Сила ненависти и её последствия

      Впервые за долгое время я по-настоящему выспалась. Меня никто не будил, и даже Мередит, по всей видимости, не посещала моей комнаты. За окном царствовало осеннее солнце, кажется, именно оно и заставило открыться мои глаза.       В полном бреду ещё сонных мыслей я пыталась собраться. Я была слаба как физически, так и морально. На столике около кровати лежали таблетки, я потянулась к ним и кинула их в рот. Эту же операцию всегда проводила Хлоя или же доктор Нэп всю прошедшую неделю. Порой им приходилось вдвоём запихивать в меня эти горькие пилюли. Но как только они скрывались из виду, я совала два пальца в рот и доставала лекарства.       Да, я не хотела жить, и сейчас… Вроде тоже. Скорее всего, это любопытство. Ян смог таки заинтересовать меня, это невозможно скрыть. Но, скорее, это пассивное любопытство наблюдателя. Именно оно заставило меня проглотить таблетки. Умереть я всегда успею, а вот понаблюдать за очередной выходкой Миллера… Интригует, правда?       Для себя я твёрдо решила, что мне не нужен этот мир, как и я ему. Пора отдохнуть, уснуть и спать, как сегодняшней ночью. У меня болели глаза. Я удивлялась тому количеству слёз, что лились из меня потоками. Вышло бы неплохое озеро… Внутри меня правило равнодушие.        Именно с этим выводом я встала с кровати. Передвигаясь, как калека, я вошла в ванную. Не смотря в зеркало, я умылась холодной водой, которая приятно остудила мои щёки после непрерывных рыданий. Лёгкость и некая прострация в моём теле напоминали мне, что ещё чуть-чуть — и я рухнула бы замертво. Это состояние чем-то напоминает опьянение, ту стадию, когда ты не чувствуешь своих конечностей, лишь легкое покалывание.       В моих руках оказалась расчёска, машинально я потянулась к своему гнезду на голове. Ушло около пятнадцати минут, чтобы волосы стали походить, хоть и издалека, но на причёску. В животе неприятно заурчало, давно я не обращала на это внимание. Было сложно вспомнить, когда он принимал нормальную пищу, по моему собственному согласию.       Эта неделя была заточением. Если вы видели когда-нибудь душевно больных, то будете совершенно правы, сравнивая их образ со мной. Из комнаты вынесли практически всё, чем я могла нанести себе вред. Иногда меня даже привязывали к кровати. Я поёжилась от ужаса воспоминаний своего дикого ненормально смеха. Раньше я говорила, что уже на грани. Я ошибалась. Совсем недавно грань помешательства врезалась в остатки моего разума. Но ещё месяц — и всё это останется позади, ни воспоминаний, ни боли от картин перед глазами.       Полностью собравшись, я отворила дверь своей комнаты. Наверно, я ожидала, что меня встретят чуть ли не с фанфарами. Однако этого не произошло, и даже более. Я увидела силуэт Мередит и направилась к ней. Она, как обычно, встретила меня с улыбкой.       — Выпила таблетки? — будничным голосом отозвалась она.       — М…м… Д-да, — немного опешив, произнесла я, наблюдая, как она подбирала осколки около камина.       — Хорошо, ты молодец. Я решила не будить тебя сегодня, вижу, ты была не против. Выглядишь лучше. Я подам завтрак, — Мередит вела себя странно, но я не решалась спросить причину такого поведения. Даже казалось, что я сплю.       — Я помогу, — потянулась я к полу, совсем позабыв о своём состоянии. В глазах помутнело от резкого движения, и я чуть покачнулась.       — А вот этого не надо. Даже я в свои-то годы буду по шустрее. Если хочешь помочь, то разбуди Яна, — она помогла мне восстановить равновесие и чуть отодвинула меня от осколков.       — Что это за стекло?       — Новенькая разбила. Непутевая немного. Не бери в голову. Давай иди, а то поранишься.       И я послушалась. Создавалось впечатление, как будто меня действительно накрыл недуг и всю неделю я провалялась в кровати с самой обыкновенной простудой. Всё-таки Мередит умела скрыть то, что не хочется видеть, а именно — жалость и никому не нужное сочувствие.       Не спеша я пробиралась к комнате Миллера. Она оказалась не запертой, чуть отворив дверь, я заглянула внутрь. Полная тишина. Ян спал, лёжа на кровати, неуклюже укутанный в одеяло. Всего через пару шагов я нависла над ним, как тень призрака. Он был во вчерашней одежде и выглядел так, словно его переехал поезд. От него несло алкоголем и табаком. Видимо, у Яна ночь была не такой приятной. Я аккуратно присела рядом и взяла в руки пустую бутылку бренди.       «Неужели ты всё выпил?» — подумала я, ставя её на место.       