Буря в пустыне

— А в Асгарде водятся драконы? — Дейнерис задумчиво молчала всю дорогу в Ванахейм, и только перед городскими воротами, когда уже была видна делегация встречающих, обернулась к Локи. — Нет, это экзотика даже для нас, — скривился царь, перехватив поводья её коня и заставив животное остановиться. — Думаешь, ящеры помогут захватить Вестерос? — несколько эйнхериев уже поспешили навстречу ванахейцам, чтобы урегулировать королевскую встречу на высшем уровне. Дорога расширялась перед широкой и невысокой крепостной стеной, скрывавшей огромный город, богато украшенный к приезду гостей. Столица Ванахейма рассыпалась богатыми дворцами по нескольким холмам, районы бедняков несколькими кольцами опоясывали её. Поэтому и жили ванахейцы мирно, вынося каждый конфликт на мировой суд. А как иначе, когда бунтующее отребье держит тебя в надёжных тисках? — Мне не нужны драконы, чтобы вернуть то, что принадлежит по праву, — горделиво приосанилась царевна, затем ласково улыбнулась супругу: — У меня же есть армия Асгарда и Йотунхейма. Локи довольно расхохотался, не веря, что Дейнерис оправдала все его ожидания. Кто бы мог подумать, что из испуганного ребёнка вырастет воительница ему под стать? Но на лбу трикстера прорезались морщины, стоило царю Ванахейма со свитой приблизиться для почётного поклона. Бог коварства спешился, помог жене, затем повернулся к Фрейру, тщательно маскируя ненависть и презрение за учтивой улыбкой. Судя по тому, как заиграли желваки ванахейца, Локи не был особо желанным гостем. — Ваше… Величество, — поклонился Фрейр, и эта едва уловимая пауза расставила все акценты. — Добро пожаловать, вы давно у нас не были, — быстро разделавшись с самой неприятной частью дела, он повернулся к Дейнерис и уже намного приветливее приветствовал её. Царь Ванахейма ещё сохранял боевую осанку и ширину могучих плеч, хотя время успело покрыть его волосы густым серебром седины. Фиолетовые одеяния струились с каждым движением ухоженных рук, унизанных перстнями. — Ты мог бы и рассказать, что за страшное событие испортило отношения между нашими царствами, — еле слышно проворчала Дени, следуя за Локи в покои, которые предоставили в их распоряжение. — Иначе придётся допытывать у местных служанок — думаю, они более сговорчивы, раз всех асгардцев ты запугал до смерти. — Дейнерис… — гневно начал трикстер, резко обернувшись, но продолжил уже мягче: — Прости, эта история слишком… — он прервался, пока все слуги не покинули комнату, оставив сундуки и металлические тазы с водой. — Сомневаюсь, что тебе будет приятно её услышать, ведь ты — моя супруга и… — Не корми меня сказками, бог обмана, — она легонько стукнула его по плечу и не позволила себя обнять, юрко выкрутившись из его рук. — Будет лучше, если я узнаю не удобную для тебя версию от, допустим, царя Фрейра? — девушка лукаво подмигнула ему и скрылась за ширмой, чтобы переодеться с дороги. Стоило Локи шагнуть в её сторону, как она погрозила ему пальцем. — Нам обязательно об этом говорить сейчас? — трикстер резко дёрнул завязки походного плаща, и ткань громко затрещала. Тихо выругавшись, он отбросил испорченную вещь в сторону, туда же полетел жилет. — Послушай, это всё давно в прошлом. — Если ты до сих пор оправдываешься и вскипаешь каждый раз, стоит мне упомянуть «те самые страшные события», значит, — она выглянула из-за ширмы, на оголённых плечах сверкали языки пламени из камина. Подразнив мужа, Дейнерис снова спряталась, пока он не заметил, как она борется со сложными застёжками платья. С помощью магии быстро сменив одежду, Локи огляделся и радостно воскликнул, когда обнаружил столик с графином эльфийского вина, слывшего самым лучшим во всех Девяти мирах. Но изумительного вкуса и аромата бог коварства не распробовал, залпом опустошив целый бокал и наполнив следующий. — Я сидел в темнице за