Перерождение

Мы возвращаемся в дом Майклсонов уже поздним вечером. Но мы не собираемся спать, так как нужно обсудить дальнейший план действий. Марсель и Давина следуют за нами. Я замечаю, что Ребекка находится в глубокой задумчивости. Кол тоже обращает на это внимание. Когда мы поднимаемся по лестнице, неожиданно появляется Клаус. Я резко останавливаюсь. Клаус смотрит на нас и ухмыляется, а затем устремляет взгляд на Ребекку. Та молчит, но прекрасно видно, как она злится. — Сестрёнка, ты вернулась, — усмехается он. Я вижу, как вокруг глаз Ребекки появляются красные вены. Бекка шипит и моментально оказывается возле Клауса. Мы с Колом подоспеваем к ним. Ребекка хватает Клауса и сжимает его горло. — Я жутко голодна, братишка, — улыбается Ребекка. — И ужасно зла. На тебя. — Прости, что заколол тебя, — произносит Клаус, но совсем не искренне. Ребекка прекрасно всё понимает и ударяет Клауса так, что тот отшатывается назад. Ребекка хмыкает и направляется в свою комнату. Клаус потирает покрасневшую щеку и оборачивается к нам. — Как вы нашли её? — грозно спрашивает он и устремляется ко мне. Я отталкиваю его от себя. У меня возникает желание ударить Клауса, но я тут же подавляю это желание. Я приближаюсь к Клаусу и на ухо шепчу: — Не раскрываю тайну. Я замечаю смятение Клауса. Радуюсь. Победа, но слишком мелкая. Клаус отстраняется, а мы с Колом, Давиной и Марселем направляемся за Ребеккой. Мы заходим в её комнату. Ребекка допивает пакет с кровью из своих запасов. Марсель запирает дверь на замок, а Давина достаёт из своей сумки какие-то травы, свечи, взятые из церкви, и спички. Я недоумённо на неё смотрю. — Ты же не хочешь, чтобы Клаус нас услышал? — объясняет она. Я киваю. Давина раскладывает всё это на столе. Она зажигает свечу и подносит к огню траву. В комнате теперь витает неприятный резкий запах. Трава похожа на полынь. Давина что-то произносит на латыни, а затем отвечает: — Всё, никто нас не услышит. Ребекка выкидывает опустевший пакет и стирает кровь с губ. Мы все садимся за стол. Марсель достаёт карту, которую всё это время, оказывается, держал за пазухой. Это карта всего Нового Орлеана. На ней некоторые места отмечены крестиком, а на некоторых местностях стоит знак вопроса. — Больше недели я следил за оборотнями, — говорит Марсель, — крестиком отмечены места, в которых они останавливались. Они двигаются по определённому маршруту. Я внимательно рассматриваю карту. Марсель прав: оборотни идут по определённому маршруту, так как крестики, в основном, отмечены в лесных местах. То есть, они ходят вокруг Нового Орлеана. Вопросы стоят на местах, где находятся старинные здания: церковь, маленькая часовня и большой дом. Между ними должна существовать какая-то связь. — Пока что ведьмы не разрешают оборотням появляться в городе, — напоминает Давина, — но им всё равно удаётся проникать сюда. — Они что-то ищут, иначе бы не рисковали жизнью, — произносит Кол. — И это что-то может находиться в одном из этих мест? — уточняет Марсель. — Нет, — подаю голос я. — Думаю, в одном из этих мест оборотни хотят устроить ритуал. — Да, — соглашается со мной Ребекка. — А что? По-моему, церковь — самое лучшее место для проведения ритуала. — Тогда мы можем составить полную картину, — произносит Кол. — Оборотни перемещаются с места на место и иногда пробираются в Новый Орлеан, где отчаянно ищут какой-то важный предмет, или… артефакт. И они выбрали место для ритуала. Подготовились! — Думаю, они снова ушли в другое место, — говорит Давина. — Нет, — отвечаю я, — они до сих пор там, возле реки. — Откуда ты знаешь? — хмурится Давина. — Мы ходили к ним, — признаётся Кол. — Зачем? — удивляется Марсель. — Я же просил не ходить к ним! — Я не могу сидеть на месте! — восклицаю я. — Я обязана была придти к ним! — И что тебе это