Всегда ваш, милый оборотень, Кобаякава-кун

1. Рано утром матушка Сены заглянула к ним в комнату, собираясь разбудить. Парни спали как два кота нос к носу самым невинным сном. Она мягко улыбнулась. Интересно, думала Кобаякава, если бы у Сены был старший брат, вырос ли бы ее ребенок другим? Насколько другим? Она совсем не была против, если бы Йоичи остался здесь. Но кто ее спрашивал? - Пора завтракать, - негромко сказала она, потому что Сена просыпался и от такого уровня звука. И точно, хлопнув глазами ее сын проснулся. Ну, а она вышла за дверь. Как бы то ни было, его старшего брата она сохранить не смогла. Сена у нее был одним единственным, зато, он вырос добрым человеком. В мире, где своя рубаха ближе к телу, отдать ее другому? В наше время не маленькое достижение. 2. Мои глаза медленно открылись, и я услышал, как тихо затворилась дверь в комнату. Скорее всего, матушка позвала завтракать. Хирума тоже медленно моргнул глазами, совсем не желая просыпаться. Как я его понимал! Но все-таки сел на футоне. Меня несколько смущало быть так близко к нему. Сердце билось не так как положено, и мне требовалось это прекратить. А то не ровен час целоваться полезу, будет у Хиру-чана ужас по утру. Потеребив его по волосам, я все-таки мило улыбнулся. Пока спал он был как ангел! Есть чему удивляться, зная его дьявольскую натуру. Впрочем, все демоны тоже люди. Это я уже уяснил. - Хиру-чан… - Я же говорил… не звать меня так… - пробубнил он сквозь сон, заворачиваясь в одеяло с головой. – А то я буду звать тебя Сен-таном. - Зови, нашел проблему. Идем завтракать. В школу опоздаешь. - Нашел проблему, - парировали мне. - Остынет же, мама старалась, - схитрил я. Похоже, моих родителей можно записывать в Красную Книгу. Похоже, только этих взрослых Хирума готов был уважать. - Опаздываешь! Доброе утро! – поспешно сообщил мой папенька. – Давай быстренько кушай и поехали. - Куда? – недоуменно ответил Хирума. – Доброе. - В школу. На электричку ты опоздал, а следующая придет слишком поздно. Ты же в Деймоне учишься. - Но… - Ешь. Мне по дороге. Не сказать, что ему было прям по дороге. Но как говорится, кое-кому и семь верст не крюк. Как я потом узнаю, в машине они говорили исключительно про амерфут. Но, а пока Хирума отчаянно сопротивлялся такому раскладу. Но отец отрубил и сказал, что еда остывает. Похоже, доводы у нас одни и те же. Не блещут отец с сыном оригинальностью. Сам я покидал еду в желудок и бросился бежать. Зачем мне велосипед, если без него я быстрее? - Пока-пока! До вечера, Хиру-чан! - До вечера? Мне можно остаться? - Тебе можно собраться и сесть в мою машину! Боже, мы уже опаздываем! Что я скажу твоему директору! Мама мягко улыбнулась. - Конечно, ты останешься. На сколько хочешь. Стой! Бенто! На твоих друзей я тоже сделала! Короче, я усмехнулся и был таков. Людям вообще полезно чувствовать доброту от других, иначе и загнуться можно. Поэтому пусть хоть затискают его, я буду рад и ревновать не буду. В обед я получил звонок от Мамори. Она сообщила, что все хорошо. Тиран вернулся в привычную форму, и деспотия продолжается по полной. - Вот и славно, - действительно, как это еще назвать? В трубке я услышал его приказы. Гонял кого-то по полю, как мило. Аж самому поиграть захотелось. Но мне было не до того. Вообще основа карате – стойки, правильная стойка дает идеальный баланс. С этим я справлялся как раз отлично. Но в целом был лузером, потому что терпеть не мог летать по залу и шиндарахаться головой об пол. Ударов я боялся, стремился их избегать. А бегать за мной по всему залу тоже ерундовая затея – поймать ни разу не смогли. Вот так и выходило, что стойки и удары я выполнял на ура, и мог свалить даже приличную тушку, но вот в спайринге лажал