попытку уничтожить Йотунхейм и поработить Мидгард. Отец приставил ко мне девчонку — одну из валькирий, чтобы развлекала меня и выпытывала всякие тайны, — выпалил наконец Локи. — Она что, была твоей наложницей?! — Нет, я сидел в клетке, а она — по другую сторону стекла, — Локи подошел к окну с отвращением на лице оглядел ненавистный ему город. — Всё закрутилось, внезапно обнаружился какой-то мужлан-ванахеец, решивший утащить её замуж. Мы хотели сбежать, но попытка провалилась, она погибла, и я наслал проклятье на того воина, который оказался племянником Фрейра, — история, озвученная так кратко и быстро, без имён и дат, жгла губы острейшим мидгардским перцем, забралась в лёгкие, чтобы разодрать их в клочья. Трикстер, поглощённый ещё живыми и болезненными воспоминаниями, не заметил, как бокал выскользнул из его рук и разбился. Дейнерис прижалась к ширме, не шелохнувшись, по её щекам катились слёзы. Она боялась сейчас показаться на глаза супругу, прерывистое хриплое дыхание которого грохотало в тишине комнаты. — Ну что ж, — он резко хлопнул в ладоши, отчего девушка, испуганно вздрогнув, прижала ладони ко рту, чтобы сдержать крик. — Это всё былое, а нам пора на пир! — Локи оказался рядом с Дейнерис за ширмой, в его глазах плясали лихорадочные огоньки. — Дорогая моя, неужели я тебя напугал? — Локи… — валирийка сокрушённо покачала головой и коснулась его щеки. — Мне очень жаль. Правда. И при виде искренних слёз Дейнерис над его болью мужчина перестал улыбаться и обнял её, благодаря Норн, которые послали ему это сокровище. Что же до прошлого… Когда, как не сейчас наконец отпустить его? В пиршественный зал они вошли рука об руку, придворные низко кланялись им, сверкая злыми глазами в Локи и любуясь его прекрасной супругой. Меж тем, у царской четы был искусный, идеальный в своей простоте, план по восстановлению мира между Асгардом и Ванахеймом. Пока Локи обсуждал экономические вопросы с министрами Ванахейма, Дейнерис увлекла царя Фрейра подальше от чужих ушей, щебетала ему о красотах Вестероса, о разнице в традициях и культурах двух миров, которые она представляла. Старик, польщённый вниманием такой юной девушки, благосклонно отвечал на все её вопросы и в свою очередь травил разные байки, но в глубине его глаз застыло беспокойство. Улучив момент, когда по близости не было придворных и слуг, он остановил девушку и принял свой самый царственный вид: — Моя прекрасная царица Дейнерис, не мне вас предостерегать… — Ваше Величество, — мягко прервала его девушка, взяла под руку и потянула дальше вдоль открытой террасы, с которой открывался изумительный вид на ночной город, утопавший в зелени. — Не мне вам говорить, что все мы — смертные, асгардцы, ванахейцы — способны меняться. И смею вас уверить, что мой царь, мой супруг, совсем не тот, каким знали его вы годы назад. — Я лишь… — Послушайте, мой брат обрёк меня на участь быть супругой безграмотного коневода-кочевника, когда в наш мир явился Локи и спас меня. Я не такая наивная и глупая, какими вы считаете людей, поэтому впредь… — они остановились у парапета полюбоваться широкими проспектами, разбегавшимися лучами во все стороны от дворца. — Не гоже учить равных себе, — Дейнерис звонко рассмеялась, и Фрейр улыбнулся ей в ответ, но обезображенное предсмертной агонией лицо племянника ещё стояло перед его мысленным взором. В истории двух народов было много сближений и конфликтов, и сейчас, когда, казалось бы, старые счёты были забыты, боги веселились во всю силу. Даже Локи принимал активное участие в плясках и пениях, катал на плечах чьих-то детей и пару раз заставлял краснеть матрон, когда хватал Дейнерис и целовал её на глазах у всех. Фрейр зорко следил за ним, понимая, бессилен в своей мести: его подданные были покорены юной царицей Асгарда и не допустили бы не слезинки в её фиалковых