дало? — спрашивает Давина. — Их вожак, Джексон Кеннер, не хочет ритуала, — отвечает Кол. — Он против этого. — Так что будем делать? — устало спрашивает Ребекка. — Насколько я знаю, у Кеннера есть только два человека, которым он доверяет. Девушка и парень. Их зовут Майя и Оливер. Они самые сильные, но в то же время опасные оборотни. Только они пробираются в Новый Орлеан, — произносит Марсель. — Если за ними проследить и даже поймать… — То можно вытрясти из них всю информацию, — заканчиваю я. — Да, — кивает Марсель. — Хорошо, давайте я их поймаю, — выпаливаю я. — Ты? — удивляется Ребекка. — Ты справишься? Я молча киваю. На самом деле я не уверена в своих силах, хотя долгое время тренировалась с Элайджей. Мне просто не хочется сидеть в стороне. Я хочу помочь Бекке, Колу, Давине и Марселю. Мне не составит труда выследить Майю и Оливера. Я их почувствую, как волк. А если я смогу кого-нибудь из них поймать, то можно получить от них полезную нам информацию с помощью вампирского внушения. В голове снова всплывает мысль о предательстве. Мне страшно верить в то, что среди Майклсонов есть предатель. И сейчас я сижу в комнате с Колом и Ребеккой. Вдруг кто-то из них и есть предатель? Я тут же отгоняю эту глупую мысль. Кажется, у меня появляется паранойя, но это не повод в каждом видеть врага. Сейчас я полностью сосредотачиваюсь на разговоре и обдумываю дальнейший план действий. Ребекка пытается доказать Марселю, что мне не стоит подвергать себя опасности, тот же считает, что я справлюсь с задачей. Кол вступается за меня, ссылаясь на то, что я неплохо проявила себя в драке с вампирами, и теперь оборотни мне ни по чём. Я же думаю, что готова на такой риск. У меня получается построить примерный план слежки как раз к тому времени, когда Ребекка устаёт от такого спора и сдаётся: — Ну хорошо. Я победно улыбаюсь. Сейчас я чувствую, что во мне просыпается какая-то новая сила, неизвестная мне. Мне даже кажется, что я могу горы свернуть, но достигну своей цели. Теперь мне только надо доказать это. Надеюсь, это будет совсем не сложно. Вскоре наш разговор прекращается. Марсель оставляет мне карту с просьбой, чтобы я спрятала её от всех, даже от Майклсонов. Все выходят из комнаты, а я остаюсь с Ребеккой. Сейчас я должна убедиться, что с ней всё хорошо. Я понятия не имею, как действует такой кинжал на вампиров. Лучше какое-то время мне побыть с ней. По лицу Ребекки видно, что она не против. Ребекка кивает, жестом указывая на кровать. Я присаживаюсь рядом и смотрю на Бекку. Выглядит она лучше: все вены исчезли, кожа снова стала фарфоровой, глаза, можно сказать, горят. И я только сейчас замечаю, что в глазах Ребекки блестит огонёк, какого не было у Эммы. Вот оно, отличие Бекки от Эммы. — Как себя чувствуешь? — заботливо спрашиваю я. — В полном порядке, — улыбается Ребекка. — Спасибо, что вытащила меня из гроба. — Не за что, — произношу я. — Клео, — вполголоса говорит Бекка, — я помню тот день, когда ты вернулась в Новый Орлеан. Мне жаль. Я понимающе киваю, стараясь максимально забыть то воспоминание. Мне это удаётся. Я тут же отбрасываю все негативные мысли и сосредотачиваюсь на другом. Бекка по-прежнему зовёт меня Клео. Я и не против. Но это немного странно: иметь столько имён. Андреа, Хейли, Клео. Кто же я на самом деле? Та могущественная Андреа, о которой все говорят и которую боятся, неопределённая и импульсивная Хейли, или правильная Клео? Не знаю. Но я очень хочу в этом разобраться. Бекка ловит мой задумчивый взгляд и слегка улыбается. — Снова о чём-то думаешь? — спрашивает она. — Да, — отвечаю я. — И о чём же? — интересуется Ребекка. — О всей этой ситуации, — признаюсь я. — Хочу, чтобы всё побыстрее закончилось. — Скоро закончится, — обещает Ребекка. Я улыбаюсь. Спустя некоторое время после нашего разговора я