— Далеко собралась? — устало потирая виски, спросил Саске, опираясь о дверной косяк. За последние несколько часов произошедшие события здорово потрепали ему нервы. Он изо всех сил старался не показывать и не проявлять эмоции, но сквозь мимику и взгляд всё-таки просачивался недоброжелательный настрой души.
— Какое тебе дело, — буркнула Сакура, даже не посмотрев в сторону мужа, а продолжая яростно запихивать вещи в розовый чемодан.
— Ты и вправду думаешь, что я позволю тебе уйти? — с угрозой в голосе поинтересовался Учиха.
— Ты и вправду думаешь, что я позволю тебе убить ребенка? — в тон проговорила она. — Я решила, что оставлю ребенка! И никакие твои угрозы меня не остановят. Лучше уж разведемся, чем жить так, — её голос чуть не дрогнул от сказанного.
— И как ты собралась растить его? — поинтересовался Саске.
Девушка замерла. Она не знала, как будет одна растить ребенка, и сомневалась в своих силах, но и сделать аборт не могла.
Внезапно Сакуре захотелось плакать от жалости к себе. Былая уверенность словно улетучилась, уступая место первенства сомнениям и страху.
— Я, — руки дрожали, будто от этого зависела её жизнь. Она, несомненно, боялась оставаться одна, боялась, что не сможет вырастить и обеспечить защиту своего будущего ребенка, но материнская любовь, ранее неизвестная, не позволяла разорвать эти узы матери и ребенка. — Я не знаю, — честно призналась Сакура, оседая на пол. Мысли и страх вновь сковали её тело. Шквал новых переживаний обрушился на будущую мать, пытаясь затопить в своем озере безысходности и страха перед неизведанным. Она будто осталась одна, в этом глубоком озере, откуда, казалось, было невозможно вынырнуть. Сакура боялась становиться матерью, которая не сможет даже позаботиться о своем малыше, боялась потерять мужа, которого любила всем сердцем и душой, боялась, в конце концов, потерять себя, убивая этого ребенка. Он уже стал частью её души и если она сделала бы аборт, то как смогла бы жить дальше?
Из последних сил старалась держать всё в себе, мысленно успокаивая и уверяя себя в том, что всё будет хорошо. Но пузырек надежды лопнул, острыми брызгами безысходности обжигая душу. Рыдания вырывались из её груди, вот-вот намереваясь взорваться. Неожиданно для себя, Сакура почувствовала, как Саске сел возле неё и притянул к себе. Чувство защищенности окутало девушку теплом. Она уткнулась в его плечо и позволила себе дать волю эмоциям. Сакура кричала, чуть ли не выла от ноющей тупой боли в груди, а Саске лишь обнимал Сакуру, поглаживая по спине.
— Саске, прости, — сквозь слезы говорила она. — Прости меня! Прости, что тебе в жены досталась я! — руками она крепко сжимала ему толстовку, боясь, что он оставит её.
— Сакура, прекрати, — Саске не нравилось, что супруга говорит такие вещи. Ради неё он был готов на многое, ему и в голову подобные мысли не приходили.
— Прости меня за то, что не могу родить тебе здорового ребенка. Прости!
— Сакура… — Саске пытался утешить девушку, но она будто и не слышала его, продолжая свое раскаяние.
— Я так мечтала обрести с тобой семью, но и это у меня не получается!
— Сакура, посмотри на меня! — не выдержал парень. — Ты — моя семья и не может быть как-то иначе, — он четко проговаривал каждое слово, будто стараясь выбить этими словами ненужные и совсем неуместные мысли в её голове. — И диагноз ребенка — это совсем не твоя вина.
— Нет, моя! Это мо…
Саске не дал ей договорить, заткнув девушку своим излюбленным методом — поцелуем. Он целовал Сакуру так нежно, вкладывая в поцелуй всю свою любовь. Учиха хотел, чтобы она забыла о сказанной ерунде раз и навсегда.
— Саске, — шепотом проговорила Сакура, разрывая поцелуй. — Не оставляй меня, — умоляюще попросила она, лбом касаясь его лба.
— Глупая, — смотря прямо в изумрудные глаза, произнес он. — Никогда.
Вся былая злость словно улетучилась. Саске крепче обнял девушку, поглаживая её по коротким волосам. Дрожь в её теле, которую он чувствовал до этого, постепенно начала отступать.
