Город обреченных.

[Исли, пару часов назад] Он щелкнул пультом. Компьютерная начинка его кабинета среагировала незамедлительно. Жалюзи с тихим шелестом сложились в гармошку, открыв прекрасный вид на ночную Рабону. Его кабинет в Главной Башне находился выше всех окружающих зданий, и можно было представить, будто бы комната целиком парит над крышами, окруженная сияющими звездами. Но сейчас его больше занимало то, что нельзя было увидеть обычным человеческим взглядом. На севере, озаряя небеса потусторонним сиянием, горела сверкающая фиолетовая корона — аура Пиеты. Даже отсюда, он ощущал ауры Стражниц — они горели для него как яркие звезды, сливаясь на расстоянии в невыразимо прекрасное созвездие. В городе шли бои, и он видел, как навеки погасли две звездочки, и еще две потускнели. Вошел и остановился Ригальдо. — Систина докладывает. Они взяли в плен торпидника. Судя по описанию, это Даф. Исли небрежно подхватил со стола бокал, на дне которого плескалось вино, и сделал небольшой глоток. Помолчал. — Рано или поздно это должно было случиться. Ригальдо был мрачен. — Его следовало выследить и убить еще тогда. От этого дурака одни только проблемы. Его король резко дернул бокалом в отрицательном жесте, умудрившись не расплескать ни капли. — Проблема не Даф. Ригальдо помрачнел еще больше. — Рифул, — он выплюнул это имя так, будто оно было сгустком ядовитой йомской крови. — Рифул, — согласился Исли. Он оставался верен себе, и в его голосе была все та же обманчивая мягкость, что и обычно, но жестокий огонек, мелькнувший во взгляде, заставил помощника подобраться. — Я почти уверен, что в Пиете не обошлось без нашей любезной младшей «сестрицы». — Она просто сумасшедшая. — Чего нет, того нет, Ригальдо. Готов поручиться, она в своем уме. Так же, как и мы с тобой. Просто мы по-разному смотрим на этот мир и на свою роль в нем. Ригальдо помолчал. — Что собираешься делать? Исли одним глотком допил вино и поднялся из кресла — темный силуэт на фоне ночных огней города. — Собирайся. Мы отправляемся в Пиету. — Зачем? — Подключи воображение, Ригальдо. Представь нас тяжелой артиллерией. Одно только ее присутствие на поле брани может перевернуть весь ход войны. И, заметь, часто — без единого выстрела. Через час длинный приземистый автомобиль серебристой молнией вылетел из северных ворот в сторону Пиеты. Еще через час корону йоки над Пиетой разорвала оглушительная сверхновая — Офелия. * * * [Тереза] Нарастающее напряжение в поле йоки исподволь нервировало ее, заставляя прислушиваться и настораживаться, и вместо того, чтобы с удовольствием отдаться кормлению девочки, Терезе то и дело приходилось отвлекаться на отслеживание Стражниц. Особенно ее беспокоила Офелия, чья аура постепенно разгоралась еще ярче. Не то чтобы это было удивительно — это было типичное поведение для Номера Четыре, которая слишком страстно любила охоту и все, с нею связанное, и часто не могла остановиться без посторонней помощи. Другие вели себя более осмотрительно, и Тереза могла бы быть спокойна, если бы не ее интуиция, которая нашептывала, что не все так просто, как кажется. Но даже будь вокруг полный штиль, она ни за что не пропустила бы яркую молнию йоки, сверкнувшую в отдалении так быстро, что можно было бы решить, что только показалось. В той же стороне была и Офелия. И ее аура становилась с каждой секундой все нестабильнее. Тереза резко поднялась. Девочка протестующе пискнула, но ее руки не отпустила. Ее маленькие ручки еще крепче вцепились в Стражницу. — Ждите здесь, — отрывисто приказала Тереза. — Старшей будет Тася. Будьте внимательны и не лезьте на рожон. — Тереза, куда ты? — Офелия, с ней что-то не то творится. — Но девочка? Тереза крепче обхватила малышку. — Нет времени, я сумею о ней позаботиться, — и мгновенно исчезла из виду, сразу же ускорившись. Она бежала самым кратчайшим путем — напрямик — туда, где хаотически металась аура Номера Четыре, опасаясь только одного — опоздать. Дома она просто перепрыгивала, не заморачиваясь с поисками обходных путей. Клэр в ее хватке сидела молча и лишь таращила испуганные глазенки. До цели оставалось совсем чуть-чуть. И, несмотря на свою скорость, Тереза опоздала. Аура Офелии полыхнула яркой вспышкой, Тереза почти увидела, как в ночном небе