Перерождение

Русалка. Русалка. За две недели это слово стало таким обычным, что я забыла, что оно значит. С того момента, как я и мои подруги оказались в магическом бассейне, прошло две недели. И за это время мы изменились. Не только внешне, но и внутренне. Мы русалки. Мы необычные девушки. Но у нас вырастает хвост только при соприкосновении с водой. В воде мы можем свободно дышать и видеть, а также имеем сверхъестественную скорость. Помимо этого у нас есть силы. Я могу превращать воду в лёд, Клео может контролировать воду, а Белла умеет превращать её в желе. Наша общая подруга Рикки — тоже русалка — долгое время была без этих сил. А потом (это случилось неожиданно) она вскипятила воду, просто сжав руку в кулак. Признаться, тогда мы все были в шоке. С тех пор мы зажили новой жизнью. Жизнью русалок. Поначалу было очень трудно. Мне пришлось уйти из спортивной секции по плаванию. Мне нелегко далось это решение, ведь я занималась плаванием почти десять лет. Позже я смирилась с этим. Но и трудно было избегать воду. Малейшее неосторожное движение, и вырастает длинный чешуйчатый хвост. Прелестно! Постепенно я научилась быть осторожной. Но теперь я ходила на пляж только для того, чтобы позагорать. Только поздно вечером я купалась. Поздно вечером я и мои подруги бежали в воду и плавали, плавали, плавали. Большее время мы проводили на острове Мако, а точнее, в бассейне. Наконец-то узнали тайну этого бассейна. Он действительно магический. Но только в полнолуние. Если прыгнуть в этот бассейн в полнолуние, то станешь русалкой. Никогда бы не подумала, что это возможно. Но мы часто купались в этом бассейне. Нам неплохо удаётся скрывать свою настоящую сущность. Мы гуляем, развлекаемся, прекрасно дружим. А скоро грядёт праздник. Клео Сертори исполнится восемнадцать лет через три дня. Я, Рикки и Белла планируем устроить вечеринку в двух частях. Первая часть — это дискотека в кафе, в котором работаем я, Белла и Рикки. Мы украсим его различными декорациями, закажем торт, Белла исполнит несколько песен, позовём всех наших школьных друзей. Вторая часть — тихий девичник на Мако, снова. Какая ирония! Только в этот раз мы будем сидеть в пещере, точнее, возле бассейна. Будет тихая обстановка, только мы четверо. Это будет самое лучшее день рождения для Клео. Я на это надеюсь. А сейчас я работаю в кафе вместе с Беллой и Рикки, гуляю с новым другом Эшом, плаваю в открытом море с подругами и отлично провожу это последнее лето с друзьями. Я думала, что это будет самое яркое лето, наполненное только самыми тёплыми и позитивными чувствами. Всё снова начало меняться, когда ко мне вернулась головная боль. Дикая. Жуткая. Адская. Сначала я пыталась не обращать на это внимания. Думала, это всё из-за того, что много устаю. Но таблетки и частый отдых не помогали. Я пыталась терпеть эту невыносимую боль. Скрывала от подруг и родителей и только улыбалась, хотя чувствовала себя так, будто мне вскрыли череп и засунули туда гвозди. Хотела обратиться к врачу, однако вовремя вспомнила, что теперь опасно к ним обращаться. И я терпела эту боль. Порой мне хотелось кричать, пока лёгкие не иссякнут, и я не охрипну, хотелось бить кулаками о стену, пока не останется на костяшках пальцев кровь, но больше всего мне хотелось плакать. Нет, я не из тех девушек, которые плачут по самым разным причинам. Я никогда не плачу, всегда выносливая. Но сейчас мне хотелось плакать. Я нуждалась в болеутоляющем. Мне нужно было справиться и с физической, и с душевной болью. Я никому не говорила о своей боли, не хотела пугать. Да и чем мне помогут? Только терпение. Нужно быть сильной. Так я говорила себе каждую ночь перед тем, как лечь спать. А потом в моей голове снова начали появляться расплывчатые картинки. Сначала это были какие-то силуэты… Порой, символы и… огни. Огни крупного города. Нет, это не австралийский город. Это американский город. Я никогда не бывала в этом городе, но часть меня хотела туда попасть. Я всё хотела найти ответы на вопросы. Откуда такая головная боль? Почему она не проходит? И что за картинки появляются в моей голове? Я думала, что это в скором времени пройдёт. Но дальше стало ещё хуже.

