Один год

Прошли оба Рождества и Новый год… а накануне старого Нового года Младший чуток заскучал от обилия праздников и решил усовершенствовать какую-нибудь петарду. Ну потому что с петардами как? Всё одно и то же, одно и то же – бум, трах, бах, сноп искр, в лучшем случае свист… рутина, в общем. Пусть бы ракета летала по саду, выписывая кренделя, чтобы за нею завороженно следили все, даже старик Тоомас и вредная соседка Алевтина… и гадали бы, где это Кэп со своей буйнопомешанной командой раздобыл такую красотень?! А это Младший всё сделал! Сам! Младший долго думал, кого бы подключить к процессу изготовления девайса. Точнее, не так. Он думал, не подключить ли Среднего к процессу изготовления, вот что! Потому что практически не сомневался: Старший, узнав о процессе, Младшему просто всыплет и отберёт девайс; Кэп не всыплет, но девайс всё равно отберёт, дабы чудушко не повредило пальчики, ну а Средний… Он стал бы оптимальным соратником, но Младший всерьёз опасался, что его вообще пугают всякие взрывы. Тот, конечно, виду не подавал, чтоб не прослыть девчонкой, носился вместе со всеми по саду во время салютов, запрокинув голову, и даже вроде как радовался каждому бабаху. Но Младший-то видел, как Средний невольно вздрагивает и втягивает голову в плечи. Что-то в его прошлом было связано с такими вот взрывами. Вернее, совсем с другими взрывами, немирными. Война? Старшему вон тоже пришлось повоевать, но Средненький… он был особенным, хрупким… и прокачивать ему скилл таким образом стало бы великим свинством. В общем, Младший со вздохом констатировал, что осуществлять грандиозную петард-идейку ему придётся в одно рыло – своё собственное. И это было справедливо – идейка-то тоже была его собственной! Итак, он накупил на оставшиеся от новогодних подарунчиков деньги кучу разных ингредиентов и собственно петард. И вечерами принялся колдовать у себя в комнате, заранее потребовав от остальных родовичей, чтобы те не мешали его уединению, ибо он, мол, готовит староновогодний сюрприз! – Хм… – сказал Кэп, услышав это, и ласково потрепал Младшего по макушке. – Ты только поаккуратнее, пончичек. – Ну-ну, – скептически приподнял бровь Старший. – Кэп, а наша лачуга застрахована? – Тебе помочь? – встревожился Средний. – Чего ты один-то? Ы-ы-ы, как же Младший их всех любил! Всех, всех, и Старшего, заразу ехидную и злыдня, тоже любил! – Я сам, – решительно отрезал Младший. – И не подглядывайте. По чесноку? Остальные переглянулись. – Замётано! – солидно пообещал Старший за всех сразу. – Побожись! – азартно потребовал Младший. Он знал, что слово Старшего – золотое слово, воистину, со времён его боевого позапрошлого. Взяв с него это самое слово, можно было не сомневаться, что тот его сдержит. – Ей-Богу, – пробурчал Старший сумрачно. Видать, всё-таки хотел подглядеть, чего там Младший кумекает! Не прошёл фокус… И Младший принялся кумекать. Шарашась по разным сайтам в Инете, конечно же. Наборы «Юный химик» из магазина «Юный техник» давно приказали долго жить. И вот наконец двенадцатого января три ракеты – священное древнерусское число! – были готовы. Младший назвал их Илья, Алёша и Добрыня, в честь трёх богатырей, ясен-красен. Всем им предстояло взмыть в воздух в староновогоднюю полночь и наделать шороху. И они наделали… Впрочем, слово «шорох» было не совсем применимым к их деяниям. Младший спланировал запуск так, чтобы все три ракеты сработали одновременно. Между тем Илья, как самый мощный, прослоупочил всю мазуту, Добрыня тоже припоздал, и только Алёша сработал как надо. Когда запал зажёгся, Алёша