Adolescence crisis

Проснулись поздно. Теперь уже удалось уговорить Грегори отправиться в душ. А когда он вернулся, в нём случилась перемена, которой Невеста опасался. Кураж боя прошёл, и на мир сейчас смотрели вполне трезвые, разумные глаза. И первое, что сделал Грег, – подошёл к кухонному шкафчику, достал оттуда ножницы и отрезал себе волосы, во время дуэли вырвавшиеся на свободу и спадавшие ниже пояса. – Доброе утро, Грегори-сама, – Невеста поставил на стол капуччино с густой пенкой, припудренной корицей. Грег обернулся и посмотрел в пустые чёрные зеркала. Акио в этих глазах по-прежнему не было. – Доброе, – машинально кивнул он, гадая, есть ли «доспеху» дело до того, доброе оно или нет и утро ли вообще. – Скажи, ты можешь не звать меня Грегори-сама? После заявления Нанами, после поведения Дзюри он был уже к этому готов, но боль всё равно шевельнулась и зло оскалила мелкие обсидиановые зубы. Снова никому не было дела до того, что нужно было ему, что ему нравилось и было необходимо. – Конечно, – за кофе последовал завтрак. – Тогда не зови. Грег потянулся к тарелке. Есть хотелось ужасно. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Грег машинально жевал, не чувствуя вкуса и пытаясь придумать, как себя теперь вести. Раньше он избегал Невесты всеми возможными способами и об общении с ним просто не задумывался. Но Победитель и Невеста, наверное, должны были как-то взаимодействовать. Помимо секса. Райдер с трудом представлял себе это взаимодействие. Невеста не был человеком, он даже не был животным. Невеста был вещью. Он пах, как вещь, выглядел, как вещь, и двигался тоже как вещь. Хоть и безупречно сработанная вещь. Этакий управляемый голосом компьютер... Кстати, об управлении. – Ты можешь вести себя так, как вёл бы в отсутствие контракта? – он медленно подбирал слова, стараясь максимально конкретизировать запрос. На ум приходили почему-то уроки программирования. – Во всех аспектах и во всех случаях, кроме тех, которые могут навредить Акио или Диосу, – он помолчал и потом нерешительно добавил. – И тебе. Невеста смотрел в стол. Ему было больно. Особенно после прошедшей ночи, точнее, утра. После того, как Грег шептал что-то ослепительно горячее и прекрасное, сжимал в объятиях до треска в костях и смотрел этими своими безумными лисьими глазами как на самую большую драгоценность в мире. Но воля Победителя – закон. Если он не желает вне энергообмена иметь что-то общее, то это решение неоспоримо. «Ты так думаешь?» Конечно. Наверное. – Могу, – тихо сказал Невеста. – Я попытаюсь. – Хорошо. Грег кивнул и чуть расслабился. Видимо, программированию эта штука и правда поддаётся. А если попробовать что-то более сложное? – Постарайся прислушиваться к желаниям. Акио, Диоса... своим. И по возможности их удовлетворять. «Что я несу? Какие нахрен желания у компьютера?» Он внимательнее посмотрел на Невесту, пытаясь почувствовать, понимает или нет. – А если этим желанием будет что-то недопустимое? – невинно осведомился Невеста. – Это, например, что? Грег сощурился. Показалось, или Невеста... язвит? – Например, если… допустим... у Акио возникнет желание тебя ударить, – тон Невесты стал ещё более невинным. – Так это же прекрасно! – обрадовался Грег. – Пусть именно это и сделает! – Но я не могу нанести вред Победителю. Невеста устроился напротив него на высоком табурете, с удовольствием наблюдая, с каким аппетитом ест Грег. – Пфффф. А если это будет польза, а не вред? Победителю же лучше знать. Теперь общаться с Невестой стало как-то проще. И это было хорошо. Грег снова посмотрел на мужчину: кажется, поза действительно стала свободнее. – А почему ты ничего не ешь? – Я не хочу, – Невеста посмотрел в кофе. Кофе смотрел на Невесту. Увлекательное зрелище. – Но я ведь не могу знать, пойдёт ли тебе это на пользу. Согласись, будет как-то глупо говорить что-нибудь вроде «я тебя сейчас ударю, это будет тебе полезно?». Грег расхохотался. – Действительно... Глупо звучит, – он залпом допил кофе и спохватился. – Так. Ты мне зубы не заговаривай. Когда ты ел в последний раз? Невеста честно попытался вспомнить. Не получилось. «Перед тем, как Тога бросил вызов Дзюри», – подсказала память Акио. – Перед тем, как Тога бросил вызов Дзюри, – честно повторил за ним Невеста. – То есть, больше суток назад, – произвел немудрёные расчёты Грег. Он оглядел кухню. Еды Невеста тоже приготовил на одного. Он спрыгнул со стула и поморщился: двигаться резко было явно плохой идеей... – Тяжело быть ебанавтом, да, – прокомментировал он в ответ на встревоженный взгляд. «Встревоженный? Надо же...» И направился к холодильнику. – Ставить на уши медблок не будем, – проговорил он, доставая яйца, овощи и холодное мясо и направляясь со всем этим добром к плите. – Сможешь меня забинтовать? – Да. Ты вчера не позволил, – на столе со скоростью света появились ножницы, бинты, перекись, тампоны и загадочная тёмная склянка. – Иди сюда. Пришлось усадить Грега почти насильно. Большинство ран были поверхностными царапинами, не представляющими угрозы жизни и здоровью, но раны на предплечье и ещё одна («Когда это мы успели?») – на груди – вызывали беспокойство. Невеста не успокоился, пока не осмотрел Грегори со всех сторон. Грег морщился, пытался не дёргаться, периодически шипел сквозь зубы – в общем, всеми силами старался стоически терпеть. Под конец Невеста одобрительно улыбнулся и, забывшись, шаловливо ткнулся носом за его ухо, прося этим жестом прощения за свою халатность. Грег вздрогнул и положил руку на затылок мужчины, заставляя повернуться к себе и с надеждой глядя в глаза. Но Акио так и не появился. – Спасибо. Райдер выпустил Невесту и вернулся к плите. Конечно же, дурацкий омлет успел подгореть. Но не сильно. Грег выложил его на тарелку и поставил перед Акио. – Ешь, – он вдруг вспомнил их последнюю прогулку: тогда Акио тоже ничего не ел толком... «Это что, какая-то странная побочка от состояния Невесты?» – подумал он и решил уточнить: – И как часто ты забываешь поесть? – Я просто не испытываю голода, – Невеста уткнулся в еду, стараясь не думать о том, как неприятна холодность Грега. – Это кажется таким неважным, – добавил он, с сомнением глядя на омлет. «Точно побочка, – утвердился в своём мнении Грег. – Интересно, что ещё он забывает?» – Так. Рассказывай. Что ещё ты забываешь, не чувствуешь, или что кажется тебе не важным? – он поймал недоумённый взгляд Невесты и подсказал. – Ты забываешь поесть. А пить воду? Чувствуешь ли ты холод? Жару? Усталость? Можешь ли заболеть? – Не знаю, – честно сказал Невеста. – Я не обращаю внимания, наверное… Это тоже не имеет значения. Важно было совсем другое… Важно было чувствовать Грега, касаться его. Прибылая энергия уже просилась к своему хозяину, и Невеста начинал мелко подрагивать от вибраций в теле. Но Грег не хотел – Невеста ощущал это всеми фибрами души. – Понятно, – Грег нахмурился. Это было совсем не здорово. Он подумал с минуту и решительно сам себе кивнул. – Значит, так. Есть нужно минимум три раза в день. Пить – стакан воды не реже чем раз в час. Одеваться по погоде. Спать не меньше семи часов в сутки. И, поскольку ты можешь всё это забыть, каждый вечер рассказывай мне, что из этого ты сделал, а что – нет. Ок? «Так тебе не всё равно?» – Да. Хорошо. Омлет кончился, и Невеста понёс тарелки в мойку. Грег задумчиво посмотрел в напряженную прямую спину. Мужчина как кол проглотил, хотя ещё полчаса назад такого напряжения в его теле не было... «Я что-то сделал не так?» Грег сердито вздохнул. Компьютер выдаёт информацию только по запросу. Придётся вытягивать клещами... – Что с тобой? Тебя почти трясёт. Грег задавал немыслимое количество вопросов. Личных вопросов. И ещё ни разу не