Кажется, я задала ему сложную задачку, и теперь выигрыш будет за мной. Я даже улыбнулась от горькой иронии в своих рассуждениях. Я не спешила его будить и представила, как со стороны это будет смотреться. Маньяк ожидает пробуждение своей жертвы, чтобы всего лишь на несколько секунд напугать, а потом вновь погрузить в бесконечный сон…        Моя нога чуть дёрнулась, и я зацепила перьевую ручку, что валялась на полу. Я подняла её и узнала в ней своего помощника. Именно ею я подписала тот самый контракт. Скорее всего дорогая вещичка… Она была холодной, почти так же, как та ночь… Я, не отдавая себе отчёта, уткнула острие где-то в области груди Яна. Одеяло от несильного натиска чуть помялось. Всего лишь один замах, и сразу двух зайцев. Сначала он, а потом я. Об этом я мечтала после того, как прочла ту ничтожную бумажку. А сейчас что же…       — Почему же медлишь? — Я перевела взгляд от ручки на Яна.       Как долго он на меня смотрел, я не знала. И, получается, что теперь он маньяк, и он напугал меня. Я хотела встать с кровати, но как только попыталась, Миллер перехватил мою руку, в которой ещё была его ручка.       — Ты этого хочешь? — Ян своей силой руки рванул мою и вонзил остриё в свою грудь.       Я не успевала следить за сменой событий. Ручка порвала тонкое одеяло, и оно стало стремительно намокать, образуя красное пятно.       — Нет, нет, нет! Я не хотела, — вырывая свою руку, шептала я, — Ян, пожалуйста.       Я растерялась и не обратила внимания на выражение его лица. Откинув одеяло, тобы оказать хоть какую-нибудь помощь, я с минуты смотрела на коробку томатного сока.       — Что…       — Ну, хоть с этим решили. Убить меня ты не хочешь, это уже что-то, — подымаясь с кровати, промолвил он, — Я немного удивлён и даже растерян от твоего появления.       — Что это сейчас было?! — вскрикнула я.       — Ах, да. Я вчера перебрал немного, а томатный сок, как ни странно, всегда мне помогал после таких попоек, видимо, я уснул, так и не открыв его, — Ян улыбнулся во все свои тридцать два ровных зуба, расстегивая испорченную рубашку.       — Я не про это! Зачем ты это сделал, больной ты ублюдок!       — Ну-ну. Успокойся. Просто проверил, хочешь ли ты моей смерти. Может, втайне ты всё-таки испытываешь ко мне что-то, кто знает. — Он мне подмигнул и отвернулся.       Я стояла как вкопанная, пытаясь отогнать наваждение. В голове не укладывалось сама суть этого мерзавца.        — Я рад, что ты встала с кровати и вышла из комнаты. Любопытство заставило?       — Мередит попросила тебя разбудить, — кинула я, проигнорировав его вопрос, и поспешила удалиться, — так что будь добр донеси свою задницу в столовую.       — Руби, стой, — и снова его голос, именно эти слова, как заклятье, остановили меня, — Пусть даже если любопытство… Спасибо, что дала шанс.       — Гореть тебе в аду, Ян Миллер, — сказала я, всё ещё пребывая в бешенстве от его поступка.       Выходя из комнаты, я спиной чувствовала его улыбку и поразилась своей аналогичной ответной реакцией. Этот месяц обещает быть насыщенным и, кажется, под конец этого спектакля я буду аплодировать Яну стоя, уходя из зала живых зрителей.

***

      Прошла ещё неделя. Я стала чувствовать себя намного лучше, даже дышать стало легче. Однако по-прежнему стояла на своём. Твёрдые позиции позволили мне наслаждаться каждым моментом, будто он последний. Ян прилагал немало усилий, чтобы доказать мне, насколько может быть прекрасен этот мир. Мой скептический настрой в его сторону стал незамедлительно таять. Его шуточки и даже порой пошлые намёки почему-то не отзывались во мне бурей боли. Я вдруг поняла, что это он, это часть его самого.       Нередко мы втроём собирались за столом и после ужина играли в обычные настольные игры. Я, Ян и Мередит. Вдруг эти двое стали вести себя, как полагается семье. И вписали меня в её круги. Я была поражена. Они так долго скрывали свои чувства друг к другу, а тут в один миг сломали километровые стены. На это было приятно смотреть и принимать участие одновременно, но в голове не укладывалась мозаика. Они, несомненно, стали мне близки, но я не думаю, что речь в ту ночь была именно об этом. Любимые и дорогие мне люди… Миллер снова меня запутал… Чертовски хорош.       — Бросай книгу и почитай лучше эту статью, — ко мне на колени прилетела газета, отвлекая меня от мыслей.       Ян рухнул в кресло напротив меня и прищурился в ожидании.       — Что ты хочешь? — от его довольной улыбки повеяло ребячеством.       — Отвлекись от книги «сто способов умереть» и прочти то, что дали. Это намного интересней, — его ворчание заставило меня улыбнуться.       — Вообще-то это Халед Хоссейни «Бегущий за ветром», — откладывая книгу в сторону, сказала я, — Итак, что именно мне прочитать?       — Первая полоса, и, пожалуйста, вслух, — хлопая указательным пальцем по губам, отозвался Ян.       — Хорошо… так… ммм… всеми известный Ян Миллер всё ещё холост, или же… Молодой, красивый, богатый мужчина остаётся в тени загадочности. Вся женская половина населения Америки, и не только, не могут уснуть, терзая себя вопросом: «Кем же будет та, которая покорит сердце одинокого мужчины?» Мне продолжать? — Вскинув бровь, спросила я, Ян ответил мне жестом, — Что ж, эм… Ходят слухи, что самый завидный жених обрел-таки свою любовь, но старательно скрывает девушку от папарацци. Может быть, она недостаточна хороша, как Ян Миллер? — Я откинула газету, отказываясь читать дальше полный бред написанного, — Избавь меня от этой ереси.       — Разве тебе не льстит подобное? Мне так приятно, — легкая улыбка не сползала с его лица.       — Ты чересчур самовлюблённый, — возвращая в руки роман, сказала я.       — Эй, там ведь и про тебя написано.       — Я должна сказать спасибо? Думаю, моя история не приукрасит твою. И, как не посмотри, тебе бы лучше завязать им языки. Репутация, кажется, тебе важна, граф Ян Миллер?       Ян вдруг нахмурился и глубоко задумался, что меня, собственно, неплохо напрягло. Как обычно это бывает, в такие моменты у него рождаются самые сумасшедшие идеи.       — Ты смотришь не в тот колодец. Красивый, богатый мужчина полностью в твоём распоряжении, на твоём месте многие бы захотели оказаться.       — С радостью бы поменялась, — съязвила я, опуская глаза в книгу.       — Как ты ко мне жестока, моё сердце не выдержит, любовь моя, — Его актёрское мастерство не знало усталости, всё так же бродило по бездарной пустоши, — Готов поспорить, тебе приятно.       — О чём ты, умоляю, — закатила я глаза к потолку.       — Руби, ты же понимаешь, что нравишься мне, как девушка. И я не шучу, говоря, что я твой, — Я подняла глаза и встретилась с его серьезным зеленым, пронизывающим взглядом.       И как понять, серьёзен он или нет? Это стало меня волновать. И выбивать воздух из легких.       — Странная у тебя тактика, Миллер. Жаль, вся та женская половина не знает того, чего знаю я, — нашлась я в ответе, чтобы остановить накал страстей.       — Опять в ёжика превратилась, — засмеялся он, окончательно сбив меня с толку, — Что ж, сегодня я докажу тебе, что я тебе не безразличен.       — Валяй. Вижу, тебе нравится браться за бесполезные дела, — кинула я ему вслед, когда он встал с кресла.       — Слышала выражение «от любви до ненависти? Так вот, и от ненависти до любви всё тот же один шаг. И ты сделаешь его, — Как же бесила его самоуверенность.       Я как спичка, а он — огонь. Малейшее соприкосновение, и вспыхнет пламя. Я забила ногами и кинула в него книгу, но, как и следовало ожидать, он смог увернуться, скрывшись за дверью.       Я глубоко дышала, чтобы унять свою злость на этого гадёныша. Миллер — это цунами, которое накрывает меня снова и снова, вызывая самые различные чувства. Я вновь бросила взгляд на газету, и в ту же секунду она оказалась у меня в руках. Я раскрыла шершавые страницы и наткнулась на фотографию. Парк аттракционов. Я и Ян у лавки с мороженым. Моего лица не видно, а вот нежность со стороны Миллера просматривается очень даже хорошо. Или мне кажется? В тот момент я даже не замечала этого, не придавала значения. Этот дурак совсем не понимает, что ходит по лезвию. Ведь кто-то мог всё-таки рассказать, кто я. Мой университет, этот случай в полицейском участке. Они узнали, с кем путается Ян. Всем рты не закроешь, а Миллер даже не волнуется по этому поводу. Мне почти плевать на себя, но вот что станет с ним, когда пресса узнает? Скомкав в руках газету, я направилась в кабинет Яна. Кто-то должен вправить ему мозг. И пусть даже этим «кто-то» стану я.       Быстро оказавшись у места назначения, я не спешила врываться в кабинет, поскольку услышала чужие голоса. Я собиралась уже развернуться, но выронила газету.       — Выкладывай, что выяснили, — требовательный голос Яна, эта интонация исключает всякую несерьёзность.       — Я нашёл её родителей. Было очень сложно это сделать, однако… — так я и замерла в полу наклоне.       Всё то время Ян делал вид, что дурачится… На самом деле он искал. Он действительно искал и нашёл!       Сердце бешено заколотилось. Я перестала дышать, жадно поглощая каждый звук.       — Думаю, вам не понравится результат моей работы.