сразу и безнадежно. Многие жаловались тренеру, что не видят смысла, чтобы такой трусливый неудачник, как я ходил на тренировки, но Ямамото было, судя по всему, наплевать. Причиной был один поединок, который он провел. Там мне пришлось не отступать и показывать на что я способен. Именно поэтому он и продолжал учить меня дальше. Знал, что, если придется применить умения в жизни – я сделаю это, чего бы ни стоило. Но у меня должна быть цель. Реальная цель. Я не думал, что за несколько недель я смогу стать настолько сильнее, чтобы победить Агона. Но цель стать сильнее была поставлена. Поэтому сегодня на тренировке я был серьезен. Тренер тут же поменял моих привычных соперников на семпаев. Один из них, Кодару, вставший со мной в пару, сразу понял, что расслабляться нельзя. Что убегать я не буду. - Онегайшимасу! – склонился я в поклоне и принял стойку. Как бороться с чудовищем? Как суметь его победить? Следить. Следить за противником во все глаза. Нападать и нападать, заставляя защищаться и защищаться самому, наблюдая атаку. Не думать о синяках. Не думать о боли. Любишь не любишь (драться), все это хрень на постном масле. Бороться, чтобы победить. Побеждать, чтобы жить дальше так, как ты привык. Защищать тех, кто для тебя важен. Кодару тяжело дышал, я же еще не выдохся, сосредоточившись на дыхании. Диафрагма опускалась медленно, как поршень, равномерно распределяя дыхание. - Смена! А в перерыв, когда я сидел на полу с влажным полотенцем на голове и пил воду, сенсей подошел ко мне. - Что случилось? – старик видел меня насквозь. - Хочу защитить друга, - просто ответил я. – Но даже, несмотря ни на что, мне не хватит сил. - Но не смотря на это… - Да. Когда-нибудь мне хватит. Но я все равно вступлю в этот бой. Неважно проиграю, или выиграю. Если отступлю – предам себя. Старик усмехнулся. - Хорошо. Я потренирую тебя. Знаю, что у тебя есть особая сила. Скорость. Так ведь? Я кивнул. Скорость убегать. То еще умение, но его не отнять. - Еросику-онегайшимасу, - а что я еще мог сказать? И все же я понимал, что с Агоном мне не сравниться. А очень хотелось. Причем, я поймал себя на мысли, что не только в силе. Хотелось, чтобы Хирума прислушался ко мне, а не к нему. Предпочел, выбрал. Ну не псих ли я? А что делать, если он занял где-то 75% моих мыслей? 3. Домой я вернулся чуть раньше, чем Хирума, расспросил отца о поездке. - Знаешь, веселая эта игра, американский футбол, жаль ты особо спортом не увлекаешься, - заметил отец, щелкая каналы и натыкаясь на этот проклятый амерфут. Как раз начался розыгрыш и эти здоровые лаймены начали давить друг друга, собираясь сделать омлет из тел. Я вздрогнул всем телом. И я в это играл? Неудивительно что у меня от одного вида мурашки по коже. - Зато Хиру-чан фанат. Должно же быть в семье равновесие? – усмехнулся я, устраиваясь на подлокотнике дивана. - И то верно, - легко согласился отец. Он никогда меня не напрягал рассуждениями кто кому и что должен. - Ты уже решил в какую среднюю школу поступишь? – вдруг спросил отец. Вот уж не думал, что ему это интересно. Да и средняя школа не старшая, совсем не так уж и важно. - Ну в средней Деймона делать нечего, - флегматично заметил отец, - Хиру-чан отрекомендовал. Сказал, если идти, то идти в Шинрюдзи Нага. Знаешь такую? - Хочешь избавиться от сына заслав его подальше? – поинтересовался я. – Для Хирумы это может и предел мечтаний, а я же не фанат амерфута, чтобы пытаться туда прорваться. Если ты не помнишь, твой сын посредственность и звезд с неба не хватает. Я туда просто не поступлю. - Самокритично, - усмехнувшись заметил отец, уставившись в экран. В итоге я туда тоже уставился. А в конечном счете даже стал отчаянно болеть за команду, которая мне понравилась