Город обреченных.

[Клэр] Входящий вызов пришел ровно через секунду после того, как Клэр раскроила череп блудному йоме. Фиолетовая — а в неярком свете фонарей, пробивающемся из-за листвы городского парка, густо-черная — кровь широким веером легла на траву. Труп упал следом мгновение спустя. Клэр быстрым движением воткнула меч в землю и выдернула, очистив его от крови. Клипса в ее правом ухе беззвучно вибрировала уже пять секунд. — Сорок Седьмая на связи. — Башня, Третий Номер, — раздался в ухе тягучий, звучный голос Галатеи, Ока Рабоны. — Для тебя есть работа, Сорок Семь. В районе Дога зафиксирована активность. Интенсивность по шкале Римуто — 100. Статус — синий. Слушая ее, Клэр убрала меч в ножны за спину и теперь вытирала руки влажной салфеткой. Каждый раз после работы ей казалось, будто бы вся она пропахла этой отвратительной вонью, которую издавали йома. Хотелось вернуться домой и сесть отмокать в ванной часика на три. Но, похоже, сейчас ей это не грозило. С небольшой надеждой она сказала: — Дога не мой район. — Будто я не знаю. Клэр представила Глазастую — как ее частенько называли, Галатею — как та сидит перед компьютером и ест печенье, одним глазом просматривая рабочую информацию, а другим — модный сериал по ТВ. Галатее, в принципе, было все равно, куда отправить бойца. Сама она — после десяти лет службы — в поле больше не выходила. — Сорок Первая получила ранение и временно отправлена в госпиталь. Ее область разделили между ближайшими Номерами. — Я поняла, — Клэр выкинула салфетку в урну и направилась к своей машине. — Вызови ассенизаторов на мою текущую позицию. Должно быть, Галатея взглянула на карту и тут же ввела запрос. — Работаешь? — Наткнулась на какого-то приблудыша. — Ну ты даешь! — Галатея хохотнула. — Ты прямо как Святая Рабона. Все, запрос принят. Ассенизаторы будут на месте через десять минут. Конец связи. Клэр — Стражница Сорок Семь — ввела команду в автопилот, машина плавно тронулась с места и, самостоятельно вырулив на шоссе, помчалась вперед. За окнами мелькали огни автострады, своим ярким светом затмевающие огни города. На часах мигнули цифры и выстроились в новое значение: 00-00. Клэр откинула спинку и прикрыла глаза. Она не устала, но путь до Доги займет не меньше пяти часов, и на все это время ей совершенно нечем заняться. * * * Святой город Рабона распространился на огромной территории, и на орбитальных фотографиях выглядел бескрайним нефтяным пятном посреди морской глади. Когда-то, еще до того, когда жизнь человечества безвозвратно изменилась, это был крупный остров, никому не интересный в силу своей удаленности от основных торговых путей. Жизнь текла мимо него своим чередом. Однажды все изменилось. На изломе веков, когда наука, агрессивно шагающая по планете, вытесняла религию и веру в магию, на человечество обрушилась неведомая напасть — быстро мутирующий, устойчивый почти ко всем известным лекарствам вирус. Поначалу ученые с энтузиазмом восприняли новую эпидемию, стремясь доказать превосходство науки над слепой верой. Но время шло, а в лечении вируса человечество не продвинулось ни на шаг. Процесс заражения и по сей день оставался загадкой. Изначально симптомами болезни считались жестокие многочасовые корчи, пена изо рта, потемнение крови, изменение цвета глаз. Больных собирали и изолировали в лечебницах, где за ними велся круглосуточный присмотр силами целой армии врачей и медсестер. До какой-то поры развитие болезни шло скрытно, зараженные страдали от мучительных болей, но и только. Родственникам и друзьям не запрещалось их навещать, и даже считалось полезным. В присутствии знакомых лиц больные немного успокаивались и даже находили силы поддержать небольшую беседу. Можно сказать, тем людям просто повезло. И за это везение они расплатились сотнями и тысячами жизней. Героями тех лет — в каком-то