покидаю Ребекку, предварительно пожелав ей спокойной ночи. Возвращаюсь в свою комнату, сажусь на кровать и раскрываю карту, что дал мне Марсель. Я внимательно её изучаю, стараясь не упускать даже самые мелкие детали. Мне кажутся подозрительными эти места, где были оборотни. Что они ищут? Оружие? Магию? Внезапно меня осеняет. Я прохожу к своему столу, беру маркер, что лежал до этого в тумбочке, и начинаю чертить отрезки от места к месту. Закончив это дело, я смотрю на получившуюся фигуру. Пятиконечная звезда в кругу. Иначе… пентаграмма. И знак вопроса находится в центре этой пентаграммы. Я хмурюсь, недоумеваю. На ум приходят разные мысли, теории, версии. Одна интересней другой. Я провожу в раздумьях уже очень много времени и замечаю, что давно стоит глубокая тёмная ночь, и весь Новый Орлеан, к удивлению, спит. Меня это не сильно тревожит. Я полностью погружена в свои мысли и этот получившийся знак, который не даёт мне покоя. Я, конечно, никогда не увлекалась мистикой, пока не стала русалкой, но прекрасно знаю, что о пентаграмме ходит множество баек, легенд, историй и суеверий. Но как она может оказаться на карте — до сих пор непонятно. Вскоре я разрабатываю более правдоподобную теорию. Все места, отмеченные крестиком, — секретные хранилища, запечатанные магией, где оборотни и ищут важный им предмет. Место под знаком вопроса — центральное место, с которым связаны остальные, и именно здесь должен произойти ритуал. Если это так, то теперь, по крайней мере, я знаю, где меня хотят убить. Вот только чем? Ответ становится предельно ясным. Мне рассказывали, что меня убьют специальным кинжалом. Значит, именно это и ищут оборотни. Моя теория верна. Благодаря такой построенной логической цепочке я знаю, что надо делать: не дать Второму клану найти этот кинжал. Завтра, с самого утра, я отправлюсь на площадь Джексона, так как на карте на этом месте стоит крестик, и буду следить за Майей и Оливером. Может быть, у меня получится найти кинжал раньше. Тогда Фрея его запросто уничтожит с помощью своей магии. Остаётся только понять, где этот кинжал может находиться, как он выглядит, и что в нём такого невероятного, что оборотни его так отчаянно ищут. Я останавливаюсь на том, что завтра попробую обойти все места, отмеченные крестиком, и найти Майю и Оливера. Вскоре усталость берёт надо мной верх. Я не забываю о карте и о просьбе Марселя. Прячу её под матрас кровати и, не раздеваясь, плюхаюсь на мягкую постель. Веки тут же тяжелеют, глаза слипаются. Я глубоко зеваю и сразу засыпаю. И эта ночь проходит без кошмаров. Наконец-то.

***

Я встаю рано утром, как и планировала. Быстро переодеваюсь, привожу себя в порядок. Я достаю из-под матраса карту и прячу её за пазухой куртки. Я готова. Теперь могу идти. Медленно выхожу из комнаты и стараюсь идти осторожными шагами, чтобы Клаус не услышал меня. Он не знает о нашем плане, хотя мне уже не нравится лгать ему. Я не знаю, почему так. Хочется рассказать ему о нашем плане и попросить помощи, но прекрасно знаю, что я никогда этого не сделаю. Всё-таки опасно ему доверять, когда знаешь, что кто-то из их семьи предатель. Если честно, я не могу понять, зачем предатель, если он есть, хочет победы оборотней? Если оборотни убьют вампиров, получив необходимую силу, то и он тоже умрёт. Похоже, какому-то вампиру расхотелось жить. Да уж… Пожил более тысячи лет, теперь не грех и умереть, да и всю свою семью уничтожить… Не могу я в это поверить. Либо это обман, ловушка, чтобы ослабить взаимоотношения Майклсонов и настроить друг против друга, либо действительно есть предатель, который хочет уничтожить всю свою семью… Как всё сложно. Я выбираюсь из дома Майклсонов и выхожу к Французскому кварталу. Яркое солнце слепит глаза, и я жмурюсь. А от недостатка сна я чувствую усталость и