больше. Не иначе как из-за цвета футболок. Как еще я мог выбрать-то? На моем вопле: - Тачдаун! В коридоре раздалось тихое: - Тадайма*. И я бросился в коридор. - Кто там побеждает? – спросил меня Хирума, а я чуть не бросился ему на шею от радости. Настроение было весьма воздушным. - Какие-то там Слоны. Или крокодилы. Короче, фиг разберешь! Хирума с усмешкой смотрел на меня, потом улыбнулся. - Окаэри*, - сказал я ему слегка смутившись. Совсем забыл. А так ведь принято. Хирума улыбнулся шире. Снял свои ботинки и, обняв меня за шею, потащил в мой же зал. Но я не был против. Вредность моя понятие относительное. - Окаэри! – сообщили отец и матушка, которая как раз вынимала из духовки что-то поразительно вкусное. У меня чуть слюнки не потекли. Спасибо, Хирума! Благодаря тебе, похоже, у нас каждый вечер будет что-то совершенно особо вкусное! - 5 баксов, - подмигнул мне дьявол, проследив ход моих мыслей. - 3. Один раз, - ущипнул его за ребро, чтобы не повадно было. На сколько он здесь? Как долго продлится это ощущение? Есть вещи, которые ты всегда знаешь, как бы про между прочим, но окончательно осознаешь вспышкой, в какой-то очень конкретный, выборочный момент. 4. Для меня он наступил где-то через месяц. Я уже привык к такой жизни. Привык, что у меня есть старший брат, который приглядывает за мной, подкалывает и издевается, развлекает и чему-то учит. Брат, за выходками которого очень нравилось наблюдать и покрывать. Что мне легко удавалось. Ведь милому, невинному Сеночке верят абсолютно все. Думаю, что Хирума все так же виделся с Агоном, потому что черная книжка его росла не по дням, а по часам, но он взял с меня клятву, что я с ним не увижусь, а он не переступит черту. Каюсь, я смирился. Но меня можно простить. Каждый день, вечером и утром я его видел. Видел довольную и ехидную физиономию. Так что мне было еще желать? Чтобы этот день не наступил? Разве что только это. Когда я пришел домой в тот вечер, в нашем доме было шумно. Кричала женщина, криком доказывая свою правоту. Допускаю, что моя матушка пыталась ее перекричать, потому что сейчас она молчала. Видимо, отец запретил ей вмешиваться. Папенька мой всегда вежлив. Но вежливость его вежливости рознь. И даже его вывести из себя вполне возможно. - Ацуки-сан, - вежливый голос отца разрывал все крики женщины. – Я еще раз повторяю, что не вижу смысла возвращать ребенка Вам. Я тенью прошел в зал, спрятавшись за фикусом. Спасибо ему большое, что тот вырос огромным! Отец сидел в своем любимом кресле. Хирума сидел на подлокотнике, сложив руки на груди. Его матушка была красива, необычайно красива. Глаза ее были точно такие же – ярко-зеленые. Видимо, она была полукровкой. Рядом с ней сидел мужчина, и вряд ли это был отец Хирумы. - Как вы можете решать каков смысл! – возмутилась женщина. - У любого поступка есть здравый смысл, - парировал мой отец. – Я не вижу смысла отдавать ребенка той, которой сын один раз помешал крутить романы. Это совершенно отрицательно отражается на детской психике. - Отрицательно - говорить все это при нем! – бросила Ацуки-сан. - Я бы не стал. Напомню, что настояли на этом Вы. Что ж, я не против. По законодательству он имеет право лично участвовать в подобных спорах. Отец умело манипулировал законодательством в своих интересах. Я тоже так хотел, поэтому все его книги по юриспруденции были мной тщательно проштудированы. Ацуки-сан вообще могла схватить Хиру-чана за руку и увести, отец ничего не смог бы сделать. Однако, она не смела. Когда мой отец хотел, его слушались все. - Это мой ребенок! - Ваша генетическая связь неоспорима, но проблемы это не отменяет, - улыбнулся мой отец. – Я не хочу, чтобы он жил в этом рассаднике разврата. Более того, вы сами назвали его