Adolescence crisis

– Вира помалу! – глыба бетона немедленно взмыла влево и вверх и угрожающе закачалась над его головой. – Сато, ты ебанутый? Полегче на поворотах! Сидящий в кабине строительного крана мужик широко ухмыльнулся и снова вильнул стрелой, но Рэйдэн уже смотрел в другую сторону. – Ито, а ты не зевай! Спать будешь ночью. Кобаяси, хорош жрать! – Но, Хиро, всем хоть иногда надо спать, жрать и срать. – На том свете просрёшься. – Так это когда будет! – Могу помочь добраться быстрее. – Обойдусь, – буркнул Кобаяси, поспешно дожёвывая ланч. Кобаяси очень хотелось послать Цудзи Хиро нахуй, но он не решался. Никто из них не решался. Здоровяк Хиро мог одной левой завалить троих. Или даже пятерых. Может, больше, но проверять не хотелось. Остаться без зубов не хотелось тоже, поэтому Кобаяси уныло поплёлся на второй этаж – принимать груз. – Майна! Помалу сказал! Сато скорчил унылую рожу и стал аккуратно опускать плиту вниз. Хороший мужик Сато, даром что ему уже полтинник. Только чувство юмора дерьмовое. Цудзи Хиро – так звали Рэйдена теперь. А три месяца назад его звали Ямамото Аки. А полгода назад – Такахаси Джиро. Менять документы так часто было хлопотно и дорого, поэтому обычно Рэйден работал на куда менее пафосных стройках. Или пафосных, но не очень легальных. По той же причине заключать договор и обсуждать условия оплаты пошёл Сато. У него паспорт был, хоть и изрядно потрёпанный. Рэйден понимал, что шансы получить этот заказ у них невелики, но приходилось идти на риск. Ему нужно было спрятаться, и спрятаться хорошенько. К его удивлению, заместитель председателя (и почему в этих учебных заведениях всегда столько внимания уделяется громким титулам?), тощий смазливый красавчик, почему-то выполнявший функции завхоза, нанял их без особых вопросов и церемоний. И буквально с первых минут сообразил, с кем именно ему предстоит договариваться, хотя Рэйден тупо пялился в потолок кабинета, честно изображая скромного дебила. Не прокатило. Умный мужик, хоть и пробился наверх через бабу. Ремонтировать им предстояло бассейн и обгоревшие кирпичные развалины, бывшие некогда одним из учебных корпусов. Условие у мужика было только одно: оставить прежний фундамент и не совать нос в подвальные помещения. Трупы он там держит, что ли? Или наркоту? Хотя какая на хрен разница. Не трогать так не трогать. Рэйден только настоял на включении в контракт пункта, снимающего с его бригады всю ответственность в случае, если из-за фундамента всё ёбнется к чертям. Мужик усмехнулся и согласился. Рэйден решил, что дело точно в наркоте. Дети мажоров любят побаловаться порошком или травкой. Наверное, и старый корпус сожгли под кайфом. Под кайфом чего только не сделаешь. Уже через неделю он понял, что ошибся. Тут не то что травкой, даже сигаретами и выпивкой особо не баловались. Отори Акио, бывший в Академии чем-то вроде серого кардинала, держал детишек в ежовых рукавицах. Ему бы в политики, врать с голубого экрана с елейной улыбочкой. Такой талант пропадает... Зато ребятишки баловались сексом. Общий уровень гормонов зашкаливал. Видимо, от невозможности выпустить пар другим способом. Бедолаги. Интересно, белобрысый красавчик об этом знает? Вообще-то это оказалось проблемой. Пришло, блин, откуда не ждали. Сексапильные студенточки и студентики сверкали плечиками, ножками, задницами и голодными глазищами, мешая парням нормально работать. Одного за секс с малолеткой пришлось вышвырнуть из бригады. А оставшимся – пригрозить тем же и добавить карманных денег на посещение борделей в городе. Рэйден даже подумывал включить эту статью в итоговый счет. Останавливало то, что платил Отори и так шикарно. Не стоило его лишний раз злить. – Вира. Вторая плита медленно поплыла вверх. Сато тоже решил его лишний раз не злить. Рэйден хмыкнул и закурил. Он торчал в этой чёртовой школе уже почти три месяца. Пора было драпать. Драпать пора было ещё месяц назад, черт подери. Но проблема сексапильных цыпочек с гормонами настигла и его. Черт бы побрал Кобаяси и Ито, чуть не размозживших голову малолетней золотоволосой красотке. Рэйден бы благополучно смылся вовремя и горя не знал. Женщины – зло. Особенно блондинки. – Эй, ты! Здоровяк! Ну вот, очередная девчушка пришла пококетничать со взрослыми мужиками. Дуры. Оборачиваться Рэйден не спешил. Парням он строго-настрого запретил даже смотреть в сторону малолеток. Если не реагировать – те тушуются и уходят. – Ты оглох? Ну, большая их часть. Интересно, а этой кто приглянулся? Голосок знакомый... Кто-то вдруг дёрнул его за рукав, привлекая внимание. Рэйден лениво повернулся, посмотрел вниз и встретился взглядом с горящими синими глазищами: – Привет, красотка. Вот не было печали. Предмет его эротических грёз собственной персоной. – Так и знала, что ты меня слышишь. Грубое животное! Кажется, она пыталась его оскорбить. Чудо, а не девочка. – И что ты хочешь от грубого животного? Девочка выпустила наконец-то его рукав и брезгливо стряхнула с пальчиков пыль. – К Рождеству нужно построить временный павильон для тех, кто не едет домой на праздник, – объявила Нанами, разглядывавшая парня прищуренными глазами. Всё-таки хорош... Даже жаль, что туп как пробка. – Как думаешь, справитесь? Она протянула ему блокнот с набросками. Нанами гордилась тем, что хорошо рисовала. Более того, архитектурные наброски ей всегда давались лучше всего. Так что она выжидательно застыла перед бригадиром, не особо опасаясь критики с его