Папа

Мужчина проснулся очень рано, он не стал будить сына сейчас. Минато сходил в душ, умылся и отправился готовить завтрак. Сегодня он чувствовал себя гораздо лучше, чем в прошлые дни, когда так сильно переживал за сына. Он не мог есть, не мог спать, вообще ничего не мог делать. Каждый раз, пытаясь сконцентрироваться на каком-то одном деле, постоянно думал о Наруто, мысли снова и снова возвращались к одному и тому же. А в то время, когда Наруто вообще не было дома, мужчина просто не знал, что делать, он думал, что записка, где говорилось, что его сын вернется завтра — просто отговорка, и Наруто ушел из дома. Но оставалось только ждать, так как выбора у него не было. Минато постарался заснуть, в дверь позвонили. Удивившись, кто может прийти в такое время, мужчина пошел открывать. Какого же было его удивление, когда на пороге квартиры стоял какой-то высокий парень с каштановыми, коротко стрижеными волосами и татуировками в виде клыков на щеках. Но больше всего Минато поразил не парень в пять утра, стоящий возле его квартиры, а то, кого держал этот парень. Наруто. — Вы Минато Намикадзе? — спросил в то утро парень, придерживая возле бетонной стены сына Минато. — Да…- вымолвил мужчина, широко раскрытыми глазами, смотря то на незнакомого парня, то на своего сына. От удивления он просто потерял дар речи, в мыслях крутилось столько вопросов, а вслух Минато не смог произнести даже двух слов, кроме как ответить, что это его сын. Где Наруто был? Что с ним случилось? Кто этот парень? Что вообще происходит? — Я подобрал его возле подъезда, когда проходил мимо, по пути домой, — продолжил тем временем незнакомец. - Ну, знаете, шел с вечеринки, а тут парень какой-то валяется под лавкой, — рассмеялся тот. — Так вот, я спросил его, где он живет, к кому его отвезти и все в таком духе, таким образом, мы и оказались здесь, — он взглянул на бессознательного Узумаки и усмехнулся, закончив свой рассказ. - Эй, вы вообще меня слушали?! — возмутился незнакомец, увидев, что все это время Минато смотрел куда-то сквозь него, будто находился в прострации. — А? Да…- ответил Намикадзе, стараясь прийти в себя. Таким Минато еще никогда не видел своего сына. Лицо исцарапанное, будто его специально исполосовали ногтями, из приоткрытого рта стекает слюна, шея вся синяя, с небольшими пометками, кто-то точно его душил. Из-под задравшейся из-за стены футболки были видны кровавые порезы, видимо недавно открывшиеся. Сам вид Наруто говорил о том, что ему где-то сильно досталось. Впервые Минато смог охарактеризовать своего сына только одним словом: » жалкий». Но Намикадзе тут же отругал себя за такие мысли, ведь Наруто его единственный и самый любимый сын, как он может так думать о человеке, который ценнее для него собственной жизни? Но что это? Драка? Грабеж? Насилие? Выпивка? Что с ним такого случилось, из-за чего он такой побитый? Кажется, Узумаки, будучи все еще без сознания попытался оттолкнуть руку незнакомца, прижимающую его за грудь к стене, что и вывело мужчину из мыслей, но всего на секунду, будто он отвлекся на раздражающий маневр мухи. Но парень ударил по руке Наруто, отчего та снова безвольно повисла вдоль ослабленного тела, затем он перехватил сына Намикадзе поудобнее, сжимая ворот поднявшейся еще выше футболки в кулак, вплотную прижимая к стене. — Передайте своему сладкому любовнику, чтобы тот больше не напивался так! — нахально улыбаясь, попросил парень. — Это мой сын…- услышав только одну фразу, на автомате поправил Минато. Он просто не мог принять все это сразу, было слишком тяжело осознавать, что сейчас перед ним находится его сын. Намикадзе просто поругался с сыном, тот ушел к своей девушке, ведь в этом нет ничего такого ужасного, это часто случается между родителями и детьми такого возраста, так почему закончилось все так? Мужчина настолько погрузился в себя, что не замечал нахального тона незнакомого парня, который должен был проявлять к старшим уважение, ведь он всего-то на пару лет старше Наруто, но ведет себя так, будто ему все позволено. Но сейчас Намикадзе не замечал ровным счетом ничего.  — Да без разницы, кто он, мне все равно плевать! Забирай его уже! — бросил парень, небрежно кидая Наруто в руки отца, который еле успел поймать его, из-за своего невнимания к ситуации. — Удачи, папаша! — усмехнулся незнакомый парень, спускаясь с лестницы. Минато еще около минуты стоял на пороге, как вкопанный, не веря ни одному своему чувству, он до сих пор не мог взять себя в руки, словно это кошмарный сон. Но все-таки чувство реальности в происходящем взяло верх, и мужчина, мотнув головой, будто пришел в себя, занес сына в дом, закрывая дверь. Поднял Наруто на руки и отнес в свою комнату, укладывая на расстеленную постель, после чего решил привести в порядок сына, но прежде он позвонил их семейному врачу, попросив скорее приехать. Вздохнув, сдерживая слезы, Намикадзе сходил на кухню, где хранилась аптечка для оказания первой помощи. Вернувшись, он присел на кровать, рядом с Наруто. Смазал все царапины на лице, после чего полностью раздел сына, оставляя на нем только боксеры, Минато обработал все видимые раны, примерно догадываясь об их происхождении. Почти закончив, Минато остановился взглядом на маленьком засохшем пятнышке на нижнем белье сына. Он даже не хотел представлять, чем все-таки занимался его сын. Но против его воли, догадки уже начали появляться в голове. Он еще раз осмотрел тело сына, каждый сантиметр, обнаруживая на шее парочку крупных засосов и один неприметный. Сходивший кровоподтек был его губ дело, и он это сразу понял, но откуда взялись эти два, Минато не хотел даже думать, но воображение уже подкидывало самые разные идеи. — Может, Сакура? — спросил он, но, конечно же, Наруто ему не ответил, находясь без сознания. Ломая голову, что же все-таки случилось, мужчина и не заметил, как приехал врач. Намикадзе закончил готовить завтрак. Себе он заварил обычный рамен, а сыну сделал рисовую кашу и куриный бульон, тот еще не до конца выздоровел, и сейчас ему требовалась здоровая пища, чтобы Наруто смог набраться сил. Минато до сих пор терзали сомнения, что же все-таки случилось? Но в любом случае Намикадзе примерно догадывался, где был Наруто. Сопоставив все факты, он более-менее сформулировал первую догадку, о которой обязательно скажет Наруто. Они должны поговорить, ведь после того, что между ними произошло, они точно стали ближе, по крайней мере, так думал сам Намикадзе, считая, что после их жаркого поцелуя Минато и Наруто перешли на новую степень доверия, так что он точно сможет поговорить с сыном. Не только об этом происшествии, но и об их отношениях, которые также переместились на новый уровень, далеко за пределы «сын и отец». Накрыв на стол, Минато отправился к себе в комнату, чтобы разбудить сына, морально подготавливаясь к предстоящему серьезному разговору. — Наруто, вставай! — ласково позвал Намикадзе, присаживаясь на кровать, рядом с развалившимся Наруто. Почувствовав, что вся кровать теперь в его распоряжении, когда Минато ушел, Узумаки сразу же этим воспользовался, раскидывая руки и ноги, занимая максимально удобное и возможное место. Именно по этой причине в комнате Наруто стояла двуспальная кровать. Улыбнувшись детской причудливости сына, мужчина предпринял еще одну попытку разбудить Наруто, так как на первую тот никак не среагировал. Узумаки что-то пробурчал, возможно, это было «отвали, дай поспать», после чего разлепил глаза и сонным, прожигающим дыры, взглядом, уставился на отца, совершенно не согласный с тем, что его так рано разбудили. — Ну что за страшный взгляд? — картинно обижаясь, спросил Намикадзе, сдерживая веселую улыбку. — Черт… — пробормотал Узумаки, поворачиваясь на бок, носом почти касаясь колена отца, что слегка разгорячило кровь последнего, но он предпочел сейчас не замечать таких деталей, чтобы не накручивать лишнего. — Который час? — Десять утра, — ответил Намикадзе, наблюдая за сыном. — И зачем так рано меня будить? — недовольно спросил Наруто, закрывая глаза. — Ты все это время только спал, толком ничего не ел. Но поскольку сегодня ты выглядишь намного лучше, следовательно, идешь на поправку, то тебе нужно поесть и набраться сил, — объяснил Намикадзе, поглаживая сына по волосам. — Да, — согласился Узумаки, улыбаясь от приятных прикосновений отца. — Я хочу есть, — протянул тот, укладываясь на спину и потягиваясь в кровати, отчего футболка немного задралась, открывая взору Минато полоску загорелого живота, на нем еще виднелись зарастающие раны. Коварно