Выжить после смерти

Куроко Тетсуя не находил себе места. Он отправил адскую бабочку Урахаре, просмотрел все срочные документы, все несрочные, все отчеты, оставленные до лучших времен. В груди отчаянно колотилось сердце, кончики пальцев едва заметно подрагивали, но сидящий рядом Хоро, казалось, ничего не замечал. Его лейтенант споро сортировал личные дела членов отряда Омницукидо, располагая их наиболее удобным порядком по большой карте Японии. Куроко, закончивший просмотр документов, поглядывал на расположение агентов с одобрением. Максимальное покрытие территории с минимальными затратами сил. Учитывая, что именно происходило на Грунте, хотя бы половину сил стоило оставить в Сообществе Душ. Переложив несколько папок, Тетсуя вскинул вопросительный взгляд на Хоро и тот только задумчиво кивнул. Куроко едва заметно улыбнулся и попросил: — Перепиши имена и точки выхода, известим всех утром, — Тетсуя бросил беглый взгляд на часы, притащенные из мира Живых, на которых короткая стрелка указывала куда-то в район пяти утра. — Если Сенкаймон откроют, отправим их раньше основных сил. Хоро пару раз кивнул и послушно заскрипел ручкой, также контрабандой попавшей в Готей из мира живых. Тетсуя оттолкнулся от спинки стула, рывком поднимаясь на ноги. — Я пойду, проверю ночные патрули. И быстрым шагом направился прочь из душившего его кабинета. Где-то там малыш Ичиго встретился лицом к лицу с Акаши и Кагами. И у них не было повода щадить Куросаки. Хоро только покачал головой, отмечая очевидно нервничающего капитана. Впрочем, смутное состояние никак не сказалось на качестве его работы и даже повысило продуктивность. Куроко стремительно перемещался по территории второго отряда, на которой располагался офис Омницукидо и поглядывал по сторонам. Ему уже давно не приходилось прилагать усилий, чтобы быть незаметным. Скорее, приходилось напрягаться, чтобы люди его замечали. Для работы это было удобно, а вот в общении возникали некоторые проблемы. Для начала Тетсуя, пытавшийся хоть как-то отвлечься от мыслей о Ичиго, прошелся мимо очевидных точек, за которыми должны были следить особо тщательно — несколько точек вдоль стен, пара наблюдательных пунктов возле заблокированного Сенкаймона, напряженный охранник возле запертых ворот, дежурные у офисов и бараков… Все бодрствовали, но никто не заметил Куроко. С одной стороны это было явным комплиментом таланту Тетсуи, с другой — явным замечанием к способностям дежурных. Усилием воли избавившись от вечно действующего шикая, Куроко прошелся вдоль точек снова, на сей раз используя богатый арсенал школы второго отряда. Движения в тенях вместе с порывами ветра, легкое маскирующее кидо, подавление реацу… Секретов было много и Тетсуя, не полагающийся только на шикай, старался знать все. Второй раз вышел более удачным — около половины дежурных его все-таки заметили. Остальным он символически врезал в спину рукоятью оружия, изображая добивающий удар. Реагировали на него всегда бурно — легенда о вежливом призраке обрастала новыми подробностями и многие новички откровенно пугались. Когда обход был завершен, на часах было почти семь. Куроко вернулся в собственный кабинет и несколько секунд молча изучал исписанный мелкими иероглифами листок от Хоро. Расположение агентов было идеальным. Тетсуя подписал и проштамповал листок, возвращая его лейтенанту, дремлющему на столе, подложив под голову скрещенные руки. Бумага неслышно опустилась на стол и Хоро даже не шелохнулся. «Плохо» — отстранено заметил Тетсуя, понимая, что у его лейтенанта давно не было качественной практики. Нарочно топнув, Куроко с интересом наблюдал, как притворяющийся теперь спящим Хоро незаметно переместил руку, вытягивая из рукава сенбон. — Не так плохо, как я думал, — произнес Тетсуя равнодушно и лейтенант тут же оторвал голову от столешницы, пряча иглу, смазанную паралитическим ядом обратно в держатель