стороны. Рэйден медленно протянул руку и взял блокнот. Но открывать его не стал. Он не отрывал взгляда от девушки: – А с чего ты решила, что я этим займусь? – Ну ты же строитель, – невозмутимо ответила Нанами. Рэйден сморгнул. Логика у блондиночки была железная. И смотрела она на него тоже с железобетонной уверенностью. А с виду ангельски послушная. Гуттаперчевая. Наверное, когда кончает, выгибается так, что постели касаются только задница да лопатки... Если она, конечно, уже с кем-то трахалась. Эта мысль ему почему-то не понравилась. Рэйден прищурился, присматриваюсь к девчонке. На вид лет пятнадцать, но в этой чёртовой Академии все из молодых да ранних. Он усилием воли перевёл взгляд с блондинки на блокнот в руке и открыл его. Небрежно пролистал несколько страниц. Рисовала девочка отлично, и с фантазией у неё всё было в порядке. Это ж какие хитровыебнутые мозги нужно иметь, чтобы такое придумать. Рэйден даже восхитился, но виду не подал. Он протянул блокнот обратно: – Строительство домиков для развлечения богатенькой молодёжи в мой договор не входит. За это, – он обвёл рукой почти полностью восстановленный холл Немуро, – мне платит Академия. А чем заплатишь ты за свой кукольный домик? – Он снова окинул девушку взглядом и ухмыльнулся. Ему хотелось её подразнить. Красотка смотрит на него, как на говно. Имеет полное право, но и в ответ огребёт по полной. Рисунки ему понравились – она видела легко узнаваемую искорку в глазах, и равнодушный вид её не обманул. Но потом через удовольствие от этой небольшой победы пробились смысл сказанного и откровенно сальный взгляд. «Да что ж такое-то!» Разозлило её, впрочем, не то, что он так смотрел (на неё полшколы так смотрело), а собственная реакция на взгляд. Нанами смутилась – как реагировать в этих случаях, она совершенно не знала. – Ты о чём-нибудь кроме этого думаешь? – вопросила она, пытаясь гордо задрать нос. Задрать нос получилось, конечно. Но не очень гордо, потому что так она только встретилась взглядом с парнем. И окончательно растерялась и, выдав что-то вроде еле разборчивого «Да ну тебя. Поговори с господином Председателем!», развернулась и убежала прочь, держась за пылающие щёки ладонями. Рэйден задумчиво посмотрел ей вслед. Похоже, девственница. Ишь как припустила. А он, выходит, напугал ребёнка. Страшный злой зубастый тэнгу по имени Рэйден. – Хей, Хиро! Что это за цыпочка? – проорал Сато сверху. Девчонка наверняка услышала. Побежала так, что аж каблучки засверкали. – Нам трахать детишек запрещаешь, а сам развлекаешься? – а это уже Кобаяси, этого нытика ни с кем не спутаешь. – Заткнись, дебил. – Рэйден перевёл взгляд на блокнот, так и оставшийся в его руке. «Почему нет?» – Цыпа принесла нам работу. – Я бы с такой цыпой поработал на полную! – Тронешь – и будешь мозги со стены соскребать ложкой, – ровно проговорил он. «Было бы что соскребать». Кобаяси предсказуемо заткнулся. Рэйден даже не смотрел в его сторону. Этот слизняк ему никогда не нравился. Он снова смотрел на блокнот. С чертежами придётся повозиться. Малышка явно не думала о том, как именно её фантазии должны воплотиться в жизнь. Его охватило что-то, похожее на азарт. Построить такой павильон меньше чем за две недели... Красотка, сама не понимая, бросила ему вызов. Здравый смысл говорил ему, что застрять в этой школе ещё на две недели – это очень плохая идея. Здравый смысл напомнил ему, что мрачных парней в чёрных костюмах он видел в городе не далее как вчера. Здравый смысл кричал, что пора рвать когти. Но малышка лишила его способности думать здраво. У всех своя ахиллесова пята. Ахиллесовой пятой Рэйдена были блондинки. Он хмыкнул и убрал блокнот в карман. Нужно будет принести чертежи Отори. Пахать задарма его не заставит даже блондинка. Утром всё было тихо и спокойно. Акио даже удалось урвать пару часов сна, пока секретарь набирала очередную порцию документов, подтверждавших права прилежных студентов сдавать семестровые экзамены и писать тесты, а прилежанием не страдающим предписывавших срочно таковым пострадать, бегала с ними по секретариату, а потом искала нужных людей и собирала их подписи. Но сразу после её возвращения Академия словно с цепи сорвалась. Сначала пожаловал учительский совет почти в полном составе, чтобы отчитаться о неуспевающих. Потом подрались прямо на уроках ученики сразу двух классов. Всю четвёрку, разумеется, отправили к Акио во главе с Миюки, и они час успокаивались в его кабинете, выясняли, кто прав и кто виноват. Судя по всему, виновато было Место, всё сгущавшее и сгущавшее концентрацию энергии и тем самым воздействовавшее либо на психику, либо на либидо, либо на то и на другое сразу. Объяснять это студентам (и тем более Миюки) было бесполезно, так что Акио добился ответов, кто кого из-за чего ударил, и предложил юношам либо решать свои конфликты методами Макиавелли, либо не на уроках. Пришёл Тога – также с различными бумагами. С ним Акио немного выдохнул. Но потом на его голову свалился чей-то взбешённый папаша, пытавшийся доказать, что его душеньку изнасиловали. Акио посмотрел по фамилии файл и чуть не сказал, что было б странно, если б «душеньку» не изнасиловали, учитывая её поведение. Но сдержался. Когда папаша всё-таки от него вышел, в дверь снова постучали и тут же, не дожидаясь приглашения, вошли. Акио почти оскалился. Но для разнообразия это оказался бригадир строительной команды. Непростой молодой человек, зачем-то пытавшийся прикидываться