резво взмыл в небо, огласив окрестности весёлым разбойничьим свистом, чем-то напоминавшим инфернальный хохот, и с этим свистом трижды облетел жестяной флюгер на крыше так, что тот завертелся, как бешеный. А потом, разбрызгивая искры, ушёл куда-то к Луне и там сгинул. Прилунился, не иначе. Все не успели закрыть рты, а Младший – перевести дыхание, как рванул Добрыня. Тот был припрятан Младшим недалеко от забора, и потому его гастроль получилась ещё более яркой и запоминающейся. Добрыня с утробным воем, более басовитым, чем Алёшин посвист, проскакал по всему периметру забора, ни разу не свалившись, а потом, словно набрав разгон и настрой, врезался прямёхонько в чердак Алевтининого сарая, откуда повалил сизый дым, впрочем, быстро иссякший. Младший охренел и потерял дар речи. Напрочь. Алевтина, видимо, тоже охренела, но взвыла не менее утробно, чем Добрыня, и помчалась оценивать ущерб, призывая все кары небесные на головы бешеных соседушек и обещая, что к сумме материального ущерба присовокупит сумму морального. Младший зажмурился. – Ещё что-то будет? – быстро спросил Кэп, хватая его за плечо. – Пиздец будет! – с непередаваемым чувством сказал Старший, тоже обретя дар речи. Он, видимо, догадался про счастливую цифру «три»! А Средний ничего не сказал. Он помчался следом за вывернувшимся из-под руки Кэпа Младшим – на крышу их собственного сарая, где и притаился слупок Илья. – Стойте, ироды! – гаркнул Старший и тоже рванулся к сараю. Младший и Средний почти вскарабкались по приставной деревянной лестнице на крышу, когда из-под стрехи на волю вольную вырвался Илья. Илья был грандиозен. Вот что значит богатырь святорусский! Он не свистел и не выл, он ревел басом, как разбуженный пчёлами медведь. И он не стал размениваться на флюгер или на дряхлый чердак Алевтины. Он очертил в ночном небе огненное колесо, завертевшееся, как фейерверк Гэндальфа в фильме «Властелин Колец», а потом величественно развернулся и пылающим золотисто-алым бумерангом направился обратно в родное гнездо. То есть прямиком в сарай, откуда вылетел. В сарай, возле которого на ступеньках шаткой лестницы статуями застыли Младший и Средний, завороженно уставившись в небо. Младший глянул в широко раскрытые глаза Среднего и понял, что даже за руку его взять не успевает. Наступал последний парад! Но тут шаткая лестница под ними окончательно зашаталась, ибо подскочивший Старший уже безо всяких разговоров за неё дёрнул, принимая на себя и Среднего, и Младшего, рухнувших со ступенек. Старший крякнул, охнул и невнятно выругался, сгребая их в охапку и вместе с ними бухаясь на землю. И тут всех троих накрыл собой подбежавший и изрядно запыхавшийся Кэп, который грохнулся сверху всей своей медвежьей тушей… Как раз в этот миг Илья осчастливил собой чердак сарая… Рвануло так, что в доме, кажется, повылетали все стёкла… а потом наступила звенящая тишина, в которой слышался только жалобный Лизкин визг. Лизка вместе с Кузьмой давно сидели под диваном в кухне. Ко взрывам они привыкли с самого первого Рождества и знали, куда надо прятаться. Спустя несколько минут Лизкиным подвываниям начали вторить сирены «скорой» и полиции. Кэп пошевелился, кряхтя, слез с развалившейся под ним кучи-малы и сел на земле, почёсывая в затылке и внимательно вглядываясь в испуганную и чумазую физиономию Младшего. – Сюрприз, говоришь? – медленно произнёс он. – Что ж, он вполне удался, я считаю. Средний нервно хихикнул. Старший ухватил Младшего за шиворот и крепко потряс, а тот только вздохнул – покаянно и счастливо. Все они тоже его любили.