Истории о Локи и Ко

На пир Эгира Локи идти не хотел – сейчас он как никогда злился на асов из-за похода Тора на восток. Даже не из-за самого похода, – тут всё было разумно, – а из-за того, что асы – те асы, что сидели у юбок жён – похвалялись делами Тора как своими собственными, да ещё смели делать это перед Локи, будто позабыв – или только сделав вид, что позабыли, – о его родстве с турсами. Во внезапное беспамятство асов Локи не верил, но и приглашение Одина на пир было дружеским, как будто без подвоха. Хотел немного смягчить обиду за турсовых родичей? Или впрямь считал за своего? Истинный смысл поступков Одина разгадать становилось с каждым разом труднее, и это не способствовало доверию. – Локи! – Фрейя спрыгнула с колесницы. Огромные кошки перебирали лапами: в их мягких подушечках прятались острые когти, и дружба асов была такой же – мягко стелют, да жёстко спать. Прекрасная, одухотворённая, Фрейя приблизилась к Локи, опьяняя ароматом цветов, едва перебивавшим запах крови: видимо, сразу после битвы. И сияет – значит, славных воинов набрала. – Почему ты не весел, Локи? Нежная рука опустилась на его запястье. – Есть повод для веселья? – усмехнулся Локи, ведя прекрасную асьнью в пиршественный зал. Та склонилась к его уху: – Разве моя близость – не причина для радости? Локи рассмеялся, и медовые глаза Фрейи вспыхнули, как у разъярённой кошки: – Ты сам отталкиваешь своё счастье, – прошипела красавица и ушла, соблазнительно покачивая округлыми бёдрами. Сегодня Локи был очень не в духе, и разряженные в золото улыбавшиеся асы вызывали одну лишь досаду. Эгир расстарался: зал был украшен кораллами и жемчугами, посуда блистала в свете волшебного золота, покрывавшего потолок и стены, а пиво и вино, появляясь из ниоткуда, сами текли в кубки гостей. Асы и альвы веселились, во главе стола смеялся Один. Скука. Жизнь асов чудовищно однообразна. Локи уселся на свободное место. Соблюсти приличия ничего не стоило: поесть, выпить, пошутить, отмечая своё присутствие, – и можно уходить. Он старался не вслушиваться в разговоры и не смотреть по сторонам. Золото, наряды, обильное угощение и выпивка, смех-смех-смех. А на востоке, может быть, прямо сейчас, Тор убивает бежавших от него женщин. Запахло кровью, Локи огляделся: альвы кокетничали с асами, звенел смех, и струи вина и пива искрились в волшебном свете, дичь была прожарена – неоткуда взяться запаху крови. Показалось? Пригубив вина, Локи уткнулся в свою тарелку. Он недавно пришёл с востока. По дороге Локи хотел заночевать в одном из селений, но обнаружил там трупы детей и их матерей и отмывавшего Мьёлльнир Тора. Глядя на струившуюся по траве кровь, на женщину, когда-то наливавшую ему пиво, Локи впервые за много лет почувствовал себя турсом. Тор уловил это, поднял молот. Не зная, что делать, Локи развернулся и без остановки шёл до самого Асгарда. Давно пора было выкинуть тот случай из памяти, но мёртвые родичи по крови вставали перед глазами, марая светлый город асов. Мотнув головой, Локи поднёс кубок ко рту, но запах питья отвращал, и Локи его отставил. Увы, и сочный в румяной корочке поросёнок больше не привлекал. «Я отказался от родства с турсами», – напомнил себе Локи, но не смог избавиться от воспоминаний. Сколько знакомых закончили свою жизнь под Мьёлльниром? Когда асы успокоятся? Когда во всех Девяти мирах не останется турсов? Ни одного – даже Локи? Где предел желанию асов господствовать над всеми? Где их честь? Почему их великая война против турсов – сплошное лицемерие, убийство беззащитных одним, пока остальные развлекаются? По какому праву эти изнеженные, позабывшие битвы и воинскую доблесть асы присвоили себе право распоряжаться чужими жизнями? Локи не знал. Не видел причин. Не ощущал величия – перед ним была толпа зажравшихся пьяниц и шлюх. Словно пелена спала, обнажая убожество асов. Вечно юные благодаря яблокам Идунн, владеющие волшебным оружием – какие они всё же жалкие, уродливые красные от выпитого лица. Был среди богов – и очнулся за столом с хохочущими свиньями. Стало мерзко. Кривя губы, Локи огляделся: сияние золота теперь казалось пошлым, чудная доставка вин – позёрством, а асы… как он мог быть среди них всё это время и ничего не замечать? Победившие, почти истребившие турсов, присвоившие себе звание богов, эти жалкие твари отправили Тора доделывать грязную работу, а сами ублажались любовью и пирами. В час, когда из-за их высокомерия, возможно, текла кровь невинных, асы не нашли ничего лучше и важнее, чем нахваливать Эгировых слуг и, призвав их в пиршественный зал, биться об заклад, который искуснее. Разве мастерство слуг – то, о чём достойно спорить богам? Разве эта праздная, скучная жизнь – высшее достижение? И Один – Один, который знал пьянящую радость странствий и приключений – напившись, хватая Фригг за покатые плечи, уверял, что охотник важнее повара, ставил на Фимафенга. – А толку от сырого мяса?! – Не яства ли Эльдира услаждают наши чрева? – Искусство Эльдира важнее! Поднявшись, Один качнулся и достал из-за резного кресла Гунгнир. Опираясь на копьё, указал на Локи: – Эй, мой любимый побратим, плут и мудрец, рассуди, кто из слуг Эгира лучше, ценнее? Проливающий кровь или тот, кто стряпает пищу? Мёртвые женщины и дети заслонили всё, Локи передёрнуло. Покачнувшись, Один пристукнул древком и, указав на смиренно потупившихся слуг, грозно велел: – Давай же, Локи, покажи свой ум, рассуди! Асы ждут. Внутри всё клокотало от гнева. Поднявшись, Локи гордо выпрямился: – Конечно, дорогой побратим, я рассужу. Один самодовольно улыбнулся, – видно, надеялся снискать лёгкую победу в споре. Где же хвалёная мудрость? Где тот смелый и сильный, с кем было пройдено без счёта дорог? Опустив руку на кинжал у пояса, Локи пошёл к слугам, надеясь, что свежая кровь и поражение Одина погасят губительное пламя разочарования.