100 твоих "хочу"

      Сегодня ему было сорок девять. Ноябрьская погодка нынче не радовала. Солнце уже не грело, медленно склоняясь к горизонту, а ветер резво гнал по морю сердитые серые волны. На берегу было не то, что прохладно, там даже ресницы покрывались инеем.       - Б-р-р… - поморщился Чанёль, сидя на старенькой деревянной скамейке в тени большого раскидистого дуба. Холод пробирал аж до самых косточек.       Со стороны его маленького домика на побережье до его слуха долетала его любимая песня, записанная когда-то давно, очень много лет назад, ещё на студенческом конкурсе. Звучал голос его любимого Бэкки. Такой нежный и светлый. Песня уже несколько раз повторялась по кругу. В его день рождения так было всегда.       Рядом на скамье стоял старый термос – та самая «капсула времени», ради которой Чанёлю всё же пришлось однажды уехать отсюда на один день и вернуться в края, наполненные самыми печальными воспоминаниями. Мужчина с некоторым беспокойством посмотрел на часы, затем взял термос в руки и открутил крышку. Нет, он помнил об обещании. Просто он точно знал, что не дотянет даже до пятидесяти.       Лист бумаги, исписанный мелким подчерком его любимого, который Чанёль держал в своих руках, согревал уставшее сердце. Мужчина мягко улыбнулся, воспроизводя в своей памяти образ юного озорного Бэкхёна. Его звонкий смех так ясно звучал в голове, что Чанёль с наслаждением закрыл глаза, окунаясь в разноцветный калейдоскоп своих воспоминаний. «Love song» заиграла заново.       «Помни меня».       Так начиналось письмо Бэкхёна.       «Как бы ни сложилась твоя судьба, скольких бы ты людей не встретил на своём пути, - помни меня. Смотришь ли ты на звёздное небо, щуришься ли от солнца, – помни меня. Ждёшь ли ты Рождество или в одиночестве отмечаешь очередной день рождения, - помни меня. Смеёшься ли ты или плачешь, - прошу, помни меня.       Я не оставляю тебя, любимый. Нет. Ни сейчас, ни завтра, ни через год, ни через жизнь. Я всегда рядом с тобой: в небе, к которому ты поднимаешь глаза, в воздухе, которым ты дышишь, на морском берегу, где живут наши лучшие воспоминания, в твоём сердце. Слышишь его стук? Это я говорю с тобой. Пока оно стучит, я жив. Пока ты меня помнишь, я с тобой. Пока ты носишь кольцо, я знаю, что ты меня любишь.       Поэтому помни меня.

Навечно твой, Бён Бэкхён».

      Солнце садилось всё ниже, и его лучи, как заправские сёрфингисты, скользили по морским волнам. Становилось холоднее. Сердце Чанёля болело от оживших воспоминаний, но мужчина улыбался. Он всё помнил, ведь ему и не пришлось забывать.       - Всё-таки ты его прочёл без меня? – послышался за спиной озорной весёлый голос. – Так я и думал. Ну, хоть мне смущаться не пришлось.       Рядом на скамейку сел ещё один мужчина. Он совершенно счастливыми глазами смотрел на ноябрьский закат.       - Море сегодня прекрасно, - восхищённо выдохнул он.       - Ты так каждый день говоришь, - проворчал Чанёль, сгребая подсевшего в охапку и начиная целовать его, смеющегося, в щёки.       - Ну Чанни, перестань, щекотно! – не слишком сильно отбивалась «жертва», заливисто хохоча.       Его смех прервали крепким глубоким поцелуем, и он замер, окунаясь в это море удовольствия, что дарили ему горячие губы Чанёля.       - Там ведь немного осталось, да, Бэкки? – прошептал Чанёль, даже на сантиметр не отстраняясь от любимого лица.       - Да, - кивнул Бэкхён. – Пора выдвигаться.       Он поднялся со скамейки и протянул Чанёлю руку.       - Пойдём, я уже всё подготовил.       Чанёль улыбнулся, схватил одной рукой термос, а второй крепко ухватил руку Бэкхёна.       - Давай, как настоящие мореплаватели, бросим наши письма в море? – предложил Пак, пока они вдвоём вышагивали по длинному пирсу к своей яхте.       - Давай, - охотно отозвался Бэкхён. – Подарим бескрайним морским просторам все наши воспоминания, пусть они живут вечно! – мечтательно произнёс он, прижимаясь к чужому плечу.       Они поднялись на их маленькую двухместную яхту. Чанёль занял место капитана и уверенно завёл мотор.       - Ты готов, любимый? – с нежностью взглянул он на улыбающегося Бэкки.       - Готов! – Бэкхён вытянул перед собой руку. – Вместе и навсегда?       - Вместе и навсегда! – кивнул Чанёль, и вытянул свою руку рядом с его.       На их запястьях виднелись одинаковые часы. На каждом электронном табло ярко горели красные цифры: 00:10. Яхта резво сорвалась с места. Бэкхён восторженно закричал, провожая взглядом последние лучи солнца, исчезающего за горизонтом, а Чанёль, не сводя своих счастливых глаз с любимого, подумал, что поделить одну жизнь на двоих было самой выгодной сделкой.