выросло огромное грибообразное облако и медленно опало. Она взлетела на крышу ближайшего дома и, прищурившись, впилась взглядом в огромную аморфную массу посреди маленького дворика. Эту гору плоти корежило судорогами, оно стелилось по земле и взмывало ввысь, и вместе с тем это когда-то было Офелией. Постепенно ее колыхания становились все более осмысленными. Плоть стала оформляться в привычные глазу формы. Вот свернулся тугими кольцами чешуйчатый хвост, две руки выпростались из толщи мяса, и изящное девичье тело, украшенное драконьим гребнем вдоль позвоночника медленно распрямилось. — Ах… я так голодна, — томно произнесла Офелия. Она покрутила головой и увидела Терезу. Расплылась в улыбке. — Ой, Тереза. Это ты мне принесла? Такая вку-усненькая… — естественным движением, словно всю жизнь передвигалась на брюхе, она заскользила к Терезе, ее змеиное туловище извивалось среди обломков. Мелкие камни под ее тяжестью крошились в пыль. Уцепившись руками за кровлю, Офелия вознесла себя до уровня Терезы и почти уткнулась в нее лицом. Ее глаза смотрели только на девочку в руках Номера Один, а рот медленно разъезжался в радостном зубастом оскале. Клэр протестующе вскрикнула и прижалась к Терезе. — Офелия. — Что? — У тебя рецидив. Женщина-змея звонко рассмеялась. — О чем ты говоришь, Тереза? Рецидив? С чего бы? Я просто перенапряглась и теперь хочу есть. Вот поем этой вкусненькой девочки, а потом пойду и найду ту малолетнюю тварь. Как она смела ранить меня? Тереза ободряюще погладила Клэр по голове. — Клэр, тебе нужно отпустить меня, понимаешь? Большие глаза Клэр наполнились слезами, она замотала головой. — Не бойся. Я не дам тебя никому съесть. Просто посиди тут, пока я закончу, хорошо? С большой неохотой Клэр ослабила хватку своих маленьких рук, Тереза аккуратно ссадила ее на конек крыши, рядом с трубой дымохода. — Держись, ладно? Офелия, смирно наблюдавшая за ними, вдруг решила возмутиться. — Эй, ты чего, Тереза? Отдай ее мне! Я же голодная! Тереза резко развернулась и без предупреждения отвесила пинка прямо ей в лицо, заставив рецидивистку отпустить крышу и отшатнуться. Офелия замахала руками, заизвивалась всем телом, стараясь сохранить равновесие. Тереза стояла и ждала, пока бывшая Стражница не придет в себя. Как Первый Номер, она имела доступ к той информации, которая была засекречена для горожан, гвардейцев и даже низших Номеров. Заражение йома-вирусом, вопреки культивируемому мнению, имело не два, а три и больше возможных сценариев развития. Первый, самый очевидный, самая распространенная и самая слабая форма мутации — йома, просто человек, чья биохимия под влиянием вируса изменилась до такой степени, что его одолевает постоянный голод, и утолить свою потребность йома может только отведав человеческих потрохов. Ни внутренности животных, ни донорские кровь или органы не приносят такого же эффекта. Второй вариант встречался гораздо реже, когда маленькие девочки — крайне редко маленькие мальчики, а взрослые практически никогда — переносили болезнь и приобретали мутацию только наполовину. Природный пигмент их волос и радужной оболочки глаз полностью замещался, из-за чего эти ткани приобретали серебряный оттенок. Регенерация и метаболизм переболевших также менялись, но, тем не менее, полуйома не нуждались в человеческой плоти, и после некоторой адаптации могли существовать как полноценные члены общества. Этот вид мутации не передавался никакими другими путями. Сами полукровки были стерильны, а остатки вируса в их крови находились в законсервированном состоянии. Все это было хорошо известно любому жителю Рабоны. Но Тереза знала еще кое-что. При стечении целого ряда условий клеймор-синдром мог скачкообразно перейти в совершенно иное качественное состояние, необратимо изменяя своего носителя. Медики называли это состояние ТОРП-синдромом, имея в виду его быстро прогрессирующий злокачественный характер. Зараженным с ТОРП-синдромом было присвоено значение высочайшей опасности. При столкновении с ними настоятельно рекомендовалось не вступать в поединок, а по возможности, пользуясь численным перевесом, убить и доставить останки в лабораторию. За то время, что Тереза была Номером Один, в лаборатории Рабоны не попало ни одного живого торпидника. Пиета