***

«Небольшая комната. Здесь только кровать и кресло. Вполне просторная комната. Но она полностью перепачкана кровью. Я проснулась и сразу же глубоко вздохнула. Что сейчас произошло? Откуда кровь? А она была повсюду. Стены в крови, белые простыни на кровати окрасились в бордовый цвет. На противоположной стороне комнаты, на стене, был прибит человек. Кто-то вонзил ему в сердце меч. Я захотела закричать, но не смогла. Губы сомкнулись в немом крике. Я потеряла дар речи. На стене был прибит мой бывший парень Александр. Охотник на вампиров. Я попыталась вспомнить, что произошло. Пару минут назад мы целовались на кровати, а потом я почувствовала лезвие клинка в животе. Я умерла. Но как же я проснулась? В дверях появился Клаус. Разъярённый, весь в крови. — Клаус, что произошло? — произнесла я осипшим голосом. — Ребекка, я предупреждал тебя, — проговорил он сквозь зубы, — нельзя доверять охотникам. — Но Александр был не таким! — выпалила я, а затем машинально прикоснулась к животу, где остался след от клинка. — Не таким? — усмехнулся Клаус. — Они закололи всех нас! Повезло, что на меня клинок не подействовал. — Но… — начала я и тут же разрыдалась. Вмиг Клаус оказался возле меня и прижал к стене, сжав мне горло. Я начала задыхаться. — Чтобы больше я этого не видел, — прошипел он. — Впредь держись подальше от охотников. Я больше не буду тебя защищать. Он пристально смотрел на меня и, казалось, испепелял взглядом. Его глаза стали такими тёмными, как ночь. И горели злым, яростным, дьявольским огнём. Вмиг он отпустил руку с моего горла и исчез. Я упала на пол, ловя ртом воздух, и заплакала. Но почему Клаус такой жестокий? Почему и охотники, и мы — вампиры — жестокие?» С губ срывается крик, и я просыпаюсь. Глубоко дышу, жадно глотая воздух, сердце бешено бьётся, по телу бегают мурашки, а по коже струится холодный пот. Что это только что было? Сон? Видение? Реальность? Не могу понять. На лице остались застывшие слёзы. Я плакала во сне? Ещё ни разу такого не было. Мои руки дрожат, и кружится голова. Смотрю в окно. Сейчас глубокая ночь. Неудивительно, что мой крик никто не услышал. Я до сих пор не могу понять, что сейчас со мной произошло. Это непохоже на сон. Таких снов у меня никогда не было. Но это и не реальность. Я пытаюсь ещё раз вспомнить это видение. Кругом была кровь, труп… Я проснулась во сне, но была другой. Я чувствовала себя по-другому. Я была не русалкой, но и не человеком. Кем-то другим. Вампиром? Причём тут вампиры и охотники? А потом появился какой-то парень, перепачканный кровью, и назвал меня Ребеккой. Почему? Меня же зовут Эмма. Эмма Гилберт. А он назвал меня Ребеккой. Но самое странное было то, что во сне я знала его. Я называла его по имени… Клаус. Что за странное имя? Это имя такое же странное, как и имя Ребекка. И сон странный. Клаус сказал мне, или Ребекке, держаться подальше от каких-то охотников (и вряд ли он имел ввиду охотников на животных). Что со мной происходит? Сначала появляется дикая головная боль, от которой хочется убить себя, потом начинают появляться какие-то расплывчатые силуэты в голове, а теперь мне снится сон, больше похожий на реальность. Причём сон был очень-очень странным. Находясь в том месте, где всё испачкано кровью, я заметила, что это было другое время. Можно сказать, другая эпоха. То есть, я и путешествовала во времени? Может, я схожу с ума? Может, всё же стоит обратиться к врачу? Нет, этого нельзя делать! Врач ничем не