на руке. — Я вижу, тебе нужно размяться. Может, тоже на Грунт? — Вы думаете? — вежливо поинтересовался Хоро, приглаживая лохматые волосы. — Я находился в кабинете около пяти минут, прежде чем обозначить свое присутствие звуком, — отстранено заметил Куроко и лейтенант нахмурился. Затянувшуюся паузу прервала адская бабочка, опустившаяся на палец Тетсуе. Куроко выслушал послание, склонив голову к плечу, тряхнул рукой и с нервно подрагивающими губами продолжил: — Подумай, Хоро. А я на собрание капитанов. Лейтенант только покачал головой, созерцая пустой кабинет, из которого в шунпо исчез Куроко. ++ Тетсу привычно устроился за спиной Сой Фонг, которая, похоже, даже не подозревала о необычном соседстве. Между выстроившихся в две шеренги капитанов прошел Акаши. Он был ниже почти всех капитанов, но держался так, будто был куда выше. Царственная посадка головы, идеальный разворот плеч… Сейджуро склонил голову и после одобрительного кивка Генрюсая начал доклад: — Задание выполнено. Кучики Рукия найдена на Грунте, в городе Каракура. Было выяснено, что офицер тринадцатого отряда передала свои силы живому, — Куроко заметил, как возбужденно блеснули глаза Маюри и как скорбно поджала губы Унохана. Зараки все еще пялился в потолок со скучающим видом, а от Кучики несло арктическим льдом. На противоположной стороне еще должен был стоять Укетаке, но очередной приступ свалил его как нельзя некстати. Откуда-то справа послышалось «Оя-оя» — произнесенное задумчивым Кьераку, а Сой Фонг переступила с ноги на ногу, явно собираясь бежать и уничтожить пострадавшую душу. Акаши недовольно качнул головой и в кабинете воцарилась тишина. — Какое отношение имеет Кучики Рукия к массовому прорыву пустых, установлено не было, но нарушительница была почти полностью лишена духовных сил и ее причастность к инциденту маловероятна. Акаши еще раз склонил голову и капитаны принялись негромко переговариваться. Наконец во весь голос выссказался Маюри: — Где душа, которой были переданы силы? — неестественно белые пальцы с синими ногтями подрагивали в предвкушении, а в радостном оскале показались золотые зубы. Сейджуро перевел взгляд на ученого, вежливо улыбнулся и ответил: — Душа была лишена сил, согласно директиве семнадцать тридцать восемь. Маюри разочарованно цокнул языком, а в груди Куроко что-то оборвалось. На лице все еще удерживалась спокойная маска, но для сохранения ее пришлось прилагать немало сил. Сой Фонг еще раз переступила с ноги на ногу и резко спросила: — Акаши! Где душа? Сейджуро вежливо вздернул брови, а затем ответил: — Как известно любому образованному шинигами, после повреждения сна души духовная оболочка разрушается, предварительно лишившись всех сил. Сой Фонг забавно покраснела, от шеи ко лбу. Шпилька явно попала в цель. А Куроко сжал рукояти своего занпакто, пытаясь усмирить желание активировать банкай и воткнуть саи в насмешливые разноцветные глаза. Акаши никогда ничего не делал наполовину. ++ Куроко вернулся в расположение отряда, не контролируя свою незаметность вовсе. Она, вместе с колебаниями рейреку, делала его то видимым, то незаметным. Шинигами, перед которыми возникал разозленный вежливый призрак, отшатывались в разные стороны, разнося новости о ярости потусторонней сущности. В другое время это бы весьма повеселило Тетсую, но сейчас в нем медленно зрела уверенность, что Киске ничего не смог сделать и чертов Акаши убил Ичиго. «Для начала стоит узнать, что произошло» — круто развернулся Куроко, направляясь в сторону расположения отряда. Согласно директивам первые несколько суток осужденная будет находится на территории захватившего ее отряда. Тетсуя сделал несколько глубоких вздохов, восстанавливая самообладание и невидимость, и тенью заскользил по Готею. Шунпо давалось необычайно легко, встревоженная реацу бурлила, но в голове медленно зрел план действий. Он прошел мимо двух напряженных