— Ты и вправду не хочешь этого ребёнка? — с некой обидой в голосе спросила девушка после долгого молчания. Ответа не последовало, но это было очень важно для девушки, поэтому она отстранилась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Его взгляд, увы, не дал ей никакого намека на желанный ответ. Саске с неким сожалением смотрел на свою супругу.
— Неужели… — прошептала Сакура, всё ещё недоверчиво пытаясь найти нужный для неё ответ. Девушке хотелось плакать, кричать, ломать всё вокруг, лишь бы заглушить необоснованную обиду. Эмоции очень часто заменяли друг друга, отчего было ещё тяжелее.
— Сакура, прекрати.
— Неужели не нужен? — вырвалось у неё, сквозь слёзы. — Это же наша частичка, Саске! — кричала девушка, вставая с места. — Как ты можешь вот так просто от этого избавиться? — Сакура выкинула перед ним первую попавшуюся вещь своего гардероба и быстро направилась в сторону ванной, запирая за собой дверь на замок.
Саске обессилено выдохнул, прикрывая лицо руками. Вся эта ситуация изводила его с каждой секундой, а поведение жены, перемены в её настроении начинали выводить мужчину из себя.
Взерошив свои волосы, Учиха, всё-таки пересилив себя, направился в сторону ванной комнаты.
— Сакура, — постучал он в дверь и услышал тихие рыдание по ту сторону. — Выходи, давай поговорим, — устало произнёс Саске.
— Я не хочу! Не хочу больше слышать о том, что тебе плевать и на меня, и на ребёнка!
— Мне не плевать, просто…
— Просто что? — дверь распахнулась и показалась девушка. По её щекам текли слёзы. За последние несколько часов она пролила их слишком много. – Что?! Просто я предпочитаю избавиться от проблемы в виде собственного ребенка? Просто мне плевать, что он наш ребенок, так?! — кричала Сакура.
— Я видел, какого жить больным детям, ясно?! — крикнул он в ответ. Сакура сумела вывести его из себя. — В приюте, — уточнил он, уже более спокойно. — Я просто не хочу видеть такие муки в глазах собственного ребёнка.
Сакура стояла, не в силах пошевелиться, с изумлением смотря на мужа. Она никогда не заводила разговор о его прошлом, потому что воспоминания для Саске были слишком тяжелыми. После того, как его взял под собственную опеку господин Орочинаму, Учиха навсегда закрыл для себя всё, что было связано с приютом.
Она и представить себе не могла, что мужа тревожат страхи прошлого.
— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — с дрожью в голосе спросила Сакура, ближе подходя к супругу. Он ничего не ответил, просто молча обнял её.
— Ты действительно хочешь родить этого ребенка? — он никак не мог понять, почему Сакура так сильно привязалась к ребенку, который еще даже не успел родиться. Сам он уже давно забыл, что такое материнская любовь.
— Я не знаю, — честно призналась она. — Всё так запуталось, — её голос звучал подавленно и отстраненно.
Они молча сидели, вслушиваясь в биение их сердец. Мысли обоих будто сплелись в один тугой узел, который было очень сложно распутать.
— Наверное, — Сакура первая нарушила тишину своим тихим голосом. — Ты прав.
Как бы она не хотела оставить ребенка, здравый смысл не переставая, твердил ей обратное — так она заставит ребенка, да и их с Саске, только мучиться.
— Ты уверена? — Саске приподнял её за подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. Её изумрудные глаза выглядели тусклыми и безжизненными. В них он прочитал ответ прежде, чем её губы прошептали «Да».
***
Вскоре молодая пара решила, что Сакура, всё-таки, сделает аборт. Саске выглядел спокойным, как всегда. А вот Сакура была целиком и полностью в капкане мыслей и глубоко ушла в себя. Когда они собирались и вместе вышли из дома, Сакуру не покидали сомнения, а правильно ли они поступают? Девушка всё думала, что будет дальше. Душу терзали сомнения и она сама не могла толком разобрать, с чем они связаны: с тем, что она не сможет потом родить и Саске оставит её или с тем, что она собирается уничтожить частичку себя.
— Я, — она схватила Саске за его рукав, останавливая и не давая парню открыть дверь подъезда. — Больше не смогу родить.
Сакура с некой надеждой посмотрела в темные глаза мужа, будто спрашивая: «Готов ли ты принять меня такой?» — и ждала ответа.
