***
Время неумолимо движется вперед. Кэрол казалось, еще вчера случилось что-то, что сотрясло ее душу так сильно, что мысли, как доминошки, рассыпались в голове и совершенно утратили какой-либо смысл. Но через несколько недель она вдруг осознала, что привычно и давно влилась в обычную жизненно-больничную колею, которая обязывает к этому, так как от нее зависят жизни и здоровье других людей. Больничная беготня. Даг уже не улыбается той самой ухмылочкой, которая заставляет злиться и выдумывать, какая пассия у него на этот раз. Говорит с ней, как с другом, принимает участие, заходит утром в палату Сьюзен, когда Кэрол ритуально еще там. Кладет свои теплые руки на плечи, и будто поднимает часть того груза, который прикован к ней цепями уже больше года. И совсем не хочется скинуть их и одним лишь взглядом обвинить его в попытке заигрывать. Она закрывает глаза, ощущая тепло его рук и прохладу руки Сьюзен, в которой все еще бьется жизнь, упрямо. «Сьюзен всегда была такой упрямой» - думает Кэрол. И спокойно идет работать. По дороге она встречает Люси, которая начинает щебетать о том, что впервые интубировала миссис Джулиан, что доктор Легаспи приглашала ее на цикл психиатрии на следующий год, что Кэрри Уивер снова заставила дописать все карты прежде, чем отпустить домой. Кэрол смотрит на Дага, который идет рядом и улыбается, но не потому что собирался пригласить Люси на свидание, а будто она его любимая племянница, у которой все прекрасно получается. Он отходит в сторону, и Люси тут же начинает заговорчески шептать о том, что слышала, как Даг клеит всех студенток и новопришедших работников. Но они с ним друзья. Тут уже Кэрол улыбается, потому что сама воспринимает Люси как младшую сестренку и часто помогает им с Дагом с маленькими пациентами. Даг сильно изменился за последнее время. Стал более задумчивым, но в то же время они с Кэрол много разговаривают. Стараются не касаться прошлого, но когда оно проскакивает в разговоре, это отчего-то ощущается не так болезненно, как было раньше.***
Кэрол нашла Люси на крыше. Девушка смотрела на ночной пейзаж, затянувшись сигаретой, и нервно вытирала слезы. Светлые волосы были взлохмачены и непослушно разметались по плечам, под глазами залегли темные круги. Халат был испачкан кровью. Люси дрожала от холода, но будто не замечала этого. Кэрол подошла и накрыла ее пальто. - Люси, ты замерзнешь! - Его привезла мать с кашлем и чуть повышенной температурой. Доктор Росс разрешил мне самой его осмотреть. Я назначила антибиотики и не успела сдать Дагу карточку для росписи, как он забился в судорогах, начал захлебываться кровью!... – она пыталась сдерживать рыдания, но они вырывались наружу вместе с морозным воздухом. - Это тот мальчик, Чарли Дженкенс, который…? - Да. Я пыталась что-то сделать, позвала сестер и кого-нибудь на помощь, но просто не успела его интубировать! Он…он умер, Кэрол! – девушка дала волю рыданиям и закрыла руками глаза. - Милая, не вини себя. Такое бывает и у опытных врачей. Мы просто не успеваем, не в силах помочь при таких приступах. - Но…если бы я…была внимательней… - она захлебывалась рыданиями, нервное потрясение сметало все мысли, словно цунами. Кэрол не помнит, что еще она говорила Люси, укачивая ее в объятьях на морозе. В конце концов они обе замерзли и зашли в ординаторскую. Даг увидел их: Кэрол, держащую Люси за руку, Люси с красным от мороза и слез носом. Она смотрела на него, как ожидавший наказания щенок. Но он молча обнял ее со словами: «Ничего, Люси, все в порядке». Именно подобные случаи накрепко связывают людей, трагические моменты, которые они переживают вместе, поддерживая друг друга.***