часовых, которые всматривались в пустую мостовую по обе стороны от распахнутых створок ворот. На главном полигоне, судя по рассерженным крикам Кагами, собиралась мобильная группа для отправки на Грунт. Собиралась весьма нерасторопно. Куроко неслышной тенью проскользнул мимо, направляясь к подвальному изолятору. В каждом отряде расположение этих комнат предварительного содержания различалось, но каким бы Тетсуя был капитаном отряда Омницукидо, если бы не знал таких мелочей? Изолятор третьего отряда встретил его одиноким дежурным на входе, который стоял с идеально ровной спиной и вглядывался куда-то в сторону зеленых деревьев. Легко проскочив мимо, Куроко медленно пошел дальше, вглядываясь за решетки. Ни на одной из пустых не было никакого кидо. На камере, в которой содержалась девчонка, заклятий тоже не было. Тетсуя покачал головой, приблизился к прутьям и, применив кидо, рассеивающее его голос по комнате, произнес: — Кучики Рукия, с вами говорит представитель второго отряда. Нужен ваш отчет о произошедшем на Грунте во время вашего захвата капитаном Акаши и лейтенантом Кагами. — Я уже написала отчет, — дернула плечом Кучики, сидящая к решеткам спиной. Она не повернула головы, продолжая изучать высокое окно, забранное прутьями. — Что произошло с Куросаки Ичиго, Рукия? — с нажимом произнес Куроко и Кучики дернулась, поворачиваясь вместе со стулом. — Я не называла в отчете имени! Откуда вы знаете?! — Что случилось с Куросаки Ичиго? — теряя терпение, спросил еще раз Тетсуя. Его голос эхом отражался по камере, казалось, он говорит сразу отовсюду. Куроко был готов трясти девчонку до тех пор, пока она не скажет хоть что-то. Губы девчонки затряслись, она уставилась куда-то вверх и шепотом заговорила: — Акаши-тайчо рассказал ему правду о шинигамике. Я правда не знала о последствиях, когда передавала силы! Акаши-тайчо говорил и говорил. Он явно делал что-то со своим голосом! Я и пошевелиться не могла! А Ичиго добровольно решил отдать собственные силы. Я хотела крикнуть ему, что это наверняка убьет его, но… к тому времени Кагами уже кинул в меня обездвиживающее кидо! Куроко выслушивал сбивчивый рассказ, с силой сжимая решетку. Девчонка была раздавлена произошедшим и не видела смысла оказывать хоть какое-то сопротивление. Акаши уничтожил ее желание бороться парой фраз еще на Грунте. Тетсу тряхнул волосами, откидывая с лица голубую челку и спросил, тщательно скрывая теплящуюся в голосе надежду: — Есть шанс, что Куросаки Ичиго жив? Кучики, в глазах которой блестели слезы, опустила глаза, не отвечая. — Конечно нет, Тетсу, — хмыкнул откуда-то со стороны входа Кагами и Куроко резко дернулся, оборачиваясь. Он непростительно погрузился в отчаянную надежду. — Прошу тебя, загляни в мой кабинет сейчас. Я жду тебя там. В том, что Тайга поймал его за допросом, не было ничего странного. Только вот допрос должен вестись в присутствии стенографиста и с письменного разрешения капитана. Впрочем, письменное разрешение Тетсуя мог подписать себе сам. — Когда вы уходили, он был жив? — торопливо спросил он у Рукии. — Он не двигался, — ответила Рукия, опуская голову еще ниже. В груди Куроко что-то оборвалось. Он жестом завершил кидо и пошел к выходу. Длинная челка скрыла глаза, которые бездумно скользили по деревянным доскам пола. Голые плечи ссутулились, а пальцы нервно сжимали край оби. На улице все также светило солнце, ветер нежно трепал листву, а на голубом небе медленно скользили кучевые облака. Но Тетсуя всего этого не замечал. Он поднял голову к солнцу и несколько секунд просто стоял с закрытыми глазами рядом с дежурным, который его все также не замечал. Куроко резко открыл глаза, зло улыбнулся и устремился к кабинету Кагами. Интересно, чего именно от него хотел Тайга? ++ Кагами Тайга почувствовал слабый отклик сигнального заклинания демонической магии, наложенной на решетку камеры пленницы, когда строил