кровь на черных розах

Каждый день — новая пытка, когда твоя мать умерла, когда тебе было два года, а воспитывает тебя отец-пьяница, который беспробудно пьет и избивает дочь. Любой другой расклад уже может казаться лучше и выгоднее, нежели терпеть пьяные обзывания отца, его домогательства и избиения. Именно так и думает пятнадцатилетняя Вэл, теряясь в паутине своей ничтожной жизни. Она умная, безусловно, но не слишком для своего возраста. Вэл училась в школе только пять лет, которые преследовались постоянными издевательствами и колкими словечками. Наверное, это и побудило девушку просто убежать от проблем, перестав посещать занятия. Все равно никому никогда не было дела до Вэл. — Привет, малышка, — говорит отец, вваливаясь в квартиру. На лице Вэл отражается испуг, когда она понимает, что сегодня её ожидает та же участь, что и всегда. Сердце бешено стучит, а в висках пульсирует кровь. В такие моменты девушку терзают смутные сомнения о том, что ожидает её в будущем. Может, стоит сбежать отсюда? Девушка молчит, испуганно пятясь к окну, надеясь, что это хоть как-то отстранит неизбежное. Проходит минута, две, три, а отец продолжает стоять у двери, слегка шатаясь от выпитого. Сердце девушки не стихает ни на секунду, что она морщится от неприятного ощущения и звука. Это слишком странное чувство, совсем не достойное её. — У меня радостная новость, — заплетающимся языком проговаривает мужчина, осматривая свою дочь с ног до головы, отмечая про себя, что та чертовски сексуальна. Страх подкатывает к горлу Вэл, когда она осознает, что хорошая новость для отца — необязательно радостная для нее. Девушка качает головой, надеясь избавиться от наваждения. Слишком страшно. — Я тебя продал. Сердце на миг останавливается, лицо наливается жаром, а дыхание прерывается на долю секунды. Рот девушки беззвучно открывается и закрывается, как у рыбы на берегу. Вэл не хватает воздуха, сил и желания сказать что-то от потрясения. Её родной отец продал её, но кому и зачем? Кажется, ноги прирастают к полу, руки дрожат от сильного волнения, а в голове лишь пульсирует кровь. Никаких мыслей, никаких чувств, кроме страха и ненависти. Именно этот момент становится переходным от милой девушки Вэл до жестокой и решительной. — Привет, Вэл, — звучит еще один голос откуда-то из-за спины отца. Взгляд девушки устремляется к мужчине, скрывающим свое лицо капюшоном толстовки. Страх сильнее впивается в горло девушки, сжимая его стальной хваткой. — Я пришел забрать тебя. Вещей можешь не брать никаких — тебе все выдадут на месте. Даже спустя полчаса, когда Вэл вводят в странное здание, вход в который находится с другой стороны какого-то заброшенного двора, она не понимает, что все это происходит с ней в реальности. Её собственный отец продал её какому-то мужчине. Цель продажи непонятна, хоть и смутно различима где-то в затуманенном сознании девушки. Но ведь она еще маленькая! Мужчина открывает тяжелые металлические двери, пропуская девушку вовнутрь. — Входи, — бросает он слегка раздраженно, когда Вэл стоит, изумленно смотря на то, что находится внутри. Все слишком шикарное для такого странного места. Или не совсем странного. На негнущихся ногах девушка входит в помещение, и её тотчас обдает сладким запахом лимона и свечей. Довольно закрыв глаза, Вэл почему-то вспоминает о горячей ванной, в которой она бы с удовольствием полежала часик-полтора. Но мечтам не суждено сбыться, ведь мужчина грубо толкает девушку дальше по коридору, пока они не останавливаются возле двери со старой и потертой табличкой. «Как в больнице, только запах приятнее и обстановка не такая тяжелая» — думает девушка. Дверь с тошнотворным скрипом отворяется, и мужчина с Вэл входят внутрь. Девушка улавливает едва уловимый запах лимона, преследовавший её еще с коридора, и мяты, более различим, даже слегка доводящий до тошноты. Комната не слишком большая, но достаточно уютная (уютнее, нежели была раньше). У дальней стены стоит большая двуспальная кровать, которая выглядит роскошно с красным постельным бельем, недалеко от неё стоит небольшой шкаф, а у противоположной стороны — деревянный стол со стулом. Окон нет. — С сегодняшнего дня — это твоя