Письма с края света

      Одиноко горящая свеча не могла осветить всю комнату, оставляя по углам глубокие черные тени. Впрочем, сидящему за столом рядом с ней это не мешало тихо скрипеть пером, изредка морщась, когда ветер колебал желтое пламя.       Хоук поставил точку, отложил перо и пробежал глазами написанное. «Здравствуй, Котёнок…». Отчего-то тоскливо сжалось сердце. Когда-то теперь они увидятся…       Он резко встал, аккуратно свернув, положил письмо в карман, затушил пальцами свечу и на ощупь добрался до узкой, но вполне комфортной кровати, вытягиваясь на ней поверх покрывала прямо в одежде. Спать не особо хотелось, но письмо должно быть отправлено.       Хоук закрыл глаза и попытался очистить голову от мыслей, представляя прибой. Это всегда помогало: низкое предвечернее небо, легкий шорох песка под ногами, и волны, волны – серо-зеленые, лениво накатывающие, отдаляющиеся, даже без барашков пены, ведь море почти спокойно… Подойти ближе, почувствовать, как вода плещется у ног, вглядеться в далекий горизонт, вдохнуть грудью свежий запах, слизнуть капельку с ладони, чувствуя ее соленый вкус. Ладонь - светлая кожа, длинные пальцы, правильная форма ногтей, - вцепляется в плечо, с силой проводит по спине, притягивая, разрешая… и янтарные глаза, в которых отражается небо, задыхающиеся от наслаждения, но просящие большего, и …       Хоук сердито провел рукой по лицу, переворачиваясь на другой бок. С такими мыслями уснешь, как же. Дрочить на светлый образ Андерса – это всегда пожалуйста, а как письмо ему отослать… Пообещав себе обязательно заняться приятным - но после Тени, Хоук вдохнул-выдохнул, лег поудобнее и опять стал думать о прибое.       Он открыл глаза, уставившись в выбеленный потолок. Неужели проснулся? Хоук сел, прислушался к своим ощущениям, осмотрел комнату. Нет, все верно. Он в Тени. Темнота в углах комнаты больше не была черной – она словно ожила, медленно перетекая из состояния в состояние, клубясь у ног. Маг встал, поднял с пола посох, подцепив носком ноги, проверил письмо в кармане и вышел из комнаты.       В этом месте они с Джастисом условились друг друга встречать – небольшая пещерка неподалеку от замка позволяла чувствовать себя достаточно уединенно, чтобы зачитывать письма вслух. Хоук убедился, что неподалеку от него в Тени никого нет (в последнее время он часто видел Соласа, но тот, слава Создателю, никогда не интересовался его делами), достал из кармана смятую трубочку письма, развернул и стал читать; голос эхом отталкивался от стен, пропитывая Тень, растворяясь в ее слоях – чтобы Джас потом пришел и сумел записать сказанное для Андерса.       «Здравствуй, Котёнок…       Прости, что долго не писал тебе. Я могу представить, как ты, должно, быть, волнуешься, и моих коротких: «Жив, здоров, целую» было недостаточно. Мы только сегодня вернулись в Скайхолд, и теперь у меня есть немного свободного времени.       Все пошло не так, Котёнок. А когда было по-другому? С того самого момента, как Страуд рассказал нам об одержимости Серых, Тревельян не давал ни минуты покоя, гоняясь за этим малефикаром, зачинщиком всего безумия, через полстраны. Поймал, конечно, судил, но какой ценой?       Впрочем, забегаю вперед.       В Западном Пределе мы нашли ту старую крепость, про которую говорил Страуд. В ней и впрямь были Стражи, и они впрямь ебанулись на всю голову – убивали своих же, превращая их в одержимых демонами и привязывая к себе. Меня чуть не затошнило от такого количества грязной, порченой магии. Страуд с Блэкволлом (тоже Серый, присягнувший Инквизитору) окаменели от ужаса и отвращения.       Тевинтерский задавака Дориан, оказывается, любит огненную бурю даже больше меня – мы здорово повеселились, выжигая эту мерзость. Что ожидаемо – главарь сбежал, но мы знали, куда, и практически сразу выдвинулись за ним в Адамант. Проблема была лишь в том, что крепость прямо-таки кишела ордой уже готовеньких Стражей-демонов.       