своих подчиненных, вдалбливая основы работы на Грунте, которые они успели благополучно забыть. Лейтенант жестом подозвал Хисаги Шухея — третьего офицера третьего отряда и тот резво продолжил речь, перемежая ее уничижительными эпитетами. Одобрительно хмыкнув, Тайга исчез в шунпо. — Кагами кинул в меня обездвиживающее кидо! — услышал Тайга полный отчаяния голос девчонки. Она действительно привязалась к тому смертному. А еще звала лейтенанта третьего отряда без уважительного хонорифика. А потом Кагами скорее почувствовал, чем услышал в голосе Куроко отчаяние: — Есть шанс, что Куросаки Ичиго жив? «Тетсу, что ты тут делаешь?» — хотелось спросить Тайге. Он ожидал встретить здесь лейтенанта шестого отряда. Или кого-то из клана Кучики. Или хоть кого-нибудь из тринадцатого. Но никак не третьего офицера второго отряда. Пауза затягивалась. Девчонка явно не верила, что Куросаки может выжить и Кагами решил разорвать повисшую тишину. — Конечно нет, Тетсу, — уж в чем-чем, а в талантах собственного капитана Тайга не сомневался. Голос его стал предельно серьезным: — Прошу тебя, загляни в мой кабинет сейчас. Я жду тебя там. Вопросов к Куроко у Кагами было немало, но он еще их не сформулировал. «Почему в Каракуре есть реацу Ишшина?» или «Почему ты бываешь в Каракуре? Потому что там живой Ишшин?». А быть может стоит спросить: «Что еще кроме выжившего Ишшина ты от нас скрываешь?». Тайга сидел за столом в своем крошечном кабинетике, сжимая тяжелую от дум голову обеими руками. — Извините за вторжение, — ровно произнес Куроко и Кагами только удивленно вскинул брови. — О чем ты хотел поговорить, Тайга? В голубых глазах плескалось что-то похожее на решимость. Кагами собрался с духом и выпалил: — Мне кажется, тебе пришла пора поделиться со мной подробностями твоих частых отлучек на Грунт, в Каракуру. Кагами видел, как брови Куроко немедленно скрылись под челкой. Тетсуя нервно дернул левым уголком губ и принялся накладывать скрывающие кидо одно за другим. Тайга все больше удивлялся, наблюдая за несколькими разными вариациями заглушек, сигналок и помехогенераторов. — На каком основании спрашиваешь? — ровно уточнил Куроко. — Ну уж не как лейтенант третьего отряда, —хмыкнул Кагами. «Как твой друг!» — хотелось сказать Тайге. — «Я должен понять, во что ты вляпался. Ты самый слабый из нашей компании. Как еще тебя можно защитить?». — Как лейтенанту я бы ответил, что информация закрыта устным приказом главы отряда Омницукидо, — улыбка Куроко казалась все более злой. Кагами качнул головой и примирительно произнес: — Тетсу, не лезь в бутылку. Я почувствовал в Каракуре твою реацу. И… Реацу Ишшина. Пожалуйста, скажи мне. Несколько секунд Куроко молча изучал карие, почти карминовые глаза, а потом устало вздохнул, сел на стул и принялся излагать то, что уже давно тайной висело на душе. Он рассказал о той квинси, о потере сил Ишшина, о том, что Масаки умерла, о том, что у Ишшина три ребенка. — Хотя, если брать в расчет твою уверенность в смерти Куросаки Ичиго, то у Ишшина осталось два ребенка, — он закончил свой рассказ и уткнулся взглядом в сложенные на коленях руки. Плечи вновь скорбно опустились. Кагами откинулся на спинку стула и замер. Он верил Тетсуе как самому себе. В голове медленно крутились шестеренки, а по нервам полосовало разочарованием, болью и виной. — Почему Куросаки? — хрипло спросил Тайга. — Это фамилия любимой женщины Ишшина, — отстранено ответил Куроко. Потом вдруг, без перехода, повернул руки ладонями вверх и продолжил, погружаясь в пучину воспоминаний: — Я ведь держал его на этих руках. Маленькое рыжее солнышко. Менял ему пеленки и вручал игрушки… Он ревел у меня на руках, разбив на прогулке коленку. Он радовался моему приходу, тянул свои крохотные ладошки и обнимал меня за ноги. Показывал свои рисунки и дарил их. Он даже изобразил меня на семейном портрете! Он врос мне под кожу, стал неотъемлемой