ну очень простым. Акио умоляюще поднял вверх руки. – Так, дай мне минутку. Присядь. Выключил компьютер и исчез в душевой, где с пять минут отливал и умывался. Пригладив волосы, вышёл обратно. – Кофе? – без особой надежды в голосе спросил он. Предыдущие посетители не давали времени не то что на кофе, а даже просто сказать полслова. – Давайте. Рэйден кофе не пил. Но мужику явно нужно было выдохнуть, взгляд у бедолаги был совершенно затравленный. И точно: явно обрадованный Отори тут же снова исчез в подсобке при душевой. Вернулся ещё через пять минут, поставил на стол две чашки чёрной бурды. И что люди в этом кофе находят. Рэйден выложил на стол папку с чертежами. И блокнот – на всякий случай. Чертежи умеет читать не каждый, но картинки посмотреть этот мужик точно способен. – Кирюу-сан вчера попросила построить для студентов праздничный павильон, – пояснил он. – Вопрос оплаты сказала решать с вами. Работа сложная и срочная, да вы и сами видите. Ишь напридумывала. Акио взял сначала чертежи, бегло просмотрел их, оценивая масштабы бедствия в первую очередь по площади. Затем взялся за блокнот, чтобы посмотреть масштабы финансовых бедствий. Нанами задумала довольно большой павильон с тремя пристройками совершенно ебанутой формы. Судя по рисункам, она хотела дерево внутри и только что не плитку. Мужчина почесал в затылке, шлепнул блокнот поверх чертежей. – Подожди пару минут, – попросил он, набирая номер Тоги, надеясь, что не напутал со временем и у А12 сейчас перемена. – Привет. Это я. Что за затея с павильоном? Рэйден в пол-уха слушал разговор. «Ах, точно. Рождество... Да... На месте футбольного поля... Нет. Больше никуда не влезет, там метров квадратных девяносто, если не сто двадцать... Я понял...» По крайней мере, какие-то элементы чертежей мужик читал. Уже неплохо. – Извини. Я сегодня в Академии самая популярная личность, – с иронией усмехнулся Отори, закончив разговор. – Что из нарисованного реально воплотить за две недели? Рэйден оценивающе посмотрел на него. – Все, – спокойно ответил он. Поймал скептический взгляд Отори и пояснил: – Металлический каркас произвольной формы. Современный пластик. А сверху хошь деревом обшить, хошь плёнкой под мрамор заклеить. Выкладывать полы временного павильона плиткой и обшивать стены эбеном этот мужик вряд ли согласится. Не кретин же он. А девочка разницу и не заметит. Акио немного помолчал, задумчиво отпивая кофе из чашки. Академия могла себе позволить ещё и не такие расходы: родители, дети которых оставались на каникулы, не хотели, чтобы их отпрыски в чём-либо нуждались, и платили обычно сверх немалую сумму. Так что при желании можно было даже построить полноценный павильон из мрамора и хрусталя. Но Акио важнее было, чтобы восстановили холл Немуро, куда можно было бы отселить призрачную гопу студентов. – Я накину плюс две трети от суммы за холл – за срочность. И наши расходные. Идёт? Он знал, что идет. Сумма была, мягко говоря, не малой. – Идёт! Рэйден не стал делать вид, что думает. Более того, изобразил плохо скрываемую радость. Перед глазами почему-то встал образ Сато, радующегося второй бутылке саке. Хороший мужик Сато. Хороший, но пьяница и дурак. Жаль, без него Сато точно пропадёт. – Я составлю дополнительный договор подряда, – Акио пересел за стол и включил компьютер. Пока адова машина загружала свою супер-новую ось Windows NT 2000, которая была откровенно хуже Windows 98, смотрел на красивое обветренное лицо, породистые губы и брови, в прошлом явно холёные руки... – Главный ведь всё равно ты, не так ли? Рэйден упрямо мотнул головой. – Командует Сато. Я у него в учениках или что-то вроде того. Он смотрел на мужика честными карими глазами. Одно дело понимать. Понимали они друг друга прекрасно. И совсем другое – говорить вслух. Это лишнее. – Конечно-конечно, – медленно проговорил Акио, глядя ему в глаза. На мониторе радостно вспыхнул приветственный экран, и Отори перевёл внимание на него, но рот искривила сардоническая усмешка. Ох уж эти секреты... наверняка страшно гордится флёром тайны и загадочности перед девчонками. Ну и пусть гордится... Работу свою парень отлично знал, несмотря на молодость. Своих строителей умел прижать к ногтю. А большего и не требовалось. Даже если и есть там какой-то криминал – чёрт с ним. Уж Место сумеет защитить само себя, если что. Отори открыл файл договора и стал вносить необходимую правку. Под взглядом Отори Рэйден неожиданно почувствовал себя неуютно. Так смотрит хорошо выдрессированная сторожевая собака. Из тех, что охотно пускают в дом, чтобы выпустить обратно только в браслетах. Или вперёд ногами. Он с трудом дождался, пока мужик закончит составлять допсоглашение. Быстро, но внимательно пробежал его глазами: всё было окей. Поднял на Отори слегка потерянный взгляд: – Я должен показать его Сато. – Ну разумеется. И улыбался мужик, как скалился. Даром что смазливый, но хватка наверняка бульдожья. Интересно, что он успел понять. И что сумеет рассказать хмурым парням в чёрном в случае чего. Рэйден решил, что всё-таки немного. У самой двери он столкнулся с каким-то невысоким и вихрастым парнем. Того было едва видно за огромной корзиной белых лилий. Они едва не врезались друг в друга и оба остановились в последнюю секунду. Рэйден пробормотал что-то умеренно униженное и извинительное в адрес чудовищно воняющих цветов и поспешно ретировался, буквально спиной чувствуя, как странный парень буравит взглядом его