воплотила все условия, о которых врачи могли только мечтать. И в этом городе возникло сразу два зараженных. Одного сейчас охраняла Галатея. Вторую… Вторую Тереза как раз собиралась прикончить. Офелия негромко засмеялась. У впечатлительных особ от ее смеха непременно поползли бы мурашки по всему телу. — Вижу, ты не собираешься отдавать мне вкусняшку, — ласково пропела она. Кожа на ее спине звонко лопнула, бывшая Номер Четыре ощетинилась несколькими дополнительными лапами, похожими на богомольи. Каждая новая конечность заканчивалась парой острых и крепких ножницеобразных клешней. — Ну, тогда я сама ее возьму! — Извини, но у меня нет намерения потакать тебе, — Тереза неспешно обнажила клинок. Не было нужды использовать силу. Она буквально видела, как йоки струится вокруг змеиного тела Офелии, как двигает ее мускулы и заставляет клешни делать отвратительное «клац-клац». Тереза сделала один небольшой шаг вперед, но благодаря ему оказалась прямо перед опешившей от неожиданности торпидницей. Быстрый взмах клинком — конечности попадали вниз, а из ран хлынула фиолетовая кровь. Офелия удивленно дернулась, Тереза словно фантом пропала и возникла у нее за спиной. Еще один взмах — и белокурая голова скатилась с плеч, а человеческая и змеиная части попадали, нарезанные ровными кусками. Клэр на крыше, вцепившись в трубу, восхищенными глазами смотрела только на Терезу. Почувствовав ее взгляд, Тереза обернулась. Ни одна капля крови не испачкала ее лица. Она улыбалась. * * * [Рифул] Невдалеке, наблюдая с высокой конической крыши за разворачивающейся битвой, Рифул сокрушенно покачала головой. — Ну и ну. Они прислали Номер Один. Боже, о чем только думает этот Исли? — она обернулась, посмотрела назад, туда, где за чертой Пиеты находился Даф. — И еще этого идиота спасать, — девочка картинно пожала плечами и развела руки, выражая свое недоумение. — Кто бы мне сказал, почему я продолжаю о нем заботиться? Она поднялась — маленькая худенькая фигурка в белом сарафане — и спрыгнула прямо вниз, на тротуар. Никто, включая даже Терезу, не мог и не почувствовал ее присутствия. А Офелия уже никому ничего не скажет. Мурлыкая под нос песенку, Рифул прогулочным шагом направилась за своим компаньоном. * * * [Тереза] Никто не мог упрекнуть Терезу, что она плохо исполняет свой долг. Хотя в первую очередь она позаботилась о Клэр, сняв ту с крыши, потом она сказу же воспользовалась клипсой связи. — Внимание, в район, — она надиктовала координаты, — необходимо выслать машину и забрать останки Номера Четыре Офелии. В канал связи вторглась новая линия — личный вызов. Раздав необходимые указания, призвав к внимательности и самоконтролю, Тереза переключилась. — Тереза, Номер Один, на связи. — Я в курсе про Офелию, — без приветствия сразу сказал Исли. Яркая звезда его йоки перемещалась по острову, неумолимо приближаясь к Пиете, словно несомая бурным течением серпантиновых рек. Тереза удивленно хмыкнула. Это был первый раз на ее памяти, когда король лично выезжал на место происшествия. — Что скажешь о ее «пробуждении», Тереза? Номер Один снова подняла Клэр на руки, предоставляя девочке поудобнее устроиться, и устремилась в путь. Ее путь лежал обратно, к баррикадам гвардейцев. Туда, куда совершенно точно устремилась малолетняя тварь. Да, Тереза не чувствовала ее, но она умела слушать, наблюдать и делать выводы. В конце концов, она была Номером Один. В таком духе она и высказалась, присовокупив свои размышления к обстоятельному и подробному рассказу об Офелии. На том конце линии замолчали. — Ее зовут Рифул, — наконец, сказал Исли. — О, ты ее знаешь? — Тереза соизволила проявить толику интереса. Прыгнувший на нее со второго этажа йома был мгновенно нарезан маленькими ломтиками. Клэр даже понять ничего не успела. Судя по звуку, король усмехнулся. — Она была одной из тех, кто добровольно последовал за мной в изгнание. — Круто. — Но со временем наши пути разошлись. — У нее тоже ТОРП-синдром? В воздухе повисло недосказанное «как и у тебя». Исли на несколько мгновений замолчал. Разумеется, для него не было секретом, что Тереза в курсе. Систина, Галатея и еще Кассандра знали, что владыка Рабоны не совсем тот, кем кажется. Знали, но не придавали этому значения. До тех пор, пока его действия