частью… Кагами смотрел, как на длинных темно-синих ресницах набухают прозрачные капли. А Куроко вспоминал теплую улыбку Масаки, отражением которой была улыбка Ичиго. Он не уберег мать, ставшую ему сестрой, не уберег ее сына, ставшего ему родным. — Ичиго — моя семья. А я не спас. Не защитил. Кагами рывком встал и присел на корточки рядом с Тетсуей. Член второго отряда все еще смотрел на ладони, на которые падали соленые капли. Тайга сжал бледную узкую ладонь, потянул Куроко на себя и обнял рухнувшего в руки друга. Смуглая ладонь ерошила голубые волосы, а шея горела от слез и горячего дыхания. На душе было горько. ++ Тетсуя вышел из кабинета Кагами, вздернув подбородок. Тайга остался сидеть, бессмысленно созерцая просто расписанную стену. Смуглые пальцы зарывались в волосы, периодически дергая алые прядки. Глаза Куроко наверняка покраснели, но его это абсолютно не волновало. Тонкие пальцы твердо сжимали рукояти оружия. Тетсуя остановился перед распахнутой дверью в кабинет капитана третьего отряда и проскользнул внутрь, не тревожа защитных кидо. Акаши отреагировал на вторжение минут через пять, когда Куроко уже устал ждать: — Ого, меня вновь решили навестить старшие офицеры второго отряда! Тетсуя, тебя перестали беспокоить способности моего банкая? Куроко слитным движением пальцев активировал заклинание рассеивания голоса и спросил, начиная аккуратно двигаться против часовой стрелки: — Куросаки Ичиго мертв? Акаши вдруг едва заметно сжал губы, но Невидимке хватило и этого. Реакция капитана третьего отряда не укладывалась в прогнозы. — Что за игру ты ведешь, Тетсуя? Ты имеешь какое-то отношение к этому смертному мальчишке? — Куроко промолчал, продолжая плавно приближаться к Сейджуро. Капитан третьего отряда нахмурился, а потом вдруг его лицо разгладилось: — Ну конечно ты знал его! Вы наверняка вычислили Кучики Рукию почти сразу и наблюдали за ходом ее действий. Тетсуя, неужели ты покрывал преступницу, потому что она — Кучики? А может быть ты в сговоре с кем-то из двенадцатого и вы наблюдали за мальчишкой в качестве эксперимента? — Куросаки Ичиго мертв? — повторил свой вопрос Куроко, в голосе его послушалось нетерпение и нотки раздражения. В голову Неведимки закрадывалось смутное пока подозрение. — Тетсуя, ты реагируешь так, будто бы мое предположение не верно, — насмешливо фыркнул Сейджуро, пытаясь понять, откуда доносится голос. В тоне Куроко таилась плохо спрятанная враждебность. И каким бы хрупким не казался Невидимка, его способности были грозными и вполне подходили второму отряду, отряду тихих убийц. Акаши постарался незаметно для Тетсуи положить руку на занпакто, чтобы была возможность быстро выхватить его. Сейджуро было, что скрывать. И он понятия не имел, до чего мог докопаться третий офицер второго отряда. — А ты реагируешь так, будто бы не убил его, — продолжил гнуть свою линию Куроко, останавливаясь точно за спиной Акаши. Голос его приглушился и доносился будто бы откуда-то справа. Невидимка с интересом наблюдал за побелевшими пальцами, сжавшими рукоять катаны. Ноги капитана напряглись, а сам он корпусом повернулся в сторону места, из которого доносился голос. — Я пронзил сон души и оставил его умирать, — равнодушно произнес Сейджуро, одновременно начиная медленно вынимать оружие из ножен. Тетсуя молниеносно прижал оба лезвия своего занпакто к чужой шее. Из-за резкого рывка под правым саем легко разошлась кожа и Акаши почувствовал, как по шее стекает тонкая струйка крови. — А сейчас ты мне расскажешь то, о чем умолчал и о чем продолжаешь умалчивать, — твердо сказал Куроко, склонившись к уху капитана третьего отряда. — Убери руку от занпакто, мне действительно не по душе твой банкай. — Тетсуя, ты же осознаешь последствия своих действий? — серьезно и предельно спокойно спросил его Акаши, продолжая кончиками пальцев касаться катаны, будто не его шеи сейчас касалась холодная