Больница – это поле боя. Будь то медсестра, санитар или врач. Ты знаешь свои обязанности, но никогда не знаешь, что тебя ждет. У педиатров разрывается сердце, когда они смотрят, как страдают дети или наоборот, как стойко переносят процедуры и болезни. Хирургам иногда надоедает резать аппендициты, а иногда они швыряют в угол дефибриллятор от злости и разочарования, стоя в запачканной кровью травме, в которой монотонно пищит монитор со зловещей асистолией. Сестры и санитары также успевают испытать целый спектр эмоций, работая практически только механически и выполняя назначения. Сколько всего пережила Чикагская больница в то время? 90е-2000е годы. Несколько крупных районов превратились в настоящие гетто. На улицах часто случались перестрелки, банды убивают представителей друг друга направо-налево. Бывали случаи, когда вооруженные врывались в больницу, чтобы закончить начатое. Расистские трения порождали новые перестрелки и драки. А бывало, что и сами врачи оказываются под ударом, в особенности врачи приемного отделения. Сидеть на верхнем этаже на отделении безопасно, но приемное – вечный ящик Пандоры. Что будет сегодня? Кого-то застрелят? Упадет вертолет экстренной помощи? Ливень вызовет обширную аварию, где тяжелых больных придется класть в кафетерий? Никогда не угадаешь, что случится сегодня. 14 февраля все началось с того, что сестры и администрация готовились ко Дню Святого Валентина. Над приемным отделением висели ужасные кислотно-розовые сердечки, на администраторской стойке стояли неестественно голубые пирожные. Вечер обещал вечеринку. Доктор Росс вместе с Люси остались дежурить на ночную смену. Пациент Пол Сабрики терпеливо дожидался своей очереди. Наконец его вызвали. Даг начал осмотр, а Люси прилежно все записывала и задавала вопросы. - На что жалуетесь? - Голова болит уже пару дней. Обезболивающие никак не помогают, а мне надо работать, у меня жена и ребенок. - В каком месте болит? - В основном, будто вокруг глаза. Давящая боль, очень раздражает. - Температура поднималась? - Бывало, а еще когда на свет смотрю, глазам очень больно. Люси многозначительно глянула на Дага: - Подозрение на менингит, сделаем пункцию? - Да, если сразу его исключим, дальше будем смотреть. Глаза пациента беспокойно задергались, он резко попытался встать с койки с криком: - Что вы собираетесь со мной делать? - Успокойтесь, сэр, мы возьмем на анализ спинно-мозговую жидкость, чтобы исключить воспаление мозга. - Нет, мне нужно домой! Даг прижал его к кровати, а Люси попыталась удержать руки, которыми пациент размахивал в разные стороны, пытаясь освободиться. - Малик, помоги! И принеси набор для люмбальной пункции. Так, Люси бери иглу. - Он слишком сильно дергается, я… - Люси, коли! – двое мужчин едва удерживали буйного пациента, понимая, что возбужденное состояние может быть симптомом. Пациент, ощущая прокол начал кричать еще громче: - Не трогайте меня! Что вы мне там вкалываете?! Мне больно, отпустите! - Я во что-то уперлась, может вколоть успокоительное? - Толкай сильнее! - Боюсь повредить венозное сплетение, получу ликвор с кровью… - Люси! Наконец игла вошла в подпаутинное пространство спинного мозга, и кристально-прозрачная жидкость закапала в специальную емкость. - Точно не менингит. Он не понимает, что мы не делаем ничего плохого….что-то психическое. Вызвать психиатра? – Брови Люси были нахмурены, когда она разглядывала флакон с ликвором. - Да, попроси в регистрации, чтобы вызвали Легаспи. Малик, вколи ему аминазин, привяжи ремнями, пусть успокоится, поговорит с психиатром, потом посмотрим, что дальше. Через два часа Даг проснулся от грохота музыки. Сонно потянулся и вышел из ординаторской в холл. Вечеринка была в самом разгаре. Сестры пили пунш и танцевали под громкую музыку, из-за которой медработники друг друга даже не слышали. Кэрол ковырялась вилкой в голубом пирожном. Даг наклонился к ней и спросил: - Где Люси? - Что? – закричала она, перекрикивая музыку. - Где Люси? – крикнул в ответ Даг. - У вашего буйного пациента, все еще ждет психиатра! Даг побрел в сторону палаты. Он открыл дверь и взглядом наткнулся