Я буду рядом, пока не затянется эта рана /I'll hold you 'til the hurt is gone

— Томас, блядь! — Во-первых, я не блядь,— парень резко вскочил из-за стола и отбежал от него на пару метров. — Во-вторых, с блядями водишься ты. А в-третьих, я разрываю контракт! — Что ты несешь? – путь преградил мужчина, на лице которого ясно читалось и удивление, и страх. — Ты зазвездился, – снова крикнул парень, его режущий взгляд приковался к сидящему, словно на иголках, певцу. — Думаешь, один такой умный, да? Ошибаешься. Ты ставишь себя выше других, но уже даже забыл, что такое выступать с живым звуком. А зачем напрягаться? Ведь в студии твой голос вытягивают до неузнаваемости, так как ты едва ли слова в микрофон произносишь. Я больше не намерен терпеть твою вечную ругань, скандалы и крики из-за того, что я или кто-то еще хреново играют. Это ты в дерьме вперемешку с кокаином, алкоголем и прочей гадостью. Ты жалок. Решил взобраться на Олимп, но даже не знаешь, куда ползти… Звон хлопнувшей стеклянной двери разнесся по всему помещению, как завершающая точка. — Пресс-конференция закончена!