?
— Да. Вдруг, она сможет помочь тебе.
— В любви?
— Ну, а вдруг, ты же встречался с ней раньше.
— Разумеется, она — владычица загробного мира, как и Шинигами, властитель того же мира. С той лишь разницей, что он не бог, а простой бессмертный, олицетворяющий смерть.
— Хочешь сказать, что он ближе к людям?
— Возможно. Не знаю. Шинджи-сан воспитывал меня с самого детства, я благодарен и предан ему.
— А как же Минато и Кушина?
— Ты и сам прекрасно знаешь ответ. Кушины и Минато никогда не существовало по настоящему. Во-первых, те, кто находятся в Храме, не более чем оболочки. А во-вторых, знаешь, был я в деревне Песка, и не думаю, что отношение к джинчуурики может чем-то отличаться. Ему желает смерти собственная семья, не говоря уже о остальных жителях. Я не думаю, что отношение ко мне в Конохе было бы лучше. Даже скорее хуже, ведь я бы считался убийцей двух героев. Когда они запечатали тебя во мне, они обрекли меня на страдание, одиночество и боль. И я всегда буду рад тому, что Шинджи-сан забрал меня из Конохи и воспитал.
— Все с тобой ясно. Ты верен Шинигами до фанатизма. Ответишь на один вопрос, Наруто?
— Какой?
— Ты боишься? — спросил Курама.
— С чего ты взял?
— Ты никогда не покидал Храм дольше, чем на 2 недели. А сейчас ты уходишь на несколько лет. Шинигами ставил тебе в напарники в основном бет, за редким исключением, но их сознание и сущность всегда были под контролем, твоим и Его. Ты боишься внешнего мира, как бы ты это не отрицал.
— Нет. Я не боюсь. Всё иначе. Я опасаюсь соблазнов внешнего мира. Опасаюсь свободы. Я не желаю для себя иной судьбы, кроме той, которой живу сейчас. И прекрасно осознаю, что это из-за того, что другой жизни я и не ведаю. Там может случиться что угодно, в том числе и то, что может изменить моё мировоззрение. Но я также понимаю, что со мной будешь ты, слуги, все те, с кем я знаком, и Шинджи-сама, а также его благословение.
— О, и это прекрасно, поверь, если выбирать между Конохой и Храмом, то я выберу второе. Если что, и тебя на правильный путь верну.
Наруто рассмеялся. Курама говорил с такой важностью, что воображение мгновенно нарисовало морду серьёзного лиса.
— Спасибо, Курама, — с улыбкой поблагодарил он того. — Ты настоящий друг.
— А то! — Лис и сам засмеялся. — Ну ладно, посмеялись и хватит, тебе пора. Ты ведь уже всё закончил.
— Да. Просто уходить отсюда не хочется.
— Всё равно изменить ничего нельзя. Пора в путь. Как говорят люди, дорога начинается с первого шага.