смысле — стала бригада репортеров. С целью получить интервью у персонала, бригада отправилась в крупнейшую клинику. Никто не предполагал, что мирное чаепитие в кабинете у главврача обернется трагедией. На сохранившихся записях с одной видеокамеры человечество впервые получило изображение своих врагов. Живых очевидцев интервью, к сожалению, не осталось. Зрачок видеокамеры бесстрастно запечатлел все. Многим — даже бывалым военным — во время просмотра чудовищной бойни, когда быстрые — быстрее гепарда — существа гонялись за людьми и буквально выгрызали их внутренности, обливались кровью и, жадно проглотив еще живую плоть, мчались за другой жертвой, либо вступали в битву с сородичами, становилось дурно. Перекошенная рожа монстра со вздутыми венами, золотыми глазами и ощерившейся острыми зубьями окровавленной пастью на долгие годы осталась в человеческой памяти. Люди окрестили это существо «йома». Судьба первой клиники постигла еще пять заведений. Из шестого и седьмого, организованных совсем недавно, зараженных, а также всех, кто работал в клиниках или навещал своих друзей и родственников, спешно собрали на старой грузовой барже и вывезли на отдаленный от матерка остров, где и бросили. Как все тогда думали — умирать. Пустынная земля и множество разновозрастных больных, большей части которых суждено было пожрать друг друга, через несколько лет дали неожиданный результат. * * * Бортовой компьютер машины разбудил ее негромким жужжанием. Клэр резко открыла глаза, как будто и не дремала, выпрямилась. Просигналил автопилот, машина остановилась у огромных ворот. Из будки справа высунулся охранник. На его лице было написано все, что он думает о безответственных горожанах, которые по собственному желанию приезжают в инфицированный район. Клэр опустила боковое стекло и коротко взглянула на охранника. Одного взгляда в ее серебряные глаза хватило, чтобы, бормоча извинения, он кинулся бегом открывать ворота. Стражница въехала в район. Все районы Рабоны строились по одному и тому же плану. Поэтому Клэр не нужны были ни карта, ни проводник. Оставив автомобиль на городской парковке, она пешком направилась в районную мэрию. Редкие утренние прохожие, завидев ее, отводили глаза или переходили на другую сторону. Ее это не волновало. — Госпожа Стражница! — на лице мэра было приклеено заискивающе-испуганное выражение, которое только с большой натяжкой можно было принять за радушное. Еще одна стандартная реакция на визит Стражи. Клэр прикоснулась своим жетоном к сенсору регистратора. — Стражница Номер Сорок Семь, прибыла на вызов. Стандартная оплата за каждого зараженного будет перечислена на счет после завершения работы. Оплата работы ассенизаторов оплачивается отдельно. Что у вас? Клэр не утруждала себя любезностями. С теми, кто ее боялся, самой эффективной стратегией общения были сухость и минимум эмоций. — Йома, госпожа. — Один? Мэр кивнул. — Жертвы? — Двое. Семейная пара. Отдыхали в парке накануне. Приходящая няня их ребенка на следующий день в полдень обратилась в полицию. — Где трупы? Вместо ответа, мэр протянул ей маленький квадратик флэшки. — Здесь вся информация по этому делу, госпожа. Клэр кивнула, убрала карту в карман. То, что этому человеку хотелось как можно быстрее сократить общение с ней, было очевидно. Она покинула мэрию, к немалому облегчению ее владельца. Девушка вернулась в машину и вставила флэшку в бортовой компьютер. На небольшом экране отобразилась карта района с ярко-красной отметкой в северной части. Видимо, там, где были обнаружены трупы. К карте прилагались подробные фото с места происшествия. Такие материалы готовились в автоматическом режиме с помощью специального бота и отличались высокой степенью детализации. Две жертвы — мужчина и женщина — были обнаружены в парке Доги, который был полон укромных мест, где, конечно же, не