сталь. Куроко явно не о деятельности клана в Руконгае спрашивал. — Не менее чем ты восемьдесят лет назад, — ответил ему Куроко и в голове Сейджуро что-то щелкнуло. Картина мира прояснилась. То, что Мидорима никогда не упоминал визитов Тетсуи к Урахаре еще не значит, что их не было. Акаши был уверен, что люди, подобные Куроко, не бросают своих. Если Тетсуя часто бывал на Грунте, то у него вполне могла появится семья. Неужели Акаши ненароком поднял руку на потомка Куроко? — Изгнанник Сообщества Душ Урахара Киске смог его спасти. Но мальчишка больше не шинигами. Саи с шеи моментально исчезли. Акаши молниеносно выхватил катану, резким рубящим ударом пересекая пустоту за спиной. — Ушел! — с силой вернул в ножны занпакто Сейджуро. — Тетсуя, никто не смеет угрожать мне. Акаши откинулся на спинку стула, до белизны сжимая пальцы в кулаки. Никто не может угрожать ему безнаказанно. Пожалуй, пора выходить на контакт с новым главой отряда Омницукидо. Условием сотрудничества будет полное поражение Куроко в правах. Если Тетсуя хотел войны, он ее получит. А Куроко, с души которого упал громадный камень, мчался в расположение отряда, исчезнув из чужого кабинета сразу, как получил ответ. Ему, как третьему офицеру стоило проследить за членами второго отряда, которые готовились к отправлению на Грунт. ++ Через три дня Сенкаймон все-таки открыли. Мобильные группы отправлялись в размеченные первым отрядом квадраты, врата к которым открывали члены двенадцатого отряда. Масштабные действия на территории Японии возглавил Кагами, которого великодушно выдвинул Акаши. Куроко только пожелал Тайге удачи, успев шепнуть, что с Ичиго все в порядке. Члены отряда Омницукидо должны были отправиться часам к трем утра, когда дежурить сложнее всего. Всем уже были известны точки слежки, сейчас Хоро проводил заключительный инструктаж о правилах поведения на Грунте. Куроко все эти дни буквально летал, решая проблемы отряда, проводя различные разъяснительные беседы и вручая памятки о правилах поведения. Проводил учения, ликбез по удобному расположению лагеря, объяснял будущему командиру тонкости руководства. Тетсуя был заметным как никогда и Сой Фонг даже скупо похвалила его, неприязненно косясь в сторону лейтенанта Омаэды. А ночью он отправился на Грунт вместе со своими подчиненными, невидимой тенью скользя в Сенкаймоне. Он появился в мире живых недалеко от Каракуры и в шунпо припустил к городку. На небе светила убывающая луна, ветер качал зеленые ушные кроны, а далекие звезды светили как никогда приветливо. Тетсуя затормозил возле магазинчика Урахары, пригладил волосы и вошел, отодвигая седзи. — Простите за вторжение! — негромко пробормотал Невидимка и навстречу ему тут же вышел Тессай. — Куроко-сан, здравствуйте! Хозяин тренирует своего ученика на полигоне. — Киске взял ученика? — неподдельно удивился Тетсуя. — Куросаки-сан учится у него, — вежливо ответил ему Тессай, и Куроко уставился на высокого мужчину, широко распахнув глаза. — Прошу, — указал Цукабиши в сторону открытого прохода в подвал. Куроко, не чуя под собой ног в шунпо слетел вниз, максимально используя собственную незаметность. Урахара уворачивался от атак Ичиго, ехидно их комментируя, а Куросаки все больше ярился, тратя реацу просто в невероятных количествах. Наконец Ичиго замер, явно начиная общаться со своим занпакто и Урахара остановился рядом, ожидая дальнейших действий ученика с вежливой улыбкой. Куроко неслышно подошел к другу и произнес: — Киске, — панамочник вздрогнул всем телом, опасливо оглядываясь. — Спасибо, что спас его! Куроко поклонился, но сообразил, что Урахара этого не видит и крепко стиснул приятеля в объятьях. — Ты спас его и вернул силы. Ты просто волшебник, Киске! Урахара взъерошил мягкие волосы которые он все еще не видел, сжал чужие плечи и молил Короля Душ, чтобы Тетсуя никогда не узнал, как именно Киске вернул Ичиго силы.