не вредили городу, который они клялись защищать. Поэтому он ответил. — Да. Будь осторожна. * * * [Галатея] Со стороны могло показаться, будто бы Стражница, присланная охранять чудовище, крепко спит. Стройная дева с гривой платиновых волос застыла неподвижным изваянием перед монстром, ее глаза были закрыты, а грудь равномерно вздымалась и опадала. Однако Галк достаточно долго проработал бок о бок со Стражницами, чтобы знать, что не все так просто. Такаястепень концентрации могла означать только одно: Галатее крайне сложно справляться с этим монстром в одиночку. А израненная Мирия, хлопочущая вокруг выживших своих подруг, ничем не могла ей помочь — ее собственные силы уходили только на заживление ран. О стайке девочек — будущих Стражниц, не иначе — и речи не было. Малышки жались друг к другу и испуганно зыркали по сторонам. К ним подходили только врачи из медицинской команды. Несмотря на присутствие израненных Стражниц и необычного пленника, ничто не могло выбить Гвардию из привычного ритма работы. Даже с закрытыми глазами, отрешившись от всего и сосредоточившись на потоках йоки, Галатея ощущала их слаженную работу как некий принцип Мироздания, работающий сам по себе. Монстр, пойманный Кассандрой, впечатлял. Силы, которую он излучал, с избытком хватило бы на весь третий и четвертый десятки Стражи и еще бы осталось. Вся эта масса дикой и необузданной энергии металась из стороны в сторону — замешательство и боль мешали монстру сосредоточиться, и Галатея искренне была этому рада. Сконцентрируйся он, и ее жалких усилий он и бы и вовсе не заметил. Хотя она и совершенно искренне считала, что текущий Номер совсем не соответствует ее силе и возможностям, все вышестоящие Номера были еще сильнее. Пока они все были в строю, иерархия оставалась неизменной, но смерть Офелии открыла перспективу. Посторонний звук пробился к ее разуму сквозь полог концентрации. Галатея приоткрыла глаза. Звуки исходили от монстра. Здоровяк — лишившись ног и рук он лежал словно бревно — смотрел в небо своими огромными желтыми зенками и жаловался. Глазастая приподняла одну бровь — крайняя степень удивления. — Замолчи, — велела она. — Твое нытье пугает детей. — …тварь такая… — не обратив внимания на замечание, монстр продолжил изливать душу равнодушному небу. — Стриженая дура… отхреначила руки и ноги… что я теперь скажу Рифул… Она… Она… — Галатея с трудом подавила в себе желание вылупиться на невиданное зрелище — в углу глаза собралась слеза и медленно скатилась по щеке. — Она меня бросит… Детишки в отдалении испуганно защебетали. Галатея нахмурилась. Потоки йоки этого тупого увальня пока еще были в беспорядке, но его сила заставляла ее прикладывать больше усилий, чем хотелось. Она поймала один из них за самый кончик и «потянула» на себя. Пасть монстра захлопнулась, доставив ему немало удивления. Он замычал, тараща глаза и конвульсивно содрогаясь. Земля тихонько загудела, отзываясь на его толчки. Йоки стала двигаться еще быстрее и беспорядочней, и Галатея снова закрыла глаза. За укрощением зверя она совсем пропустила, как ситуация начала изменяться. В лагере медиков дружно запищали девчонки на разные голоса. Повинуясь их настойчивым понуканиям, но скорее для того, чтобы не обострять травму детей, чем из веры в действительную необходимость этого действия, часть врачей направилась дальше от Пиеты вместе с найденышами, а оставшиеся стали сворачивать лагерь. Гвардейцы переглянулись. Галк, чей боевой опыт подсказал, что ничего не бывает просто так, приказал поменять позиции. Тяжелая техника медленно переместилась, бронированные щиты выдвинулись, прикрыв личный состав. Гвардейцы, крепко сжимая оружие, осторожно выглядывали из-за укрытий. Но как редко наши ожидания совпадают с действительностью! На фоне Пиеты показалась одинокая фигурка. Девочка. Босоногая. Простоволосая. В белом платьице. Она шла и улыбалась. Гвардейцы переглянулись. Опасаться одинокого испуганного ребенка? Что за ерунда! Многие опустили оружие, а лейтенант выбежал навстречу, на ходу стягивая форменную куртку, которую и накинул на плечи крошки. — Ты в порядке? Девочка подняла на него глаза и кротко улыбнулась. — Как хорошо, что я вас нашла, дяденька! Мне было так страшно! При виде этой беззастенчивой радости