спину. Грегори наконец отвлёкся от созерцания закрытой уже двери приёмной, за которой исчез последний посетитель Акио, и ревниво спросил: – И кто это был? Поводов для ревности было ноль. Если не считать того, что в покинувшем кабинет Акио парне было почти два метра роста. – Цудзи Хиро, – чтобы вспомнить имя, которое Диос однозначно идентифицировал как фальшивое, Акио потребовалось заглянуть в копию договора. – Этот парень управляет стройбригадой, которая восстанавливает холл Немуро, куда, я надеюсь, переселятся в скором времени наши милые полупрозрачные друзья. А что? – Ничего. Грег поставил корзину с цветами прямо на стол в ворох бумаг и наклонился к мужчине. Пару минут они просто целовались, после чего Грегори всё-таки отстранился и тихо проговорил: – Я приглашал на свидание Невесту. Он – ты – согласен? Акио с момента прихода Грега ощущал невестино нетерпение и несмелую радость, поэтому без лишних слов опустил щиты, и когда вновь посмотрел Грегу в глаза, это делал уже не он. – Конечно. Невеста подрагивающими пальцами коснулся щеки Грега, побаиваясь, что Хозяин пошутил. – Привет. – Райдер улыбнулся и махнул рукой в сторону корзины. – Это тебе. Грег чувствовал себя виноватым. Он вёл себя с Невестой как последняя скотина и даже не успел толком извиниться. Невеста отдал ему Акио при первой возможности, и у них так и не было возможности нормально пообщаться. Невеста не показывался, а сам Грег был слишком счастлив наконец-то видеть Акио, чтобы думать о чём-то другом. К стыду своему, он и думать-то о Невесте начал только вчера. И сразу же решил как-то исправиться. Ждать, что Невеста сам проявит какую-то инициативу было равносильно надеждам на снег в этих широтах. – Тебе нравится? – Они... – Невеста только сейчас обратил внимание на цветы и вдруг зарылся в них носом. Лилии тоже одуряюще пахли, но ничего общего не имели с розами. Пусть и очень сильный, их аромат не был затхлым и пыльным, как у роз, он был напоен дикой свежестью джунглей. – Спасибо, они прекрасны, – глухо проговорил он сквозь упругие лепестки, не осознавая, что маслянистая пыльца пачкает нос, губы и скулы. Грег понял, что улыбается, как последний идиот. Но ничего не мог с собой поделать. Невеста радовался цветам как ребёнок, и это покупало с потрохами. – Иди ко мне. Он притянул мужчину к себе и поцеловал, невольно собирая губами пыльцу и уже почти привычно удивляясь покорности и податливости каждого движения. Оторваться от мягкого послушного рта было невероятно трудно, но Грег справился с собой. Ему не хотелось, чтобы Невеста думал, будто Райдеру нужен от него только секс. Как там сказал Тога? Невеста – это функционал? Долой функционал, даёшь романтику! – Идём, – он потянул Невесту за собой. – Две минуты... Невеста скользнул к шкафу, выхватил оттуда что-то и скрылся в душевой. А когда показался снова, на нём уже были узкие чёрные джинсы и тонкий кремовый кашемировый свитер с высоким горлом. Что Акио, что Невеста – оба одинаково ненавидели несвежую одежду. – Идём. Хотелось вложить руку в ладонь Грега, но нельзя, чтобы их так видели. Так что он просто почтительно пропустил юношу вперёд и запер за собой дверь. Грегори прекрасно помнил, что Невесте запрещено удаляться от Места Силы. И что в городке при Академии их каждая собака знает, тоже понимал отлично. И хотя с Акио они гуляли по городу неоднократно и вряд ли бы кого-то удивили, поведение Невесты могло вызвать у людей лишние вопросы. Но главной проблемой были, конечно, желания Невесты. И то, что Грег не имел о них ни малейшего представления. Райдер решил начать с простой прогулки. Они не спеша спустились с холма в город, лениво попетляли по улицам. При этом Грег внимательно вглядывался в лицо Невесты, пытаясь угадать, что из происходящего вокруг привлекает его внимание. (Это было достаточно сложно – Невеста всё время стремился идти на полшага позади.) На первый взгляд могло показаться, что Невесту интересует только и исключительно Грегори, но Райдер уже понял, что это не совсем так, и потому очень внимательно наблюдал. Сначала ему показалось, что мужчине понравилась витрина крошечного этнического магазинчика, зажатого между супермаркетом и магазином, торгующим женским бельём. Парень решительно потащил Невесту туда, и спустя двадцать минут застенчивых препирательств тот оказался обладателем тяжёлого серебряного браслета. Грег не был уверен в том, что Невеста хотел именно эту безделушку, но понадеялся, что всё-таки угадал. Они спустились к морю, над которым нависли разбухшие свинцовые тучи, и Грег сообразил, что зонтик остался дома. Предупреждая возможные переживания Невесты на случай, если не дай бог пойдет дождь, Райдер в ближайшей же лавчонке купил модный нынче куполообразный прозрачный зонт и решительно в него вцепился, всем видом давая понять, что понесёт его сам. И был награжден улыбкой – его спутнику определённо нравилось, когда Грег так себя вёл. Хотя Райдер и не мог понять, почему. А в городском парке у крошечной беседки, под крышей которой приютилась пара уличных музыкантов, ему наконец-то улыбнулась удача. Невеста остановился, как вкопанный. Грег присмотрелся: один из музыкантов играл на чём-то вроде скрипки, второй – на каком-то ударном инструменте, названия которого он не знал. Мелодия была непривычно тягучей и одновременно неровной. Индийская музыка? Грег снова посмотрел на Невесту. Тот под его взглядом смутился и попытался пойти дальше, но Райдер не пустил. Они стояли