поможет. Наверняка вся эта боль необычная. Сверхъестественная. Мне нельзя рисковать. Я могу себя раскрыть. Есть только три человека, которым я могу довериться. Это Клео, Рикки и Белла. Пора им уже всё рассказать. Им можно доверять. Постепенно дрожь утихает, а пульс возвращается в норму. Сердце бьётся медленнее. Всё хорошо. Я успокоилась. Глубоко вздыхаю. Хочется пить. Слезаю с кровати и выхожу из своей комнаты. У меня по-прежнему кружится голова. Спускаюсь на первый этаж и добираюсь до кухни. Темно. Очень темно. Достаю из холодильника бутылку холодной, нет, ледяной воды. Сразу становиться лучше, когда вода попадает в рот. Но только сейчас я замечаю, что мои руки дрожат. Снова. Это плохо. Я быстро убираю бутылку обратно в холодильник и опираюсь о стол. Голова до сих пор кружится. Мне очень плохо после того сна. Нужно возвращаться в комнату. Я делаю шаг вперёд, и в глазах всё мутнеет. Я пошатываюсь. Мои руки и ноги ослабевают. Мои мысли путаются в голове, и снова возникает расплывчатая картинка. В этот раз я могу что-то различить. И перед тем как упасть, я вижу картинку, на которой изображён огромный яркий квартал с толпой людей. Кажется, это карнавал. Много красок и веселья. Музыка. По-моему, это джаз с блюзом. Больше я ничего не вижу. Я падаю на пол и погружаюсь в темноту.

***

Я никогда не болела, никогда не попадала в больницу и никогда не теряла сознание. Я всегда была здоровой, сильной и выносливой. Я терпела боль последние две недели. Но, кажется, пришло время сдаться. Неужели я умираю? Такого быть не может. Или я потеряла рассудок? Такого тоже не может быть. Но я знаю точно одно: нужно позволить боли поглотить себя. Тогда станет легче. Я не знаю, сколько времени была без сознания. Не знаю, как рано меня нашли родители, не знаю, где я сейчас нахожусь. Новых картинок не было. Я просто отключилась. И во время отключки мне стало намного лучше. Наверное, так и должно было быть. Почему я не могу понять, что со мной происходит? Почему это вообще происходит со мной? Именно со мной. У остальных нет такого. Я русалка, у меня есть сила льда, я очень быстро плаваю. Вроде не отличаюсь от своих подруг. Почему же меня убивает головная боль и снятся какие-то страшные сны, похожие на видения? Эти видения… Я бы их назвала тёмными. Может, во мне есть часть тьмы? Может, поэтому со мной происходит что-то нечто странное? Может, я должна перейти на сторону тьмы? Боже, что за бред я несу? Я точно потеряла рассудок. Через какое-то время я чувствую, как боль полностью утихает, а по телу проходит что-то лёгкое и успокаивающее. Ясно, мне вкололи болеутоляющее. Значит, сейчас я нахожусь в больнице. Интересно, как долго я здесь лежу, не приходя в себя? Мне нужно проснуться. Почему я не могу открыть глаза? Это же очень просто. Я могу думать, но почему же не могу проснуться? Надо успокоиться, расслабиться и открыть глаза. Я смогу, я справлюсь. Я не в коме, я просто потеряла сознание, или же я просто сплю? Это очередной сон, и я скоро очнусь, верно? Нет, это не сон. Я не сплю. Я живая. И я справлюсь! Неожиданно я снова начинаю чувствовать ноющую боль в голове. Передо мной снова всплывает город, яркий красочный квартал, музыка в жанре джаз. Что это за город? Подобные карнавалы есть в Бразилии, но этот город не бразильский. Что же это за город? Джаз, джаз, джаз. Джазовая музыка появилась в девятнадцатом веке, насколько я помню (не зря целыми днями учила историю). Появилась она в