спросил о том, как использовать его и силу. И сейчас вопрос касался его самочувствия, а не полезной информации. Для Невесты это было странно. Но это было приятно. И хотелось сделать приятное в ответ. Невеста ощущал, что самое приятное для Грега – когда ему говорят правду. – Это энергия. Она прибывает, и мне нужно её передать. Тебе. Тарелки в мойке выглядели как огромные белые кляксы. Почему-то треугольные… Наверное, эти кляксы оставили инопланетяне. «Вот мы и дошли до техобслуживания», – невесело подумал Райдер. Прошедшую ночь он помнил очень смутно. Он вообще смутно помнил всё, что произошло с момента начала боя и до пробуждения. Но эту ночь – а, точнее, утро – он провёл с Невестой. И, видимо, это станет его регулярной повинностью. «И как Тога или Нанами вообще умудрялись получать от этого удовольствие?!» Хотя и он получил. Если уж честно. И если совсем честно – прекрасно понимал, как. Вот только хотелось ему совершенно другого. – Иди сюда, – он вздохнул. – Брось эти чёртовы тарелки и иди ко мне. Он дождался, пока мужчина выполнит указание, взял его за руку, довел до дивана и усадил рядом с собой. Невеста смотрел куда-то себе под ноги. Он осторожно повернул лицо мужчины к себе за подбородок. – Рассказывай. Что тебе нужно как... как Невесте. Что нужно делать тебе, что нужно делать мне, чтобы с тобой всё было в порядке. Глухая чёрная стена, окружавшая Акио, вовсе не была глухой и чёрной. Она и стеной-то не была. То, что Грег видел сейчас перед собой, напоминало кокон. И внутри этого тела, внутри этого кокона был Акио. И всё, что происходило с Невестой, неизбежно сказывалось на нём. И на Диосе. И поэтому Грег собирался делать всё, что от него потребуется, чтобы с ними не случилось ничего плохого. – Я… Невеста склонил голову, прислушиваясь к ощущениям Грега. Он чувствовал какую-то искусственность. Но не мог понять, в чем дело. – Моя задача – обеспечить передачу энергии Места дуэлянтам, и львиная доля этой энергии предназначена Победителю. Прежняя Невеста могла делать это другим способом, но для меня самым оптимальным является секс. Если я не получаю возможности передать энергию Победителю, то и другим она тоже не достанется, – предупреждая вопрос, он продолжил: – Долго держать в себе силу я не могу. Я попробовал, но она начинает рвать мой внутренний щит. Поэтому мне не удалось тебя вылечить сразу после дуэли. – Потому что Дзюри с тобой не спала, а Тога... – Грег скрипнув зубами и отвернулся, – ...не успел. Это был не вопрос. Грег молча смотрел в окно, машинально притянув голову мужчины к себе и перебирая волосы на затылке. Пальцы немедленно коснулись жёсткой полоски кожи на шее, вызывая в памяти сон, в котором… Грег чуть не зарычал. Он попытался нащупать руками застёжку, но не смог. Заставил Невесту поднять голову, осмотрел проклятый ошейник со всех сторон, но никакой застежки или иного крепления так и не нашёл. – Как снять эту гадость?! – он с трудом сдерживал рвущееся наружу бешенство. Невеста в растерянности поднял руки и коснулся ошейника. Пока Грег не акцентировал на нём внимание, он даже не осознавал, что этот ошейник есть. – Не знаю, – честно сказал он. «Никак», – мрачно отозвался Акио в голове. – Он мне не мешает… – на всякий случай осторожно прибавил Невеста, чувствуя, что раздражение Грега усугубляется и понимая, что каким-то образом это он – тому причина. Но не понимая, что не так. – Ну конечно, тебе он не мешает, – зло прошипел юноша. – А кое-кому ещё и приносил удовольствие. Отличный способ посамоутверждаться, что уж там... Грег чувствовал почти нестерпимое желание пойти, найти Кирюу и немедленно его убить. Он вспомнил, с какой готовностью в его сне Акио подставлялся под руки Тоги, запрокидывал голову, открывая шею и этот проклятый ошейник... Могло ли Акио это нравиться? Могло ли ему просто быть с Кирюу хорошо, пусть даже в такой извращённой форме? Райдер медленно перевёл взгляд на мужчину, стараясь разглядеть Акио в глубине зеркальных глаз и дать понять, что обращается сейчас именно к нему. – Если тебе... если ты хочешь быть с Тогой, можешь к нему приходить. Я не буду это запрещать. Да и просто... можешь быть с кем угодно, если действительно этого хочешь, – он отвернулся и встал. – Пойдём. У Невесты неожиданно свет померк перед глазами, и он в панике заметался по темнице, в которую его неимоверным усилием воли вогнал Акио. – Я хочу. Быть с тобой, – услышал вдруг Грег за спиной ясный и чёткий голос Отори, который и не подумал двигаться с места, разозлённый до такой степени, что до сих пор невозможное получилось само собой. Как Грегу вообще могла в голову прийти подобная мысль? Юноша вздрогнул, развернулся, кинулся к Акио и сжал его в руках, боясь, что мужчина опять исчезнет, а он не успеет его даже коснуться. – Мой, – тихо прошептал он, – и только мой. Я просто хочу, чтобы это было твоё решение, а не... Он почти физически чувствовал, как мечется и бьётся взаперти Невеста. На мгновение показалось, будто он испытывает страх и боль. Может ли вещи быть больно? Грег ослабил объятия и тихо проговорил: – Выпусти. Иначе вас просто разорвёт. – Это моё решение, – Акио коснулся его щеки и уступил напору Невесты. Райдер дёрнулся, подавляя желание позвать Акио снова и попросить его остаться. А потом разозлённый, перепуганный – Невеста вцепился в его плечи, и опять показалось, что в тёмных глазах мелькнули обида и страх. Грег на всякий случай мягко погладил Невесту по щеке: – Всё хорошо. Я здесь. Он прижал мужчину крепче к себе, закрыл глаза и поцеловал. Дзюри пришла в себя ближе к вечеру следующего дня. Ну, она надеялась, что всё-таки следующего. А не через неделю. Или две. Хотя не удивилась бы. Единственное, что она помнила, кроме Уил, – звон колоколов. Они зазвонили под утро, почти на рассвете. Дзюри вскинула голову: дуэль? опять? но кто?! А потом Уил запустила обе руки ей в волосы, заставляя повернуться обратно. И посмотрела на неё снизу вверх так, что дуэли и колокола тут же вылетели у Арисугавы из головы. И перезвон, возвещающий об окончании поединка, Дзюри уже не услышала. Всё? Нет. Ещё они, кажется, что-то ели. Или не ели? И принимали душ. Вместе. Поэтому процесс мытья как-то быстро и резко перешёл в совершенно иной процесс. Ну, вот. Хоть какие-то воспоминания. Дзюри тихо рассмеялась над собой и с удовольствием потянулась всем телом. Уил, которая спала на её плече, недовольно заворочалась, поудобнее пристраивая руку на её груди. Уил нравилась её грудь. А Дзюри нравилась Уил. Вся целиком. В руках она ощущалась ещё меньше, чем выглядела. И была невероятно гибкой. И у неё восхитительно светлая кожа. И очень тёмные губы и соски. А маленькая грудь легко умещалась в ладони, и это почему-то приводило Арисугаву в восхищение. А ещё у Уил были совершенно сумасшедшие синие глаза и она абсолютно ничего не стеснялась. Дзюри замерла, стараясь не разбудить девушку, и какое-то время лежала неподвижно, бездумно вслушиваясь в шум моря за окном. Моря? Значит, они не в Академии? А где? В окно был виден только кусочек ночного неба. А ещё всё-таки хотелось есть. Поэтому Дзюри попыталась осторожно выпутаться из объятий. – Куда? – недовольно пробурчала Уил, обвиваясь вокруг своей добычи руками и ногами и прикусывая за плечо. – Ужинать, – Дзюри засмеялась и села на постели. Веса вцепившейся в неё Уил она почти не замечала. – Кстати, где мы? – У меня дома… – Уил наконец сползла с неё и сладко потянулась, а потом резво вскочила с постели, и замелькала по домику, сверкая пятками. – Между прочим, – в дверях мелькнул кусок рубашки, – поесть можно и тут. Но вообще, – она высунулась из ванной комнаты с зубной щёткой во рту, – мофно пошэшсь в кафэ нафроив… – она сунулась