и вслушивались в древнее, немного медитативное и в то же время страстное звучание смычкового инструмента. Вокруг начал собираться народ. Пошёл дождь, но люди, загипнотизированные музыкой, остались стоять, только с тихим шелестом развернулись зонты. Время остановилось. Грег даже не заметил, как Невеста забрал у него и раскрыл над их головами зонт. Райдер очнулся только когда бурчание в животе начало заглушать мелодию. Настал его черёд смущённо посмотреть на Невесту и позволить увести себя в сторону ближайшего паркового кафе. Невеста, конечно же, есть не хотел. Грег, конечно же, заказал кучу всего с расчётом на двоих, поэтому мужчине не оставалось ничего иного, кроме как мученически взяться за палочки. – Неужели тебе совсем ничего не нравится? – опустошив мисочку с салатом, Грег наконец-то принялся за горячее. – Еда – это же вкусно. – Наверное... – неуверенно проговорил мужчина, чувствуя себя немного несчастным от того, что не мог в этом плане полностью соответствовать ожиданиям Грега. Еда была красивой, без сомнения. И она вкусно пахла. Но у Невесты совершенно однозначно не было такого неумолимого желания её поглощать, каким отличался его Победитель. Он уже по-всякому пробовал есть. И быстро, и медленно. Клал на язык кусочек мяса или креветки и тщательно разжёвывал, пытаясь и так и сяк распробовать вкус пищи рецепторами. Но ничего не получалось. Еда оставалась просто едой, необходимой для поддержания тела в хорошем состоянии субстанцией. Это было неприятно, потому что доставляло Грегу явное огорчение. А ещё это было немного обидно, потому что Невесте хотелось бы узнать, что ощущал юноша, когда ел. Но пресная и безвкусная – еда в самом деле была последним в этом мире, что его интересовало. Вкусовые рецепторы немного оживлялись только если хорошо размешать васаби в соевом соусе. Или просто положить васаби в рот вместе с кусочком имбиря. – Ты раньше когда-нибудь слушал индийскую музыку? – спросил он, пытаясь сменить тему разговора. – У-у, – отрицательно покачал головой Грег, набивший полный рот лапши. – Она рождена в самом сердце тёмных лесов, – прошептал Невеста, любуясь тем, как ест Райдер. – В ней эхо отвесных горных обрывов и голоса зверей. Грегори наконец-то расправился с лапшой. – А ты умеешь играть? – Да, – мягко напомнил Невеста, – на ситаре. – Да. Точно, – юноша на мгновение нахмурился, недовольный своей памятью, но тут же оживился: – А ты сыграешь мне? Невеста кивнул. – И даже станцую. Тут им ещё что-то принесли, и он отважно положил в рот кусочек этого «чего-то», мучительно ожидая всё того же картонного вкуса. Но внезапно замер, широко раскрыв глаза от удивления. – Что такое? – Райдер даже перестал жевать. – Не нравится? Мужчина помотал головой. Проглотил. А потом вцепился в тарелку, но тут же, опомнившись, снова поставил её на середину стола, сообразив, что ведёт себя как дикарь, и что Грегу наверняка тоже это нужно, раз это так вкусно. – Извини... Просто… это... – прошептал он смущённо. Грег с искренним недоумением посмотрел на залитые сливками и посыпанные ягодами кусочки рисового теста. – Тебе нравится десерт? – наконец сообразил он и рассмеялся. – Сластёна! – посмотрел на окончательно смутившегося мужчину и подвинул тарелку обратно к нему. – Ешь. Я не хочу. Невеста посмотрел на него недоверчиво. Грег успокаивающе улыбнулся: – Правда не хочу. Я равнодушен к сладкому. Вот за тарелку мидий или хороший кусок мяса я бы с тобой поборолся. Спустя минуту на тарелке ничего не осталось, и Невеста оглядел её с некоторым недоумением. А потом перевёл взгляд на улыбающегося Грега. – Зачем бороться? Я же могу тебе приготовить мясо в любой момент... Хотелось ещё десерта, но в глубине сознания Меч ворчал что-то про то, что много сладкого вредно. Мужчина подобрал под себя длинные ноги и сунул руки под котацу, согревая их. Кстати, о Мече... Грег его не спрашивал о нём. Но ведь наверняка ему хочется знать. Невесту вдруг осенило: конечно! Хозяин хочет, чтобы он сам ему рассказал! – Скажи... на этом круге ты ведь будешь пользоваться Мечом Диоса? – А? – Грег недоумённо посмотрел на него, а потом нахмурился. Опять разговоры про дуэли и силу… Помолчали. Грег пытался подобрать слова. Невеста, уловив его недовольство, нервничал. Наконец, Райдер бросил палочки на тарелку и заговорил: – Значит, так. Ты – не вещь. В форме Невесты ли, в форме меча ли, или в какой угодно другой форме. И «пользоваться» тобой я не собираюсь точно. Это во-первых. А во-вторых, у нас свидание, поэтому я сейчас закажу тебе ещё один десерт. Он постарался мягко улыбнуться и сосредоточиться на меню. Он был искренне рад тому, что нашёл маленькую слабость мужчины, и собирался пользоваться ею на полную катушку. – Я не Меч, – обиженно буркнул Невеста, но понял, что сейчас не время говорить на эту тему. Поэтому уткнулся носом в десерт, как только его принесли, и вскоре позабыл обо всём на свете. Голова слегка кружилась, словно от эйфории. Это было непривычно, Невеста ощущал себя слегка пьяным. Хотелось шутить и смеяться. И он даже так и сделал, рассказав какой-то старый анекдот, чем, кажется, привёл Хозяина в полную растерянность, но в следующий момент Грег уже смеялся с ним вместе. После еды пошли снова бродить по улицам. Дождь закончился. В темноте масляно светились фонари, углы и выступы обретали фантастические формы, и Невеста то и дело замирал, разглядывая всё это великолепие. А ещё в темноте можно было потихоньку взяться за