всегда можно было установить видеокамеры. Видимо, йома застал их за любовными утехами, одежда на обоих была в беспорядке и некоторые ее элементы валялись вокруг. Клэр выбрала фото с крупным планом повреждений на телах. Это было классическое убийство с выеданием потрохов. Кровавые подробности нисколько не впечатлили ее — по роду службы она имела дело и не с такими ужасами. Оставив машину стоять на парковке, Стражница направилась к парку пешком. При выезде на место происшествия для Стражи была разработана подробная инструкция. Правда, высокие Номера имели возможность не следовать ей, Клэр, как последней в иерархии и самой слабой, приходилось работать по правилам. Она прошла по центральной улице, которая, словно тележная ось, нанизала на себя район и выходила к северной автостраде. Когда-то Дога была малочисленным шахтерским поселком. Со временем шахты были выработаны, засыпаны, а на их месте выстроены новые дома. Если забраться на стену, которая опоясывала район по периметру, то можно было увидеть остатки старых шахт и каменных домов. Клэр задумчиво изучила развалины и свернула налево, к парку. Еще издалека ей стало ясно, что она не первая здесь. Парк, которому следовало бы временно обезлюдеть, был наполнен голосами и звуками работы. На ближайшей к месту происшествия аллее стоял огромный черный фургон ассенизаторской службы, и команда ассенизаторов в черных защитных костюмах деловито сновала туда-сюда. Двое умчались с носилками и мешками для трупов, другие фотографировали местность, брали пробы и опрашивали немногочисленных свидетелей. Клэр поморщилась. Эти стервятники добрались сюда раньше ее. — Привет, Клэр, — широко и радостно улыбнулся Рубель, ее старый знакомый. Она была еще совсем зеленой стажеркой, а он уже руководил одним из отделов своей службы. Мужчина поправил свою шляпу, немного сдвинув ее так, чтобы поля закрывали лицо. Круглые черные очки сидели на его носу как влитые. — Я так и думал, что это тебя пришлют. Как дела в Рабоне? — Твоими молитвами, Рубель, — буркнула она, сходя с аллеи на траву и направляясь вглубь. Само собой, он пошел рядом. С любопытством Рубеля могла соперничать только его мания таинственности. — Хочешь сама взглянуть на трупы? — прозорливо спросил он. И, не дожидаясь ответа, дал команду ничего не убирать. — Я бы сказал, что это классический случай, описанный еще в первые годы эпидемии. Клэр покосилась на него. Условная формулировка? Рубель никогда не говорил ничего просто так, и, если он использует условную формулировку, значит, дело нечисто. Они вышли на уединенную поляну, с которой она уже была знакома по фотоотчету. В центре лежали частично обнаженные жертвы. Кровь вокруг них спеклась и почернела, на ее запах уже слетелись мухи. Вокруг сновали люди в черном, механически четко, словно машины, выполняя свою нелегкую и неприятную работу по утилизации останков и очистке мест происшествия. Клэр присела на корточки рядом с трупами и, не прикасаясь, внимательно их осмотрела. Конечно, все указывало на то, что в Доге был только один йома. Но были еще кое-какие следы, не физические, а ментальные. Разбросанные вокруг нее ошметки йоки, которые могла почувствовать только она одна, различались между собой. — Здесь не один йома. Рубель за ее спиной несколько раз хлопнул в ладоши. — Браво, Клэр. — Он улыбался так довольно, будто наставник, гордящийся успехами своей ученицы. Как он мог узнать о том, что йома не один, оставалось загадкой. Все ассенизаторы были стопроцентно здоровыми людьми. Или представлялись таковыми. Клэр прикоснулась к клипсе, вызывая Башню. Тихий, невзрачный голос в ее ухе отозвался практически сразу. — Башня, Номер Один. Что у тебя, Сорок Семь? Стражница едва поморщилась. Это была не Галатея и не Табита, с которыми она предпочитала иметь дело, а сама Систина, старшая над операторами