— Сакура, — устало произнес Саске. — Я уже говорил тебе ранее и устал повторять: ты — моя семья. И ничто это не изменит.
Его ответ согрел душу, но спокойствия не прибавил.
Выйдя из жилого дома, их пути разошлись. Саске предлагал подвести её до больницы, но девушка отказалась, ссылаясь на то, что хотела бы пройтись пешком и немного прогуляться. Пожелав ему удачного рабочего дня, она медленно поплелась в сторону больницы.
Каждый шаг давался ей с трудом. Хотелось свернуть в сторону на каждом повороте, делая свой путь до пункта назначения еще длиннее. Сакура шла вперед, почти не видя ничего перед собой. Всё её внимание украли мысли. Но они резко оборвались, стоило её ногам упереться о ступень лестницы.
— Уже дошла? — прошептала она, будто спрашивая у самой себя и не веря в это.
«Нужно идти. Просто на некоторое время постараться ничего не чувствовать» — она мысленно пыталась настроить себя, но ничего не получалось.
«Прости, малыш, — она снова коснулась своего живота. — Мама не смогла позаботиться о тебе. Прости свою маму».
Глаза невольно запеленали слезы.
«У тебя самая никудышная мама».
Одна ступенька пройдена.
«Твоя мама не смогла бы о тебе позаботиться».
Еще одна. Одинокая слезинка проложила дорожку на её щеке.
«Прости, что мы так и не встретимся».
Следующая. Сакура зажмурилась, стараясь остановить слезный поток.
«Но знай… Мама любит тебя».
Ну же, еще одна. Но нога остановилась в воздухе, и девушка не смогла найти в себе силы подняться еще на одну ступень выше.
Девушка закрыла лицо ладонями и села на корточки, понимая, что не может, просто не может переступить через себя и сделать то, за чем пришла. Когда стараешься сделать что-то, но душа всеми силами проявляет нежелание — человек тратить невероятное количество сил, чтобы пойти против самого себя. Иногда люди тратят на это столько сил, что на то, чтобы дальше жить, их после не остаётся.
Сакура быстро дошла до дома и закрыла за собой дверь, будто за ней кто-то гнался. И вправду, за ней гналось сомнение. Она еще не понимала правильно ли поступила. Но почему-то в душе стало немного легче от совершенного поступка.
«Какая же я эгоистка, — ладонь снова коснулась живота. — Но я буду стараться, чтобы ты, малыш, был счастлив».
***
Когда Сакура рассказала всё своему мужу, Саске, отчего-то, даже не удивился. Он молча встал изо стола и, поцеловав жену в лоб, вышел из кухни. Саске знал, что супруга не сможет сделать аборт. Он чувствовал это. Несмотря на то, что ребенка он принять еще не мог, Саске принял выбор жены.
Сакура понимала, что мужу нужно время на то, чтобы принять всё, поэтому терпеливо ждала. Они начали откладывать деньги на операцию. Саске, как и раньше, заботился о своей жене и об её самочувствии, но никак не проявлял внимание самому ребенку. Он даже не притронулся к её животу, поглаживая и прислушиваясь к движениям ребенка, как это делали остальные супружеские пары на специальных курсах для будущих родителей. Не присутствовал при просмотре УЗИ. Сакура даже не обижалась на всё это. Она надеялась, что, когда он воочию увидит ребенка, Саске всё-таки примет его. Девушка верила в это и каждый раз, при разговоре с малышом, напоминала ему, что папа его любит, просто сам этого еще не осознаёт.
***
Шли месяцы, а дни будто пролетали мимо. Молодая супружеская пара сидели в кабинете глав-врача и обсуждали предстоящую операцию. Нужная сумма была собрана: Саске усердно работал и откладывал деньги, а остальную часть они взяли в банке в кредит. Сумма была не маленькая, но что есть деньги, когда на кону жизнь человека? Но главным условием Саске поставил самочувствие супруги.
— Не волнуйтесь. И с ребенком, и с мамой всё будет хорошо, — уверяли его врачи.
— Меня не волнует ребенок, — холодно отвечал он, чем заставлял впадать в ступор.
Медсестры в больнице шептались, глядя им вслед. Неодобрительно смотрели на парня и с сожалением на девушку. Сакуре было больно, но она всеми силами старалась держать себя, улыбаться, притворяясь, будто ничего не видит и не слышит вокруг.
«Я всё выдержу!» — твердила она сама себе. «Саске всё поймет, как только увидит тебя».
