***
Кто-то растолкал меня. Я распахнул глаза и уперся взглядом в чьё-то низко склонившееся надо мной лицо. Вокруг всё ещё царила тьма — было очень раннее утро. Я хотел заговорить, но холодная рука зажала мне рот. Я чуть не впал в панику, но вовремя увидел, кому принадлежат лицо и рука. — Шшш, Чайник. Ты же не хочешь, чтобы Сэм проснулся? Это был Курт – парень, который, видимо, был здесь второй по рангу после Финна. Я кивнул, как бы говоря «да». Курт убрал руку, отстранился от моего лица и поднялся. — Пошли, — сказал он, выпрямившись во весь рост, потом наклонился, протянул руку и помог мне подняться. Я только сейчас заметил, что парень был достаточно высок. — Мне надо показать тебе кое-что, пока ещё все спят. Остатки моего сна мгновенно испарились. — О-кей, — просто и с готовностью сказал я. – А куда мы пойдём? — Иди за мной и не отставай. Мы осторожно пробирались между спящими ребятами на лужайке; один раз я наступил на кого-то, за что словил сердитый взгляд от Курта. Как только мы прошли лужайку и ступили на твёрдый серый камень двора, мой сопровождающий побежал по направлению к западной стене. Я сначала помедлил, раздумывая, могу ли доверять ему, но секундой позже я уже бежал следом. Спустя несколько минут Курт остановился, и я последовал его примеру. Мы находились возле стены. Здесь она казалась ещё более высокой, массивной. Она казалась мне.. невероятной? Неожиданно я заметил множество красных огоньков, мелькающих там и сям по всей стене; они двигались, останавливались, перемигивались... — Что это такое? – прошептал я, не осмеливаясь громко говорить. Интересно, а по голосу можно понять, что я испуган? В этих красных огоньках я видел скрытую угрозу. — Не твоего ума дела, Чайник. Когда наступит время, тогда и узнаешь – холодно ответил Курт. — Интересно, а моего ума дело – послать меня чёрт знает куда, где, к тому же, никто не хочет отвечать на мои вопросы? – я помедлил, сам удивляясь своей смелости. – Шенк – прибавил я, вкладывая в это слово весь сарказм, на который только способен. Господи, как это было глупо. Я даже значения этого слова не знаю. — А ты мне нравишься, Чайник. Пошли, я кое-что тебе покажу. Парень засунул руку в густые заросли плюща и раздвинул их. Показалось небольшое, покрытое пылью, окно. Оно было тёмным, словно закрашено чёрным. — Что там? – прошептал я. — Скоро он пройдёт здесь – ответил Курт. Я не стал задавать вопросов. На мгновение мне показалось, что я скоро и так многое узнаю. Курт стоял и смотрел в окно. Прошло пять минут, десять. Интересно, как ему удаётся терпеливо стоять и вглядываться в тёмное ничто? В окне появились отблески странного, жутковатого света. Он отбрасывал на лицо и плечи парня бегущие радужные блики, словно тот стоял у освещённого плавательного бассейна. Я замер, прищурился, пытаясь высмотреть, что происходит по ту сторону стекла. В горле застрял комок. Что же это, чёрт возьми? — Там, снаружи, Лабиринт, — зашептал Курт. Глаза его расширились и остановились, как будто он впал в транс. — Всё, что мы здесь делаем, вся наша жизнь вращается вокруг него. Каждую минуту каждого дня мы здесь живём во имя Лабиринта, пытаясь его разгадать, а у него, похоже, вообще нет никакой долбаной разгадки, понял? И ты должен узнать, почему с этой штуковиной лучше не шутить, почему эти грёбаные стены сходятся каждую ночь и почему ты никогда — никогда! — не должен совать свою задницу наружу, понял? Юноша отступил, продолжая удерживать лозы, и жестом велел мне занять его место и глянуть в окно. Я подчинился, уткнулся носом в холодное стекло и прищурился, стараясь разглядеть то, что хотел показать мне Курт. Через секунду мой взгляд пронзил слой пыли и грязи и... По ту сторону стекла что-то двигалось! А когда я рассмотрел это «что-то», моё горло перехватил спазм, словно воздух в глотке превратился в кусок льда — не продохнуть. Странное грушевидное существо размером с добрую корову, но без определённой, твёрдой формы, извивалось в коридоре, издавая булькающие, как кипящая вода, звуки. Оно вскарабкалось по противоположной стене, а потом бросилось прямо на окно, с грохотом ударившись о