улыбнувшись, Намикадзе пощекотал открывшийся участок кожи, Наруто окончательно проснулся от такого маневра отца, начиная смеяться. — Хватит, папа, я встаю, встаю! После пробуждения сына, Намикадзе ушел на кухню, чтобы заварить чай. Он был очень счастлив, что его сын в таком приподнятом настроении после вчерашнего. Наруто ушел принимать душ. Пока он стоял под теплыми струями воды, то все время думал о Сакуре. Он понимал, что теперь у них двоих не будет никаких отношений, ведь Харуно вдоволь поиздевалась над ним, на такое Узумаки точно не давал согласия. Он шел к Сакуре, чтобы заняться сексом, ведь Наруто так хотел этого именно с ней, потому что по-настоящему любил ее, как он думал тогда. Даже был готов стерпеть все ее выходки, но они оказались выше его сил. Хоть девушка так поступила, но Наруто не злился на нее, такова ее натура и с этим ничего не поделаешь, просто он не разглядел все сразу полностью. К тому же, Узумаки понял, что что-то изменилось, будто Сакура открыла для него дверь в параллельный мир. Мир, где можно получать удовольствие через боль, где можно доминировать или позволять, чтобы властвовали над тобой. Бесспорно, в этом что-то было, но что именно Наруто только предстояло понять. И Сакура выполнила свое обещание, ему было приятно, вдобавок они переспали. Другая, более важная проблема на данный момент, — это его отец. Вчера Наруто хотелось забыть Сакуру, стереть воспоминания о ней, заполнив чем-то другим, и Узумаки сдался, позволив отцу ласкать себя. Он плыл по течению, думая, что ночь с Сакурой — ошибка. Так было до тех пор, пока он не разобрался в себе, но теперь это пугало его. Сегодня Наруто понимает, что связь с отцом тоже ошибка. И как теперь объяснить ему это? Узумаки сказал, что ненавидит его, ушел из дома, а вернулся весь избитый, в отключке, провалялся несколько дней в постели, пока Минато ухаживал за ним, после чего Узумаки обманул его чувства, а теперь скажет, что это ошибка? Он настолько чувствовал себя виноватым, что теперь не знал, как все объяснить отцу. Это ведь наверняка будет потрясением для Минато, но что еще делать, если Узумаки нужно время? Он понимал, что какая-то его часть тянулась к отцу, но нужно время, чтобы все хорошенько обдумать и принять решение, именно поэтому Наруто будет делать вид, будто ничего не произошло. Пока так будет лучше. Закончив с душем, Узумаки умылся и пошел завтракать. — А почему у тебя рамен, а у меня каша с бульоном? — скривившись, спросил Наруто, присаживаясь за стол, напротив отца. — Потому, что тебе сейчас нужна здоровая еда, — снисходительно улыбнулся мужчина, открывая лапшу. — Черт возьми! — пробормотал Узумаки, начиная есть, недовольный тем, что ему дали какую-то гадость, вместо любимой лапши. Он видел, как светится счастьем лицо его отца, все-таки он воспринял вчерашнюю ситуацию всерьез и теперь считает, что Узумаки тоже его любит как мужчину. Конечно, Наруто любил отца, но пока не мог разобраться, как именно. Ему требуется время, чтобы все переосмыслить, а поскольку умом Узумаки не отличается, нужно было очень много времени, пока до него дойдет что-то важное. — Ну как мой рамэн? Вкусный, да? — поинтересовался Наруто. В его голосе даже чувствовалась доля обиды. — Да, как и всегда! — рассмеялся Намикадзе, видя реакцию сына. Тот после такого ответа отца скорчил неприятную рожицу и принялся есть дальше, точнее заставлять себя есть. Сегодня Минато был счастлив как никогда. Его сын, наконец, понял чувства Намикадзе, и это самое главное. Осталось сделать еще один шаг к началу их абсолютно новых отношений или заставить сделать это самого Узумаки. Впрочем, это уже не важно, главное, что они установили связь, нужную им обоим, именно так думал Минато. — Это был худший завтрак в моей жизни! — нахмурив брови, проскулил Узумаки в кружку чая, которую поставил ему отец, когда они закончили есть. — Ну что ты, неужели я так плохо готовлю? — спросил мужчина, стараясь выглядеть при этом обиженным. Он также поставил чашку чая и себе, присаживаясь на то же место. — Нет, просто я хотел рамэн! — немного повысив голос, безысходно ответил Узумаки. Съеденный отцом рамен все равно не вернуть, да и каша была не такая уж и плохая. — Как полностью выздоровеешь, так будет тебе рамэн, а так