руки, чем Грегори постоянно пользовался к его восторгу. Они дошли до самого дальнего из парков, куда только мог добраться Невеста без вреда для себя. По дороге мысли о Мече снова завладели его вниманием. Надо было сказать. Ведь если Райдеру не удастся совладать с Мечом, им придётся расстаться, а даже мысль об этом приводила Невесту в смятение. Предыдущая исполнительница контракта не видела в этом ничего особенного, но ему совершенно не хотелось переходить от Грега к кому-то ещё, в особенности, в руки Арисугавы или Мотаку. Хозяин наверняка рассердится на него за то, что снова об этом говорит, но ведь он не понимает... – Грегори... – неловкий, но кажущийся разумным компромисс между обращением запросто, по-свойски, и уважительным «сама». – Я знаю, что ты считаешь, что Диос-мальчик, Диос-подросток, Акио, Меч и я – все мы являемся одной и той же сущностью. – Конечно. Ведь так и есть! А ещё у вас есть тварька! Невеста кивнул, немного покраснев – загадочная тёмная Тварь обладала огромной силой и на контакт шла только по собственной воле, огибая остальных с невероятной, пугающей лёгкостью и подминая их под себя. – Да. Но сейчас все эти грани не могут собраться в единое целое, у каждой свои привычки, вкусы и характер. И самый непредсказуемый характер у Меча, – видя нетерпение в золотисто-карих глазах, Невеста торопливо продолжил, боясь, что если Грег перебьёт снова, не сможет закончить мысль, а потом будет поздно. – Я просто хочу сказать, что конфликт с Мечом прямо в ходе дуэли может привести к тому, что ты не сможешь победить. А тогда ты потеряешь нас... меня... Ну почему мысли так упорно разбегались, а слова были такими непослушными?! Акио всегда удавалось донести до собеседника то, что он хотел, не пролив ни капли смысла, не исказив... Он в отчаянии смотрел, как темнеет лицо Грега – тучи перед бурей. Грег молчал. В голове непрошеными тяжело ворочались мысли. Диос, всеми правдами и неправдами уговаривавший его повременить с вызовом. Акио, раз за разом отшучивающийся в ответ на просьбу его потренировать. И, наконец, Невеста, чуть ли не в лоб выражающий свои опасения. Все они подталкивали его к одному: принять Силу Диоса и позволить этой Силе сражаться вместо себя. Потому что иначе он проиграет, и победить иным способом не стоит даже пробовать. – Ты не веришь в меня? – голос прозвучал холодно. – Нет, что ты! – поспешно ответил мужчина. – Конечно, верю! Но... Невеста пытался сказать что-то ещё, но Грег уже не слушал. Ему хватило этого «но». Они не верили в него. Не верили в то, что он действительно может сам пройти эти чёртовы дуэльные круги до конца и победить. И даже не очень стеснялись это демонстрировать. Верил только мальчишка, потому и позвал на помощь. Райдер не очень разбирался в психологии, но вроде как все гении этого направления человеческой мысли сходились в том, что внутренний ребёнок человека – самая искренняя его часть. Это утешало. Но почему-то не слишком. – Не переживай, – сухо проговорил он наконец. – Никакого конфликта с Мечом просто не будет. Райдер упрямо сжал губы и наморщил лоб: верный признак того, что Грег принял решение, на котором будет настаивать до последнего. Он любил их... любил его. И если он в Грегори не верит («Почти не верит», – мысль отозвалась в сердце теплом), придётся ему поверить позже. По факту. Грег крепко взял Невесту за руку. – Идём домой. Мы забрались слишком далеко, и тебе тяжело. Я вижу. – Глаза у Невесты были совершенно потерянные и несчастные, и юноша мягко добавил: – Я никому тебя не отдам. Обещаю. Всё. Будет. Хорошо. Очень хотелось спросить: «Ты мне веришь?» Но Грег не стал. Мужчина вздохнул и последовал за ним. Отчего-то очень хотелось побиться головой о стенку или какую-нибудь равнозначную поверхность. «Побейся о Грега. Разницы никакой...» Невеста предусмотрительно оставил слова Акио без внимания. Дорога в башню получилась невесёлой: оба шли молча, думая о своем. Но услышав тихий звонок лифта, Грег очнулся. Он твёрдо был намерен устроить Невесте полноценное свидание. И сбить его с этой мысли не могли даже неприятные разговоры о Силе и Мече. Поэтому он уверенно потащил мужчину в спальню, где притянул к себе и поцеловал. Невеста мгновенно ответил, и Грег едва удержал порыв сжать податливое тело сильнее, до хруста в костях, и вцепиться в мягкие губы зубами. Восприимчивость Невесты к каждому его движению, незамедлительная реакция на каждый жест, стремление угадать и выполнить малейшее желание злили и одновременно очень возбуждали. И собственное возбуждение смущало и бесило Грегори ещё больше. Получалось, что на самом деле он ничем не лучше Тоги, который упивался возможностью унизить Акио, подчинить своей воле и самоутверждался за его счет. Невеста прижался теснее и легко, просящим движением коснулся пальцами шеи и волос. Он будто чувствовал в Греге эти порывы и старался спровоцировать юношу на большее. Невеста не раз и не два пытался ему объяснить, что подобное «унижение» ему в радость, но Грега сама мысль о том, чтобы так обращаться с любимым человеком, приводила в бешенство. «Это всё чёртов контракт…» Грег сел на постель, а Невеста скользнул ниже, к его ногам – единым плавным движением. Юноша отрицательно мотнул головой, запустил руку в волосы мужчины и мягко потянул, заставляя поднять и запрокинуть голову. Он неосознанно любовался этим движением, ему нравилось путать пальцы в длинных волосах... и нравилась готовность, с которой Невеста