слабость. Я решаю зайти в кофейню и выпить кофе, чтобы взбодриться. Приятный горьковатый напиток и правда бодрит меня. Теперь я уже легко направляюсь на площадь Джексона. По дороге я сверяюсь с картой, чтобы не ошибиться и не заплутать, хотя этот город я уже знаю как свои пять пальцев. Однако карта не помешает. Прибыв на нужное место, я внимательно осматриваю всю площадь в поиске какого-нибудь особенного здания. Не зря же оборотни сюда приходили. Я осматриваюсь по сторонам. Ничего особенного нет. Художники выставляют работы, джазовые музыканты играют музыкальные произведения, туристы удивлённо глазеют на площадь и фотографируют всё, что можно и нельзя. Мой взгляд устремляется не белый фасад одного здания. И только по золотым куполам я сразу понимаю, что это церковь или, возможно, собор. Может, стоит что-нибудь поискать там? Я на глаз измеряю расстояние до этого собора. Примерно двести метров. Положив карту в куртку, я собираюсь перейти дорогу. Но вдруг меня резко хватают за руку. Я не успеваю вскрикнуть, да и смысла нет. Так же резко выдернув руку, я разворачиваюсь и ударяю того, кто меня схватил. Только после удара я замечаю, что это Клаус. Он злобно глядит меня, пытаясь уловить в моём взгляде испуг. Ничего подобного. Я скрещиваю руки на груди и с вызовом гляжу на Клауса. Кажется, его это приводит в бешенство. Я же мило улыбаюсь. — Ты настоящая катастрофа, которая посетила нашу семью, — бросает Клаус. Странно, но это не звучит обидно. Я ничего не отвечаю. Не пытаюсь понять, как Клаус меня нашёл. Для него это не составит труда. Главное — не раскрыть себя, и всё будет хорошо. — Что ты здесь делаешь? — требовательно спрашивает он, не спуская с меня глаз, что уже начинает раздражать. — Решила устроить пробежку, — придумываю я. — Врёшь, — отвечает Клаус, — я тебя насквозь вижу. — А я тебя, — шиплю я в ответ и близко подхожу к Клаусу. — Я узнаю все твои секреты. Не знаю, зачем я это говорю. Может, пытаюсь его разоблачить, а может, я просто схожу с ума. Однако Клаус не замечает этого. Хочет накричать на меня — пожалуйста, мне всё равно, отослать меня обратно в дом тоже не получится — я опять уйду. Либо мы поговорим, либо устроим драку. Третьего не дано. И, похоже, Клаус выбирает второй вариант. Он хватает меня за руку, сильно сжимая запястье, отчего остаётся красный след, горящий адским огнём. На этот раз у меня не получается выбраться, так как недостаточно сил. И внезапно я снова оказываюсь в вихре. Голова начинает кружиться, перед глазами всё плывёт. И вот я падаю на землю и потираю руки. Мы в лесу. Я приподнимаюсь, и Клаус демонстрирует карту, что успел выкрасть у меня, пока мы были в таком вихре. Я стараюсь держаться и не выдавать зародившийся страх. — Что это? — более спокойно спрашивает он. — Карта города, — невозмутимо отвечаю я, — отдай её мне. — А ты попробуй отними, — усмехается Клаус. Я злюсь. Эта злость мне помогает. Я решительно настроена на то, чтобы вернуть карту. Взяв себя в руки, я подбегаю к Клаусу и пробую вырвать из рук карту. Он легко уворачивается. Я пробую ещё раз, и на этот раз мне удаётся столкнуть Клауса. Он падает на землю. Я припадаю к нему и пытаюсь получить карту. Клаус снова резко отворачивается в сторону, и я падаю, больно ударившись плечом. Терплю боль, впрочем, это уже не так сложно, как раньше. Надвигаюсь к Клаусу, ударяю его в живот. Он слегка отшатывается. Воспользовавшись этим, я вырываю у него карту и отбегаю в сторону. Странно, но я не чувствую безопасности. Наоборот, я чувствую, что надо убегать. Именно так и поступаю. Я бросаюсь вперёд, использую все силы. Жаль, что нет полнолуния, я бежала бы гораздо быстрее. А сейчас меня быстро накрывает слабость, а ноги начинают подкашиваться. Я собираюсь с силами. И вдруг передо мной оказывается Клаус. Я в некотором