сердца многих гвардейцев растаяли. Да и как можно заподозрить в чем-либо такую малышку, прошедшую через ад Пиеты? Галатея бросила только один взгляд на эту сцену. Сейчас ее вниманием целиком и полностью владел пленник, внезапно ставший еще чуточку сильнее. Настолько, что еще совсем немного, и Номер Девять не сможет уже его контролировать. А самое главное, она совершенно не могла понять, что послужило причиной этого! Раздавшийся за спиной дикий вопль нескольких смертельно раненных мужчин разрешил для нее эту загадку. Галатея вскочила на ноги. Девочка, вышедшая из Пиеты, стояла в окружении трупов гвардейцев, и ее правое плечо заканчивалось несколькими гибкими черными плетьми. Алая кровь запачкала ее щеку, она слизнула ее нечеловечески длинным языком и от удовольствия причмокнула губами. — Какие же вы вкусные, дяденьки. Жаль только, я не смогу вами полакомиться. Тороплюсь. Чудовище за Галатеей радостно замолотило культями землю, полетели во все стороны брызги фиолетовой крови. Несколько попало ей на спину, но она не шелохнулась. — Как же так… как я не могла почувствовать ТАКОЕ?! Девочка засмеялась. — Не расстраивайся! Ты и в самом деле очень хороша, Номер Девять. Но если я скрываю свою йоки, никто не может меня почувствовать. А теперь пора забрать своего парня. Ее рука-ленты протянулась огромной тонкой дугой над головами уцелевших и, обвившись в несколько оборотов вокруг чудовища, преспокойно подняла его. — Эй, Даф, — недовольным голоском сказала она, — как тебе только в голову могло прийти попасться таким отвратительным способом? — Рифул, — здоровяк висел ни жив ни мертв в «объятия». своей миниатюрной девушки. — Ну я правда не думал… — А ты умеешь? — Рифул потрясла им, зажатым в ее «руках», словно погремушкой. — Я потом выслушаю твои объяснения, идиот. А теперь… — она закусила нижнюю губу и задумчиво посмотрела на людей. Остатки Гвардии, застывшую изваянием Стражницу, которая слишком явственно представила себе, какую силу скрывает Рифул, другую, которая совсем не поняла, что происходит, и даже более того, была так изранена, что не заслуживала и упоминания. — Убей их, Рифул, — оживился Даф. — Ты же видела, что эти сучки сделали со мной! Его подруга отрицательно покачала головой, развернулась и направилась прочь, обратно в Пиету. Долго еще до людей доносились вопли увечного. — Рифул, ну почему? * * * [Рифул] Несмотря на свой юный вид, Рифул на самом деле была не так уж и молода. Достаточно сказать, что она попала на Остров, тогда еще безымянный, в составе свиты ссыльного принца, заразившегося йома-вирусом. Ах, то была трагическая история! Единственный наследник королевства! Отрада не только родителей, но и всех подданных. Красивый, словно божество, умный и обходительный, сильный и ловкий — все с энтузиазмом смотрели в будущее, в котором принц должен был унаследовать престол и стать самым блистательным владыкой цивилизованного мира. Грядущая сказка обернулась кошмаром. Неведомо как, обожаемый юный принц заразился. Будь то оспа или холера, да даже черная смерть — люди вытерпели и вынесли бы все. В конце концов, любой из этих страшнейших недугов можно было вылечить. Но не йома-вирус, этот бич цивилизации. Рифул отчетливо, как будто это было вчера, помнила, что в те дни вся страна одела траур. Черные полотнища знамен были приспущены, как во время похорон царственной персоны. Занавешены окна домов, закрыты магазины и кафе. Нигде даже тени улыбки. И даже маленькие дети как будто понимали всю важность происходящего — даже они не шалили и не баловались. Вдоль главной улицы столицы, по которой медленным шагом четверка вороных коней везла карету с неизлечимо больным принцем, выстроились толпы одетых в черное людей. Они молча провожали карету скорбными взглядами, а некоторые, не стесняясь, горько оплакивали свое так и не состоявшееся будущее. Вслед за каретой принца скорбная процессия продолжалась. Рифул тоже была там. Она сидела в черном возке и сквозь щелочку подглядывала за происходящим на улице. В отличие от товарищей по несчастью, у нее болезнь протекала легче. С чем это было связано? С тем ли, что она девочка, или же с тем, что простолюдины в целом крепче господ, и вчерашняя посудомойка может кое в чем дать фору изысканной аристократочке? Рифул