обратно, сплюнула. – Но я предлагаю взять на вынос и пойти к морю. – Отличная идея. Арисугава оглянулась в поисках одежды и уткнулась взглядом в свою школьную форму. Форма была изорвана и в крови. И она вспомнила. Ощущение Меча в руке. Свалившую её с ног чудовищную усталость. Руки Невесты на плечах, когда тот попытался её поднять. Долгий спуск по лестнице... И Уил. Уил ждала у входа на Арену. А потом Уил превратилась в... – У нас две проблемы, – медленно проговорила Дзюри. – Во-первых, мне нечего надеть. «Это прозвучало глупо». – А во-вторых, – она набросила на плечи простынь и замерла в дверях ванной, глядя на Уил. – Ты что, келпи? – Эээ… – Уил поборола идиотское желание игогокнуть. – Ну вообще-то нет. Ээээ… не совсем, – теперь пришло желание воспроизвести знаменитый хлопок одной ладонью. – Уф… Давай-ка вызовем твою машину – пусть тебе привезут чемодан с вещами. Как-то глупо получалось. Вот совсем глупо. – Иди сюда, – сказала она, дождавшись, пока Дзюри положит трубку. – Я только наполовину. – То есть, съесть меня не попытаешься, – улыбнулась та, подходя к Уил и обнимая её. Вообще-то Дзюри ляпнула наобум. В детстве у неё была любимая книжка. С картинками. Там рассказывалось про всяких тварей из легенд народов мира. Но встретить такую тварь по-настоящему она не ожидала. – Ну только если ты не будешь меня обманывать, – лукаво улыбнулась Уил. – А то на вторую половину я селки. – Даже так? – Дзюри прижала её к себе ещё крепче, и Уил выдохнула – реакции своей рыжей богини она как-то побаивалась. Дзюри озадаченно поинтересовалась: – А как ты нашла вход на Арену? И как узнала, что я там? – Ты только не смейся, – смущённо сказала Уил, испытывая сильное желание натянуть шляпу на глаза… если б у неё была эта шляпа. – По запаху. Дзюри, конечно, тут же рассмеялась. – Правда? – Уил нахмурилась, но этим вызвала у Дзюри только ещё больше веселья. – И чем я пах... Эй, полегче! Уговор был не кусаться! Она не без труда скрутила девушку, лишив её возможности себя укусить. Та в ответ пнула её ногой. Лягалась она будь здоров. Дзюри пришлось отступать, уворачиваясь от пинков, до тех пор, пока они с хохотом не повалились обратно на постель. Уил вырвалась и победно уселась на неё сверху. – Мы собирались ужинать, – притворно нахмурилась Дзюри. – Ещё успеем… К тому же, одежду тебе ещё не привезли, – Уил облизнулась. «Кирюу Нанами всегда добивается своего, так-то!» Нанами скосила глаза на идущего рядом Цувабуки, который выглядел абсолютно счастливым и рассказывал ей, какие техники он применяет для достижения наилучшего результата на тренировках по плаванию. И ей это почти ничего не стоило. Новёхонький, только что отремонтированный бассейн Отори сверкал и искрился под лучами солнца, беспрепятственно проходившими сквозь стеклянную крышу. Под этой самой крышей металось эхо – свистки, плеск воды и громкие крики. – И вот мы видим, как Мицуру Цувабуки вырывается вперёд… Крики усилились. – Он уверенно лидирует… В криках уже явственно можно было разобрать имя Мицуру. – Иии… да! Можно с уверенностью сказать, что в Академии воссияла новая звезда свободного стиля! – Цувабуки! – Цу-ва-бу-ки! – ЦУ-ВА-БУ-У-У-У-КИ-И-И-И!!! Смущённо улыбающийся худенький мальчик вылез из воды и с изумлением уставился на трибуны, где в едином порыве вскочили, приветствуя его, девушки средней школы. И ярче всех в первом ряду блистала Она… Кирюу Нанами. Её внимание светило ему, словно летнее жаркое солнце. Наверное, это и в самом деле судьба. – Ты был великолепен. – Правда? Вы в самом деле так думаете, Нанами-сан? Можно было не кривить душой. Мальчик в самом деле был великолепным пловцом. Нанами с жаром закивала. Они проходили мимо корпуса Немуро. Здесь было как-то непривычно грязно, повсюду виднелись тачки, но Нанами, гордая своей (и его, нечего скрывать) победой, не замечала ничего. А вот Цувабуки и заметил, и услышал, когда сверху донеслось: «Ээй! Поберегись!!!», и посыпались, шурша, камешки. Он отреагировал молниеносно: обхватил ничего не замечающую Нанами за пояс и ринулся вместе с ней в сторону от стен и строительных конструкций, к открытому пространству. Ну... почти ринулся. Девушка всё-таки была его выше и тяжелее, и помогать в операции по своему спасению явно не собиралась, поэтому у Мицуру получилось протащить её всего метра три и постараться сделать так, чтобы она упала на него, а не на камни, и не слишком ушиблась. Одновременно с ними на то место, где они только что проходили, упал приличный моток кабеля. Нанами закашлялась, и мальчик притянул её голову к своему плечу, чтобы она не надышалась пылью. Когда песок и мусор немного улеглись, Мицуру неуверенно спросил: – Вы в порядке, Нанами-сан? – Д-да… – Нанами обалдело посмотрела на то место, где только что шла, а потом порывисто кинулась мальчику на шею. – Ты меня спас!!! – На...Нанами-сан... Цувабуки растерянно обнял её, пытаясь приподняться: куда-то под лопатку врезался очень неприятный камешек. И тут со стороны корпуса Немуро их кто-то окрикнул: – Эй, малышня! Целы? – Кто это тут малышня? – Нанами проворно вскочила и помогла встать Цувабуки. Потом повернулась на голос и наставила на него палец, ещё даже не видя обладателя этого голоса. – Ну-ка, что это вы тут устроили? Вам что, платят за то, чтобы вы убивали честных студентов?! Она прищурилась, пытаясь разглядеть человека, который её чуть не убил (и так мило помог ей внезапно сблизиться с Мицуру). – Мне платят за то, чтобы я сделал из этой халупы дворец, – последовал невозмутимый ответ. – Вон таблички: реконструкция корпуса Немуро и бла-бла-бла, студентов просьба идти другой дорогой. Ты что, красава, читать не умеешь? Говоривший был явно мужчина: голос был низкий и с хрипотцой, как у заядлых курильщиков. И шёл откуда-то сверху, поэтому Нанами пришлось поднять голову и перевести указующий перст выше. На строительных лесах на уровне третьего этажа сидел парень лет двадцати-двадцати трёх, крутил в руках сигаретку и с интересом смотрел на неё. – Ну так что? Руки-ноги целы, или пора вызывать санитаров? – Я сейчас тебе санитаров вызову! – зарычала Нанами. – Потому что сам ходить ты не сможешь… Она бы в самом деле кинулась на обидчика, если бы Цувабуки не обхватил её за талию и не упёрся ногами в землю. Кто бы мог подумать, что такой малыш может быть таким сильным. – Воу-воу, полегче, детка! Парень изобразил на лице панический ужас и даже сделал вид, что от страха сейчас упадёт. Вокруг раздался одобрительный хохот: рабочие подтянулись на бесплатное шоу. Нанами снова рванула вперёд, но Цувабуки её опять удержал: – Нанами-сан! Прошу вас! Подумайте о своем имидже! Нанами расслабилась. Действительно. Она же в школьном совете. И может просто оштрафовать это животное… Она гордо развернулась на каблуках и пошла прочь. Цувабуки подхватил её уроненный портфель и последовал за ней. Вслед раздался было свист, но тут же затих. И правильно. Не на ту напали! Парень с сигареткой убедился, что его жест все поняли правильно, опустил руку и задумчиво закурил, глядя ей вслед. Утром следующего дня Грег всё-таки отправился на занятия. Триместр всегда заканчивался промежуточными контрольными и тестами, и один, по истории Средних веков, он уже благополучно пропустил. Пришлось потратить почти все перемены в первой половине дня, чтобы уговорить мистера Одли допустить его до пересдачи. Потомок английских колонистов, свой предмет (особенно в части истории Европы) он знал великолепно, но характер у него был несговорчивый и склочный. А неявку Райдера на устный зачет по своему предмету он и вовсе воспринял как личное оскорбление и сдался только после обещания пересдать ему лично в тот же день после всех занятий. Без билетов и без времени на