на пустую койку. Оглядел комнату. Пациента не было. Вдруг его взгляд упал на красное пятно слева от кровати. Он шагнул в сторону и увидел большой кухонный нож, лежащий в луже крови. Его взгляд начал подниматься вместе с дорожкой крови ближе к кровати… Люси лежала на боку в неестественном, неудобном положении. Светлые волосы слиплись от крови, халат хаотично пестрел кровавыми пятнами и потеками. Было впечатление, будто рана не одна, но их было не видно. Лишь красные разводы на полу, будто вытекшую из нескольких ран кровь неумело растерли по полу. Прежде чем изумленно вскрикнуть, он увидел ее большие голубые глаза. Она была жива, но не могла шевелиться, едва дышала и смотрела на него, безмолвно умоляя помочь ей. Даг подскочил к ней, аккуратно перевернув на спину, чтобы осмотреть раны. - Боже мой…Люси! – она болталась в его руках, как кукла, жизнь стремительно вытекала из нее. На шее зияла глубока рана, а также еще несколько колотых на груди. Он осторожно поднял ее голову и посмотрел в глаза. - Послушай меня. – ему сложно было сохранять спокойствие, глядя, как она умирает, но он взял себя в руки. – Я сейчас приведу помощь, хорошо? Ты только держись, Люси, слышишь! – Она только смотрела на него своими огромными глазами, от шока не чувствуя боли, но и без возможности пошевелиться. Он аккуратно положил ее на спину и выскочил за дверь. Вечеринка продолжалась, но Кэрол первая заметила, как он выбежал из палаты перепачканный кровью. Глаза горели паникой, он кричал что-то, но музыка заглушала вообще все звуки. Среагировала она быстро. Резко подскочила, щелкнула выключателем проигрывателя и побежала к Дагу. Недоуменные взгляды полетели ей в спину и, наконец, увидели доктора Росса. - Даг, что случилось? - Хирурга и каталку, быстро! Там Люси… Договорить он не успел, приемное привычно включилось в ритм гигантской шестереночной машины, автоматически работающей при экстренных случаях. Малик покатил каталку, Кэрол бросилась звонить в хирургию. Через две минуты каталка с окровавленной Люси, которая уже потеряла сознание, въехала в травму. Рядом ловко суетились сестры, выполняя назначения, которые летели от доктора Элизабет Кордей и Марка Грина. - Здесь трахея в клочья, будем делать трахеостомию. Марк, прижми посильнее тампон к ране на шее. Черт, слишком много крови. – Доктор Элизабет Кордей была одной из лучших хирургов отделения. Реагировала моментально. Никогда не сомневалась в назначениях. Светлые кудри были собраны в пучок на затылке, руки ловко находили источники кровотечения. - Буду вскрывать. – скальпель быстро заскользил по коже на груди Люси. – реберный расширитель! - Элизабет, ты уверена? – Марк передал обязанность зажимать рану сестрам, а сам помогал доктору Кордей останавливать кровотечение. - Некогда, Марк! Я вижу повреждения крупных сосудов. Пережми здесь и держи! Попробую зашить аорту. Гематокрит? - 34. - Плохо, закажите еще 4 порции первой отрицательной! Ничего не вижу, много крови. Отсос! Наконец Элизабет удалось увидеть разрыв аорты. Она начала зашивать, поглядывая на монитор. Появилась первая экстрасистола. Затем вторая. - Асистолия! Попробую успеть зашить, готовьте дефибриллятор! Люси, милая, потерпи немного. – бормотала она, орудуя иголкой. – готово, - она схватила ручки внутренних электродов, - руки! Разряд! Тело Люси дернулось, монитор равномерно запищал. - Есть синусовый ритм.***
Даг сидел на полу в коридоре, закрыв руками лицо. Он ждал. Кэрол села на корточки напротив него, убрав его руки от лица. - Кэрол, это я…я послал ее за… - Прекрати. Никто из нас не думал, что этот шизофреник так среагирует. Никто не виноват. Кордей вытащит ее, слышишь? Она и не таких вытаскивала.***