все буду съедать я! — рассмеялся отец. — Эй, так нельзя, папа! — возмутился Узумаки, переживая за свою любимую еду. — Ладно, ладно, — сдался Минато. — Он будет честно тебя ждать, как полностью выздоровеешь, так будешь его есть, обещаю. — Правда-правда? — обрадовался Наруто. — Именно, — кивнул отец. — Ура! Мой рамэн, дождись меня! — Но для начала нам нужно поговорить, — отставив кружку с недопитым чаем в сторону, серьезно произнес Намикадзе. Всю радость и веселье Наруто тут же сдуло ветром. — О, и о чем же? — уставившись в свой чай, который вдруг стал очень интересным, спросил Наруто. — Я не хотел затрагивать эту тему…- начал Намикадзе, стараясь выглядеть не слишком заинтересованным в разговоре, будто проводит профилактическую беседу с сыном, которая точно ему не нужна. — Но все-таки об этом следует поговорить. — Так о чем же? Говори прямо, чего увиливать, — поднял нахмуренный взгляд на отца Наруто. — Да, ты прав, не к чему, — согласился Минато. — Я хочу поговорить о твоих прогулках. — Итак, ты хочешь, чтобы я все тебе рассказал? — направив тяжелый взгляд на отца, серьезным, даже немного недовольным голосом спросил Узумаки. Он так и знал. Этого разговора в любом случае не избежать. Хоть внешне он и старался выглядеть серьезным и немного грубым, дабы показать отцу, что эта тема не пугает его, но внутренне он слишком волновался. — Не совсем, — мотнул головой отец. — Когда я переодевал тебя и оказывал первую помощь, я кое-что смог понять, — задумчиво проговорил Минато. Конечно, на слове «переодевал» Узумаки смутился, зная, как к нему относится отец. Назревал вопрос. А не сделал ли чего такого Минато, пока Наруто спал? Естественно, об этом он никогда в жизни не спросит отца. — И что же ты понял? — увидев, что Минато задумался, видимо вспоминая и переживая все заново, спросил Наруто, подталкивая отца к последующему рассказу. — Помимо того, что твое лицо было расцарапано, явно ногтями девушки, шея, будто тебя душили, и на ней было три засоса. Один мы оба знаем, кому принадлежит, верно? — спросил Минато, внимательно наблюдая за реакцией сына во время рассказа. — Д-да, — сглотнув подступивший ком к горлу, согласился Узумаки. — А вторые два неизвестного происхождения, но только для меня. Твоя грудь и живот все в шрамах и рубцах, и я примерно догадываюсь, что может оставить такие раны, Наруто, — пытаясь давить психологически, будто уже итак все знает, медленно и четко рассказал Минато. Узумаки уже было неловко находиться в одной комнате с отцом, воздух стал слишком тяжелым, он словно давил на грудь. Еще немного и Наруто точно убежит в свою комнату. Заметив нервозное состояние сына, хотя сам Намикадзе также нервничал, но внешне старался выглядеть спокойным, он поспешил добавить: — Но ты успокойся, я же сказал, что пока буду говорить я, а тебе всего лишь останется сказать, верна ли моя догадка или нет, вот и все, — постарался улыбнуться Намикадзе, пытаясь развеять напряжение, повисшее в комнате. — Хорошо, — согласился Наруто. — Я пока не буду говорить, что я разочарован в тебе или что-то в этом роде, потому что не знаю точно, что произошло, так что просто продолжу, ладно? — Да. — Итак, есть еще одна вещь. На твоем нижнем белье была засохшая… Не дав договорить отцу, Узумаки подскочил на месте, роняя чашку на стол, отчего чай разлился. Ведь он мог этого не говорить, черт возьми! Это было лишнее, даже если они в хороших отношениях, не считая домогательства. Узумаки чувствовал ужасный стыд, вперемешку с желанием удавиться или провалиться сквозь землю, будто он стоял перед огромным количеством народа голым, и те смотрели на него и смеялись над ним. На щеках пылал предательский румянец смущения. Развернувшись, Наруто хотел уже, громко топая ногами, уйти в свою комнату и посидеть там годик-другой, пока все не успокоится. Но, увы. — Сядь, Наруто, — почти приказал Намикадзе. Удивившись и одновременно с этим обидевшись на отца, Узумаки подчинился и сел обратно, не обращая внимания на пролитый чай. Лучше покончить со всем здесь и сейчас. И чем быстрее, тем лучше. — Я не хочу думать, что это чья-то сперма и мой сын занимался… — Папа! Не говори о таких вещах, пожалуйста! Мне стыдно выслушивать это! — сжимая кулаки под столом, закричал Наруто. — А делать тебе