Отблески

- Бак, что случилось? - проницательный Роджерс тут как тут, считывает эмоции у него с лица, что до этого не удавалось почти никому. Барнс дергает углом рта, медлит. Потом решается и глухо говорит, подбирая слова: - Мне нужна... Информация. - Хорошо, - сразу соглашается Стив. Сначала Джеймсу это кажется даже забавным - друг готов сразу выполнить считай любую его просьбу, вне зависимости от того, чего захочет Барнс. А тому частенько приходится подавлять просыпающегося Зимнего Солдата, подстрекающего использовать доверчивого Роджерса в своих целях. Вот и теперь он осаждает надоедливый внутренний голос и говорит вслух: - Со мной в "Гидре" была женщина по имени Элеонора Ридли. Последний раз я видел ее в сорок шестом. Мне нужно знать, что с ней стало. Стив кивает, обещает выяснить все, что возможно. А Барнс вспоминает, как это имя всплыло в памяти вместе со знакомым запахом сигаретного дыма и темными спутанными волосами. Ридли. Он долго силился выудить из подсознания что-то еще, связанное с ней, но мозг упорно отказывался. А теперь Стив готов помочь, и Барнс решает этим воспользоваться. Роджерс приходит через два дня, кладет перед другом папку. - Здесь все, что удалось достать. После слива базы данных "Гидры" в сеть появилось множество фальшивой информации, и это не играет нам на пользу. - Это все же что-то, - отзывается Барнс и добавляет. - Спасибо, Стив. Тот кивает и садится рядом. Джеймс не горит желанием листать папку при нем, но все же он заслуживает того, чтобы поделиться информацией. Стараясь не сжимать посеревшую бумагу бионикой слишком сильно, чтобы не разорвать, Барнс открывает первую страницу. Там банальные факты - имя, фамилия, дата рождения и прочая, ненужная в данный момент чепуха. И фотография. С карточки она смотрит на него серьезно, губы слегка поджаты, темные волосы убраны назад, но несколько прядей у висков выбиваются. Неожиданно Барнс вспоминает, как убирал ей эти пряди за уши, а она не протестовала, только посмеивалась. Промежуточная информация в данный момент его абсолютно не интересует, поэтому он перелистывает сразу в конец. На последнем листе ее же фотография, только теперь ее лицо все в кровоподтеках и синяках; на лбу длинный шрам, левый глаз заплыл, а из угла рта спускается струйка крови, но выражение лица все то же - упрямо-непокорное. Джеймс чувствует, как напрягается рядом Стив, и медленно читает написанные острым почерком строки: "Признана непригодной. Отправлена в расход 28 ноября 1948 года". Признана непригодной. Барнс неосознанно сжимает кулак, благо, правой руки, потому что какая-то часть сознания все еще боится за эту ветхую папку, где написана история Элеоноры Ридли. Стив аккуратно вытягивает файл у него из рук, бегло просматривает страницу. В его голосе звучит непонятная смесь из уважения и удивления, когда он говорит: - Говоришь, ты последний раз видел ее в сорок шестом? Она молодец, два года продержалась. Бак, - Роджерс заглядывает ему в глаза, - ты понимаешь, что над ней ставили эксперименты? - Да, - глухо отвечает Барнс. И не только, хочется добавить ему. - А еще она болела, - зачитывает Стив. - Да. У нее была... Эмфизема, - выуживает из памяти Джеймс. Непонятно, как он это вспоминает, но это факт. Ридли в последнее время тяжело дышала. - Тогда нужно отдать ей должное, она была сильной, - качает головой Капитан. Барнс с деланным, ненавистным безразличием спрашивает: - А что с ней стало потом? - Расстреляна, - негромко отвечает Стив. - Ты не хочешь... - Нет, - отрезает Джеймс, отбирает у него папку и выходит из комнаты. "Так вот что с тобой стало, Ридли, - думает он, остервенело молотя по груше в спортзале. - Вот что с тобой было после того, как я услышал твой последний крик". Кривит губы, пытаясь сдержать поднимающуюся изнутри ярость. Не дожила. Продержалась два года и не дожила. А он не знал, не помог, не пришел вовремя, как приходила она. Груша слетает с цепи мертвой тушей, разбрасывая наполнитель, а Джеймс с размаху бьет по стене. Бетон крошится, падает штукатурка, а в голове у Барса колотятся два пресловутых слова: «Признана непригодной».