Одна рождественская история

- Мы сделали все, что могли, мистер Эмрис. Приносим свои соболезнования. Но Мерлин не слышал этих слов, точнее слышал, но не понял смысла. Все было как в тумане. Было ощущение, что это и не он вовсе, он просто видит что-то со стороны. Как одна из медсестер берет его за плечи и выводит в холл, как санитары полностью накрывают белой простыней тело Фрейи, перекладывают на каталку и увозят. В морг. Мерлин тряхнул головой. Как же хочется проснуться и забыть обо всем этом, как о жутком ночном кошмаре. Вот сейчас он откроет глаза и услышит голос любимой жены, почувствуют аппетитный запах свежесваренного кофе с карамелью, неохотно поднимется с постели и, не удосужившись даже накинуть халат, прошествует на кухню. Плюхнется на диван и сонно-недовольно пробурчит: - Что у нас за завтрак? Опять твоя каша? Яичницу бы лучше пожарила! Хоть раз в жизни… А потом он с аппетитом будет уплетать овсянку, намазывать джем на горячие тосты и запивать кофе. Мерлин закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Вокруг него пустота. Фрейя ушла, оставив его одного. Вокруг него слышатся голоса. Незнакомые. Чужие. - Гаюсу сообщили? - Да, сейчас придет. - Мистер Эмрис! Мистер Эмрис! – кто-то тормошит его, тихонько тряся за плечи, - Вам плохо, мистер Эмрис? Дать успокоительное? - Нет, благодарю, - выдавливает из себя Мерлин, - Я в порядке. - Мужайся, мой мальчик, - слышится тихий скорбный голос Гаюса, и старческая рука ласково проводит по его волосам, - Мы не боги, Мерлин, мы всего лишь люди. Ее могло спасти только чудо, но чудес, увы, не бывает. Фрейя была замечательная девушка, я знаю, как ты любил ее. - Гаюс! – в глазах Мерлина словно застыло отчаяние, - Хоть ты избавь меня от этих ненужных пустых фраз! Хоть ты!!! Гаюс кивнул головой, сел рядом и обнял молодого человека за плечи. - Надо сообщить ее родным, вашим друзьям, распорядиться насчет похорон… - Гаюс!!! – сверкнул глазами Мерлин, - Да замолчи ты, Бога ради! Похороны… Распорядиться насчет похорон… Как же не вяжутся эти страшные слова с его красавицей женой. Господи, за что? Да за что же? Почему? Что мы сделали? - Пойдем ко мне в кабинет, Мерлин, пойдем. Но Мерлину все равно, где сидеть или куда идти. Через полчаса появляется заплаканная Хунит. Она что-то говорит сыну, обнимает его, гладит по голове, пытаясь достучаться до его раненого, истекающего кровью сердца. - Мерлин, сынок, послушай меня… - Мам, не надо, прошу тебя. Не сейчас. Хунит переглядывается с Гаюсом. - Мерлин, выпей, - Гаюс протягивает стакан, сильно пахнущий валерьянкой. - Я за рулем, - безжизненным голосом отвечает молодой человек. - Куда тебе сейчас за руль? – на лице матери выражение ужаса, - Если тебе куда-то надо, я вызову такси. - Я в порядке, - Мерлин решительно встал и направился к двери. Слушать сейчас слова скорби и утешения выше его сил. Рождество меньше чем, через месяц. Они с Фрейей всегда так готовились к этому празднику... - Куда ты, Мерлин??? – голоса матери и Гаюса раздались одновременно. - Не знаю, - отрывисто отвечает молодой человек, - Пойду пообедаю, а потом… потом, может, к Артуру заеду… А может и нет… Не знаю. - Мерлин, может… - осторожно начал Гаюс. - Да оставьте вы меня все в покое в конце-то концов!!! Дверь хлопнула так, что едва не вылетела из петель. - Не надо бы его одного сейчас оставлять, - слезы бегут по бледным щекам Хунит, - Но как это сделать? - Позвоним через час, спросим, где он, - ответил Гаюс, - Бежать за ним сейчас все равно бесполезно. Мерлин бродил по богато украшенным к Рождеству магазинам. Обычная предпраздничная суета, рождественские ели сверкают разноцветными огнями, витрины украшены сценками из библейских историй, всюду развешены гирлянды и шары. Еще