Америке. Но есть только один город, в котором возник джаз. Джаз, карнавал, квартал. Много людей, сплошные развлечения, обилие алкоголя, танцев и музыки. Кажется, Французский квартал… Французский… Его назвали в честь тех, кто открыл этот город. Орлеан. Да! Это Новый Орлеан!!! Именно этот город возник в моей голове! Но для чего? Мне срочно нужно проснуться! Проснись, Эмма! Проснись! Внезапно картинка исчезает, боль утихает, с моих губ снова срывается пронзительный крик, и я открываю глаза. Яркий свет ослепляет мне глаза, и я жмурюсь. Несколько секунд я ничего не вижу и не слышу, словно выпадаю из реальности. До меня доносятся голоса. Кто-то зовёт меня. Пытаюсь сконцентрироваться на том, что сейчас происходит. Глубоко вздыхаю и смотрю вперёд. — Эмма! Эмма! Эмма! — кричит кто-то. Этот голос я всегда узнаю. Чьи-то мягкие руки обхватывают меня, и я растворяюсь в тёплых объятиях мамы. Она здесь. И не только она. Здесь мама, папа, брат Элиот и, конечно же, Белла, Клео и Рики. Они здесь. — Медсестра! — кричит папа, ведь мама сейчас не в силах что-либо сказать, — медсестра, срочно идите сюда! Я крепко обнимаю маму, всё прижимаясь и прижимаясь к ней. Раньше у нас с мамой были холодные отношения. Мы очень мало общались. Сначала школа и спортивная секция, а потом работа. Эх… Знала бы мама, какую страшную тайну я от неё скрываю. Но сейчас, находясь в её объятиях, мне становится хорошо. Она с такой нежностью, с такой заботой держит меня, пытаясь успокоить. Я даже не заметила, что всё это время кричала как сумасшедшая. — Эмма, милая, успокойся, — шепчет мне мама и сжимает мне руки. — Дыши глубже, всё хорошо. Я здесь. Я пристально смотрю на свою маму. Она мне улыбается и своей рукой смахивает застывшие слёзы с моего лица. Я успокаиваюсь. — Всё хорошо, — шепчет она. — Эмма, мы с тобой, — отзывается Белла. Через минуту в палату заявляется медсестра. Она измеряет мне пульс, давление, проверяет температуру тела. — С тобой теперь всё нормально, — заключает она и вручает мне какие-то таблетки. — Это витамины. Принимай их каждый день. — Хорошо, — отвечаю я. Медсестра, мама, папа и брат выходят за дверь о чём-то поговорить. Клео, Белла и Рики тут же усаживаются возле меня. — Что со мной было? — спрашиваю я. — Тебя нашли на кухне, — начинает Клео, — ты была без сознания. — А ещё из твоих глаз текли обильные горячие слёзы, а руки были холодные как лёд, — добавляет Рики. — Правда? — удивляюсь я. — И сколько же я была без сознания? — Почти сутки, — отвечает Клео. — Сутки? — снова удивляюсь я. — Никто не узнал обо мне, вернее, о моей сущности? — Нет, — говорит Белла, — твои родители позвонили сначала в скорую помощь, а потом нам. Мы сразу же пришли. — Эмма, что произошло с тобой? — серьёзно спрашивает Клео. — Ты уже две недели сама не своя. — Да, — соглашается Рики, — унылая, грустная, скучная. — Что с тобой случилось? — спрашивает Белла. — Скажи нам. Ты можешь нам доверять. — Всё… — начинаю я, но меня тут же обрывают. В палату заходят родители, брат, медсестра и врач. Врач ещё раз полностью осматривает меня. — Доктор, из-за чего Эмма могла потерять сознание на такое долгое время? — интересуется мама. — Обычно люди теряют сознание по разным причинам, — говорит врач немного нудным голосом. — В случае Эммы, она могла потерять сознание из-за шока. Глубокого шока. — Шока? — удивляется папа, — например? — Эмма, что ты помнишь перед тем, как потеряла сознание? — спрашивает у меня доктор. После