***
Линда Брук с раздражением отшвырнула помятые листы со сценарием в сторону и едва сдержала возмущенный вздох – до какой поры ей будут присылать эти ужасные, пошлые предложения сыграть несмышленую, но сексапильную подружку главного героя в одном из блокбастеров про инопланетян, мутантов, роботов, восстание машин и прочую ерунду для подростков? И как ее агент не может понять, что подобные роли ей больше не интересны? - Опять про спасение мира, жуткие морды и живописный секс на капоте крутой тачки? – Ее с полуслова понял личный ассистент: милый, но хваткий парень Алекс. Гей. Как и большинство мужчин в мире шоу-бизнеса. Он сидел напротив нее в салоне лимузина, обложенный телефонами, и ни на секунду не отрывал взгляда от планшета. Они безнадежно застряли в пробке на площади Пиккадилли, опаздывая на интервью в прямом эфире на национальном канале, и Алекс как обычно взял весь удар от разъяренных организаторов на себя. - Хуже. Про мутантов-черепашек, которые борются с канализационным монстром, а я должна играть их назойливую подружку. До сцены секса я не дочитала, побоялась представить, с кем он будет, - саркастично отозвалась Линда и перевела взгляд за окно. Крупные хлопья мокрого снега осыпали город, люди из неведомого ей мира суетливо сновали по улице, невзирая на непогоду, и актриса плотнее укуталась в норковую шубку, зябко ежась от одного только вида заснеженной, мокрой улицы. Машина дернулась, проехала еще пару метров, и Линда увидела свое фото с рекламы духов, красующееся во всю стену торгового здания. Изображение получилось очень удачным, его даже практически не ретушировали мастера фотошопа, лишь добавив в ее взгляд таинственную загадочность и желание заняться сексом с каждым, кто на нее посмотрит. Актриса фыркнула, но все же самодовольно улыбнулась. - Ты моя суперзвезда, - опять угадав ее мысли, заметил Алекс, - уверен, половина всех, кто стоит сейчас в этой пробке, думают о тебе. Девушка промолчала, уже не будучи уверенной, стоит ли радоваться этому факту. - Алекс, напомни, что у нас завтра? Ассистент шустро заскользил пальцами по планшету и принялся перечислять: - В час ночи вылет в Париж. Днем несколько часов свободного времени на шопинг и спа, в восемь вечеринка в честь новой коллекции Ив Сен Лорана, где ты говоришь вступительную речь… - парень замялся, сверяясь с электронной почтой, - ее должен был написать Кевин и прислать еще час назад, но в любом случае, в самолете будет время подготовиться, затем… - А что с той встречей по поводу кастинга в фильм Туарона? Когда она? – перебила его Линда, уже давно потерявшая счет всем этим публичным мероприятиям, одинаково пафосным и вычурным, как и коллекция Лорана. - По графику, если, конечно, они ничего не изменят, то послезавтра в Лондоне, - тут же отозвался Алекс и, заметив в ее голосе тревожные нотки, добавил, - у тебя будет целый день на подготовку, придет педагог из Королевского театра, тебе не о чем волноваться, милая. Роль будет наша. Линда вежливо кивнула, выражая благодарность Алексу за заботу, хотя на самом деле, глубоко внутри волнение и отчаяние сжимало все ее существо, не позволяя эмоциям вырваться наружу.***
К вечеру желание Джеймса Мориарти добавить в свою коллекцию сексуальных побед ту шикарную модель с плаката не только не пропало, но и возросло до невероятных размеров. В последнее время Джим снимал обычных девиц в барах, ресторанах, метро – развлекаясь и пробуя на них свои разные маски и оттачивая образы. То он представлялся бедным, но гениальным студентом из Кембриджа, то миллионером и создателем успешного старт-апа, то нервным офисным работником, страдающим от панических атак. Все это было весело и одноразово. Девушки сменялись вечер за вечером, с некоторыми он даже сначала ходил на свидание, изучая неимоверную женскую глупость и предсказуемость. Но заканчивалось всегда все одинаково – гостиничный номер или же маленькие квартиры на окраине Лондона, бурный секс, за ним девичьи откровенные планы о большом семействе и домике в деревне, его заверения, что именно об этом он тоже и мечтает. Все это нагоняло тоску, скуку и однообразие. Затем Джеймс постарался припомнить в