была умна, хоть и не получила образования. Пусть не вышло сойти за здоровую, хотя видят Богини, она старалась! Она послушно дала себя осмотреть, кротко выслушала приговор и незамедлительно согласилась последовать в изгнание вслед за принцем. Все понимали, это было не изгнание, а верная смерть. Пусть их. Рифул собиралась выжить. И она выжила. Рифул не собиралась вспоминать, чего ей это стоило. Не собиралась хранить в своей памяти долгие ночи, наполненные болью и отвращением, судорогами, слезами, молитвами, попытками самоубийства в те дни, когда отчаяние захлестывало ее с головой. Не собиралась она вспоминать и ненавязчивую заботу такого же обреченного как и все вокруг принца, но почему-то вспоминала и каждый раз раздражалась. Его всегдашняя доброжелательность, эти улыбки и игры в покровительственного сюзерена — все раздражало. То, как он легко собрал вокруг себя растерянных, испуганных людей и заставил поверить, что все будет так, как они захотят. То, как почти все поверили ему, а те, кто решил остаться сам по себе, вскорости либо умер от болезни, либо мутировал и был убит ради безопасности выживших. В конце концов, он все же стал королем. Рифул же избрала для себя другой путь. Она выжила, оставаясь сама по себе, и только глупый и верный Даф все эти годы составлял ей компанию. Все прочие ушли или умерли, или были убиты ею просто от скуки. Даф — единственный, кого она не собиралась терять. Во что бы то ни стало. Даф скулил и ныл, продолжая болтаться высоко над головой. Она не прислушивалась. Наверняка опять просит всех убить. Вот дурачок, как он не понимает? Конечно, остатки Гвардии не представляют угрозы. Они всего лишь еда. И испуганная Стражница из первой десятки не страшна. Говорить о раненых и кучке детишек вообще даже не стоит. Но за ними, еще далеко, но уже совершенно ясно виднелась огромная и страшная аура Исли, угрожающе закрывшая собой все небо. * * * [Тереза] Она вышла из-за полуобрушенной стены и остановилась — темная тень с развевающимися по ветру белокурыми волосами. Ее руки были пусты: меч пока еще висел за спиной, но девочки, которая эти несколько часов согревала ее своим теплом, в руках не было. Расстаться с Клэр было нелегко. Но, в конце концов, Тереза убедила ее, что сейчас находиться рядом будет очень опасно, и потому маленькой девочке лучше остаться вместе с другими Стражницами. Мысль, что Клэр в безопасности, странным образом успокаивала. Тереза усмехнулась. И когда только она успела привязаться к найденышу? Она окинула взглядом расстилающуюся перед ней пустошь. Баррикада выглядела передвинутой, лагерь медиков исчез из глаз, но она чувствовала детей неподалеку. Аура Галатеи была в таком раздрае, что Первая поначалу не узнала, а, узнав, пришла в изумление. Что могло вывести из себя всегда уравновешенную Номер Девять? Прямо к ней через пустошь двигалась странная конструкция. Огромный обрубок с человеческими очертаниями плыл в воздухе, а под ним, незаметная на таком фоне, шла маленькая девочка в платьице, грязном от пыли и крови. Когда-то оно было белым и, возможно, даже нарядным. — Рифул, — одними губами произнесла Тереза. Еще один шаг, и она показалась, заставив странную парочку остановиться. Хорошее идеей было скрыть свою ауру. На губах маленькой крошки появилась нехорошая улыбка. — Неужели сама Номер Один? — Неужели сама Владычица Запада? — в тон передразнила ее Тереза. Как в фильме, между ними пробежала легкая поземка. Они стояли друг напротив друга, не шевелясь, напряженные, как натянутые стрелы, готовые в любой момент сорваться с тетивы. — Будешь сражаться со мной, Номер Один? — Хочешь сбежать от битвы, Владычица Запада? Рифул неопределенно повела плечиком, от чего висящего над ней Дафа затрясло, и он испуганно заворчал. Тереза и не сомневалась, что ее противница прекрасно чувствует начинающее довлеть над округой присутствие Исли. И даже нервничает, но умело скрывает свою нервозность. Черные ленты, сжимавшие раненого торпидника, дрогнули, поползли вниз и не очень аккуратно сбросили свою ношу неподалеку. — Полежи пока там, Даф, и постарайся отрастить хотя бы ноги, — процедила сквозь зубы Рифул. Она повернулась к Стражнице. — Ладно, Номер Один. Хотя я прекрасно понимаю, кого ты ждешь, я поиграю с вами. И с тобой. И