толстое стекло. Я невольно вскрикнул и отшатнулся, но существо отлетело назад, не причинив стеклу ни малейшего вреда. Я дважды глубоко вздохнул и снова прильнул к окну. Было слишком темно, чтобы видеть подробности, но в причудливых, неизвестно откуда исходящих сполохах тускло светились серебристые иглы и мерзкая склизкая кожа. Из тела, как руки, торчали зловещего вида отростки, оканчивающиеся различными инструментами: пилами, ножницами, длинными штырями, о назначении которых можно было только догадываться. Существо, эта наводящая ужас помесь животного и машины, казалось, понимало, что за ним наблюдают, знало, что лежит внутри стен, окружающих Приют. Похоже, ему очень хотелось попасть за эти стены и полакомиться человечинкой. В моей душе разлился леденящий страх; он, как опухоль, сдавил ему грудь и не давал дышать. Даже несмотря на потерю памяти, я был уверен, что никогда не видел чего-либо столь же отвратительного. Я отошёл от окна. — Что оно такое? — спросил я. От страха кишки свело так, что я засомневался, смогу ли ещё когда-нибудь в жизни что-нибудь съесть. — Мы называем их гриверами, — ответил Курт. — Отвратная хреновина, да? Одна радость, что гриверы подходят к Приюту только по ночам. Так что скажи спасибо этим стенам – парень похлопал меня по плечу и продолжил. – Ты хотел знать, для чего нас всех запихнули сюда? Так вот, Чайник, цель у нас всех здесь одна – разгадать Лабиринт, найти выход отсюда и отправиться домой.***
Спустя два часа Двери с грохотом открылись. Бегуны, не сказав никому и полслова, скрылись за пределами Приюта. Я всё никак не мог выкинуть гриверов из своей головы. Вид этих монстров до сих пор приводил меня в ужас и вызывал жуткое отвращение. Мне не хотелось ничего: ни есть, ни спать, ни разговаривать. Даже с Сэмом. Бедняга пытался завязать со мной хоть какую-нибудь беседу, рассказывал шутки, показывал разные пародии – всё без толку. Вдруг кто-то похлопал меня по плечу. Я оглянулся и увидел перед собой Финна. — Что-то вид у тебя бледноватый. Не понравилось утреннее представление в окошке? – парень усмехнулся. — О, ещё как понравилось. Я встал, надеясь, что теперь я смогу получить ответы хотя бы на треть вопросов, которые меня интересует. Или, как минимум, этот разговор отвлечёт меня от мыслей о гриверах. — Пошли, шенк. Настало время для экскурсии – он хотел было двинуться, но тут же притормозил. – Ах да. Никаких вопросов, пока не доберёмся до конца. Я расскажу тебе только то, что сочту нужным. Понятно? Я кивнул. Не было смысла спорить. «Экскурсия» началась.***
Первым по программе шёл Ящик. Сейчас он был закрыт, двойные металлические двери, покрытые облупившейся белой краской, лежали ровно, словно вросшие в землю. Финн указал на белые двери. — Это Ящик. Каждый месяц нам тут присылают новенького, как тебя. Каждую неделю мы получаем кое-какое продовольствие, немного еды, одежды. Нам много и не надо – мы сами привыкли себя обеспечивать. Про Ящик мы ничего не знаем, понятно? Кто присылает нам это всё, откуда – неизвестно. Один раз мы пробовали отправить туда шенка, но Ящик не сдвинулся ни на миллиметр, пока мы не вынули его оттуда. Интересно, подумал я, а что находится под дверьми, когда Ящика здесь нет? Но спросить не решился. Во мне кипела буря эмоций: неудовлетворённое любопытство, недоумение, страх, — но всё пронизывало чувство ужаса, не отпускавшее его с самого утра, когда я впервые увидел гривера. А Финн продолжал говорить. Всё это время он ни разу не взглянул мне в глаза. — Приют поделён на четыре сектора. — Перечисляя названия, он сгибал пальцы: — Сады, Живодёрня, Берлога, Жмурики. Усёк? Я помедлил, потом неуверенно кивнул. Финн продолжил, указывая на северо-восточный угол, где располагались грядки и деревья. — Сады — там мы выращиваем овощи и зерно. Вода подаётся по подземным трубам. Так всегда было, иначе мы уже давно бы умерли от голода. Здесь никогда не идёт дождь. Никогда. — Затем он ткнул пальцем в юго-восточный угол, где стоял амбар, окружённый загонами для скота. — Живодёрня. Там мы выращиваем и забиваем скот. — Потом юноша повернулся к жалкому жилищу. — Берлога. Дурацкая