Люси открыла глаза. Она лежала в палате с задернутыми шторами. С одной стороны сидела Кэрол, облокотившись на кровать. Она спала. С другой стороны на нее смотрела доктор Кордей. - Привет, милая. У тебя стоит трахеостома, ты не можешь говорить, только шептать. Я зашила очаги кровотечения. Пока ты стабильна, - она подошла ближе и посмотрела Люси прямо в глаза, - я тебя вытащу. Слышишь? Ты справишься. Люси попыталась поднять руку. - Хочешь что-то сказать? Только шепотом, помнишь? – Люси кивнула. – хорошо. Одними губами, беззвучно и без сил Люси прошептала: «Спасибо». Кэрол проснулась и погладила ее по голове. Вдруг глаза Люси закатились, и она потеряла сознание. - Люси! – Элизабет приложила палец к сонной артерии. – Пульса нет! Кэрол, везем в травму!***
Когла Люси открыла глаза второй раз, оказалось, ее больше не перевозили в палату. Даг Росс держал ее за руку с абсолютно несчастным видом. - Люси…прости меня. Нельзя было оставлять тебя с ним одну… - она сжала его руку. Элизабет взглянула на него слегка укоризненно, но затем обратилась к Люси. - Люси, у тебя тромб. Скорее всего, это эмболия. Мы сейчас вводим тромболитики и антикоагулянты. Он должен рассосаться. Рана на груди будет немного кровоточить, но мы зашили грудину железными скобами, поэтому ничего страшного. – Люси кивнула. Спустя полчаса ей снова стало хуже. - Скорее всего, еще один тромб, увеличить дозу тромболитиков! – рядом с Элизабет крутился главный врач-хирург Роберт Романо. – Даг, уходи. – ее голос был властным и ледяным, что он не решился возражать и вышел за дверь. - Лиззи, фибрилляция предсердий. Дефибриллятор! – сестры быстро подкатили большой аппарат, - Люси, не вздумай умирать, мы с тобой еще не закончили. Руки! Разряд! Тело дернулось, но эффекта не последовало. - Заряжай на 360! Разряд! – еще один толчок, по-прежнему без эффекта. - 400! Разряд! – Люси еще раз дернулась, когда Элизабет тихо сказала: - Фибрилляция желудочков. Прекращаем. - Нет, еще раз! – он как будто обезумел. – еще адреналина! Заряжайте! - Роберт! – монитор запищал, сообщая об отсутствии любых систол. – Асистолия… время смерти 23.48. Романо схватил поднос и с грохотом швырнул его в угол комнаты, а затем выскочил за дверь. Монитор непрерывно пищал, а Элизабет стояла над Люси, опустив голову. Все это время Кэрол была с ними и помогала спасать Люси. Слезы уже заструились горячими дорожками по щекам, когда она осознала, что она должна выйти и сказать Дагу. Она тихонько открыла дверь и вышла. Он так и сидел на полу, упершись головой в ладони. Услышав скрип двери, он встрепенулся, но тут же тело его обмякло и устало прислонилось к стене. Он увидел лицо Кэрол. Увидел, как она плачет. Она подошла и опустилась на колени. - У нее была эмболия, видимо образовался еще один тромб….они не смогли ничего сделать, Даг. - Может он и хотел что-нибудь сказать, но просто не смог. В груди образовалась огромная дыра, заполненная разве что пустотой. - Люси умерла. Я допустил это. Кэрол, я… - он не заметил, как сам заплакал. Горько. Безнадежно. Придавленный этой жестокой реальностью и грузом потери. - Тшш… - она села перед ним на колени и как ребенка прижала к себе. Он хватался за нее руками, будто так и не мог поверить, что это действительно случилось. Мышцы тряслись от напряжения, а плечи от рыданий. Ее пальцы побелели от того, как сильно она прижимала его к себе. В этот момент она осознала, насколько сильно они любили Люси. Она была своей. Их близкой подругой, сестрой. Как же это вышло, что именно она попала под удар? Кэрол задыхалась от слез и горя. Они так крепко держали друг друга, что она вдруг поняла простую истину, что давно маячила перед глазами. Они нужны друг другу, потому что никто не понимал друг друга лучше, чем они, даже когда отношения закончились. Они держались, как два спасательных круга, которые больше не смогут расцепиться, не должны расцепиться. Даг не сдерживал эмоций, на это просто не было сил. Он зарывался в черные кудри Кэрол, вдыхал ее запах и ощущал, что они снова стали единым целым. И он больше никогда и никуда ее не отпустит.