кровь на черных розах

Дни за днями Зейн пропускает тренировки, растворяясь в дыме сигарет, пьянящем запахе алкоголя и сладостном наслаждении. И его не беспокоит ничего, кроме выпивки, секса и блуда. Никого не беспокоит то, что происходит внутри парня, когда на самом деле тот скрывается за маской безразличия. Никто не знает, о чем думает Бес, когда приходит на тренировку, избивая очередного смельчака до смерти. Никого не заботит то, что иногда и у Зейна просыпаются чувства. Никого не беспокоит и то, что алкоголь постепенно разрывает его душу в клочья, сигареты постепенно прожигают дыру в груди, а сердце сжимают стальные тиски с такой силой, что оно никогда не сможет почувствовать что-то теплое. Со временем эти тиски войдут под ткань, срастутся с клетками сердца, заключив Зейна стальную клетку, из которой нет ни единого выхода. Когда-то стальные тиски легко было открыть, избавиться от них, но теперь парню не поможет ни любовь, ни победа, ничего, кроме жажды мести. Его жизнь разрушена, а мир постепенно превращается в жалкое подобие ада. Катиться по наклонной — стандарт для наших героев. Но разве кто-либо из них осознает это? Ни Зейн, ни Ти не сумеют побороть себя, чтобы осознать всю свою потерянность. Но и Зейн, и Ти настолько погрязнут в своих грехах, что выбраться не смогут даже после самых ужасных пыток. Никто из них не сумеет пройти все круги ада, надеясь на рай. Все, что ожидает их, — сладостная смерть, полная пыток и огня. Но это еще не касается их разума, вернее, ни Зейн, ни Ти не впускают это в свой разум, аргументируя это тем, что еще слишком рано все осознавать. Лучше не думать о том, что их постепенно губит, а если быть точнее, то уже погубило. Когда очередной день начинает клониться к вечеру, Зейн решает пойти на тренировку. В нем собирается слишком много ярости, поэтому Бесу необходимо сбросить все это. Без любых мыслей парень быстрым шагом доходит до нужного подвала, спускается, жадно вдыхая запах незаконных боев, пота и крови. Он успевает соскучиться по этому запаху, поэтому на несколько секунд застывает на лестнице. В голове по-прежнему ни единой мысли, но лишь до момента, когда Зейн не замечает довольного Гаса в обществе Грэга. Тогда Бес уже знает, что это означает. Тогда им овладевает странное колющее чувство, которое увеличивает давление тисков, отчего кровь выступает наружу, вызывая злость и тягучее наслаждение от предстоящего. И Зейн почти не замечает, как медленно он теряет самообладание над собой, как его кулаки сжимаются, отчего ногти впиваются в загрубевшую кожу ладоней. Бес стоит так несколько секунд, которые тянутся слишком долго. Гас кивает Грэгу, поворачивает к Зейну и машет ему рукой. Фальшивая улыбка касается его лица, а в глазах плещется огонек страха. Любой в тренировочном зале способен почувствовать напряжение, которое накаляется с каждым новым вдохом. Вдох. Выдох. Температура резко подскакивает, а на лбу у парней выступает пот от напряжения. На лице Грэга играет легкая улыбка, оповещающая о его победе, в то время как Зейн буквально пылает от злости, зависти и ярости. У Гаса хватает сейчас наглости стоять и смотреть на него этим взглядом. И Беса выводит из себя такое обращение к своей личности, когда он знает, что только что о него вытерли ноги, использовали, как куклу, а затем выбросили как ненужную тряпку. Но парень не сможет допустить это, ведь как бы сильно он не желал отомстить Грэгу за разрушенную жизнь, но уйти просто так у него нет возможности. Зейн знает, что уйдет отсюда не сейчас и не пораженным. Он уйдет отсюда победителем, а это произойдет очень и очень скоро. Все знают об этом. — Привет, — сладостно говорит Зейн, а его голос эхом раздается по помещению, вызывая страх и ужас. Если еще минуту назад все стояли с широко раскрытыми глазами, ожидая дальнейший действий, то сейчас все возвратились к своим делам. Никому не было дела до того, что будет происходить между двумя лидерами этого старого, забытого богом помещения. В крови бушует адреналин, подстрекаемый завистью, которая так яростно овладевает каждой клеточкой тела Зейна. Никто не смеет трогать то, что по праву принадлежит ему. Никто не имеет права иметь больший успех, чем сам Бес. Ни у кого нет шанса стать лучше, ведь Зейн — бог своего дела. И это только питает его, ведь Бесу необходимо доказать свою неоспоримую силу и власть с этом, хоть и старом, но настоящем царстве зла. — Ты никогда не займешь мое место, — шипит Зейн, а Гас тихо чертыхается про себя, замечая тот огонь в глазах Беса, что обычно не предвещает ничего хорошего. И он знает, что нельзя убежать или попробовать дать