этого вопроса все пристально на меня смотрят. А что я могу им сказать? — Мне приснился кошмар, — отвечаю я. — Мне стало очень плохо, и я пошла на кухню, чтобы попить воды. И больше я ничего не помню. — А ты помнишь сам кошмар? — спрашивает медсестра. Я запомнила этот сон наизусть. Я могу рассказать его в любой момент. Я помню каждую деталь, каждую мелочь, каждое слово, каждое действие. — Нет, — отвечаю я, — я не помню кошмар. — Ладно, — улыбается доктор, — могу вас уверить, с Эммой всё хорошо. Порой такие обмороки случаются с подростками. А если снятся кошмары… Советую меньше смотреть фильмы ужасов. — Я их не смотрю, — возмущаюсь я. — И какие же вы нам дадите указания? — интересуется мама. — Пить витамины, которые вам дала медсестра, больше находиться на свежем воздухе, заниматься спортом и правильно питаться, — отвечает доктор. — Мы вас можем выписать завтра утром, хорошо? — Хорошо, — соглашается мама. Доктор и медсестра покидают палату. — Вы останетесь? — спрашиваю я родителей. — Мы пойдём домой, — говорит папа. — Ты в надёжных руках, — улыбается мама и смотрит на моих подруг. — Выздоравливай, сестрёнка! — восклицает Элиот и крепко жмёт мою руку. Мама целует меня в лоб и вместе с папой и братом покидает палату. — Они ушли, — говорит Рики, — теперь рассказывай! — Что рассказывать? — недоумеваю я. — Про свой кошмар, — напоминает Белла. — Я его не помню, — утверждаю я. — Эмма, ты никогда не умела врать, — усмехается Рики. — Так что рассказывай, что с тобой происходило всё это время, — настаивает Клео. Я смотрю на своих подруг и понимаю, что могу им доверять. Господи, мы дружим больше десяти лет, о чём тут может идти речь? Они обязаны обо всём узнать! — Хорошо. Началось всё с того дня, когда мы первый раз попали на Маке… И тогда я всё рассказала. Я рассказала про головную боль, пожирающую меня изнутри, рассказала про расплывчатые силуэты, размытые картинки, а затем рассказала и про сон, больше похожий на тёмное видение. Подруги внимательно слушали, пристально смотря на меня. И когда я им это рассказывала, то чувствовала, как легко мне становится на душе. Весь тяжкий груз, что я несла эти две недели, свалился с моих плеч. У меня было ощущение, что я поделилась своей болью с подругами. Этот рассказ длился полчаса, а девчонки даже не перебивали меня. — Ты выяснила, что это за город? — спрашивает Белла после того, как я закончила рассказ. — Да, — отвечаю я. — Америка. Штат Луизиана. Новый Орлеан. — Новый Орлеан! — удивляется Белла. - Ого! — Что-то не так? — хмурюсь я. — Подожди немного, — останавливает меня Белла и берёт в руки свою сумку. — Что ты ищешь? — спрашиваю я. Белла не отвечает и достаёт из сумки ноутбук. — Сейчас всё поймёшь, — говорит она. Пока Белла ищет что-то в ноутбуке, я разговариваю с Клео и Рики. — То есть речь шла о вампирах и охотниках? — уточняет Клео. — Да, — отвечаю я. — А охотники были охотниками на вампиров? — интересуется Рики. — Похоже на то, — неуверенно соглашаюсь я. — А мы русалки, — продолжает Клео. — Теперь я вообще ничего не понимаю, — заявляет Рики, — я запуталась. — Поверь, я тоже, — усмехаюсь я. — Это всё не просто так, — говорит Клео, — периодическая головная боль, обрывки каких-то видений, силуэты, город, сон, после которого ты теряешь сознание, и тебя находят заплаканной с ледяными руками. Здесь что-то сверхъестественное. — Это мы уже давно поняли, — фыркает Рики, — у обычного человека такое бы никогда не случилось. Может, ты