глазах. Значит… — Ваше Величество, — грудной голос раздался над его плечом, из полумрака выступила валькирия, скрывавшая лицо под глубоким капюшоном. — Моя дорогая Сиф, — царь Ванахейма воровато огляделся убедиться, что его никто не хватится, и вслед за асиньей скользнул за потайную дверцу в крохотную секретную комнатку за троном. В полумраке убежища он скинул с валькирии плащ, привлёк её к себе и поцеловал, а Сиф в ответ прижалась к нему всем телом, сминая в кулаках фиолетовую ткань на его спине. — Меня не должны здесь увидеть, Локи не разрешил мне ехать с делегацией, но я не могла… — она мурчала как кошка, пока мужчина покрывал её лицо поцелуями. — Не могла не увидеть тебя. — Что ты можешь мне рассказать? — с видимым неудовольствием вздохнул Фрейр и взял валькирию за руки. — Ты сам понимаешь, как легко Дейнерис очаровывает всех, кто встречается на её пути. — Даже обидно, что такая пташка досталась такому… — грязно выругавшись на местном наречии, царь Ванахейма кивнул ей продолжать. — Дейнерис сама ещё не осознала, но она начала чаще возвращаться мыслями в свой старый мир, тешить себя грёзами о троне, принадлежащем ей по праву крови. Никого не напоминает? — Как интересно, — почесав бородатый подбородок, Фрейр оглянулся к резной стене, скрывавшей их от пиршества в ярко освещённом зале. — Почувствовав вкус власти, она захочет отвоевать своё царство… Но ей приходится быть рядом с Локи, своим законным супругом, — они обменялись многозначительными взглядами. — Я так понимаю, он уже не зовёт тебя в свои покои? — старику тяжело далось озвучить то, что он всем сердцем ненавидел. — Уже нет, — усмехнулась Сиф, поправив отвороты его накидки. — Он наконец сорвал свой прекрасный цветочек. — Ещё не хватало, чтобы она понесла от него. Тогда будет законный наследник, против которого не поднимется ни один асгардец. — Доверь мне этот вопрос, — сверкнула глазами Сиф, — Дейнерис всё ещё верит мне, хоть Локи и пытается отстранить меня, боясь, что я всё ей расскажу. — Прекрасно понимаю его опасения. Кто ж держит любовницу рядом с законной супругой? — Он знает, что таким статусом мне не позволит воспользоваться гордость валькирий, — Сиф коснулась губами его щеки. — Мой царь, мы добьемся желаемого, нужно лишь подождать. — Когда я смогу назвать тебя своей царицей? — Фрейр обнял её, скрестив руки на её талии под дорожным плащом. — Когда мы перестанем прятаться, как… — Скоро, — она призвала его к спокойствию, прижав пальцы к его губам. — Сначала месть. За мою сестру и твоего племянника. Они заслужили этого, как никто другой. А тебе нужно придумать, что делать с полоумным стариком — Один слаб, но так легко не сдаст своё царство, даже тебе. — У нас много работы, моя драгоценная, — выдохнул мужчина, прижимая гибкое тело валькирии к себе. — Но об этом чуть позже. В этот вечер запасы вина и эля в Ванахейме стремительно уничтожались, гудел весь дворец и все прилегавшие к нему районы вплоть до первого кольца простых горожан, да и там кутили все от мала до велика. — Я предлагаю сбежать! — запыхавшаяся Дейнерис едва ускользнула от очередного министра, предлагавшего ей танец, и схватила Локи за руку. — У нас много дел! — Это каких же? — широко улыбнулся трикстер, жестом он извинился перед ванахейцами, с которыми разговаривал до этого, и обернулся к супруге. — Ну… — румянец вспыхнул на её щеках, волной окатил оголённые платьем плечи. — Государственных! Спустя всего несколько минут они уже очутились в отведенных им покоях, и Дейнерис была уверена, что их перемещение случилось не без царской магии. Не тратя лишних слов, Локи закинул девушку на плечо и понёс в спальню. Слишком много воспоминаний, болезненных, опасных, было затронуто этим днём. Слишком настороженным и угрожающим был взгляд Фрейра — старый ворчун явно что-то задумал. — Дейнерис, — вкрадчивый голос Локи