совсем недавно это радовало бы его, как радовало всегда. А сейчас… Мерлин поднялся на верхний этаж, где располагались кафе, и уселся за свободный столик. Он сидел у самого края, огороженного кованой балюстрадой. Внизу на 1-м этаже журчал фонтан, лифты и эскалаторы сновали туда-сюда, покупатели, нагруженные подарками в ярких обертках, напоминали трудолюбивых муравьишек. - Что для вас, сэр? – чернокожий официант стоял у его столика. - Кофе с карамелью. И чизкейк. Официант исчез, но зазвонил мобильник. Мерлин протянул руку к своему рюкзачку – брать, не брать? Ему сейчас не хотелось ни с кем разговаривать, тем более выслушивать слова утешения или соболезнования. Все равно не помогут, лишь растеребят его рану. Но телефон продолжал надрываться. Мерлин раздраженно расстегнул молнию внешнего кармана и выудил свой навороченный iPhone последней модели. И именно тот, кто подарил Мерлину сей мегадевайс на прошедший день рождения, так настойчиво сейчас и звонил. Артур Пендрагон, типичный представитель «золотой молодежи», принадлежащей практически к самой верхушке элиты общества. Его отец, представитель старой английской аристократии, занимал громадные посты в различных структурах, а сейчас, после того, как покинул Кабинет министров, занял кресло председателя Совета директоров в крупнейшей транснациональной корпорации, занимающейся связью и телекоммуникациями. Полгода назад Артур женился на своей давней подружке, с которой встречался еще в Кембридже, длинноногой красотке Елене, представительнице старинного шотландского рода. Ну что ж, деньги, как известно, идут к деньгам, а старая аристократия женится либо на таких же аристократках, либо на очень больших деньгах. - Мерлин! – послышался бархатный голос Артура, который девушки обычно признавали таким сексуальным, - Я знаю, что произошло. Мерлин молчал. - Мерлин, ты вообще здесь? - Да, Артур, здесь. Говори, - устало ответил Эмрис каким-то безжизненным голосом. - Я не знаю, что сказать… Мерлин горько усмехнулся. - Кроме одного, - мы с тобой, Мерлин, - продолжал Артур, - Мы все с тобой – я, Моргана, Елена. - Спасибо, Артур, - прошептал Мерлин, который был тронут такими простыми, но очень важными и нужными ему словами. - Я сейчас на совете директоров, но звони мне в любое время. Хотя, к черту все эти советы, ты где сейчас? - В Харродсе, кофе пью. - Ничего себе! - удивился Артур, - Тебе выплатили годовую премию? Харродс до сих пор считался богатейшим и самым дорогим магазином не только Лондона, но и всего мира. - Нет, просто настроение такое. - Ну и правильно! – одобрил Артур, - Я сейчас к тебе приеду! - А тебя председатель отпустит? – усмехнулся Мерлин. - Нет, конечно, - отозвался Артур, - Накажет потом, но мне не привыкать, сам знаешь. - Не надо, Артур, - попросил Мерлин, - Прошу тебя, не надо. Я очень ценю твою заботу и участие, но не надо. Когда потеряешь, тогда только начнешь понимать и ценить. - Тогда могу заехать вечером, с банкета он меня отпустит точно, хоть и будет опять не слишком доволен. - Артур, можно я сам к вам сегодня приеду? Не уверен, что смогу один находиться в пустой квартире… - Господи, Мерлин! Об этом мог бы и не спрашивать, двери моего дома для тебя всегда открыты, как ни банально это звучит. - Спасибо, Артур, - на глаза Мерлина против воли навернулись слезы, - Я… если что, то вечером... - Артур! – в трубке послышался грозный окрик Утера Пендрагона. - Да, сэр, иду, простите, - отозвался Артур, - Все, Мерлин, мне пора, до связи. Держись! - Пока, Артур. Мерлин убрал iPhone, зачем-то помешал ложкой остывший кофе и вновь бессмысленно уставился на разноцветные огни и предрождественскую мишуру. В душе у него была зияющая пустота, а сам он как будто находился в пустыне.