замешательстве. Сейчас бежать некуда и остаётся только подчиниться. Из-за сверхъестественной скорости вампира я оказываюсь вжатой в одну скалу, что находится в лесу. Клаус приставляет руку к моему горлу. Я чувствую его сбившееся дыхание, и отчего-то меня бросает в дрожь. Я прямо смотрю в горящие глаза Клауса. Не чувствую боли. Клаус по-прежнему держит меня, и мне становится немного дурно от такой близости. Он выхватывает у меня карту и отпускает. Я облегчённо вздыхаю. Клаус раскрывает карту и внимательно рассматривает её. По его лицу непонятно, о чём он думает. То ли он хочет меня убить за тайные планы за его спиной, то ли он вообще ни о чём не думает. Какой же он противоречивый, скрытный и холодный. Не показывает своих чувств и живёт под маской жестокого человека. Мне трудно его понять. Его вообще кто-нибудь понимает? Проходит некоторое время. Клаус сворачивает карту и оборачивается ко мне. Он задаёт только один вопрос мягким голосом: — И как долго ты собиралась от меня скрывать? Я молчу, не зная, что ответить. На ум не приходят никакие отмазки, да и врать я не хочу. Остаётся только один вариант: рассказать правду. — Я всё расскажу тебе, — обещаю я, — только выведи меня из леса. Клаус согласно кивает, но оставляет карту себе. Что ж, пока что всё хорошо. Он подаёт мне руку. Я недоумённо смотрю на него. — Не бойся, — усмехается Клаус и широко улыбается, показывая мне свои ямочки. — А я и не боюсь, — также отвечаю я и уверенно беру его за руку. Его ладонь горячая, но крепкая. Я замечаю это только сейчас. И тут же я снова оказываюсь в вихре. На этот раз всё проходит гораздо легче, и вот мы с Клаусом стоим на площади Джексона. — Нам нужно идти в собор, — отвечаю я и жестом указываю в сторону здания. — Зачем? — слегка удивляется Клаус. — Там всё объясню, — отвечаю я. Клаус кивает, и мы переходим дорогу. Сейчас во мне смешанные чувства: я не боюсь Клауса, но всё равно мало доверяю ему. По крайней мере, он не избавился от карты. Предатель так бы и поступил, чтобы никто о ней не узнал. Может, я всё-таки ошибаюсь, и Клаусу можно верить? Но когда мы приближаемся к улице, где находится собор, в меня неожиданно врезается девушка. Она смотрит в асфальт, о чём-то задумавшись. — Простите, — глухо отвечает она. Этот голос кажется мне до боли знакомым. И девушка устремляет взгляд на меня. И радость, и удивление настигают меня. — Белла? Меня тут же охватывает тревога за подругу. Когда так же неожиданно появилась Рикки, на неё тут же напали и убили. Я опасливо озираюсь по сторонам, но никого из вампиров, кроме Клауса, нет. Белла узнаёт меня и обнимает меня, улыбаясь. Я готова заплакать от счастья. Белла рядом. Я по ней скучала, и мне безумно стыдно за то, что я игнорировала её за всё время, проведённое в Австралии. Сейчас я в объятиях близкой подруги, и больше ничего не надо. Мне хорошо и легко на душе. Но Белле всё же приходится отпустить меня. Она внимательно смотрит на Клауса, а тот — на неё. — Клаус, — обращаюсь к нему я, — это моя подруга Белла. — Приятно познакомиться, — сухо отвечает Клаус, прекрасно давая понять, что он не рад новому знакомству, что совсем не удивительно. Белла слабо улыбается. Из вежливости. Я поворачиваюсь к ней и спрашиваю: — Как ты здесь оказалась? — Рикки пропала, — отвечает Белла, — я знаю, что она в Новом Орлеане. Она с тобой? Я глубоко вздыхаю. Мне трудно сообщить о том, что случилось. Белла непонимающе смотрит на меня. В горле застревает ком, но всё же я отвечаю: — Мне жаль. Рикки умерла. Белла шокирована. Это видно по её лицу. В её душе бушует сразу несколько чувств, как и в моей. Белла не знает, что ответить, боится показать свои чувства при Клаусе. Я прекрасно понимаю её и не знаю, как успокоить. Я могу только обнять её, что и делаю. Белла пытается не заплакать. — Как