было не стыдно?! — в ответ закричал мужчина, злясь на сына. — Но ты все не так понял! — Узумаки стукнул кулаком по столу, отчего чашка упала на пол, разбившись. Но на это даже не обратили внимание. — Что именно? Я еще толком ничего не сказал, но если ты сам объяснишь, то мне не придется гадать, а тебе выслушивать, — стараясь унять злость на сына, как можно спокойнее предложил Намикадзе. — Ладно, — согласился Узумаки. Изначально Минато не планировал заставлять сына рассказывать все, он хотел сам изложить свои предположения, а Наруто либо опровергнуть, либо согласиться, но не всегда все выходит по плану, к тому же Узумаки сам вызвался, пусть Намикадзе и подтолкнул его к этому, поэтому Минато был совсем не против. Ведь он имеет права знать, все-таки Наруто его сын. Узумаки должен был это понять. — И? Ты расскажешь? — спросил Намикадзе, поднимаясь из-за стола. Он дошел до раковины, чтобы взять тряпку. — Да. После того, как ты… Ну, тогда в моей комнате… — замялся Узумаки. — Я понял, не заставляй себя это говорить, раз стесняешься, — сжалился над сыном Минато. Наруто, возможно, еще не готов к этому. Намикадзе вернулся к столу, вытирая пролитый сыном чай. — Спасибо, — поблагодарил Наруто, убирая руки со стола, давая отцу все вытереть. Только было не понятно, за что именно была произнесена благодарность. — Можешь продолжать, я слушаю, — произнес отец, присаживаясь обратно за стол. — Ну вот, я же на тебя разозлился, потом пообещал Сакуре прийти к ней, мы собирались… ну, как бы… — замолчал Наруто, уставившись на свои руки, лежащие на столе. — Переспать, что ли? — помог Минато, внимательно слушая сына. Он так и предполагал, что это будет Сакура. — Да. Но она подсыпала мне снотворное в вино, когда я пришел к ней. Прости, папа, я немного выпил тогда. — Я знаю, мне уже врач все сказал, — Минато был рад, что сын сам признается во всем, но также он был очень зол, потому что его сын ввязался в такое. — Я потерял сознание, а когда проснулся, то был связан, кажется. И она издевалась надо мной, но я мало что помню, так как был почти в отключке. В конце она сделала то, чего мы оба хотели, — закончил шепотом Узумаки, крепко сжимая челюсти, стараясь скрыть весь стыд, что он сейчас испытывал. Наруто надеялся, что Минато не услышал последних слов, хотя тот все прекрасно расслышал. И теперь в Минато закипал гнев. Он готов был пойти прямо сейчас к Сакуре, чтобы прибить ее. Но он понимал, что такое не возможно, да и показывать сейчас ненависть не стоит, пока Наруто раскрылся перед ним. — А как ты оказался дома, ты помнишь? — спросил Минато, отвлекая себя от злых мыслей. — Я не помню. Я же был без сознания, — пожал плечами Наруто. — Я так и знал, что это Сакура, — усмехнулся Минато, откидываясь на спинку стула. — Извини, я же не знал, что этим все кончится! — искренне просил прощения Наруто, впервые за весь его рассказ, Узумаки посмотрел отцу в глаза. — Хорошо, Наруто. Все в порядке. Мы ничего не будем с этим делать, просто забудем, как страшный сон, да? — постарался улыбнуться Намикадзе, жалея, что заставил сына вспомнить обо всем. — Да, спасибо тебе! — обрадовался Узумаки. Он был счастлив, что отец не просил подробностей, не попытался наказать Сакуру, отлично понимая все без слов. — Чем займемся теперь? — убирая историю с Харуно в самый дальний уголок подсознания, чтобы как следует взбодриться и взбодрить сына, спросил Намикадзе. — Ах да, есть кое-что еще, — вспомнил Узумаки. — Что же это? — То, что было вчера между нами, ты помнишь? — серьезно спросил Наруто. — Конечно помню, — ответил Минато, удивившись, что Наруто первым поднял эту тему. — Так вот, это была ошибка. Забудем все. Я не хочу, чтобы наши отношения стали какими-то другими. Наруто решил, что лучшего шанса высказать это у него не будет. Только начавшее налаживаться настроение, тут же кануло в бездну. Его сын снова отвергает его, даже после всего, что сделал для него Намикадзе. Сердце болезненно сжалось, гнев снова закипал в душе, ярость, которую ничем не сдержать. — Да как ты можешь такое говорить после всего, что случилось между нами?! Я не принуждал тебя вчера, ты сам этого хотел, черт возьми! — закричал мужчина, вскакивая со стула слишком резко, отчего тот упал на пол. На кухне воцарилась тишина.