заболела каким-нибудь русалочьим недугом? — Очень смешно, — бурчу я. — Почему же вы не заболели? — А у нас иммунитет! — парирует Рики. — Честно, я не знаю, что со мной происходит, — признаюсь я. — И мне самой от этого тошно. — Всё, нашла! — радуется Белла. — Что ты нашла? — спрашивает Рики и закатывает глаза. — Новый Орлеан, — начинает читать Белла, — славится джазовой музыкой, обилием веселья и танцев, разнообразием достопримечательностей, красочностью и живописностью кварталов и, конечно же, городскими легендами. Городские легенды — самый важный атрибут таинственного города на юге Америки. Слагаются различные мифы, предания и легенды о необычных существах этого загадочного города. В каждой легенде говорится о том, что этот город создали не французы (как это рассказывалось в истории), а некие сверхъестественные существа, называемые вампирами — существами с бледной кожей, красными глазами, боязнью солнца и неимоверной жаждой человеческой крови. Именно они создали этот город и правили им три столетия. Сейчас ходят слухи, что вампиры затаились во всем известном Французском квартале и появляются только ночью. Никто и не догадывается, что они среди нас. — Это бред, — заключает Клео, — вампиры никогда не существовали и не существуют. — Клео, я тебя не понимаю! — повышает голос Рики. — Мы русалки, у нас есть силы, мы быстро плаваем в воде, а ты даже не можешь поверить, что вампиры существуют? — А ты что, веришь? — удивляется Клео. — Да, — без заминки отвечает Рики. — А что ты скажешь, Эмма? — обращается ко мне Белла. Я несколько секунд молчу, а девчонки снова пристально на меня смотрят. — Мы русалки. Мы сверхъестественные существа. Со мной происходит что-то странное. Мне приснился сон о вампирах и охотниках. Теперь Белла рассказывает о легенде. Это не совпадение. Мне кажется, вампиры действительно могут существовать. Всё возможно, — говорю я на одном дыхании. — И что нам теперь делать? — спрашивает Белла. — Я не знаю, — отвечает Клео, — мне кажется, нужно забыть об этом, как о страшном сне. — Мы же ещё не подготовились к твоему дню рождению! — выпаливаю я. — Оно уже послезавтра! — Эмма! — возмущается Клео. — Моё день рождения находится на последнем месте в списке наших проблем! — У тебя будет восемнадцатилетие, — парирую я, — мы просто обязаны устроить вечеринку, как и хотели! — Как мы её устроим, если ты лежишь здесь? — сердится Клео. — Меня выписывают завтра утром, — снова парирую я, — так что вечеринка в силе! Ты сама сказала, что нужно всё забыть. — Я говорила, что нужно забыть всё, что с тобой произошло, а не устраивать вечеринку в честь моего дня рождения! Я вообще терпеть не могу этот праздник! — возмущается Клео. — Всё! Успокойтесь обе! — вмешивается Рики. — Вечеринка будет, и точка! — Ладно, — сдаётся Клео, — так уж и быть. — Давай, выздоравливай, — подбадривает меня Белла, — нам уже пора уходить. — Так рано? — удивляюсь я. — Мы сидим у тебя уже два часа, — говорит Клео. — Ого! — снова удивляюсь я. — Так быстро время идёт! — Выздоравливай, — улыбается Клео. Подруги крепко обнимают меня и не спеша покидают палату, дружно улыбаясь. Я остаюсь одна наедине со своими мыслями. Боль меня не тревожит, никаких видений нет. Пока всё хорошо. Я улыбаюсь, накрываюсь одеялом и закрываю глаза. Мне бы не помешало немного отдохнуть. Постепенно я окунаюсь в царство Морфея. Кошмары не тревожат, и я сплю спокойно, без всяких сновидений, весь вечер и всю ночь. Как же хорошо!