это произошло? — шепчет Белла. — Я всё расскажу, — отвечаю я. — Нам надо уйти в безопасное место. Белла кивает. Я поворачиваюсь к терпеливо ждущему Клаусу (хотя по нему видно, что он скоро взорвётся от негодования) и говорю: — Карта у тебя. Больше ничего нет. Иди в этот собор, попробуй найти какое-нибудь оружие. Клянусь, я всё расскажу, но не сейчас. — Почему я должен выполнять твои приказы? — злится Клаус. — Сейчас не время выяснять отношения… Снова, — замечаю я. — Как бы я ни хотела этого, но… Перемирие? Клаус ухмыляется: — Я долго ждал этого, солнышко. Я закатываю глаза от этой фразы, а Клаус смеётся. После этого он направляется в сторону собора, а я поворачиваюсь к Белле. Она удивлённо смотрит на меня, пребывая в шоке от происходящего. — Мне предстоит многое рассказать, — произношу я. — Да, — соглашается Белла. Мы направляемся в дом Майклсонов. По дороге Белла рассказывает мне о том, как она попала в город. — Я начала беспокоиться, когда Рикки отсутствовала уже больше недели, — сообщает Белла. — Она сразу заподозрила что-то неладное, когда Эмма и ты прислали нам письма. Рикки сразу отправилась в Новый Орлеан, а я решила остаться в Мельбурне, чтобы прикрыть её. В это время там всё было неспокойно. Меня постоянно вызывали в участок и вели бесконечные допросы, где задавали одни и те же вопросы. Все были встревожены вашим исчезновением. А потом пропала и Рикки. Я не могла долго скрывать правду. Потом я сама поняла, что с ней что-то случилось. Я решила поехать за ней, но это было очень сложно. Полицейские боялись того, что и я также бесследно исчезну, и постоянно следили за мной и моим домом. Повезло, что родители по-прежнему были в путешествии. Я сообщила всем, что мне небезопасно находиться в Австралии. Все со мной согласились. Вдобавок я узнала, что твои родители и сестра погибли таинственным образом, а ты временно обосновалась у Гилбертов. Я пыталась с тобой связаться, но ты почему-то меня игнорировала. Тогда я точно поняла, что нужно ехать в Новый Орлеан. Неделю я убеждала полицейских и следователей, что я смогу о себе позаботиться, ведь мне уже восемнадцать, и мне ничто не угрожает за пределами страны. Только тогда они дали согласие на выезд, но перед этим провели краткий курс самообороны и тому подобное. Они даже купили мне билет в Новый Орлеан и довезли до аэропорта. Так они боялись за меня. Это неудивительно, так как все из нашей компании пропали. В общем, так я попала в Новый Орлеан. Здесь я нахожусь уже два дня. Весь этот рассказ производит на меня особое впечатление, но мне по-прежнему страшно за Беллу. Я не могу потерять ещё одну подругу, однако, в доме Майклсонов она будет в безопасности. Кроме того, она, наверное, хочет увидеть Ребекку. Не зря же она проделала весь этот путь. Вскоре мы оказываемся в доме. Странно, но к нам никто не спускается, может, никого нет? Мы с Беллой присаживаемся на диван. Я смотрю на неё и замечаю, что она заметно повзрослела. Она уже не та, какой была тем летом. Время и события всё меняют. Белла выглядит более серьёзной, железной и решительной, но в то же время — уставшей, измотанной, обманутой. В её глазах нет света, огонька, которые были тогда, летом… Я теперь понимаю, что она переживает. Она постоянно беспокоилась за нас, боялась, что мы могли погибнуть, и верила в ложь, а потом сама направилась в этот опасный город, переполненный монстрами. Не стоило ей приезжать сюда, в Австралии безопасней. — Клео, теперь твоя очередь рассказывать, — замечает Белла. — Я теперь не Клео, — отвечаю я, — и я больше не русалка. — Что? — удивлённо смотрит на меня Белла и начинает волноваться. — Кто же ты теперь? — На самом деле меня зовут Андреа Лабонэйр, и я оборотень, — произношу я. Белла в смятении, шоке. Она недоумевает. И мне приходится рассказать ей всю правду. От начала до конца. Белла слушает меня внимательно и изредка кивает. — Я знаю, в это трудно поверить, — говорю я после этого. — С трудом, но верю, — тихо отвечает Белла, переваривая такую информацию. — Твоих родителей и сестру действительно убили? — уже шёпотом спрашивает Белла. — Родителей убил вампир, — произношу я. — А я… Я убила Ким, потому что она меня попросила… Так я стала оборотнем. Белла глубоко вздыхает. В воздухе висит тишина. Атмосфера крайне напряжённая. — Белла, ты не должна была приезжать сюда, — резко произношу я. — Уезжай сейчас же. — Нет! — вдруг восклицает Белла и встаёт с дивана. — Я не брошу тебя! — Я боюсь потерять тебя! — чуть ли не вскрикиваю я и беру Беллу за руку. — Я уже потеряла Рикки… Если и ты умрёшь… Белла, уезжай! — Нет, — твёрдо и уверенно произносит Белла. — Я остаюсь. Я помогу тебе. Я приехала сюда не для того, чтобы ты меня сразу посылала обратно. В Австралии мне нечего делать, я не вернусь назад, пока не помогу тебе. Я нужна тебе. Не бойся за меня. Я сильная, справлюсь. Смогу за себя постоять. Я в восторге от решительности Беллы. Если она готова, я не буду её останавливать. Улыбаясь, я крепко обнимаю её. Вот мы слышим, как открывается дверь. Заходит Ребекка и резко останавливается, увидев Беллу. Первые секунды девушки удивлённо смотрят друг на друга, не веря своим глазам. — Эмма… — осторожно произносит Белла. — Ребекка… Ребекка тут же бросается к Белле и обнимает её, радуясь такой встрече. Я обнимаю их обоих. На минуту мне кажется, что мы снова стали той самой компанией неразлучных подруг навеки. Мы снова вместе. Как раньше. Чуть позже возвращается Клаус. Вид у него немного странный. Бекка замечает это и беспокойно смотрит на меня. Она уже понимает, что Клаус обо всём знает. Он присаживается за стол и раскрывает карту. — Я понял, что ищут оборотни, — сообщает он. Мы удивлённо смотрим на Клауса и присаживаемся к нему. — У Второго клана есть свой кинжал, которым они должны убить тебя, — обращается ко мне Клаус. — Это своего рода реликвия клана Волков-Полумесяцев. Такой же кинжал есть и у Первого клана — твоего. Именно его и ищут оборотни. Но есть одна проблема. — Какая? — спрашивает Ребекка. — Кинжала нет ни в одном из этих мест, — отвечает Клаус. — Либо его уничтожили, либо его украл кто-то другой. — Хочешь сказать, в игре появился ещё один участник? — хмурюсь я. — Да, — кивает Клаус. — Вот только кто это: друг или же враг? — Может, это оборотни из Первого клана? — предполагает Белла. — Думаешь, кто-нибудь из них ещё жив? — удивляется Ребекка. — Все они погибли. — Ты в этом уверена? — подаёт голос Клаус. — Кто бы это ни был, его надо найти, — говорю я, — может, у нас получится заключить с ним союз. — А что это за место, отмеченное вопросом? — интересуется Белла. — Это место, где будет совершён ритуал, — отвечает Клаус. — Давно заброшенная часовня. Она находится в центре всего леса. Раньше в этой часовне проводили самые тёмные ритуалы. — Плавно мы приближаемся к развязке, — замечает Ребекка. Внезапно раздаётся громкий звук. Как от взрыва. Мы перекидываемся тревожными взглядами. Я и Ребекка смотрим в окно и замечаем яркий, слепящий глаза свет. На улице поднимается ветер, а всё небо становится мрачно-чёрным. А свет исходит от кладбища… Там, где ведьмы. Фрея. Она в опасности. Мы все четверо выбегаем на улицу. Я морщусь от сильного ветра. Неожиданно появляется Фрея. Возникает из ниоткуда. Она ранена: из её глаз и носа течёт кровь, на запястьях находятся свежие порезы от кинжалов, как будто кто-то пытался убить Фрею, перерезав ей вены. Она еле стоит на ногах и вот-вот упадёт. Кое-как она заходит в дом, поворачивается к нам и произносит несколько фраз: — Они сделали это. Я перестала быть регентом. И в эту же секунду Фрея падает на пол, теряя сознание.