Пришлось стоять в лесах неподалеку, ожидая солдат под началом Каллена. Он, кстати, так смотрит иногда на меня, будто хочет или убить, или в любви признаться, ха-ха. Не удивлюсь, если и то, и другое разом: я второй человек из Киркволла, кроме Варрика, в его окружении, и я ощутимо приложил лапу к падению города.       В общем, прождали мы их две полных недели, то и дело совершая вылазки, разведку, патрулирования, небольшие диверсии в стане врага, пару раз конвоировали каких-то напуганных беженцев, найденных Инквизитором (а точнее, его эльфийской подружкой Серой)… я так уставал, что не видел снов вообще. А в предпоследнюю ночь, глядя на наше с Максвеллом состояние, Бык схватил нас за шкирки, отнял оружие, усадил у костра и напоил вдрызг. И сам напился, конечно же. Должен признать, мне жутко не хватало тебя. Ночью – чтобы заниматься развратным пьяным сексом, а утром – чтобы ты лечил мою головную боль. Я в очередной раз понял, как привык, что ты всегда рядом… я прямо представляю, как ты морщишься и сообщаешь мне, что Джас категорически не одобряет такого поведения.       В общем, за это время я успел сдружиться с Тревельяном. Он многое повидал, и то, что он творит сейчас, гораздо мощнее и масштабнее всего, когда-либо виденного мной. Если Варрик напишет об этом книгу, она будет продаваться лучше, чем сага о Защитнике, ха!       Андерс, он действительно намерен построить новый мир. Это может звучать глупо и идеалистично… но, в тот раз, будучи пьяным, он валялся на траве у костра, пялясь в небо, и долго рассказывал мне, каким видит Тедас в будущем. В его Тедасе маги не заперты в Кругах. Он не упраздняет Орден Храмовников, но сокращает его и не ставит их надзирателями. Маги свободно живут в любом уголке континента, работают, любят, занимаются нужным делом! Максвелл хочет организовать в городах мажеские гильдии, которые бы имели похожие права и обязанности, как гильдии кузнецов, торговцев, врачей; школы – именно школы, а не тюрьмы, – для маленьких магов, в которых их бы учили основам, умениям защищаться от демонов, не перегибая палку; открыть несколько университетов, где можно обучиться нужной специализации; и поставить, наконец, надзор за самими храмовниками, чтобы избавить нас от их произвола – что-то вроде Ордена Магов… не знаю, что у него выйдет. Это самый разумный и реальный план, который я слышал от человека, наделенного хоть какой-то властью. Я очень хочу верить в него.       В общем, спустя две недели подошел Каллен со своими ребятами, они передохнули, мы просохли – и все отправились штурмовать Адамант. Тревельян кинулся в самое пекло – ну точь-в-точь, как мы с тобой, даром, что все трое маги. Все ему своих людей спасать, сам сколько раз подставлялся, и группу свою не жалел. Я, хоть и ходил с ним, ограничивался дальними атаками и меня ни разу серьезно не зацепило – ничего такого, что не лечилось бы твоими зельями и мазями.       Впрочем, затянувшаяся осада и непрекращающиеся бои с демонами оказались сплошной забавой по сравнению с тем, что произошло дальше. Этот гребаный магистр вызвал дракона, дракон убил Стража-Командора Орлея (она, кстати, вняла нашим доводам и сражалась с нами), обвалил мост и отправил нас в бездну. Мы бы разбились, но что-то заставило Тревельяна открыть под нами разрыв и… нас выкинуло в Тень, Андерс. Вживую! По возвращению было решено не распространяться об этом, потому что до нас физически в Тени побывали только осквернившие Золотой город магистры. Но черт побери, что за странное чувство!       