с девочкой. Тереза обернулась, прочитав в глазах торпидницы ничем не прикрытое злорадство. Позади нее, взобравшись на стенку по отломанным камням, осторожно высовывалась из-за стены Клэр. — Клэр! Девочка открыла рот в немом вопле, Тереза ловко увернулась от плети, хлестнувшей землю прямо в том месте, где она только что стояла. Черные ленты заплясали вокруг нее свой причудливый танец, атакуя каждую долю секунды, притягивая к себе ее внимание и не давая ни на шаг приблизиться к Клэр. Тело и облик Рифул медленно менялись. Не только руки, но и ноги и тело, и даже голова вдруг расползлись набором черных лент, из клубка которых над пустошью воздвиглась гигантская каракатица. Хрупкий с виду купол из сотен лент венчало безликое женское туловище — «пробужденны». облик вечно юной Рифул. Тереза хмыкнула, внимательно оглядывая чудовище перед собой. Большая, но ловкая. Выглядит хрупкой, но эти ленточки способны дробить камень и железо. И с первого взгляда не угадать, где ее уязвимое место. Она вытянула меч из ременной петли, покачала им вверх и вниз. И сказала как можно более небрежно: — Похоже, чтобы убить тебя, придется порубить тебя в капусту. Как капусту. Клэр на своем насесте ахнула. Такого она не видела, даже когда Тереза убивала пробудившуюся Офелию. Стражница во мгновение ока исчезла из вида и сразу же появилась рядом с опорой «каракатиц».. Стремительный росчерк меча — и порубленные на несколько мелких частей ленты упали вниз, но Рифул даже не пошатнулась. Владычица Запада взмахнула рукой, ее пальцы вжжикнули, разрезая воздух, и воткнулись в землю, где только что стояла Стражница, а сама она, зависнув в воздухе над головой противницы, уже занесла меч. Со скрежетом сталь меча встретилась с рукой монстра, и сверкающий клинок отскочил, не оставив на руке ни царапины. — Ого! — Тереза позволила себе легкое изумление. Она провела еще одну пробную атаку, уже с другой стороны, но с тем же результатом, отпрыгнула и издалека осмотрела торпидницу. — Все-таки что-то в этом есть, — сказала она как будто самой себе. — Что, тоже хочешь «пробудиться»? — Хм… не могу пока сказать. Но что поднапрячься придется, так это точно. — Тереза поправила безупречные кудри и мило улыбнулась. — Понимаешь, мне так редко приходится использовать силу йома, что я каждый раз боюсь, что забыла, как это делается. — Вот засранка, — с невольным восхищением пробормотала Рифул. Тереза лукавила. Забыть такое — да никогда. И, когда ее глаза из серебряных стали ярко-золотыми, с решимостью бросилась в бой. Она кружила вокруг неподвижной громады тела Рифул, появляясь то сзади, то снизу, то сверху, то сбоку. И неизменно сталь ее клинка встречалась с лентами торпидницы. Из какого материала были сделаны их тела? Тереза особо не интересовалась, зная только то, что сталь ее меча — самое лучшее средство, чтобы сражаться с такими тварями. Отчасти из-за этого во времена становления Стражи отказались от современного огнестрельного оружия — отливать миллионы пуль из специального сплава было гораздо дороже, чем пару сотен именных клейморов, которые отлично служили нескольким поколениям бойцов. Яркая вспышка йоки заставила Терезу отклонить голову влево, и стремительный бросок ленты задел ее лишь краешком, поцарапав щеку. В отместку она отрубила несколько прытких лент, и левая рука Рифул бессильно опустилась вдоль тела. Кажется, каракатица тоже может достигнуть предела. Тереза размышляла быстро. Их силы были примерно равны. Она использовала пока только десять процентов, но и Рифул держала себя в руках. Но что будет, если бой зайдет дальше и ставки вырастут? Биться против безудержной ярости пробужденной, да еще столь сильной, ввиду покалеченных соратников и городских стен, казалось глупым решением. Но что — или кто — позволит им закончить эту схватку и остаться при своих? Серебристая машина свернула с автострады к баррикадам. На мгновение все словно бы замерло, настолько тяжелым было давление чужой йоки. Из машины вышли двое мужчин, и даже издалека Тереза ясно увидела, что глаза Исли такие же серебряные, как и обычно. Рифул замерла, убрала свои ленты от Терезы и шустро подобрала Дафа, который так и не смог регенерировать ни одну из утраченных конечностей. — Как-нибудь еще встретимся, Номер