отпор. Просто необходимо устоять перед этим ужасный человеком, не сломив самого себя. И поэтому Гас молчит, храбро сжимая кулаки, ожидая своего часа. Он мужественно смотрит в глаза Зейну, словно в глаза смерти, ожидая первого удара. Возможно, смертельного. Но Бес тянет, наслаждаясь страхом, заполняющим воздух. И теперь он уверен, что никто и никогда не посмеет перечить ему, что все до единого склоняются перед ним, как перед царем, за которого не жалко жизнь отдать. Но в результате Зейн наносит первый удар, заставляя Гаса сломиться пополам. И Бес ощущает власть... Еще большую, нежели была раньше. Парень глубоко вдыхает запах крови и страха, довольно ухмыляясь. Он ударяет Гаса коленом в живот, ощущая, что даже над сильными можно издеваться. Бес знает, что каким бы сильным не был человек, он найдет на него управу. Но не потому, что Зейн силен. Нет. Только потому, что он погряз в своих пороках настолько, что у него нет другого варианта, как просто продолжать впитывать в себя новые и новые грехи. И оболочка пороков мгновенно опускает руки, чувствуя, как полная апатия овладевает его телом. Былой огонь гаснет, а вместо ярости приходит странное ощущения ненужности. И это только давит на парня, сжимая теперь в тисках не только сердце, но и все нутро. Зейн бормочет извинения и уходит прочь, громко хлопая стальной дверью. Он вздрагивает от резкого звука, но вместо чувства взбешености и злости ощущает только безразличие. Полное и бесповоротное чувство безысходности, которое внедряется в тело. В висках стучит кровь, даже холодный воздух не помогает, поэтому Бес застегивает куртку и быстрыми шагами идет в сторону нужного ему здания. Но в этот раз Зейн не находит Ти в её обычной позе. На этот раз девушка не читает старую, потрепанную книгу, а лежит на кровати, впиваясь взглядом в белый потолок. Зейн слабым голосом хрипит 'привет', но Ти не реагирует. Кажется, что её ничего не касается, что в этой комнате есть только она и её мысли. Ничего больше. — Знаешь, Зейн, — начинает шлюха спустя несколько минут. В комнате витает слабый запах мяты и лимона, но Зейн не обращает на это внимания, даже Ти не вызывает в нем того прекрасного влечения в женскому телу. — Я много думала. Она поднимается на кровати, скрещивая ноги странным образом. Лямка её майки слегка спадает вниз, оголяя небольшой участок груди девушки, но это не беспокоит ни Зейна, ни Ти. Что-то странное происходит между ними. Не в плане чувств, а в плане того, что они начинают осознавать. Хоть и не до конца знают всего. Зейн подходит ближе и садиться на кровать, пододвигаясь ближе к девушке, чтобы хотя бы вдыхать её сладкий, даже приторный, запах. Но ничего не происходит, даже когда Бес почти утыкается носом в белоснежную кожу шлюхи. Все кажется ему обыденным, слишком повседневным и ужасным. Это начинает надоедать. Постоянно пить, курить и трахаться входит в привычку, которая уже запускает свои корни глубоко-глубоко в теле парня. Корни внедряются в эпителий сосудов, внедряются в клетки крови, давая возможность осознать, что пути обратно нет. И быть не может. — Я слишком жалкая, а это все, — Ти окидает взглядом её комнату, — настолько сильно надоедает, что порой я забываю, где реальность, а где нет. Много лет назад я не думала, что буду проституткой. Когда-то я думала, что у меня будет возможность выучиться, но в итоге я торгую своим телом, почти не получая за это денег. Я не получаю удовольствия ни от одного полового акта, ведь во всем этом животном инстинкте нет ни единого чувства. И это вызывает отвращение не только к клиентам. Это вызывает отвращение ко мне. Не жалость, не сожаление, а именно отвращение, способное вывернуть наизнанку все нутро человека. Ты понимаешь? Ти смотрит в глаза Зейна, замечая тот безразличный огонек, с которым он обычно пользуется её телом. Иногда Зейн делает вид, что ему нравится трахать её, но Ти прекрасно знает, что все это притворство. И у неё исчезает желание говорить дальше, ведь она знает, что никто и никогда на сможет понять того, что творится в её продажной душе. Даже сама Ти не имеет возможности до конца осознать все свое ничтожество. Если бы тогда, пять лет назад, она дала отпор своему босу, то у неё было бы больше шансов на нормальную жизнь. Но ничего нельзя изменить. Ничего не происходит просто так. За все надо платить. А любая новая оплошность повлечет за собой новый порок. Новый порок повлечет за собой еще один способ пыток в аду. Еще одна новая пытка докажет существования дьявола. Не настоящего, а того, который прячется в душе каждого человека и подстрекает его к поступкам, способным перечеркнуть всю жизнь.