Сегодня здесь буйствовал праздник света. Роскошная медная люстра изливала мягкое сияние на белые полуколонны и мраморный пол овального зала, бросала искры на украшения гостей в бальных нарядах, которые временно бросили танцы и столпились вокруг волшебника в белом наряде. Все завороженно взирали на танец двух хрустальных сфер в его руках, смотрели, как прозрачные шары кружили в вальсе, соприкасаясь и раскатываясь по рукам волшебника, взлетали в воздух, на краткий миг почти сталкиваясь друг с другом, но всякий раз благополучно минуя и приземляясь обратно в ловкие ладони.
В какой-то момент волшебник решил, что достаточно повеселил публику, и высоко-высоко подбросил сферы в воздух. С общим изумлённым вздохом все задрали головы, гадая, врежутся ли хрупкие кристаллы в потолок, но яркое сияние люстры не сразу позволило этого разглядеть. А я с улыбкой заметила, что шары взлетели на самом деле не так уж и высоко, и пока все таращились вверх, упали обратно в руки фокусника, которые он держал за спиной. Быстрым движением он сунул оба шара под свою белоснежную треуголку с пером и театрально поклонился. Воздух сотрясли аплодисменты холёных рук в бальных перчатках и перстнях.
Фокусник покинул сцену, его место вновь заступили музыканты со скрипками и виолончелью, пианист занял своё место за роялем. Все вернулись к танцам, а человек в белом приблизился ко мне и галантно склонил голову.
— Миледи подарит мне танец?
Миледи, конечно же, подарила. Да и как отказать такому кавалеру, который впервые в жизни благовоспитанно приглашает на танец, а не бесцеремонно в него втягивает! Играл вальс, я была в том самом чудесном белом платье и маске, в моих волосах, уложенных в красивую причёску, поблёскивали хрустальные огоньки от шпилек, и меня вёл в танце самый лучший, самый любимый, ну, пусть уже и не самый волшебный, но настоящий прекрасный принц — в роскошном белом костюме, в треуголке с белым плюмажем, в маске, которую я сделала собственными руками. Эта маска ему так понравилась, что он не желал снимать её весь вечер. Я, в общем-то, не возражала, любуясь на дело рук своих на воплощении грёз моих, но хотелось бы ясно видеть выражение его глаз, смотрящих на меня из таинственной тени из-под шляпы. А так приходилось угадывать..
— Что ты делаешь? — перебил моё созерцательное настроение сложный вопрос.
— Мечтаю, — лаконично отозвалась я. Есть всё-таки теперь один довольно ощутимый плюс: мои мысли больше никто не мог читать. Ну, за исключением тех, которые были написаны у меня на лбу.
— Разве взрослые люди мечтают?
— Эта подколка уже не актуальна, — фыркнула я, окончательно выныривая из расслабляющего океана грёз.
— Как же нам теперь общаться? Может, ты опять впадёшь в детство, и пойдём по второму кругу?
— А давай лучше выйдем на новый виток, — предложила я, не поддаваясь на провокацию. У меня теперь, наверное, нервы уже стальными стали. Стали из стали…
— Тогда уже так не получится, старость нужно уважать, — ответил он, и я на пару секунд зависла, осмысляя это сообщение. Ах ты…
— Чью старость, мою? Вот сейчас как сниму твою шляпу, и все твои шарики высыпятся и разобьются!
— Не обижай бедного Шляпника, у него и так шариков в голове не хватает.
Конечно, я его люблю, но так хочется иногда, чтобы он просто помолчал. Помолчал о чём-то важном.
— Ты ведь тоже постареешь, — резонно ответила я. — Теперь… как и я. А если хочешь — то со мной…
Я остановилась, не получалось больше беззаботно лететь в танце, слишком серьёзен был момент. Этот вопрос ещё не вставал. Ведь теперь он — отдельный, самостоятельный человек, и кто знает, как он захочет прожить свою жизнь. И с кем… Спустя звенящую паузу он ответил:
— Лучше ты со мной, — и опять увлёк меня в танец.
— Ладно, — улыбнулась я. Ему лишь бы возразить, а ведь от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Мы снова плыли в вальсе двумя белыми облаками, и музыка была великолепная, до странности знакомая, и с неба сыпались белые конфетти, точно яблоневые лепестки в тот невероятный, последний день мая… Который был, если вдуматься, не так уж давно. Мы молчали о том самом, важном, и не хотелось ничего говорить, слова были не нужны. Но это мне. А ему?
— Тебе нравится? — спросила я неопределённо, поведя головой в сторону, как бы показывая великолепие бала.