Один, — сказала она и, как будто не было в ней нескольких метров росту, моментально исчезла из вида. — Как-нибудь, Владычица, — Тереза убрала меч за спину и отправилась снимать Клэр с развалин. * * * [Тереза, настоящее время] — Вот так мы и встретились. Ах, моя детка была тогда такая милашка! Кассандра закивала. — А,да. Припоминаю. Мы же тогда кучу детей вывезли из Пиеты. Так ты отправила ее вместе со всеми девочками да? Но… э… постой! — она встрепенулась. — Когда ты ее нашла, она же была здорова! А сейчас у нее клеймор-синдром. Тереза вздохнула. — Видимо, не надо было столько таскать ее на руках. Она ведь от меня заразилась. Я ее сразу к себе забрала, а на третий день меня вызвали со службы прямо в реанимацию. Иду, думаю, кто из девчонок попал в переплет. Знаешь же, какие они иногда бывают буйные. Собьют человека с ног и даже не остановятся. Илена кивнула со знанием дела. Одна такая была среди подружек Клэр, на Хелен частенько писали жалобы. — Прихожу, — Тереза залпом опрокинула в себя содержимое бокала, — а там Клэр. На лицо все признаки заражения. — Никогда о таком не слышала, — Кассандра широко распахнула глаза. — Мы же не заразные. — Это мы не заразные, — педантично поправила ее Илена, — а от Номера Один какой только гадости не наберешься, — и с тихим смехом отпрянула, увернувшись от кулака Терезы. * * * [некоторое время спустя] Сегодня вся Рабона, одевшись в траурные одежды, отмечала скорбный день памяти Пиеты. Как двадцать лет назад, и пятнадцать, и десять, и как год назад. Епископ Марко, прибывший специально ради этого дня из самой Метрополии, отслужил роскошнейшую панихиду по погибшим горожанам, гвардейцам и Стражницам. Пожалуй, эти пышные посмертные почести были самым меньшим, что город был должен своим защитникам. Вечером Первые Номера Стражи и Башен собрались в уютной гостинной, где Исли, на правах хозяина, взялся угостить дам чаем и пирогами с малиной. Постепенно, разговор, начавшийся с обсуждения дня прошедшего, вновь вернулся к тем печальным событиям двадцатилетней давности и особенно поразительному затишью, которое последовало за Пиетской Бойней. Тогда, тревожные запросы из районов Рабоны временно поутихли. Казалось, йома, напуганные появлением Владычицы Запада, сидели тихо. И даже редкие вспышки заражения прекратились. Башни молчали — в кои-то веки у бессменных часовых наступила передышка. — Это давно известная закономерность, — объясняла Систина, щедро запивая сладкий пирог душистым чаем. — Каждый раз, когда появляется более-менее сильный носитель ТОРП-синдрома, йоки, которой пронизан Остров, временно истощается и наступает передышка. Чем сильнее торпидник, тем дольше передышка. — Хм… — задумчиво протянула Тереза. Потом пакостно улыбнулась. — Ваше Величество, как насчет немного побуйствовать? Исли вежливо рассмеялся и протянул ей новый кусок пирога. Тереза, с куском в руках, отошла к окну и выглянула наружу. День клонился к закату, алое солнце, висящее низко над горизонтом, отбрасывало вдоль улиц длинные темные тени. Внизу, по пустой улице, шли двое. Тереза пригляделась. Малышка Клэр! С мальчиком? Номер Один немного подпустила йоки в глаза, чтобы разглядеть мальчишку — невысокий и вихрастый паренек, на правом запястье пластиковый браслет — пациент вирусной клиники . — Что там? — рядом встала Кассандра и тоже посмотрела вниз. — Ух ты, а кто это с Клэр? — Тот самый мальчик с нетипичным течением болезни, — сказал Исли. — Ты уж извини, Слабая Улыбка, но я попросил Сорок Седьмую пока побыть в городе. Тереза махнула рукой, мол, я в курсе. Внизу, из магазина, обняв двумя руками объемные пакеты, появилось еще одно действующее лицо. Короткие белобрысые волосы, зачесанные назад, мужской костюм — как тут не узнать Номер Девять, Джин? Тереза наблюдала, как Джин остановилась, поджидая гуляющую с больным Клэр, и, когда они поравнялись, пошли дальше уже втроем. — Все же, даже если мы все однажды «пробудимся», мы все равно можем радоваться жизни, не так ли? — Она отвернулась от окна и, хлопнув Кассандру по крепкой попе, вернулась к столу. Король держал в руках бутылку темного стекла. — За это надо выпить! Радостные возгласы поддержали его предложение, и комнату затопил звон бокалов. Жизнь в городе обреченных и не думала останавливаться.