подчинялся, открывая перехваченное кольцом ошейника горло. Грег пытался себе представить это свободное, абсолютно покорное движение в исполнении Акио или Диоса и не мог. Они послушными точно не были. Он снова напрягся, поняв, что эта покорность по-настоящему возбуждает. Это было неправильно, но Грег не хотел сейчас об этом думать. Мужчина приоткрыл рот, и Грег не сдержался – жёстко впился поцелуем в губы, сминая, кусая, наклонился и крепко обнял Невесту, практически лишив того возможности шевельнуться. Но и этому движению тот подчинился беспрекословно, хотя ему было неудобно, юноша это знал. И он куснул Невесту, пытаясь добиться реакции в ответ и не зная, чему будет рад больше: послушному стону или ответному укусу. Невеста вздрогнул – и тут же расслабился, позволяя делать с собой все, что угодно. Ему нравилось, когда Грег не скрывал свою силу и жёсткость. Это было красиво, сексуально, даже когда парень старался зажимать в себе всё, что только можно. Ужасно хотелось как-то спровоцировать, и Невеста вдруг слабо прикусил нижнюю губу Грега. Юноша тут же укусил в ответ – по-настоящему больно, а потом отстранился и посмотрел в глаза любовника. Показалось, или там мелькнул намёк на вызов? Он снова поцеловал мужчину, чувствуя, что сама мысль об этом отдается жаром в паху. И теперь уже отчетливо ощущая в Невесте искру какого-то... подстрекательства. И это сочетание беспрекословного послушания и провокации сводило с ума. Юноша дёрнул любовника на себя, а затем повалил на постель, прижимаясь сверху всем телом, сплетая свои пальцы с его, в восторге от того, что наконец-то ощущает его так. Рука в руке. Тело к телу. Рот в рот. Мужчина выгнулся, вслушиваясь, стараясь прочувствовать тело партнера, а потом, словно что-то вспомнил, обхватил ногами талию Райдера и ступню положил на его задницу, вжимая в себя. От узнаваемости и привычности этого жеста голова закружилась у обоих. Невеста тихо застонал Грегу в рот. – Хочу... тебя. Грег выдохнул сквозь зубы и потянулся за смазкой. Он испытал острую радость, услышав протестующий стон, с которым Невеста с короткой заминкой, но всё же позволил ему отстраниться. Нащупав смазку, Грег шире раздвинул длинные ноги (он обожал их, иногда ему казалось, что одни эти ноги могут кого угодно свести с ума), вставил сразу два пальца, растягивая – скупые, точные движения, его не хватало сейчас на то, чтобы по-настоящему ласкать. С Акио его почти никогда на это не хватало. Грег обхватил другой рукой член мужчины, двигая ею так же размеренно и ровно. Невеста выгнулся, застонал, длинные пальцы вцепились в простыни – безумно, восхитительно красиво. Грег закусил губу, пытаясь болью сдержать самого себя и продлить эти мгновения. Но мужчина не дал ему ни одной лишней секунды, насаживаясь на пальцы глубже, закусив губу и глядя на Грега умоляющими, бешено-жадными глазами. Ему сейчас хотелось, чтобы Грег ни о чем не думал и брал, брал, брал, не останавливаясь ни на минуту, всё, что так хотелось отдать. Невеста приподнялся на локтях и обвёл пересохшие губы языком, не особенно задумываясь, что делает. – Ну давай же... Грег тихо зарычал – не горловой, какой-то почти грудной рык. Он наклонился над Невестой, опираясь руками на постель, заставил его снова обхватить себя за пояс ногами и вошёл, сразу до конца. И замер так, из последних сил сдерживаясь. Перед глазами плыло от желания. Но ему хотелось, чтобы Невеста, его Невеста, наконец-то потерял голову… Белки глаз залило жёлтым, а зрачок наоборот сузился. Невеста зачарованно провёл подушечками пальцев по заострившимся чертам лица, восхищенно всматриваясь в прекрасные янтарные глаза. – Зверь... – позвал он ласково и в то же время вызывающе. Пальцы запутались во вновь отросших волосах. Больше они оба не думали. Невеста выгнулся, запрокинул голову, всем телом отвечая на яростные, жёсткие толчки. С губ срывались хриплые стоны, в каждом из которых слышно было невысказанное «ещё». Под пальцами угрожающе треснули простыни, на которые никто не обратил внимания. Сейчас ничего не имело значения, кроме Грега. Кроме его дыхания, движения, вкуса, запаха. Кроме его воли и желаний. Невеста благодарно подался навстречу сжавшей горло руке, задыхаясь от счастья и не думая о том, от чего задыхается. – Грег... – еле слышно шепнул он. Он склонился чуть ниже, неотрывно глядя в глаза тяжёлым, давящим взглядом. – Обними меня, – хриплый, низкий голос вибрациями отдавался в теле, не оставляя возможности не послушаться. Невеста скользнул руками по его спине – слишком лёгкое, слишком прохладное прикосновение. Неправильно. Не то. Грег с коротким рычанием убрал руку с шеи мужчины, просунул под спину и приподнял над постелью, заставляя вцепиться себе в плечи. От взгляда тёмно-зелёных (сейчас почти чёрных) глаз кружилась голова, и он вбивался в тело всё сильнее и быстрее, коротко целуя-кусая рот, шею, ключицы, дурея от вкуса и запаха крови из прокушенной губы, впиваясь пальцами в спину до синяков. От жёсткого, агрессивного ритма болезненно-приятно ныли и подрагивали мышцы, сводило горло. Невеста нерешительно царапнул кожу Райдера на плечах и вдруг – неожиданно для себя – впился зубами в пульсирующую жилку на его шее, испытывая одновременно стыд за сделанное и глубокое внутреннее удовлетворение. Грег не оттолкнул, наоборот, запрокинул голову, ещё больше открывая шею, и положил руку на затылок мужчины, не давая отстраниться. Сила вдруг хлынула на них, словно поток. Но не грубая и