— Чудо как оно есть. И как тебе только удалось организовать так быстро?
Ого, волшебник удивляется чуду, которое сотворил кто-то другой! Это чудо для него, и это самое малое, что я могла для него сделать. Потому что он подарил мне весну, вернул мне меня. Май для Майи, а чудо для Фея.
— Понимаешь, — восторженно начала рассказывать я, — тому агентству, в котором я работаю, один богач заказал праздник. Вообще ничего конкретного не сказал, но уточнил, чтоб “было роскошно”. Я и предложила — давайте устроим венецианский бал-маскарад. И ему понравилось! На траты не скупился, и вообще всё складывалось так удачно — и аренда на этот день была свободна, и костюмов оказалось полным-полно, и я ещё свои принесла — ну, те, которые на чердаке нашлись, — и мне даже дали приглашения, и…
— Тс-с, — на мои губы вдруг лёг палец в белой лайковой перчатке и оборвал захлёбывающийся речевой поток. — Ты умница, никогда в тебе не сомневался. — Он наклонился к моему уху, обнажённое плечо защекотало пушистое перо. — Только никогда не объясняй чудо — от этого оно перестанет быть чудом.
Сладко заныло сердце. У нас сегодня бал в Северной Венеции, волшебный вечер в волшебном белом дворце, чьи огни отражались в тёмной воде. В ней отразятся и огни небесные, когда начнут запускать фейерверки. Мы выйдем на ступеньки вместе со всеми и будем смотреть в небо — я и мой принц, без коня, зато в безупречном белом костюме из таинственного сундука, который подошёл ему просто идеально, хотя мне поначалу показалось, что скроен этот наряд был на человека покрупнее… Я присмотрелась к воротнику с пенящимся кружевом. Сидит как влитой, прямо тютелька в тютельку, точно на него скроен, поразительная удача. И длина рукавов идеальна…
— Слушай, ты что, шить научился? Когда ты успел подогнать под себя костюм?
— Зачем? Я же идеал.
Улыбается, а глаза так и горят хитринкой… Неожиданный ловкий пасс рукой в воздухе — и вот он уже держал в руках белую розу. Он осторожно заправил цветок мне за ухо, закрепив в волосах. Я встала как вкопанная.
— Ты… ты…
— Я, я, майн либе, — кивнул он.
— Значит, ты… остался прежним? — Казалось, белый бал стал осыпаться хрустально-зеркальными осколками. — Значит, ты снова ненадолго? Значит, ты опять уйдёшь?
Нет, нет, ну не может быть! Где моё безоблачное счастье, которое я только что держала в руках?
— Нет, — он немного крепче сжал меня в объятиях, — не уйду. Уже не уйду.
— А... разве так можно? — неверяще спросила я, но губы уже сами расплывались в улыбке. — Что с тобой будет? Что ты будешь должен за это?
— Всё тебе расскажи, — он слегка щёлкнул меня по носу. И бросил один короткий, но такой тоскливый взгляд на проплывающую мимо пару танцоров — мужчину и девушку в пышном розовом платье. Я тоже посмотрела на неё… потом посмотрела на него… и безудержно расхохоталась. Смеялась до икоты, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих. Я представила его в этом наряде…
— Если это то, о чём я думаю, то тебе грех жаловаться, — еле вымолвила я сквозь смех. — По-моему, тебе даже пойдёт!
Он насупился и зажал мне рот рукой, но меня всё равно распирало веселье. Не, меня-то всё устраивает, мне нравятся мужики в розовых платьях, но вот в Купчино ему лучше будет не появляться. Однако шутки шутками…
— Постой, — я отняла его ладонь от своего рта, — ты что, теперь будешь бегать вокруг других людей в своей рабочей униформе? Скажи мне, что ты просто устроился раздавать рекламу на улице!
— А ты хочешь, чтобы твой спутник жизни был безработным? Вообще-то, знаешь, я не возражаю. Лягу на диван в майке и трениках, а ты будешь мне пирожки стряпать…
Вот болтун! Всё, хватит уже! Быстрым, неосознанным (и слава богу, иначе бы не решилась) жестом я положила руку ему на шею и притянула его к себе. Привстав на цыпочки, потянулась навстречу и поцеловала. Ага! Он точно в камень превратился, его растерянность можно было ощутить на вкус, и его удивление было мне лучшей наградой. Поцелуй длился недолго — я отстранилась, ощущая, как запоздавшее смущение заливает меня алой краской, опустила голову, и чтобы хоть как-то его побороть, хрипло буркнула:
— Что? От тебя ведь не дождёшься…
Руки, не отпускавшие меня всё это время, прижали меня вплотную к его телу, и одна из них взлетела, чтобы нежно погладить меня по щеке.