обернулся вокруг неё юркой змейкой, скрылся в складках простыни, позвал ближе. — Любишь ли ты своего царя? — Да, Ваше Величество, да, — она едва могла дышать, не то, что говорить. Цепляясь за его холодные плечи, девушка полностью раскрывалась перед ним, и душой, и телом, но всё же… Крошечный огонёк сомнения заалел в ней, какая-то идея, ещё не оформившаяся, грозилась разрушить это благоговение и покорность. Месяцы сменяли друг друга всё быстрее: царская чета была слишком счастлива, чтобы замечать время. Они решали государственные дела, устраивали празднества для народа, посещали другие миры с дружественными визитами. И везде перед прекрасной царицей, не уступавшей им в остроте ума, преклоняли колени и короли, и воины, и простые жители. Но от зоркого взгляда бога коварства не могло укрыться, что Дейнерис взрослеет и меняется, особенно физически. Он знал, что её род отличался долголетием, но что такое — сотня лет против тысячелетий? Поэтому трикстер часто пропадал у разных колдунов, магов, разговаривал со старейшинами, в тщетных попытках найти способ продлить жизнь своей супруге. Он только спустя несколько лет после свадьбы задумался, а что будет, когда Дейнерис будет с каждым годом стареть на глазах у всех Девяти миров? Нужна ли ему будет такая умудрённая годами, но сморщенная и дряхлая старуха? А Дейнерис, втайне от супруга, искала то, что могло утолить пробудившуюся в ней жажду, стремление к чему-то, пока недосягаемому. Всё чаще она сидела перед камином в спальне, разглядывая драконьи яйца, их чешуйчатая скорлупа в отсветах огня словно покрывалась звёздной пылью. В один вечер девушка не выдержала: брат так часто рассказывал, что драконы в Вестеросе совсем перевелись, последние, размером с кошку, передохли ещё пару веков назад, прожив всего пару дней. — Ну и какой мне толк от древних стухших яиц? — сокрушённо воскликнула Дейнерис и швырнула самое мелкое в огонь, искры взвились во все стороны, хватаясь тонкими когтями за медвежью шкуру на полу и обивку пуфа, на который облокачивалась царица. Она вскочила на ноги и принялась тушить ростки огня, поднимавшиеся то тут, то там. Дейнерис сбивала пламя и голыми ступнями, и ладонями, даже локтями, но времени почувствовать боль у неё не было. Быстро справившись с искрами, девушка не успела осознать возникший в ней порыв и схватилась за тяжёлое яйцо, отбросила ногой звериную шкуру и бережно положила его на каменный пол, зашипевший и сверкнувший слюдой от жара. Только сейчас Дейнерис выдохнула и повернула ладони к свету, ожидая увидеть ужасные ожоги. Но она смотрела на нежную кожу, испачканную пеплом. Валирийка громко рассмеялась, подхватила ещё горячее драконье яйцо на руки и прижала его к груди, чувствуя, как что-то в нём едва уловимо изменилось. — Огонь не может убить дракона, — с любовью и восхищением она глядела на полыхавшие поленья в камине, пока раскалённая скорлупа плавила щёлк её платья. — Огонь пробудит дракона! Вот оно! Обрадованная такой простой разгадкой, девушка пустилась в пляс по тёмной спальне, баюкая на груди будущего дракона. А за ней пристально наблюдали две пары глаз: Локи — в приоткрытую дверь из оранжереи, в которую царица теперь редко заглядывала. Сиф — из потайной ширмы, о которой не знал даже сам царь Асгарда. Если раньше валькирия лишь с интересом наблюдала, как её самая преданная ученица оттачивает пикантные навыки на практике, то сегодня глаза воительницы расширились от ужаса и восторга. Трикстер же нахмурился, предвкушая потерю контроля над своей царицей, которая уже давно не была той наивной дурочкой. Двое самых близких в жизни Дейнерис в такой переломный момент не могли разделить её восторг. И молодой царице Асгарда впредь стоит быть осмотрительнее: так легко пригреть целый клубок змей прямо у себя на груди и не заметить их, пока не станет слишком поздно.