жестокая, а обволакивающая, будоражащая и возбуждающая. Перед внутренним взором Невесты она была мерцающей стремниной. Это было так красиво... Мужчина уткнулся лбом в лоб юноши, через третий глаз передавая эту картинку, не думая, не допуская даже мысли, что Грег мог бы не воспринять. Мог, конечно. Раньше. Когда он был… «Заглушён», – подсказал тонкий голосок. – Расслабься… – еле слышно пробормотал он. – Смотри… Смотри моими глазами. Будь со мной. Здесь… Внутри... Райдер с некоторым усилием сумел расслабиться, чтобы не оттолкнуть входящую в него силу Невесты, закрыл глаза, позволяя потоку свободно течь вокруг, сквозь себя, через них обоих. И вдруг сумасшедшее ощущение единения с Невестой и полного обладания им окрасилось сиянием мягко светящейся реки. Это так ошеломило его, что он немедленно тут же распахнул глаза, но картинка не исчезла. Грег зачарованно уставился на поток, несущийся сквозь них, волнующий, возбуждающий, тревожащий, будоражащий. Он был в них, и они были в нём. А вокруг не было абсолютно ничего – только этот бескрайний поток. И в общем потоке яркой нитью выделялась сила Грега. Пряная, алая, льющаяся сейчас через Акио-Невесту и смешивающаяся с его силой. Остро, больно, так прекрасно. Невозможно было долго выдержать столько эмоций разом. И в то же время казалось совершенно немыслимым отказаться от них и ничего не чувствовать. «И ты всё это видишь? Всегда?» «Да...» «Это прекрасно.» Чистое искреннее восхищение. В этот момент он как никогда ощущал, что Невеста был в его руках, принадлежал ему – полностью, безоговорочно, каждым движением, каждой мыслью и каждой эмоцией. И он брал его так же, целиком, полностью принимая и не отталкивая ни одним движением души. Невеста коснулся затылка Грега неуютным ищущим движением, ощущая неминуемое приближение оргазма. – Что? – еле вспоминая слова, спросил Грег. — Что не так? – Ты позволишь мне кончить? – мягко спросил Невеста. «Зачем ты спрашиваешь...» Он улыбнулся – едва заметное теплое движение губ – и подался бедрами вперёд, ещё сильнее, одновременно чётко и ясно ответив: – Да. Мужчина выгнулся, прижимаясь к любовнику, сжимая его в себе, и, не сдержавшись, громко, низко застонал. Он отдавал Грегу все свои эмоции, всего себя, совершенно перестав различать, где завершается он сам, его эмоции и начинается Райдер. Грег закусил губу, стараясь сдержаться и не кончить немедленно. Он чуть отстранился, чтобы видеть глаза Невесты, положил руку на горло – не сжимая, скорее, просто контролируя, и хрипло шепнул: – Смотри на меня. «Мой... Для меня...» Он хотел видеть и чувствовать каждое движение, каждую эмоцию, каждую мысль. Он хотел, чтобы мужчина кончил для него. «Твой. Для тебя.» Последняя связная мысль. А глаза у Грега стали совсем золотыми. И в этих глазах для Невесты сейчас собрался весь мир. «Я тебя люблю.» Он забился в руках у Грега. Юноша выгнулся, не в силах больше сдерживаться, кончая всего на мгновение позже, не отрывая взгляда от тёмных глаз. Руки дрогнули, и он едва не упал на мужчину и так замер над ним, опираясь на локти и вслушиваясь в его удовольствие. А потом медленно вышел, сполз ниже, устроившись между разведённых ног. Бездумно погладил дрожащими пальцами бедро, бок мужчины, и так же, не задумываясь, коснулся губами живота, собирая сперму. Сквозь них всё также стремился куда-то поток, мерцавший и переливавшийся в собственном зыбком свечении. «Интересно, куда он плывёт?..» – мелькнула в Грегори мысль, прежде чем он свернулся клубком рядом с горячим Невестой и уснул, вслушиваясь в сонное дыхание. Он открыл глаза посреди Нигде и огляделся. Никого. Никого и ничего: ни маленького мальчика с грустными глазами, ни роя светлячков, ни паутины, ни Паука. «Зачем я здесь?» Пустота вокруг равнодушно молчала. Нет. Не равнодушно. Она ждала и едва ощутимо подрагивала в ожидании. Так дрожит хищник в предвкушении добычи. Почему-то это было очень красиво. Он развернулся и пошёл куда-то наугад. В конце концов, здесь совершенно не важно, куда идти. Важно лишь то, к чему ты стремишься. Он знал, что ищет. Через несколько (десятков? сотен? тысяч?) шагов он подставил ладонь, ловя первые белые хлопья. От его рук шёл жар, и хлопья корчились, темнели, коротко вспыхивали. До его кожи долетал лишь пепел. Ему смутно нравился этот пепел. Когда паутины стало слишком много, он просто протянул руку и отодвинул мутно-белый полог в сторону, корёжа теплом тонкую ткань. И та поддалась. За первым пологом последовал второй, третий, пятый, следующий, и он шёл вперёд, раздвигая руками паутину, иногда пригибаясь или уклоняясь от особенно жёсткого или тяжёлого плетения нитей. Его это не смущало. Он знал, что его ждут. Давно ждут. Он отодвинул последний тонкий занавес и коснулся руками прохладной поверхности стекла. И улыбнулся, разглядев в глубине хрустальной клетки тонкий силуэт. Совсем как на фотографии. Он легко толкнул дверь и шагнул вперёд. Изнутри клетка была выстлана розами. Розы перешёптывались, шипастыми змеями скользили по полу и подставляли яркие головки под идущий из лейки с изящным длинным носиком дождь. Миллионы роз. Но запаха роз не было. Был другой запах, тягуче-тревожный, похожий и не похожий на запах Акио. Он дождался, пока упадут последние капли. И только тогда она обернулась к нему: – Здравствуй... Грегори-сама. И улыбнулась. Шагнула вперёд и легко коснулась кончиками пальцев свернувшейся на его груди розы. А он подумал о том, что откуда-то знает её голос.