своем длинном списке женщин из высшего общества – да, одно время он спал с женами высокопоставленных чиновников, депутатов, членов парламента и это доставляло ему особое удовольствие. Были и богатые наследницы несметных состояний, капризные дочери русских олигархов, титулованные особы, отличившиеся своей редкой чопорностью. Джим отложил планшет, на котором в интернете смотрел фотографии Линды Брук, и попытался вспомнить, были ли у него звезды мировой величины, типа этой. Одноразовые модели, певички из клубов, пара философско-депрессивных писательниц, а так чтобы актриса с мировой популярностью… Что ж, чем сложнее будет добиться от нее близости, тем интереснее и приятнее окажется его трофей.***
Линда сидела в салоне первого класса самолета и пыталась расслабиться. За всю свою жизнь она летала сотню раз, но так и не смогла преодолеть страх авиа перелетов, даже таких коротких как из Лондона до Парижа. Готовая к вездесущим папарацци и случайным снимкам любопытных прохожих, она спрятала свои волнение и страхи под маску невозмутимости, хотя мысленно была далека от предстоящего веселого времяпрепровождения в Париже. Роль в новом потрясающем фильме Туарона про космос должна достаться именно ей. Список из «звезд», желающих получить этот «билет на Оскар» уже превышал все возможные лимиты, и она понимала, что с ее излишне сексуальным сложившимся образом и вечно обсуждаемой личной жизнью шансов у нее меньше, чем даже у начинающей артистки из провинциального театра. Рядом с ней расположился деловой и бодрый, несмотря на поздний час, Алекс с неизменным набором телефонов и планшетом. - На линии Джастин, будешь говорить? – Алекс протянул ей вибрирующий мобильный, предназначенный для личных звонков. - Да, давай, - девушка взяла трубку, приготовившись к стандартному диалогу со своим бойфрендом, который явно происходил в ресторане при свидетелях, чтобы лишний раз подтвердить, что у нее и ее парня замечательные отношения. Опуская факт того, что он спит со своим агентом, а она нужна ему лишь как ширма и прикрытие его нетрадиционной ориентации. - Детка, привет! Как ты? Как Англия? – Бодро прозвучал мягкий баритон на том конце Атлантики. - Джастин, я в самолете, - сухо ответила Линда. - Снег? О, киска, возвращайся скорее в Лос-Анджелес, в наш солнечный край! Я тебя так жду... – явно работая на публику, ворковал парень, - да я тебя тоже целую. И туда тоже! Люблю, очень хочу свою кошечку,… - особенно громко закончил он, а Линда скривилась от его фальшивой и неискренней игры. Актер из него был все-таки паршивый. Актриса уже забыла, не могла понять, когда она упустила тот момент, что ее личная жизнь перестала быть правдой для нее самой. Просто их с Джастином агенты однажды сочли отличной пиар-акцией, если главные герои из нашумевшего фильма в реальности тоже закрутят роман. Но все это затянулось слишком надолго. Ее имидж-мейкер считает, что ее образ нужно дополнять откровенными совместными фото, ее агент, напротив, утверждает, что для серьезных ролей в кино она должна придерживаться более скромного поведения, ее диетолог запрещает ей пить алкоголь и есть сладкое, тренер находит ее живот не достаточно плоским а попу упругой, парикмахер постоянно красит ее волосы в иссиня-черный цвет, а стилист всегда знает лучше нее, что ей надеть на то или иное мероприятие. Не считая охранников, журналистов, поклонников, ее личных психологов и всей этой многочисленной общественности, следящей за каждым ее вздохом. В тот момент Линде очень захотелось хоть ненадолго побыть обычной женщиной, и испытать простые женские радости, к сожалению, чуждые ей. Например, познакомиться с интересным и умным мужчиной, далеким от мира кино, закрутить с ним бурный, а главное не фальшивый роман, заняться настоящим сексом, а не изображать страсть и оргазмы на камеру перед всей съемочной группой. Или хотя бы объестся шоколадом и выпить свой любимый коктейль. И меньше всего сейчас ей хотелось исполнять бесконечные роли, следуя бесконечным советам бесконечно чужих ей людей. Самолет набирал высоту, актриса задумчиво смотрела в иллюминатор на ночное небо, на котором яркой вспышкой промелькнула падающая звезда.