подготовку. Грег со скрипом согласился: тренировку пропускать не хотелось, но другого выхода не было. Попросить о помощи Акио или Тогу ему даже в голову не пришло. За зачет он в итоге получил «В», чем, кажется, оскорбил старика ещё больше. Но юноша ничего не мог с собой поделать: ему с трудом удавалось сосредоточиться на вопросах и тем более на ответах. Мир вокруг него неожиданно наполнился незнакомыми красками и шорохами, и он к концу дня совершенно замучился, пытаясь уловить и осознать их все. А ещё были запахи. О, эти запахи... В классе невыносимо воняло женскими духами, настолько, что юноша не выдержал и на первой же перемене кинулся уговаривать одноклассника отдать ему место у приоткрытого окна. Пришлось придумывать причину, по которой он не может сидеть за положенным ему по алфавиту столом. Он даже что-то придумал, но плохо помнил, что. Из здания, где располагались столовая и буфет, невероятно вкусно пахло едой, и Грег не раз и не два, направляясь куда-либо, обнаруживал себя в итоге у чёрного входа на кухню, где подолгу стоял и принюхивался, как полный дурак. Из прачечной и от бассейна несло какой-то мерзостью, наверное, хлоркой и порошком. В воздухе носились мириады самых странных и совершенно непонятных запахов. Они настораживали и сбивали с толку. Райдер с ужасом подумал, что начинает понимать Ёсиду: если у короля ктулху был такой же острый нюх, грейпфрутовое мыло и правда могло быть жестоким испытанием... Благословенное отсутствие непонятных, странных и чужих запахов обнаружилось в самом неожиданном месте: в комнатах Акио, куда совершенно ошалевший от впечатлений этого дня Грег ввалился под вечер, чтобы принять от своей Невесты «отчёт». В этих комнатах доминировал его собственный запах, и это было правильно и хорошо. Ну и ещё несколько ненавязчивых и определённо знакомых. Эти запахи ему нравились. Он смутно помнил, что так пахли Акио, Диос, кофе и вкусная еда. Он с удивлением понял, что несмотря на все свои походы к столовой, так и не пообедал, поэтому появление ужина на столе воспринял с искренней благодарностью. И только когда поел и смог успокоиться в знакомой и комфортной обстановке, он всё же нерешительно спросил: – Скажи... Ты знаешь, что со мной происходит? – Думаю, да, – Невеста поставил перед Грегом десерт – несладкое сливовое желе, которое, опять же, почти ничем не пахло. – Ты ведь лис, – просто сказал он, как будто говорил о чём-то само-собой разумеющемся вроде того, что солнце восходит на востоке или зимой идёт снег. – Почему лис? – Райдер недоумённо уставился на него. – В каком смысле – лис? Вспомнив, что тоже надо поесть, Невеста положил себе мяса и устроился напротив. Грег явно смутно помнил, что случилось. – Кицунэ, – мягко сказал он почти по складам. «Кто, я?!» – Грег с трудом удержался от того, чтобы произнести это вслух. Он недоверчиво смотрел на Акио. Интересно, Невеста может издеваться над победителем, или подобные шутки всё-таки не предусмотрены контрактом? Для своего спокойствия Райдер решил, что не предусмотрены. И задумался. По всему выходило, что на Арене с ним произошло что-то, от чего он стал лисой. Лисом. – Так, – он потянулся к кофе и забрался с ногами на диван, чувствуя себя то ли котом, то ли собакой, которая зачем-то подбирает под себя лапы. – Я плохо помню, что произошло на Арене. Только общие ощущения. Ты можешь мне рассказать? Невеста кивнул. – Думаю, что совместными усилиями мы разбили какой-то щит… – завершил он рассказ спустя некоторое время. – Мне всегда казалось странным, что волосы у тебя не отрастают во время поединков. В общем, после этого они как раз отросли, и ты разбил своей силой половину Арены. А потом, позже… глаза у тебя были совершенно лисьи. Да и кусался ты… Рука непроизвольно потянулась к шее, где были отчетливо видны следы. Есть снова не хотелось. Хотелось просто сидеть и смотреть на парня. И от этого появлялось ощущение сытости. – Больно? – машинально спросил Грег, проследив за рукой. Тот отрицательно покачал головой. Рассказ не укладывался в голове. Но он откуда-то знал, что Невеста говорит правду. И ещё больше был уверен в том, что он действительно лис. Это была странная и абсолютная уверенность, не требующая никаких доказательств. «Вот отец-то обрадуется», – пришла в голову непрошенной саркастичная мысль. И потом... если он – кицунэ, выходит, что его подбросили? Или... «Мама?!» Кажется, ему нужно будет позвонить домой. Хотя разговор с матерью по телефону он представлял плохо. «Здравствуй, мама. Скажи, ты кицунэ, да? А мелкая тоже? А папа знает?» Театр абсурда. Грег помотал головой. О звонке он подумает позже. Сейчас нужно было решать насущные проблемы: – А бороться с этим как-то можно? Я имею в виду, с инстинктами... и особенно с нюхом. Я же так с ума сойду, – последние слова прозвучали неожиданно жалобно. – Наверное, можно… Но я не знаю, как помочь в твоей беде. Прости меня… У меня нет подобного опыта. Но… – непрошеным всплыло воспоминание о растворяющейся в дымке белой лошади. – Кажется, я знаю, кто может тебе помочь. Кроме того, сейчас всё это ново для тебя и поэтому кажется таким ярким. Весьма вероятно, что со временем острота ощущений притупится. А пока я постараюсь, чтобы в месте, где ты живёшь, не было слишком много чужих и чуждых запахов. – Спасибо, – Грег искренне улыбнулся. – Это точно поможет. Познакомишь меня с моим спасителем, хорошо? Невеста кивнул: – Попробую. «А ещё нужно поговорить с Канаэ, – осенило вдруг Грега. – Она тоже может что-то знать». Юноша снова посмотрел на Акио и встретился с голодным взглядом Невесты. Он перестал улыбаться и сухо проговорил: – Доедай. И иди ко мне. Тёмно-зелёные глаза ещё больше потемнели, и улыбка в них погасла. Невеста молча подцепил на вилку кусок мяса, хотя тот показался ещё более картонным, чем обычно, и стал послушно жевать. Грег всё ещё не принимал его и не желал дарить ни единой эмоции… А Невесте так хотелось улыбнуться ему, показать свой интерес и приязнь… и даже больше. Тарелка опустилась на стол, а Невеста – рядом с Грегом. «У Невесты нет своих желаний и своей воли… Ведь нет же?!» Канаэ подошла к краю веранды, наблюдая за спаррингом Грегори и Зака. Тренировка не заладилась с самого начала. Райдер никак не мог войти в нормальный ритм и сосредоточиться: двигался то слишком медленно, то наоборот неестественно быстро, и был как будто не в ладах с собственным телом. Канаэ догадывалась, почему. Лишившись защиты матери и одновременно с этим всего, что его ограничивало и сдерживало, он едва мог справляться с поступающими из окружающего мира сигналами. И особенно – с самим собой. Теперь-то силы в парне было хоть ложкой ешь, только приносила она ему больше вреда, чем пользы. Его знания и навыки сейчас сильно отставали от его возможностей, и физически, и на энергетическом уровне. И результат получался плачевным. Оставалось только надеяться, что господин Зак сможет найти к нему подход. Рассчитывать они могли только на себя. – Как, вы уже уезжаете, Кимико-сан? Канаэ в изумлении смотрела на маленькую женщину. После того, что произошло ночью (и имело самое прямое отношение к Грегори, девушка это чувствовала), она ожидала, что госпожа Кимико останется с ними на какое-то время. Она ведь даже не увиделась с сыном: господин Зак не предупредил его о приезде матери. – Доброе утро, Канаэ-тян, – женщина поправила шляпку, отвернулась от зеркала и взяла перчатки. – Мне действительно уже пора. – Но как же Грег?! Вы оставите его одного? Кимико мягко ей улыбнулась: – Он не один. И в этом беда, – она поймала недоумевающий взгляд и пояснила: – Контракт заключён. Теперь ни я, ни ты, девочка, ни даже вы, дорогой друг, – кивнула она Заку, – не сможем вмешаться. Канаэ протестующе нахмурилась. Маленькая женщина шагнула к ней и глянула ей в лицо снизу вверх. Чёрные глаза Кимико завораживали. Она улыбнулась и легко коснулась пальцами щеки девушки: – Ты скоро сама поймешь. Спасибо, что спасла моего сына, Канаэ-тян. Но дальше ему придётся справляться самому. Она обернулась к Заку, и её взгляд на мгновение стал беспомощным. – Здесь я могу только сидеть и ждать. А дома у меня дочь и муж. – Зак медленно кивнул, и она продолжила: – Но я хочу быть рядом, когда начнется последняя дуэль. Вы предупредите меня? – Но как я узнаю, госпожа? – Вы узнаете, дорогой друг. Зак снова кивнул. Кажется, он смирился с решением Кимико-сан. Но Канаэ мириться не собиралась. Она пошла к Грегу на следующий день. Того не оказалось в западном корпусе. Конечно. Нужно было сразу понять. Но какая-то часть Канаэ до сих пор не очень верила в то, что Акио стал Невестой. И что теперь всё изменилось. Девушка в задумчивости развернулась и направилась к башне. Примерно в это время Акио ещё должен быть на работе, но будет ли в башне Грег – она не знала. И всё же неуверенно позвонила. Спустя несколько секунд, показавшихся ей столетиями, Грег ответил. Она назвалась, и он, явно обрадованный, позвал её наверх. Без Акио Канаэ здесь уже давно не бывала, с тех пор, как отец отдал в распоряжение жениха всю эту башню. Сейчас что-то в ней неуловимо изменилось, словно бы внутри стало меньше места и немного темнее. А когда Канаэ вошла в холл, рольставни оказались опущены до половины, белые диваны в центре комнаты сменили другие диваны – с тканевой обивкой, куда менее мягкие, но даже от лифта они казались намного удобнее. А ещё в апартаментах почти ничем не пахло, даже этими самыми новыми диванами. Грег торопливо вышел из комнаты и, улыбаясь, пошёл к ней. – Привет! Я так рад, что ты пришла! – он жестом пригласил её присесть. – Я сейчас! Через минуту юноша вернулся с подносом, на котором красовались чайник, чашки и тарелка с какими-то нейтральными сладостями, расставил всё на столе, разлил чай и только после этого устроился напротив. – Честно говоря, мне нужна твоя помощь. Хотя я даже не знаю, сможешь ли ты мне помочь... Но это подождет. Как твои дела? – У меня гораздо менее насыщенная жизнь, чем ты можешь себе представить, – улыбнулась Канаэ, привычно потянувшись к нему энергетически. Грег посмотрел на неё с удивлением (похоже, почувствовал), но потом медленно кивнул. Она слишком поздно поняла, что что-то не так. Её впустили – вежливо, мягко, как в дом радости. А потом улыбки сомкнулись за спиной, заперев её… где? Канаэ не могла понять, не могла почувствовать собственное тело. Её словно связало по рукам и ногам, подбросило в воздух, а потом время остановилось. И она висела теперь где-то в междувременьи – одна. Она не успела разозлиться – страх пришёл раньше. Она узнала эту силу, узнала эту фальшивую улыбку… Она уже видела их раньше. «Он мой. Не смей!» – раздался прямо в голове голос Невесты. Канаэ согнулась пополам от боли в голове, из носа пошла кровь. Девушка слепо схватилась за подушки дивана и закричала. – Канаэ? Грег кинулся к ней, подхватил, не давая сползти на пол, и осторожно уложил на диван, заставляя запрокинуть голову. – Канаэ? Что с тобой? Девушка смотрела на него абсолютно слепыми глазами. Она его не слышала. Только пальцы беспомощно скребли по обивке. А Грег вдруг понял, что перестал чувствовать её. Когда Канаэ потянулась к нему своей силой, он, как и раньше, ощутил идущее от неё тёплое сияние и даже услышал что-то похожее на музыку, и с удовольствием в них окунулся. А сейчас вокруг Канаэ были пустота и тишина, словно... кокон? Не задумываясь, что делает, юноша потянулся к ней, за ней, в окружавшую её темноту. Он сначала почувствовал, и только потом увидел – тонкая бьющаяся в нитях паутины фигурка посреди Нигде. Фигурка была словно соткана из света, ласкового и тёплого. Как большой красивый рой светлячков. Но сейчас свет дёргался и дрожал: ей было больно, очень больно и очень страшно. Кто-то посмел её обидеть. А она ему нравилась, и это значит, что никто не должен её обижать. И Грег кинулся вперёд, к ней, разрывая паутину зубами, сжигая пламенем, которое почему-то было не рыжим, а белым и синим и невероятно злым. Таким же злым, как он сам. Потому что он почуял Паука. Впервые за то время, что он сюда приходил, Паук был близко. И от всё уплотнявшегося кокона, в котором Паук пытался запереть его светлячка, к этому Пауку тянулась нить. И от него самого к Пауку тянулась нить, толстая и прочная. Она была окрашена алым и дрожала сильнее, чем остальные. Грег яростно вцепился в эту нить зубами и тут же упал, взвыв от боли. А по всему Нигде, от края до края, эхом прокатился нечеловеческий пронзительный крик. Но он всё равно узнал его... или её? Он понял, что попытался сделать что-то противоестественное и страшное. «Это... – Грег медленно, с трудом поднялся и потянулся к Пауку. – Это ты?!» Ответа не было. Ответом было полное боли и обиды молчание. «Прекрати. Отпусти её». Молчание завибрировало, зазвенело от ревности и злости. «Сейчас же!» «Да... Грегори-сама». Он знал, кто ему ответил. Но голоса, который ему ответил, он не знал. Он стоял на коленях перед диваном, на котором лежала Канаэ, вцепившись в руку девушки и с трудом вспоминая, как дышать. Сердце заходилось, как у бешеного таракана, а виски разламывало от боли. Он с трудом повернул голову и встретился глазами с Отори. Взгляд девушки был испуганным, но вполне осмысленным. И она была здесь, а не чёрт его знает где, и это было самое главное. Поэтому он с облегчением улыбнулся и уткнулся в её руку лбом: – Теперь всё будет хорошо. Невеста застыл в кресле в кабинете Акио и смотрел в монитор, не видя ни строки. Кто-то пытался дать Грегори силу, выполнить его задачу, посягнул на Победителя, посягнул на его право на Победителя. Хуже того – та самая нить, которую он так старался игнорировать, вдруг пропустила чью-то волю, чей-то голос, который посмел отвечать за него. Он подобрал нить и попытался снова скользнуть вдоль по ней разумом. Наказание не заставило себя ждать. И было намного болезненнее, чем то, что случилось с ним в первый раз. Почти скуля, Невеста сжался в комок и долго не мог себя заставить выйти из крошечной душевой кабинки, куда забился, чтобы свет не бил в глаза. Слепо, беспомощно, он мог только шептать: «Прости. Я больше не буду», не зная, кому шепчет, не осознавая, что вообще что-то шепчет. Солнце проходило сквозь приоткрытые щели в рольставнях и образовывало на полу незатейливый узор. Вдоль узора водил пальцем лежащий на полу же Невеста, глядя в пустоту. Мысленно он перебирал накопленный опыт. Когда он только-только пробудился, его первым владельцем стал Тога. Тога был интересным, умным, много знал о нём и его потребностях и к тому же искренне любил Акио. Для Тоги не составило труда частицу этой любви перенести и на него. Он ощущал эту тень любви и радовался ей. Другого отношения он не знал. Потом им завладел Ёсида. У этого юноши на душе дамокловым мечом лежал секрет. И этот секрет выжигал его душу изнутри. Этот секрет делал его мелочным, взвинченным и тщеславным. Этот секрет превратил душу Ёсиды в окровавленные ошмётки. Невеста спокойно относился к наказаниям, если в самом деле заслуживал их. Но он также хорошо понимал, когда на нём срывали злость. Ёсида срывал злость, адресованную не ему. Это было неприятно. К Невесте он относился как к вещи. И это было ещё неприятнее. К тому моменту, когда хозяйкой стала Нанами, сила Меча полностью пробудилась. Эта девушка не скрывала своих чувств, и Невеста перешёл к ней с радостью, но... Нанами была ещё слишком маленькой, слишком ребёнком. Она не могла владеть Невестой