Ты все еще здесь

      Холодный ветер коснулся щеки Бесс, когда Марго села рядом. Она протянула руку и попыталась ухватить подмокшую сигарету, но у нее ничего не получилось. Она вздохнула. Вздох напоминал порыв холодного ноябрьского ветра. Только с запахом могилы.       - Как же хочется курить. Представляешь? Я же умерла, телу больше нечего хотеть, а привычки, от них не так просто избавиться.       Марго замолчала. Она вытянула ноги.       - Бесс, прекрати притворяться трупом. И то, как ты подвигаешься к зажигалке, я тоже вижу. Я знаю, ты только и ждешь, чтоб я исчезла, что бы спалить машину и револьвер. Так вот, я тебе мешать не буду.       Бесс отлепила щеку от каменной ступеньки и, кряхтя, села. Спина ныла, но она, в принципе, уже привыкла терпеть эту боль. Острый приступ прошел, и Бесс снова могла двигаться. Она тряхнула затекшей рукой и полезла в карман, в надежде найти платок:       - И что ты хочешь взамен?       - Исповедуй меня.       Бесс замерла на середине перевязки. Она зажала зубами уголок кружевного платка. Ближе к середине ладони голубые цветы на ткани пропитались кровью.       - Что, прости?       Марго сверкнула на нее глазами:       - Ты оглохла к старости, Элизабет?       Бесс ответила ей примерно таким же взглядом. Она безуспешно пыталась завязать узел одной рукой. Не выпуская угол платка из зубов, она пробормотала:       - С чего это ты вдруг?       Марго смотрела прямо перед собой. Она оставила попытки взять сигарету и сцепила руки перед собой:       - Сегодня я умру.       «Так ты, вроде как уже», - подумала Бесс, но промолчала.       Марго проигнорировала скептический взгляд Бесс и продолжила:       - Мы дружили вчетвером. Я, Билли, Элиот и Лилиан. Еще со школы. Я бегала за Элиотом, Билли за мной. Что я могла поделать? Он мне нравился до одури, сама не знаю чем. А Элиоту нравилась Лилиан. Он ей тоже, но как-то они все не могли сойтись. Может из-за меня. Не знаю. А потом она заболела.       Бесс оставила в покое узел и прислонила ноющую спину к колоне:       - Почему ты мне это говоришь? А не Элиоту, например?       Марго посмотрела на нее через плечо:       - Если перебьешь меня еще раз, я тебя убью.       Марго положила руку на площадку. Острая полоска льда потянулась к Бесс и замерла у щиколотки. Бесс пригладила растрепанные волосы.       - Ладно, намек понят.       Марго отвернулась. Она машинально вычерчивала пальцами ледяные узоры на серых ступеньках. Из больницы доносились шум и голоса.       - Она была младше всех. И всегда говорила, что хочет быть как я, я для нее как сестра, я лучшая… Она даже пыталась петь как я, но ее голос был ужасен.       На лице Марго промелькнула тень улыбки. Неожиданно теплой.       - Она ухаживала за мной, когда после ангины я потеряла голос и срывалась на всех. Мне жить не хотелось, петь для меня было, как дышать. Они все трое, под предводительством Лил, не давали мне ни минуты покоя, пока голос, наконец, не вернулся ко мне, и я не послала их к черту на всю больницу.       Бесс усмехнулась. Это весьма походило на то, что она успела узнать о Марго, но к чему все это? Бесс покосилась на поблескивавшую полосу льда и решила пока промолчать. Из дверей больницы высунулась обеспокоенная медсестра, поискала кого-то глазами и скрылась внутри.       - Пока они приходили ко мне в больницу, я использовала любой шанс, чтобы стать ближе к Элиоту. Билли это, кажется, бесило, но мне было все равно. А он был слишком тих и мягок, чтобы что-то сделать. Билли думал, что мы встречаемся, но я его просто терпела. А еще я часто видела сквозь занавески, как Элиот и Лили мило щебечут в коридоре, и это бесило уже меня.       Бесс покосилась на рапиру. Интересно, если она до нее дотянется и заткнет Марго рот рапирой, это краткое изложение Санта-Барбары прекратиться? Бесс не любила слушать чужие секреты. В конце концов, твоя жизнь принадлежит только тебе, и делиться ей с чужаками - дурной тон. Да и Били вот-вот появиться, и у нее не останется ни одного шанса уничтожить машину.       Марго, тем временем, продолжила:       - Буквально через пару месяцев после моей выписки, Лил стала падать в обмороки. Когда нашли причину, было поздно. Не операбельна. Тут даже у вечно веселой Лил опустились руки. Теперь нам приходилось вытаскивать ее в парк. Там, на старом перекрестке у нас была любимая скамейка. Старая-старая, ходили слухи, что она стоит на месте старого погоста. Помню, в последний вечер, перед тем как ее окончательно положили в больницу, мы собрались там же. Лил хандрила.       Мне хотелось что-то сделать. Тогда я забрала у Билли перочинный нож, которым он пытался незаметно и весьма коряво вырезать наши инициалы, и полоснула себе по руке. Я переборщила, и кровь закапала на скамейку. Тогда я сказала Лил, что мы будем с ней, пока она не поправиться. И даже если что-то пойдет не так, мы ее не оставим и будем вместе до конца. Так и вышло. В каком-то плане мы до сих пор вместе.       - А вы под скамейкой ничего не закапывали? – с подозрением спросила Бесс.       - Неа, - отозвалась Марго. – Но я понимаю, к чему ты клонишь. Ты уже знаешь, что меня убил Билли. Не то, что бы нарочно. Этот идиот махал пистолетом, как игрушкой, думая меня напугать. Что я к нему вернусь. До больницы он меня не довез, я истекла кровью. Он много раз приходил ко мне на могилу, умолял простить его. У Билли еще при жизни были паранормальные способности, он ожидал, что я покажусь, но я молчала. Он проливал слезами цветочки, которые посадил Элиот, а я болтала с местными…       Марго оборвала себя на полуслове. У «жука» собирался светлый зеленоватый сгусток. Словно на часть мира смотришь через полупрозрачный зеленый лист. Она встала. Прошлась до машины и положила на нее руку. Лед быстрыми ручейками потек по ней, обхватывая остовы колес, ржавые пороги, забираясь на плесневелые кресла. Сгусток потустороннего мира не исчез.       - Мне, наверное, не стоило так его мучить. Через пару недель он покончил с собой в этой машине. И после этого за мной пришла ведьма. Неприятная рыжая сволочь с гнилой улыбкой и равнодушными глазами. Она сказала, что моя кровь принимается, как и клятва, но желание придется отработать.       Силуэт Марго начал таять. Она посмотрела на свою бледнеющую руку.       - Мне пора. Я уже столько всего натворила по приказам этой гадины. Я хочу на свободу. А для этого мы все вместе должны проводить Лил.       Дыра в груди Марго расширилась, и ее словно медленно втягивало вовнутрь. Прошло меньше минуты, а от нее осталась только серая тень. Бесс едва могла различить ее. С трудом поднявшись, Бесс доковыляла до рапиры, но потеряла из вида Марго.       Наклонившись за рапирой, Бесс почувствовала, что волосы на затылке стали дыбом и по спине пробежали мурашки. Голос Марго, бесплотный, почти не отличимый от ветра, произнес:       - Забыла сказать. Саманта просила передать. – «Я все еще здесь».