Last Bouquet

Он специально ждал, когда Шота спустится вниз, продолжая подносить букет к носу. Ветер не давал ощутить ускользающий приторный аромат роз. На тыльных сторонах ладоней от холода проступили тонкие вены. Так хотелось швырнуть эти цветы прямо брюнету в спину, чтобы тот остановился и оглянулся через плечо, а потом злиться на то, что с высоты не разглядеть его лица, но озябшие пальцы лишь разжались и выпустили цветы из оцепеневшей хватки. Букет летел алым трепещущим сгустком, из которого брызгали во все стороны капли–лепестки. Густой уличный воздух не смягчил удар и растрепанные розы в фольге, которую Адам сминал изо всех сил, ломая обнаженные стебли, упали в грязь под окном. Гитарист продолжал идти дальше, его даже не задели холодные брызги. Становилось смешно от мыслей, что Йокояма ушел навсегда. Все равно вернется, даже для того, чтобы забрать свои вещи. Будто бы в догонялки играл влажный ветер, сдувающий со лба крашеные кудри: забежал в комнату через открытую балконную дверь и быстро выбежал, заставляя запахи лететь за ним. Кружась и путаясь в листве, петляя между квартирами и этажами соседних домов, он оставлял след от сигарет на деревянной рамке с детской фотографией в чужой комнате, незаметный аромат чистой теплой кожи и резкого одеколона впитывался в чужие деловые бумаги. Комната за спиной с включенным светом казалась темной и слишком большой. В руки просился закат, но Адаму не хотелось чувствовать пустоту, поэтому он сложил ладони в замок. Брюнет шел спокойно и совсем не думал о том, чтобы сбросить очки на мокрую дорогу, сразу же ответить на приказное «возвращайся», как только он завернет за угол. Соблюдал все правила дорожного движения. Закурил, пока ждал зеленый сигнал светофора. К подошвам незнакомых друг другу людей на улице прилипали перламутровые красные пятна. Рыжеволосый мужчина, чувствуя слезы, опустил голову вниз и попытался улыбнуться. Успокоившись, подумал, что Шота точно не станет делать глупостей. Только... не покидало ощущение, что это не из-за того, что Йокояма взрослый и рассудительный, а из-за того, что его сердце разлетелось на десятки, чернеющих в остывающих лужах, мертвых лепестков.