и Мечом долго. Как не могла удержать их на Арене. Для неё было слишком рано. Да и сражалась она, не зная толком, за что сражается. Арисугава Дзюри, искалеченная своим собственным секретом и ненавистью к себе, к своей сути, оказалась плохой хозяйкой. Она нанесла Невесте тяжёлые энергетические и эмоциональные раны. С ней Невеста ощутил себя бесполезным, ненужным. И именно с ней впервые осознал, что должен относиться к этому равнодушно, но – почему-то не может. Впервые так отчетливо проступила разница между ним и предыдущей Невестой. Он был рад вернуться к Тоге. По-настоящему рад. Тот почему-то сердился, но всё же понимал, что Невеста не виноват в том, что не может позволить ему увидеть Акио. Необходимый круговорот энергии не совершался со времени, когда им владела Нанами. Энергия разрушала Невесту изнутри. А без Щита Меч не войдёт в полную силу, и то, что должно, не явится на свет. И это погубит и Меч, и Невесту. А потом пришёл Грег и снова нарушил передачу энергии... Невеста поначалу не понимал, что настолько слабый боец делает в Круге. Он был запечатан, зажат. Он не осознавал многих процессов. Ничего не замечал. Но в нём спала невероятная сила. Сила, которую Невеста смог почувствовать в полной мере только во время последней дуэли. В потенциале Грегори был почти равен по силе Мечу, а упрямством превосходил его. Он всё делал со страстью, которой Невеста не чувствовал ни в ком уже давно – в этой Академии время останавливалось, а чувства быстро покрывались патиной и пылью. Райдер каким-то непостижимым образом не позволял своим чувствам слабеть, несмотря на этот свой чудовищный панцирь, а может, благодаря ему. И в конечном итоге именно его страстное желание забрать себе то, что (как он считал) принадлежит ему по праву, помогло Грегу победить. Эта победа была закономерной. Меч всегда стремится к сильнейшему. А Невеста устроен так, что подспудно выбирает того, кого выбрал Меч. Даже если не понимает этого. «Мне надо с ним поговорить...» Надо, верно. Но его так расстроила эмоциональная холодность Грега, который стал отталкивать Невесту после первой ночи, что в своей способности сдержаться он совершенно не был уверен. А это было плохо. Грегори Райдеру неприятны будут его эмоции, если он ему противен. Мальчику будет плохо, он ведь и так не хотел видеть Невесту лишний раз. Длинные серебристые волосы разметались по холодному полу. Грегори ему нравился. Он его хотел. И это усугубляло проблему. «Что мне делать?..» Башня молчала. «Ну всё, хватит. Пусти хотя бы меня.» «Хорошо.» Диос поднялся с пола и пошёл к лифту. – Привет. Больше Диос ничего не успел сказать. Грегори сгрёб его в охапку и уткнулся носом куда-то за ухо, жадно втягивая его запах, как показалось юноше. Наверное, они так стояли целую вечность. Потом Грег нехотя разжал руки. – Почему Акио не приходит? Он же там. Он же появляется. Он выглядел даже не расстроенным – озадаченным и недоверчивым. – Он не может. В Невесте сейчас сосредоточена огромная сила, – Диос уютно свернулся у Грега в руках. – Даже просто прорваться на мгновение Акио стоит большого труда. – Ясно. Диос пристально посмотрел на него. – Ты сомневаешься... Думаешь, а вдруг он просто не хочет. Грег молчал. Но юноша чувствовал, что прав. – Он хочет. Но пока не получается. Райдер вздохнул. Он умом понимал, что Диос прав, что процесс передачи энергии был нарушен дважды, сначала Дзюри, а потом им самим, и что нужно просто подождать, пока всё не уравновесится. И тогда, наверное, Акио сможет к нему прийти. Но почему-то всё равно вспоминал Хэллоуин и то, как искренне Акио смеялся рядом с Тогой. – Прости, – он потянул юношу к диванам. – Посиди со мной немного, хорошо? Потом пойдём гулять, – он смущённо улыбнулся. – Мне нужна передышка. – Хорошо, – Диос улыбнулся. Они устроились на диване, забравшись на него с ногами. С недавних пор у Грега появилась потребность периодически сворачиваться где-то если не клубком, то почти. – Скажи, а почему ты вообще так неожиданно решил вызвать Тогу? Райдер удивлённо посмотрел на него. – Потому что ты меня позвал. Получив в ответ полный недоумения взгляд, поправился: – Ну, не совсем ты, – он улыбнулся. – Мелкий, – и тут же укоризненно нахмурился. – Довели ребёнка... – Мелк... – Диос поперхнулся. – ЧТО он тебе показал?! При воспоминании о «театральном спектакле» глаза Грега немедленно стали злыми: – То, что точно заставит меня прийти, – медленно процедил он. – Поэтому, когда всё закончится, я просто набью Кирюу его смазливую рожу. Так, чтобы никакая пластическая операция не спасла. Он крепко прижал Диоса к себе и уткнулся носом в его плечо, пряча лицо. – Бедный малыш. Каково ему было при всём этом присутствовать... А ещё я, как слепоглухонемой капитан дальнего плавания, который постоянно всё забывает. Намучился он со мной. Каждый раз приходилось начинать с начала... Вот и позвал так, чтобы даже до меня дошло. Диос побледнел. До него внезапно тоже дошло, что за сцену увидел Грегори. И более того, он даже представлял, под каким примерно соусом это было подано. – Вот тварь! – не сдержавшись, процедил он. – Эй, ты чего?! – Грег непонимающе уставился на него. – Он же просто ребёнок! – он тепло улыбнулся. – Добрый и хороший... только глаза у него всегда грустные. Как будто случилось что-то страшное, и это что-то навсегда осталось с ним. – Забываешь, значит? А что ещё он тебе показывает? Диос знал – сейчас Грегори сможет что-то вспомнить, потому что они рядом. Юношу раздирала злость на самого себя. «Привет, шизофрения», – невесело подумал Акио. Невеста неспокойно возился, застряв между обидой и желанием кинуться Грегу на выручку – по его мнению, Диос мучил Победителя нарочно. А мелкий гадёныш загадочно улыбался и молчал. – Много чего, – Райдер снова улыбнулся. – С тех пор, как я вас отвоевал и мы разбили щит, я вспомнил почти всё: разговоры с тобой, с Акио, сны с мелким, как мы с ним познакомились... Он ко мне часто приходил во сне, особенно когда вы не могли. Показывал разные места. Например, учил меня охотиться. Я был лисом, и мы ловили зайца, – он невольно облизнулся, глаза заблестели. – Но чаще мы встречались посреди Нигде. Он что-то хотел мне показать, но вокруг было слишком много паутины, и я не мог сквозь неё пробиться… Диос молчал. Ему страстно хотелось убить кусочек себя. Но ещё больше ему было интересно, как мелкий умудрился всё это выделывать за их с Акио спинами? Да ещё в таких количествах… Это было невероятно. А Грег вдруг вспомнил бьющуюся в коконе тонкую светлую фигурку: – Скажи. Зачем Невеста напал на Канаэ? – Что?.. Ах, это… – Диос обнял руками колени и привычно умостил на коленях подбородок. – Энергии Невесты и Канаэ настолько отличаются друг от друга, что Невеста решил, что Канаэ враг и хочет причинить тебе вред. И, пожалуй, был не очень далёк от истины. Теперь вас связывает дополнительный или, если так удобнее, расширенный контракт, и ваши с Невестой силы крепко переплетены. Канаэ не хватит ни энергии, ни опыта для того, чтобы влить свою силу в одну нить, не тронув другой. В мыслях царил натуральный салат – крошево из эмоций, обрывков мыслей, дразнящих замечаний мелкого. – Невеста хотел меня защитить? – Грег удивился, но тут же сам себе кивнул. – Логично. Функция щита для Победителя. Учту на будущее... Своевольный щит получался. Хотя у Невесты же нет своей воли. Видимо, зашито в программу. Грег надеялся, что с Канаэ всё будет хорошо. Она убеждала его, что ничего серьёзного не случилось, но Райдер не верил. Он чувствовал, что ей здорово досталось, поэтому, не слушая возражений, проводил её домой и даже предложил наоборот взять часть энергии у него, но Отори решительно отказалась. Как показалось Грегу, с