Если бы нас выкинуло в нормальный участок, еще куда ни шло. Мы попали в обитель Кошмара… Я не особо хочу рассказывать о том, что там было. Главное, я выбрался живым и не сошел с ума. Он показывал мне твою смерть раз за разом… не знаю, как остальные выдержали эту пытку. Уже в лагере, вечером я наткнулся на настолько потерянного Дориана, что не узнал его сперва. Говорит, что Тревельян его оставил в Тени. Понимает, что это морок, что он не смог бы выбраться сам… но те воспоминания и чувства настолько сильны, что не получается себя успокоить. Я, признаться, опешил дважды: что такой неиссякаемый источник насмешки и сарказма истекает соплями – это раз, и то, насколько он беззаветно влюблен в Инквизитора – это два. В общем, мы снова напились, но если в предыдущий раз это было весело, то в этот – я словно попал в прошлое и снова пил с Фенрисом.       В Тени мы потеряли Страуда, Котенок. Он остался прикрывать наш отход – мы смогли убить Кошмар, но не справились с его зверушкой – двадцатиметровым пауком. Я периодически думаю, что стоило бы мне остаться, я бы, скорее всего, смог выжить, я же маг… но ты ведь бы этого мне никогда не простил, верно?       Но и это не все. Этот паучищще здорово покалечил Тревельяна. Я даже не знаю, что произошло, слишком быстро все случилось: Инквизитор открыл разрыв, мы вбежали, он пропустил всех вперед… я оказываюсь во внутреннем дворике крепости, оглядываюсь – и он выпадает из разрыва с шипом в руке. Тварь целилась в Якорь, хотела лишить его возможности уйти, наверное, но промазала. Все бы ничего, но магов-целителей-то у нас нет! Его перевязали как могли, вытащили шип, я потратил все твое обеззараживающее и восстанавливающее… но рука раскроена практически пополам, пальцы не шевелятся. Максвелл держится, он рад, что Якорь остался на месте и все еще функционирует. Да и стоило так разодраться, говорит, чтобы оказаться окруженным столь нежной заботой. Видел бы ты, Котенок, как крутится вокруг него Дориан! Он наплевал на все правила приличия и не отходит от Инквизитора ни на шаг – и кажется, впервые в жизни жалеет, что не умеет исцелять.       Зато теперь по Скайхолду ходят слухи о том, как злобная тевинтерская тварь околдовала невинного и светлого Вестника Андрасте. Самое странное, распускает их церковная матушка, как я понял. Сама тевинтерская тварь только скалит зубы и норовит лишний раз поцеловать Инквизитора на людях. А я каждый раз начинаю безумно тосковать по тебе…       А теперь плохая новость. Тревельян изгнал Серых в Вейспхаут, подальше от Корифея и его влияния. Люди теперь не знают, что и думать, боятся следующего Мора, ругают Инквизитора… а я думаю, что он поступил правильно. Это было бы слишком опасно для них. А я – я иду с ними. Это был приказ, тем более мне нужно будет передать информацию о Корифее тамошним Стражам… и еще кое-что. Прости меня, Котенок. Я могу вернуться уже через месяц – на это и буду надеяться. Зато увижу твою малую Родину (не то, чтобы я очень мечтал об этом, конечно) и грозный и величественный Вейспхаут (это уже интереснее).       Я постараюсь обернуться быстро, ты знаешь, как я терпеть не могу холод. Выдвигаемся через неделю.       Буду стараться писать как можно чаще.       Люблю тебя, Котенок.             Твой всецело, Хоук»       Маг скатал письмо в трубочку, постоял немного, глядя в одну точку. Он мог ощутить кожей, как это послание расстроит Андерса. В его ответных письмах почти не было описания повседневности – лишь отдающееся в голове эхом «скучаю» на разные лады.       Удивительно, как мир может крутиться вокруг одного-единственного человека – и это вовсе не вызывает отторжения или неприязни. Это кажется невыразимо правильным.       Хоук вздохнул и направился к выходу из пещеры, не замечая изменения Тени за своей спиной. Мысли в этом месте для определенных его обитателей легко читаемы, равно как и эмоции.       «Добавлю-ка я еще несколько так и невысказанных Гарретом строк… Про «невыразимо правильно» Андерсу должно понравиться» - Джастис стоял у стены, вслушиваясь в колебания, оставленные Хоуком, и запоминая его письмо.       Спустя несколько минут и он исчез из уединенной пещерки неподалеку от Скайхолда, отыскивая наиболее близкий путь по Тени из Морозных гор в небольшую горную деревушку в Виммарке.