picking up trash in dresses

— Мы с Альфредом как раз собирались уходить, — моментально говорит Мэттью, тут же вскакивая с дивана, задержавшись, только чтобы подхватить тетрадь. — Рад был увидеться, Франсис. — Я тоже, — говорит Франсис, быстро обнимая его. Мэттью тянет Альфреда за локоть и ведёт к входной двери. Альфред слишком ошарашен, чтобы сопротивляться. — А почему мы уходим? — растерянно спрашивает он. — Я не верю, что ты настолько непроходимый, — всё, что Мэттью говорит, усаживаясь на лестничной клетке поудобнее и наклоняясь, чтобы слышать лучше. Дверь они оставили открытой. — Нет, конечно. Просто ты сорвался с места, — оправдывается он, — и потащил меня за собой. Весь такой властный и доминирующий. Меня это заводит, кстати. Мэттью краснеет. Альфред любит, когда он смущается, приобнимает его за талию и притягивает к себе. Мэттью ни с того ни с сего прижимает палец к его губам и качает головой. Из квартиры доносится голос Артура — напуганный, злой и оправдывающийся одновременно. — Ты не можешь просто… Нет. Ты не можешь просто вернуться и просить начать всё с чистого листа, скотина. Ты ушёл. А я был тут и просто… просто... — Скучал? — спрашивает Франсис, словно поддразнивая. — Пошёл ты, — выплёвывает Артур. — Я тоже скучал, — признаётся Франсис, возможно, осознав, что, если что-то и случится, то первый шаг должен сделать именно он. Артур может быть смехотворно упрям — это для него нормально, думает Альфред. — В первый раз ты ушел. Когда сказал, что между нами все кончено, я думал, ты вернёшься. До этого ты всегда так делал. Я ждал. Ждал. А ты не вернулся, а потом... — А потом въехали Альфред и Мэттью, — значительно спокойнее продолжает Артур, медленно, обдумывая каждое слово. — Да, — говорит Франсис, — если бы не они, вряд ли мы с тобой хоть слово друг другу сказали. Артур вздыхает. — Наверное, ты прав. Франсис тяжело вздыхает в ответ, измождённо и немного безнадёжно. — Так чего ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я остался? Чтобы ушёл? — Нет, — вырывается у Артура, — я… нет. Воцаряется тишина, и Альфред нетерпеливо ерзает в ожидании продолжения, поудобнее устраивая локти на бёдрах. — Ведь это ты стал хлопать дверьми, — говорит Франсис. — Что-то я не заметил, чтобы ты пытался меня остановить, — огрызается Артур. — Зачем, Артур, — Альфред слышит в его голосе усмешку. — Ты хотел, чтобы я побежал за тобой? Гнался, будто мы в фильме? Боюсь, я этого не знал. Я думал, что ты скорее хотел бы, чтобы я зачах в одиночестве и хандре, безумно желая быть рядом с тобой. — Заткнись, — без особого запала ворчит Артур. А потом говорит: — Ведь ты по мне не убивался? Вздох. Альфред почти видит полуулыбку Франсиса и дёрнувшиеся уголки его губ. — Сильнее, чем ты заслуживаешь. Какое-то время Артур молчит. Когда он заговаривает, Альфред слышит последнее, что ожидал от него услышать, но, честно говоря, Альфред всегда рад сюрпризам. — Я тоже скучал, — тихо признаётся он. — Сильнее, чем заслуживаешь ты, сволочь. — Артур Кёркленд, мальчик, который ждал, — говорит Франсис, и, о, сколько же любви в его голосе. Неужели они всегда были такими? И как Альфред этого не замечал? — Франсис Бонфуа, мальчик, который был невероятно глуп, и… — фраза обрывается на полуслове, и на долгое время воцаряется молчание. Первым встаёт Мэттью. Он плотно закрывает дверь и протягивает колеблющемуся Альфреду руку. — Думаешь, с ними все будет хорошо? — спрашивает Мэттью, когда они идут по коридору в квартиру напротив. Альфред думает об Артуре До и Артуре После. Думает о надежде в его глазах, появившейся, когда он увидел Франсиса — слабой, но её ни с чем не спутаешь. Думает о том, как они оба ждали, ждали, ждали, и говорит: — Да, думаю, с ними всё будет в порядке.