испугом. И хорошо. Мало ли что Невеста мог ещё выкинуть... Он обнял Диоса со спины и положил голову ему на плечо: – Пойдём в город? Развеемся... Ты стрелять умеешь? Стрелять Диос умел и даже знал, кого ему хочется пристрелить. Но Грегори, похоже, даже мысли не допускал о том, что им манипулировали, поставили его жизнь под угрозу. – Да. Послушай, – у него не укладывалось это в голове. Он просто должен был спросить. – Ты в самом деле считаешь, что мелкий – несчастное, напуганное существо? И просто звал тебя на помощь? – Грустное, – поправил Грег. – Грустное, а не несчастное. Слушай, ему же лет семь-восемь всего, он совсем один и очень скучает по сестре.... Да кому я это рассказываю, вы же одно целое, – он смущённо улыбнулся. – И вокруг мальчика творится чёрт знает что. Что ему ещё оставалось? Так что не переживай, я совершенно не сержусь. Диос порадовался, что не ел, не держал ничего в руках и много прочих «не», потому что всё закончилось бы бытовой аварией или даже трагедией. В голове звенел беззаботный издевательский смех. – Знаешь, тир – отличная идея, – нервно сказал он и первым пошёл к выходу. – Учитывая обстоятельства, это вполне простительно, но в дальнейшем пренебрежение обязанностями со стороны Арисугавы будет нежелательным. – Я понял. Я сообщу ей. – Спасибо. … мучительная пауза. – Как… как ты? – У меня всё хорошо, спасибо. – Ясно. Ну… до встречи. – До свидания. Тога вышел из ворот Академии и направился вниз, к морю. Чтобы узнать, где живет странная маленькая девушка по имени Уилбер Фридсвайд, пришлось немало потрудиться. Сначала ему ответили, что она снимает у владельца ресторанчика, где работает официантом. Но оттуда она уволилась. И людям Кирюу еле удалось выяснить, что она сняла крошечный домик почти у кромки моря, на отшибе. Поскольку Дзюри не было в Академии, она не отчислялась и не уезжала, просто забила на занятия и на окружающую действительность, можно было предположить, что она именно там и провела последние четыре дня. Тога за прошедшее время несчётное множество раз порывался пойти к Грегу, бросить вызов и немедленно отыграть Невесту назад. Но две мысли не позволяли ему это сделать. Во-первых, он не был уверен, что этого хотел бы Акио. (Хотел ли чего-то сам Тога, мужчину обычно не волновало в случаях, когда речь шла о Круге. И по прошествии времени Кирюу убедился, что по крайней мере в этом Отори всегда прав.) А во-вторых, Тога прекрасно знал, что такое Невеста, и понимал, что процесс передачи энергии был уже дважды прерван, и третий раз вполне мог разнести Академию со всеми, кто там находился, в клочья. Но как же чертовски хотелось плюнуть на всё и сделать так, как ему подсказывали сердце и жажда стать сильнее. Тога злобно пнул камешек и попал в чашку какому-то добряку, сидевшему у своего домика и пившему чай. – Простите, – смущённо сказал юноша, останавливаясь. – Я не хотел. Вы в порядке? – Я – да, – старик улыбнулся, отчего от его глаз лучиками разбежались морщинки. – А вот о моем чае этого, увы, не скажешь... Впрочем, я и так собирался заварить новый. Будем считать, что вы спасли старика от приступа лени. В моём возрасте подобные приступы чреваты страшными бедами... – он снова улыбнулся юноше, словно подбадривая, поднялся и шагнул в дом – видимо, заваривать свой чай. Тога ещё раз смущённо извинился в широкую спину, проводил его взглядом, ощутил какое-то странное энергетическое колебание, но поскольку сейчас всё здесь вибрировало и куда-то перемещалось, не придал значения и двинулся дальше. «Не хватало ещё начать на людей кидаться», – с горькой иронией подумал он. Домик Уил ему удалось найти не сразу. Крошечное деревянное здание тонуло в зелени пихт – видно было только красно-коричневый скат крыши. Калитка провисла, но открылась бесшумно, и Тога окунулся в медвяное море уже совсем зимней пожелтевшей травы. Лишь у двери он подозрительно оглянулся назад, уверенный, что увидит пейзаж совсем не из этих мест. Но ничего подобного не было. Стук в дверь разбудил дремавшего под крышей сычика, и тот вылетел прямо на Тогу, заставив его вздрогнуть. – Привет. Чего надо? Уил не отличалась ни манерами, ни особым тактом – она распахнула дверь сразу на всю ширину и встала в проёме, скрестив на почти отсутствующей груди руки. Тога ещё в прошлый раз подивился её малому росту, а сейчас ему пришлось слегка нагнуться, чтобы не смущать девушку взглядом из-под полуопущенных век. – Арисугава у тебя? – Допустим. Мог не стараться – Уил говорила с ним как с равным. – Кто там? – Дзюри подошла к двери и открыто собственническим жестом обхватила Уил поперёк живота – не то удерживая, не то заявляя Тоге, что она – её. «Да больно надо…» – Привет. Я хотел сказать, что очень рад, что ты меня услышала. Бровь Дзюри дёрнулась вверх: она считала, что Тога к происходящему в её жизни не имеет никакого отношения. Но Кирюу нравилось думать, что он всё и всех контролирует. Видимо, комплексы. От девушки шла лёгкая волна враждебности. Привету из Академии она явно была не рада. Тога мысленно пожал плечами и продолжил: – Мы больше не можем прикрывать твоё отсутствие в Академии. Не говоря о том, что сейчас время тестов и испытательных экзаменов. Фридсвайд-сан также могут отчислить за пропуски, хотя её вряд ли это волнует. Но у тебя есть определённые обязательства в Совете. – Я поняла, – на лице Дзюри не дрогнул ни один мускул, но Тога готов был поклясться, что она потёрлась бедрами о впереди стоящую Уил. Тога кивнул и сошёл на тропинку. Остановился, полуобернулся. – Я правда рад за тебя. И он в самом деле был рад. Но Дзюри только кивнула. Взгляд был непроницаемый. Стоило ему оказаться на дороге, как улыбка сошла с его лица. Как только положенный срок пройдет, и Невеста завершит цикл передачи энергии, он бросит вызов Грегори. И на этот раз не проиграет. – Нужно возвращаться, – Арисугава закрыла за Кирюу дверь и притянула Уил к себе. – Что, прямо сейчас? – возмутилась та. – Нет, – Дзюри улыбнулась. – Вечером. – Утром, – поправила её Уил, обняла за шею и потянулась к губам. Спустя ещё пять минут её рыжая богиня капитулировала: – Хорошо. Утром... В библиотеке было немного сумрачно, прохладно и очень уютно. Нанами вошла в огромный полупустой, несмотря на горячую пору, холл и пошла в зал классической литературы, немного нервничая, как всегда в библиотеке, от перестука каблучков. Но книжка нужна была ей сейчас. Нанами огляделась и направилась к полкам с английской классикой. Разглядывая золочёные, тиснёные и более дешёвые – глянцевые и бумажные – корешки, она сердито думала о том, что скоро уже всякие малявки будут обсуждать Гёссе и Ницше, мня себя самыми умными. Она застала Цувабуки с неизменной Мари обсуждавшими “Дивный новый мир” Олдоса Хаксли. Хаксли класс Нанами проходил два года назад, но она как-то умудрилась прохлопать этот факт – не то болела, не то прочитала краткое изложение романа, написала по нему эссе и забыла, как частенько делала, чтобы мозг совсем уж не закипал. А теперь вот пришлось искать чёртову книгу, чтобы было, о чём поговорить с мальчиком. И ладно бы ещё со сверстником или парнем из старшей школы... Нанами углядела похожий на нужный корешок, подвинула лестницу и полезла вверх. В этот раз никто не проходил мимо, никто её не напугал и ничто не свалилось на неё сверху. Нанами просто пошатнулась, лестница послушно последовала за весом её тела, и девушка, не успев даже толком испугаться, рухнула вниз. Словно это могло её спасти, она крепко зажмурилась и тут ощутила, что уже никуда не падает, а очень даже позорно висит в воздухе… на руках. Нанами открыла глаза, осторожно посмотрела на своего спасителя и чуть не задохнулась от возмущения. Её подхватил тот самый нахал, который