От предательства до прощения

Набрав побольше воздуха, тщательно контролируя голос, чтобы он не дрожал, я задаю вопрос, стараясь, чтобы он прозвучал язвительно, а не жалко: - Кажется, ты ошибся адресом. Пауза. Я не слышу даже его дыхания за спиной. Чувствую резкую боль в пальцах. Опускаю глаза; я, оказывается, вцепилась в перила с такой силой, что костяшки побелели. Пальцы начинает сводить судорогой. Что ж, это даже к лучшему. Позволит держать себя в руках. - Нора… Такой любимый голос. Такой знакомый. Причиняющий невыносимую муку. - Адрес Марси тебе отлично известен, Патч. Поэтому освободи, пожалуйста, мое крыльцо. Это частные владения, а ты здесь – нежеланный гость. И забудь сюда дорогу, очень прошу тебя. - Нора, я знаю, что тебе больно, но ты должна выслушать меня. Гордость. Где, черт возьми, моя гордость? Задираю подбородок повыше и поворачиваюсь к нему. Взгляд Патча полон боли и раскаяния. Что еще ему надо от меня?! - Выслушать? И это после того, как я так долго просила, умоляла тебя объяснить мне хоть что-нибудь! Рассказать, что ты делал ночью возле дома Марси, почему она прижималась к тебе в бильярдном клубе, почему вчера перед вечеринкой она садилась к тебе в машину фактически голой! Почему носит твои вещи! Знает, где ты живешь… Я много о чем просила тебя рассказать и объяснить мне. Но ты игнорировал мои просьбы. Мямлил что-то невнятное. Я сказала тебе, что люблю тебя! А ты бросил меня и убежал к Марси! – я сорвалась на крик. Плечи Патча вздрагивали от каждого моего упрека. - Нора, подожди… На все это есть причина. Теперь я ее ангел-хранитель. - Причина?! Не смеши меня! По этой же причине ты не мог любить меня, потому что тогда тебя низвергли бы в ад. Но эта же причина позволяет тебе безнаказанно проводить все свое время с Марси… И целовать ее, – последнюю фразу я добавила шепотом. Отвернулась от него. Не могу, слишком больно. Прижалась щекой к деревянной перекладине крыльца. - Патч, это то, что лично я называю двойными стандартами. - Нет, это не так. - А как? Что еще ускользнуло от моего внимания? А знаешь, что самое противное? – тихо спросила я. Его голос тоже был тих: - Что? - Что если бы я вчера в пылу страсти случайно не прикоснулась к твоей спине, то никогда и не узнала бы о твоем поцелуе с Марси. И вчера ночью совершила бы самую большую ошибку. - Ошибку? - Да… Стала бы еще одним трофеем в твоей, без сомнения, богатой коллекции. Поддалась своим чувствам, снова поверила бы в то, чего просто нет. - Хочешь сказать, что я не люблю тебя? - Не хочу сказать. Я точно знаю, что не любишь. - Ты делаешь поспешные выводы, Ангел. - Не смей больше называть меня так! Ты утратил это право вчера вечером. - За что ты так со мной? Ведь ты не даешь мне даже возможности что-то объяснить тебе! Да, я вел себя, как придурок! Но ты отлично знаешь, что физически я ничего не чувствую. Только эмоционально. А значит, этот поцелуй с Марси – просто пустышка. Я ничего не почувствовал, ни физически, ни эмоционально! Ты единственная, кого я ощущаю всем своим сознанием, всей своей душой. Марси сейчас нужна помощь, и я, как ее хранитель, обязан быть рядом с ней. - А я, Патч? А как же я? Мне, по-твоему, не нужна помощь? Я не знаю, да и не хочу знать, что и как происходит в вашей небесной канцелярии. Здесь, на земле, когда парень целует другую девушку, которая сидит голая в его куртке, называется просто – измена. И неважно, чувствуешь ли ты что-нибудь при этом или нет. Потому что я чувствую. И очень даже хорошо. Мне