халупа, сейчас она вдвое больше, чем тогда, когда здесь появились первые приютели. Мы всё время достраиваем её, когда нам посылают древесину и прочее в том же духе. Не шедевр архитектуры, но ничего, жить можно. Всё равно большинство спит на свежем воздухе. У меня закружилась голова — мозг просто разрывался от неимоверного количества вопросов. Финн указал на юго-западный угол. Там виднелась роща, на её опушке можно было различить несколько хилых деревьев со скамейками под ними. — А это мы называем Жмурики. Там, в углу, где лес погуще — кладбище. Пока ещё небольшое. Туда можно пойти отдохнуть, поразмыслить, погулять, словом, делать что хочешь. — Он прокашлялся — ему явно хотелось поскорее переменить тему. — Следующие две недели тебе придётся поработать под началом каждого из наших Стражей — так мы узнаем, на что ты годен. Жижник, или Стамес, или Таскун, или Червяк — что-нибудь да подойдёт, без дела не останешься, пошли. Кладбище? Очень оптимистично. Мы продолжили «экскурсию». Финн рассказывал мне про жизнь в Приюте, про Лабиринт. Те красные огоньки, что я видел на стене – это жукоглазы, благодаря которым создатели наблюдают за нами. Интересно, какому психопату может прийти в голову отправить около полсотни несчастных подростков в Лабиринт? Мы вновь остановились возле стены. Я сразу же заметил какие-то надписи на ней. — Здесь есть имена всех приютелей. И ты теперь один из нас. – Парень протянул мне нож. Я взял его и аккуратно выцарапал на стене «Блейн». Финн возобновил рассказ. — Итак, шенк, запомни правило номер один. Никто, понял меня? Никто, кроме Бегунов, не должен выходить за пределы Лабиринта. Это равносильно самоубийству, усёк? Я кивнул, без лишних вопросов. И тут раздался оглушительный сигнал тревоги. Он был настолько громкий и пронзительный, что мне пришлось закрыть ушли. Я посмотрел на вожака – он был совсем не испуган. Наоборот, он выглядел.. озадаченно? — Что происходит? – из-за громкой сирены мне приходилось кричать. — Странно.. – это всё, что смог сказать Финн. Все приютели начали выходить из своих строений, прерывая дела. Один парень из Живодёрни крикнул Финну «Что за хрень?» и все уставились на него. — Да не знаю я.. – с тем же недоумением бормотал вожак. — Что происходит, в конце концов?! – не выдержал я. — Ящик! – это всё, что ответил мне Финн. Он сразу же сорвался с места и побежал к центру Приюта. Я пустился вслед за ним, пытаясь узнать по дороге, что не так с ящиком. Но юноша молчал. Приблизившись к Ящику, я увидел, что к нему уже сбежалось около десятка ребят, во главе с Куртом. Увидев его, я крикнул, пытаясь побороть приступ паники: — Курт, что там такое? — В ящике прибыл новенький – он замолчал, призадумавшись. – Вот, прямо сейчас. — Ну и что? – я всё ещё не понимал, что не так. — Как «что»? – Курт даже открыл рот от изумления. – У нас никогда не было, чтобы в один месяц присылали двух новеньких. Тем более, два дня подряд. «Вчера? Неужели я прибыл сюда только вчера?». Казалось, прошла как минимум неделя. Столько событий. Финн и Курт растолкали людей, которых с каждой минутой становилось всё больше, и остановились прямо над дверьми Ящика. Возле меня стоял Сэм; я и не заметил, как он подошёл. В наступившей тишине был слышен лязг и скрежет поднимающегося лифта. Через минуту приглушённое «бум!» известило о прибытии кабины. Приютели затаили дыхание. Я подался вперёд, как только мог. Мне тоже хотелось взглянуть на новенького. Курт и Финн открыли кабину. На их лицах читалось удивление. Они молчали. Раздался хор голосов. Все кричали, толпились. Каждый пытался подобраться по-ближе к Ящику, чтобы разглядеть новоприбывшего. Финн выпрямился во весь рост. — Да заткнитесь вы уже! – он кричал, но затем, посмотрев на меня, он продолжил спокойным голосом. – Двое новеньких за два дня. Что здесь вообще происходит, Чайник? Я в замешательстве посмотрел на вожака. — Я-то откуда знаю?! — Какого чёрта ты прямо нам не скажешь, что за хрень, Финн? – выкрикнул из толпы парень с ирокезом. — Курт, скажи им – попросил Финн. Курт ещё раз заглянул в Ящик, а затем, повернувшись к остальным, мрачно сказал: — Это девчонка.