чуть не угробил их со Цувабуки у холла Немуро! Тогда она подала жалобу на хамское поведение в свой адрес, но дело почему-то замяли. И вот он теперь в библиотеке. «Что он тут вообще делает? Необразованное быдло...» – Отпусти, – холодно сказала девушка, вздёрнув нос. – Сначала скажи «спасибо», – невозмутимо ответил тот, даже не думая выполнять указание. Прикинув соотношение сил и сообразив, что сама не выберется, Нанами хмуро посмотрела на него. Парень оказался даже симпатичным. Красивое, хотя и обветренное лицо, чёрные волосы забраны в хвост (конечно же гораздо короче, чем у её брата, и наверняка не ухоженные и сухие), жёсткий рот и тёмно-карие глаза. И смотрели эти глаза с нескрываемой насмешкой, что только больше её разозлило. Но, как ни крути, он и правда её спас – возможно, от очень серьёзного увечья, если не смерти. – Спасибо, – недовольно сказала она. – А теперь поставь меня, пожалуйста, на пол. – Как прикажете, вашество, – парень ухмыльнулся шире, – вот только куда? Пол большой. Не выпуская её из рук, он картинно повернулся кругом, словно действительно предлагая выбор. Держал он её крепко и, судя по высоте открывшегося Нанами обзора, ростом был с Тогу или выше. Только плечи у него были шире. Он весь был больше и шире, как какая-то горилла. И он над ней издевался. Ну что за хам… И лапищи эти ещё… Если бы в её жизни не случилось выигрыша дуэли, не было Акио, она не поняла бы, почему ей жарко и неудобно. Сообразив, она покраснела и приложила его ладонью по широкой груди. – Да плевать, куда именно. Поставь меня! «Животное.» Она даже не дождалась, пока он выполнит – стоило ему слегка наклониться, и Нанами кошкой выпрыгнула из рук и наконец-то с наслаждением ощутила под ногами твёрдую поверхность. А искомая книжка оказалась на столе поблизости. С радостным возгласом Нанами подбежала к ней. Она схватила книгу и с радостью убедилась, что действительно нашла то, что искала. – Эй, это моё. Нанами чуть не подпрыгнула. Как эта горилла умудрился подойти так быстро и бесшумно? А парень уже стоял перед ней и протягивал руку: – Отдай. Кирюу удивлённо уставилась на него: – Это – твоё? – издевательски уточнила она. Всё-таки попытки этого парня приставать к ней переходили уже всякие границы. – Да ты читать-то умеешь? Парень широко ухмыльнулся: – А зачем? Я картинки разглядываю. Теперь голос Нанами сочился презрением: – В этой книге нет картинок, идиот. Она демонстративно раскрыла книгу, чтобы доказать свою правоту, и из неё вдруг выпал яркий глянцевый журнал. Кирюу машинально подняла его и бросила взгляд на обложку, да так и застыла с широко распахнутыми глазами и раскрытым ртом. На обложке соблазнительно изгибалась голубоглазая блондинка. Абсолютно голая. – Говорил же, что это мое, – судя по голосу, парень явно над ней потешался. Нанами подняла голову. Так и есть, стоит, по-прежнему протягивает руку и мерзко улыбается. Мерзавец. Откуда вообще берутся такие типы? – Не претендую, – Нанами зашвырнула в него журналом, который, к её злости, парень ловко поймал, свернул трубочкой и засунул себе в задний карман джинс. Произошедшее, кажется, ничуть его не расстроило, скорее, наоборот. На них стали оглядываться – звуки далеко и громко разносились по библиотеке. Кирюу почувствовала себя совсем уж глупо, стоя с книгой в руке и глядя в расплывающуюся в ухмылке рожу. Никто её не любит. И все за спиной вечно шушукаются. И этот туда же. Ни с того ни с сего захотелось сделать гадость, а поскольку Нанами не очень любила откладывать дела на потом, она, чеканя шаг, подошла к парню и влепила ему пощёчину. После чего громыхнула злополучной книгой о стол и вышла, сжав кулачки и думая о том, как много всё-таки в этом мире идиотов. Парень оторопело посмотрел ей вслед, машинально потирая рукой щёку. «Какие мы гордые и обидчивые. Прям королева», – подумал он и продолжил уже вслух: – Но какие ножки... А потом устроился с книгой в углу, отыскал нужную страницу и продолжил чтение. Времени у него и так было немного. В сексе Невеста напоминал Грегори игрушку из секс-шопа: силиконовую куклу в полный рост с отверстиями в положенных местах. Вообще-то Грег никогда подобного рода игрушками не пользовался. Они его не привлекали, но в один из своих заходов в магазин соответствующей тематики (куда его периодически пускали, поверив, что он старше своих лет) Райдер такую куклу из любопытства потрогал. И пришёл к выводу, что с человеческим телом это не имеет ничего общего, и не понятно, как с этим куском силикона можно трахаться. Невеста не был куском силикона. Эта кукла была из плоти и крови и обладала весьма богатым функционалом, но от этого не переставала быть куклой. У куклы-Невесты не было своих желаний, своего возбуждения и своих эмоций. И это было невыносимо. – Раздевайся и иди ко мне. Невеста послушно потянулся к пуговицам жилета. Грег раздражённо последовал его примеру, расстёгивая китель. Раздевать себя Невесте он не позволял. Почему-то это было неприятно, к тому же, отнимало лишнее время. Зачем игры при сексе с безэмоциональной куклой? Полное отсутствие эмоций со стороны Невесты было почти невыносимым, заставляя испытывать к нему – и к собственному телу, с готовностью отвечающему на умелые ласки – почти отвращение. Раньше Грег не задумывался о том, насколько ему важна эмоциональная составляющая в сексе. Оказалось, критически важна. И дело даже было не в наличии или отсутствии «настоящих чувств», всё было гораздо проще. Ему нужен был эмоциональный отклик на любое взаимодействие с его участием, в том числе на секс. Но этого отклика в Невесте не было. И не могло быть. Ну конечно, откуда им взяться у щита. Диос ведь с самого начала ему говорил: Невеста – это не личность. Щит просто выполнял свою работу. А Победитель – свою. Райдер дождался, пока мужчина приблизится к нему, и отдал основную команду: – Можешь делать всё, что считаешь нужным. Если мне что-то не понравится, я тебе скажу. Обычно говорить больше ничего не требовалось. Невеста опустился перед Грегом на колени. Тело делало свою работу, а в мыслях царил хаос. Неприятие Грега, полная глухота и нежелание видеть его эмоции, его чувства обескураживали, заставляли ощущать себя ненавистным, отвратительным придатком к статусу Победителя. Он чувствовал холод и отчуждение юноши физически, кожей. Они торчали из Райдера как иголки из дикобраза, топорщились во все стороны, ранили, кололи Невесту, стоило ему приблизиться. И что бы он ни делал, как бы ни старался показать своё восхищение, своё желание – не получалось. Райдер не хотел слушать, не хотел смотреть, отказывался чувствовать. Из-за этого нарушался ток энергии. Вялый, расхлябанный ручеёк силы еле ворочался от Невесты к Победителю и дальше, к другим дуэлянтам. Всё это только добавляло взаимной обиды и горечи в их странное взаимодействие. Что Грегори Райдер на него обижается – было понятно. Вот только совершенно непонятно было, за что. И с каждым разом чувство вины подступало ближе и ближе, ещё больше мешая обмену энергией, заставляя Невесту всё настойчивее отводить взгляд и скрывать стывшую в нём боль, замешанную с тревогой и унижением от осознания собственной ненужности и бессилия… – Я пойду спать. – Хорошо. Он не оборачивался. Какой смысл? Грегори даже не посмотрит на него перед выходом. Остался сидеть на полу, куда сполз после оргазма, показавшегося ужасно пустым и пресным. В последнее время красный цвет невыносимо резал глаза, раздражал и давил на нервы. За спиной закрылся лифт и поехал вниз. А мужчина схватил со столика чайник и запустил им в стену. От этой вспышки стало только хуже… Через час или два он всё-таки поднялся с пола и пошёл убирать осколки и оттирать с белой стены чайные потёки.