больно! Мне очень-очень больно, Патч! В моем сердце сейчас миллионы кровоточащих ран. И в каждой из них по крохотному осколку стекла. Это осколки моей мечты, моей надежды, моей веры. Развернувшись, я начала наступать на него. Моя голова очень сильно кружилась, мне нужны были мои таблетки. Но все сейчас было неважно. Он отходил от меня все дальше и дальше. Его взгляд был умоляющим. О чем сейчас молить-то? - Когда-то ты сказал, что я уязвимая и не верю людям, помнишь? - Помню. - Моего отца убили. И я вынесла один хороший урок – люди, которые нам дороги в этой жизни, могут уйти, исчезнуть, умереть. А значит, никому нельзя верить! Ведь рано или поздно все они исчезнут. И будет больно, очень больно. Когда умер отец, мне было больно, но не так. В душе образовалась пустота, которая и сейчас там. Но боли, такой сильной, обжигающей, сводящей с ума, никогда и не было. Он ушел от меня не по своей воле! Он никогда бы меня не оставил сам! А ты… ты поступил в тысячи раз хуже… Заставил поверить, полюбить, заполнил отчаяньем, стал первым, кому я смогла довериться. И первым, кто предал. Отступать больше было некуда. Патч поддался мне навстречу. Протянул руки, как будто желая обнять, утешить. Я отшатнулась, как от ядовитой змеи. - Больно… Это адски больно! Из всех девушек этого города ты выбрал именно ту, которая отчаянно ненавидит меня. Которая превратила мою школьную жизнь в ад! Которая не может пройти мимо, не сделав или не сказав мне какую-нибудь гадость. У нее всегда было все – престиж, деньги, стильные шмотки, всеобщая любовь и внимание. А теперь у нее есть еще и ты. И мне ты больше не нужен. Он молчал. Казалось, что из меня выпустили весь воздух. Ярость, злость – все исчезло. Опять боль. В голове раздался тихий шепот: «Ангел… Я люблю тебя. Прости меня. Но иначе нельзя». Я вставила ключ во входную дверь, решительно провернула два раза. Прежде, чем толкнуть, помедлила. И, не поворачиваясь, сказала: - Можно. Есть много вариантов, как сделать ситуацию лучше. Я так ждала от тебя этих несчастных трех слов. Ты просто должен был мне все рассказать раньше. Мы бы вместе нашли выход. Мы преодолели с тобой так много, что и с этим бы тоже справились. Только трусы и слабаки выбирают из двух зол меньшее. Сильные же противостоят обоим. Мы с тобой всегда шли своей дорогой, выбирая свои, нехоженые никем тропки. Могли пойти и сейчас. А вместо этого… ты убил меня, убил во мне то, что так обожало тебя, боготворило. Ты же Ангел. Мой Ангел-хранитель. Мне не нужен был весь мир, пока ты был рядом. А теперь… Я не нужна миру. Не нужна тебе. Я готова была научиться летать вместе с тобой. А теперь я хуже любого падшего ангела. Без крыльев, без сердца, без души. Решительно вошла в дом, от души хлопнула дверью. И тут же сползла на пол. Сил не было, голова кружилась все сильнее, во рту появился тошнотворный металлический привкус. Мне нужны были мои таблетки, сейчас же! Я знала точно, что один пузырек стоит на кухне. Но туда надо дойти. С трудом вытянув дрожащую руку, я попыталась ухватиться за тумбочку, возле которой я упала. Голова кружилась все сильнее. Сознание начало уплывать. Рука успела за что-то ухватиться, но соскользнула, и на меня с грохотом обрушилось все, что стояло на тумбочке – настольная лампа, ключница, блокнот для записей. Раздался звон разбившейся лампочки, осколки запутались в моих волосах. Но мне уже было все равно, свернувшись клубочком среди всего этого хлама, я захлебывалась рыданиями. Никому не нужная, одинокая неудачница.