сегодня, при мне, досадной помехой вашей новой блистательной жизни. - Кобаякава-сан, - решил сказать что-то любовник Ацуки. – Вы не… - Сядь, где сидел, - мило улыбнувшись предложил отец. – Тебя это вообще не касается. Сердечко мое стреманулось в пятки, а потом, когда очнулось, в нем вспыхнул самый дьявольский огонь. Увы, мы не могли забрать себе Йоичи. Чего хотел сам Хирума? - Ваш сын уже сказал, что не хочет жить с вами. Так почему бы вам не отказаться от него? – продолжил прессинг мой отец. - Что может ребенок решить сам! – возмутилась мать Йоичи. - Я вполне смогу жить сам, - равнодушно сообщил Хирума. – В отличие от некоторых, я могу позаботиться о себе. Я умею готовить, знаю, как люди убираются. Сарказм. В его голосе был сарказм. - Может, ты там в пыли заросла, поэтому я тебе нужен срочно обратно? - Гаденыш… - прошептала Ацуки. “Сан” к ней добавлять совсем не хотелось. - Вы же сами признаете, что вам сын не нужен. Так зачем вы вспомнили о нем? – поинтересовался папенька. Он гнул свою линию. Ацуки резко вскочила на ноги, развернулась и… увидела меня. - Домо*, - буркнул я, понимая, что что-то, да надо сказать. - Знаете что… - ядовито сказала женщина. – Понятия не имею, почему я вас вообще слушаю. Йоичи – несовершеннолетний, и он идет со мной. У него нет никаких прав. Он ребенок! А дети должны слушаться родителей. - Не пойду. Лучше в канаве сдохнуть, - заметил Хирума на полном серьезе. – Лучше жить одному, чем жить с тобой! - Хорошо! Живи! Отец снимет тебе квартиру. Но с одним условием! Эту семейку ты никогда больше не увидишь! Этого репортера… И его истеричную женушку! Про меня она, однако, ничего не сказала. Любовник ее поднялся, проходя мимо меня резко склонился ко моему лицу, и я услышал его слова: - Как жаль, ведь Йоичи такой симпатичный мальчик, ты же понимаешь, о чем я… Была ли это шутка? Или отец все понял, и спасал Хируму именно от этой опасности? В моем мирке укладывалось довольно многое. Но не это. Злоба моя превысила предел для души, и я схватил этого мужика за руку, потянув к себе. Приблизив свои губы к его уху, я прошептал: - Что, лишний орган появился? С радостью проведу обрезание. Я с силой сжал его кисть, зная, что останутся синяки, мои пальцы давили точно между мышцами. О, лично знаю насколько это больно. Он же смотрел в мои глаза, медленно бледнея. - Тронешь его, из-под земли достану и обратно загоню, - тихо пообещал я. Черная злоба пропитала меня, встряхивая с головы до пяток. Хирума понял, что что-то происходит, хотел встать, но отец придержал его за руку. Я же отпустил незадачливого шутника. - Дорогой, что-то случилось? – спросила Ацуки, стоя в дверях. Мужчина обернулся, выходя, я же продолжал на него смотреть. В тот день во мне родился демон, которого стоило усмирять, если я хотел остаться человеком. И я понял, Агон просто не хочет сажать своего демона на цепь. Только и всего. Хирума смотрел на меня, потом подошел, крепко обнимая. Я уткнулся в его грудь, чувствуя, что хочется плакать. Он гладил меня по голове, а я беззвучно лил слезы. Этот мир казался мне до обидного несправедливым. Я сжимал его талию, а Хирума обнимал меня одной рукой за плечи, другой зарылся в волосы, утешая. - Спасибо, Сен-тан, - он легонько коснулся губами виска, и я тихонько икнул. - Ты справишься один? – спросила моя матушка, обеспокоенная поворотом, которого отец вполне ожидал. Хирума уверенно кивнул. Большей частью он так и жил, просто никто донимать его не будет. Сегодняшний разговор означал расставание. Надолго ли? Я сжал его с такой силой, что он ойкнул от боли. - Сена. Хватит, - приказал отец, и я подчинился. Дети действительно не имеют прав. Иногда это плохо, иногда хорошо. Но это неважно, потому что так просто есть.