— Что же ты раньше не сказала? Я же Фей, я исполняю желания.
Нежная ладонь приподняла мою голову за подбородок, и… моё желание исполнилось.
***
От:
Валюшка-веселушка
Кому:
Maya@mailru
Тема: Как дела?
Здоров, Майка! Наконец-то вырвалась тебе письмо черкануть. Ты бы знала, сколько дел, прямо думать не успеваешь! Мои-то дачу купили, говорят, вот тебе, мама, получай удовольствие. Я же поначалу воспротивилась, мол, ну куда мне такое удовольствие, в земле ковыряться, я ж на море хочу, и чтоб Юра улыбался мне с лобового стекла. А они руками машут, дескать, ишь чего удумала, не отпустим. Посердилась я, посердилась, да стала на дачу ездить, хоть какое-то путешествие. И вот знаешь - втянулась! Приезжаю - и хорошо! Солнышко и птички поют, ветер привольный, тишина да свобода, хоть в одном купальнике ходи! И моря уж не надо. А как начало всё расти, так и вовсе сердце зарадовалось. Вот осенью насолю огурцов и пришлю тебе баночку.
Ты-то как там, в дождливом нашем? Ты, главное, сама не раскисай. Жалко, что не вышло у тебя с твоим кареглазым, не получилось пока что тебя со свадьбой поздравить, ну да ничего, не кручинься. Молодая ты, ещё встретишь своё счастье. Главное, зла на него не держи. Что с них, с мужиков-то, возьмёшь, не ангелы ведь они небесные. Видно, судьба у вас у каждого своя. А ты всё равно не расстраивайся, живи для себя! Знаешь, как Фаина Раневская говорила: "Вторая половинка есть только у таблетки, мозга и жопы, а я изначально целая". Вот и ты целая.
Ты давай пиши мне, не забывай!
Всегда твоя,
Валентина Петровна.
От:
NovaПресс
Кому:
Maya@mailru
Тема: работа
Уважаемая Майя Александровна!
Наше издательство заключало с Вами единовременный договор на иллюстрирование сборника детских сказок. Вашей работой остались очень довольны, надеемся, Вам также понравилось сотрудничать с нами. Хотим Вас уведомить, что у нас открылась вакансия на должность художника-оформителя, и приглашаем Вас к постоянному сотрудничеству.
Пожалуйста, напишите или позвоните по телефону, и мы назначим встречу.
С уважением,
Добролюбова Раиса, зав. отдела кадров “NovaПресс”.
От:
SonyaSuperGirl
Кому:
Maya@mailru
Тема: Майка!!!
Прикинь, опять деньги на телефоне закончились! Ты перезвони мне, ладно? В общем, тут на днях была на потрясной распродаже, столько всего накупила, и так дёшево! На работу вот только надо ещё туфли… уффф, вечная проблема. Давай вместе сходим и поищем? Короче, позвони, я что сказать-то хотела… А, ты представляешь? Я же нашла тот несчастный договор! Ну, помнишь, шеф на меня наорал из-за него? Я уж думала, всё, капец, премии лишат, плакали мои туфли, а то и ваще выгонят… Ну всё же перерыла, нет нигде! Пошла уже признаваться, реву, шеф меня по стенке размазал, наобещал ужасов всяких, что неустойку за этот контракт из моей зарплаты вычтет... Чувствую, уже ничего не хочу, пусть хоть увольняют, лишь бы этот кошмар поскорее закончился. Потом вещи пошла собирать, и вдруг смотрю - лежит в верхней папочке, на самом виду! Еле успела заявление из кадров забрать, написала ведь уже, думала, всё. И тут такое! Бывает же, везёт, ага? Теперь за каждой бумажечкой слежу, не надо мне больше таких приключений.
Ладно, давай, жду звонка! Или сама позвоню, когда на счёт положу, и договоримся о встрече.
Пока!
От:
SonyaSuperGirl
Кому:
Maya@mailru
Тема: Re:Майка!!!
Блин, чё спросить забыла: а что за симпатягу я с тобой на улице видела? Ну, кудрявый такой, высокий, на Невском вас видела, я мимо ехала, видела тебя, вы под ручку шли! Колись давай!!! И не ври, что просто знакомый, знакомые ТАК не смотрят! Да и у тебя такой счастливый вид был! Май, ну позвони мне уже, куда ты пропала?