комната. С сегодняшнего дня ты забываешь всю свою былую жизнь. Сегодня ты взрослеешь, — смеется мужчина, замечая испуг и непонимание в глазах девушки. — Меня зовут Роб. И теперь только я могу иметь тебя бесплатно, — строго проговаривает мужчина, толкая девушку вглубь комнаты. Уже не нужно никаких объяснений. Вэл прекрасно осознает тяжесть своей ситуации, а вернее её неловкость. Она будет шлюхой — девушкой, которая торгует своим телом, доставляя удовольствие напыщенным ублюдкам, подобным Робу и её отцу. От такой мерзости по телу пробегает отвращение к самой себе, к Робу, который сейчас впопыхах раздевает себя и готовится к тому, чтобы лишить девственности Вэл. В миг, когда с девушки слетает последняя часть одежды, а тело покрывается мурашками от отвратительных прикосновений и холода, она забывает свое имя и прошлую жизнь, понимая, что именно это и есть её сказочное будущее. На глазах выступают слезы то ли из-за безысходности, то ли из-за страха. Горячие слезы обжигают щеки безымянной девушки, руки пытаются оттолкнуть мужчину от невинного тела, в душе зияет огромная дыра, которая никогда не станет меньше и никогда не затянется, ноги безрезультатно пытаются ударить Роба. — Не дергайся, сучка, и я сделаю все быстро и спокойно, — шипит мужчина, больно ударяя шлюху по щеке. Еще час назад она спокойно сидела дома, не думая о будущем, а уже сейчас безымянная напрочь забывает о своем будущем. Его просто не существует. Крепкие руки мужчины впиваются в хрупкие руки девушки, крепко сжимают их и прижимают, едва реагировавшее на окружающий мир, тело к кровати. Боль скапливается в безымянной, пронзая её иголками. В глазах девушки вместе со слезами плещется страх перед животным инстинктом. Животное побеждает под давлением похоти. Роб резко входит в безымянную, рыча от возбуждения, отчего её тело на несколько секунд пронзает боль — не слишком острая, скорее неприятная и противная. Из горла девушки срывается всхлип, она ощущает себя беспомощной и жалкой. — Заткнись, — хватка становится сильнее, а движения резче и глубже. Девушка неподвижно лежит, скованная тяжестью тела своего мучителя, иногда всхлипывая, но не от боли, нет. Когда-то она думала, что первый раз будет слишком болезненным, но все оказалось по-другому. Когда-то она думала, что секс будет самым фееричным, что ей удастся когда-либо почувствовать, но сейчас, когда мужчина трахает её, девушка не ощущает того наслаждения, которое ей хотелось бы ощущать. Да, безымянная осознает, что там что-то происходит, даже иногда мелькают проблески чего-то приятного. Но в большей степени в глазах девушки плещется лишь безразличие к происходящему. Её взяли грубо и насильно. Её пленили в бетонной коробке с кроватью с красными простынями. Её лишили свободы, причинив боль. — На следующий раз за любое бездействие в постели ты будешь наказана. Тебя выпорют грубо и жестоко. Запомни, первое и самое важное правило шлюхи: нравится — улыбайся и доставляй удовольствие клиенту, не нравится — доставляй удовольствие клиенту и улыбайся. Завтра тебе покажут, как делать приятное не только себе, но и клиенту. Отдыхай, — бросает мужчина, одевается и выходит. Безымянная девушка придумывает себе имя, лежа на кровати, полностью сломленная и опустошенная. Только что она потеряла всю себя, так пора обрести что-то новое. Безразличный взгляд упирается в потолок, а руки тянутся вниз, где все еще все жжет и слегка болит от непривычности. Все слишком странно. На пальцах девушки остаются едва заметные капли крови, по щекам скатываются слезы, но она сдерживает рыдания. Это конец. Она обрекает себя Ти, сокращенно от своей профессии. Проститутка — громкое слово, полное похоти и ничтожества. Ти поднимается и делает шаг, но она слишком слаба, чтобы куда-то идти или что-либо делать. Яростный крик срывается с её губ, словно Ти желает уничтожить весь мир, чтобы не одна она чувствовала себя морально подавленной. Но пора бы уже понять, что миром правят похоть, деньги и наслаждение. Ти падает на кровать, зарываясь в мягкие простыни, и рыдает от боли. Она ощущает боль и тяжесть в своем теле, понимая, что что-то не так. Но все гораздо проще: Ти просто окунулась в реальность.