Башни. — Сообщение. В Доге зарегистрировано не менее двух йома. — Принято, Сорок Семь, — в ухе послышался едва слышный стук клавиш. — Вызвать подмогу? Или справишься сама? — Справлюсь сама. Конец связи. Рубель хмыкнул. — Мы пока займемся чисткой. Если обнаружишь еще что-нибудь, звони. Клэр кивнула ему и, сфокусировавшись на йоки, по едва заметным следам направилась прочь. Сейчас она самой себе напоминала гончую, пущенную по кровавому следу. * * * [Лаки] Сразу за школьными воротами Лаки припустил со всех ног. Джин, его одноклассник, что-то кричал, но что именно —— не разобрать. В ушах свистел встречный ветер, под ноги ложился ровный асфальт. Мальчишка, крепко прижав к груди портфель, лавировал между немногочисленными прохожими. Сердце его стучало как бешеное. Часы на высокой башне в центре района показывали без пяти минут два. Еще целых пять минут. Успел. — Ты опоздал, Лаки, — ласковым голосом сказал Заки. Мальчик зажмурился и подставил лоб, чтобы брат отвесил ему причитающийся за опоздание щелбан. — Прости, учитель задержал. У нас скоро промежуточный тест, нам объясняли, что и когда. — А, понятно. Если посмотреть со стороны, становилось очевидно, что эти двое — братья. Оба были худые, светловолосые, с одинаковыми карими глазами. Заки, старший брат, был рослым и гибким. Он редко когда повышал голос, и считался душой компании. Лаки, наоборот, бойкий и вихрастый подросток, напоминал игривого щеночка. Братья медленно шли по улице. Заки внимательно изучал список покупок. Как старший, он взял на себя заботу о брате с того самого дня, когда их родители погибли из-за обрушения старой шахты, проходящей аккурат под их домом. Юноша поморщился. Всякий раз, когда он вспоминал о той катастрофе, его голову пронзала резкая боль. В последнее время приступы настигали его все чаще и чаще. — Заки, ты в порядке? — братишка заглянул в его лицо, на круглом лице было беспокойство. Он заставил себя улыбнуться и легко потрепал брата по голове. — Все хорошо. Не беспокойся, Лаки. Дома младший настоял, чтобы Заки лег отдохнуть, а сам отправился на кухню приготовить ужин. Дело было к вечеру, и он уже намеревался будить брата, как в дверь позвонили. — Добрый вечер, молодой человек, — высокий лысый мужчина в черной шляпе широко улыбнулся. Его улыбка была на редкость неприятна, возможно, потому что он прятал глаза за непроницаемыми стеклами очков и был одет во все черное. — Меня зовут Рубель, я представляю Службу Ассенизаторов. — Я Лаки! У вас какое-то дело в нашем районе, мистер? — Вы угадали. У нас действительно есть дело здесь. Вы, случаем, не в курсе, чем занимается наша служба? — Ээ… уборщики? — Почти, — снова широкая улыбка. — Мы прибираемся за йома и Стражницами. Лаки аж подпрыгнул на месте. — А вы видели Стражниц? — Конечно. — И одна из них была в Доге? Гость почесал в затылке. Мальчишка смотрел на него восторженными глазами и едва хвостом не помахивал от радости. — Почему же была? Прямо сейчас есть. Прибыла рано утром. — Ура! — от переизбытка чувств крикнул мальчишка и закружился на месте. — Я ее увижу! В комнате, куда гостя не пригласили, кто-то завозился. Рубель скосил глаза в ту сторону. — Лаки? Ты чего шумишь? — из комнаты выглянул взъерошенный сонный парень, в котором угадывался брат мальца. Он сильно щурился от яркого света в прихожей и заслонял глаза рукой, но на мгновение между сомкнутых век мелькнул золотистый отблеск. Похоже, среди молодежи вновь появилась мода на линзы вырвиглазных цветов. — Добрый вечер, — Рубель снова радостно улыбнулся. — Прошу прощения, что беспокою в такой поздний час, но нам необходимо опросить еще и других жильцов этого подъезда. Не могли бы ответить на несколько вопросов? Лаки радостно закивал. — Мне очень неловко приносить Вам такую ужасную весть, но не далее как вчера ночью в парке были убиты двое людей, мужчина и женщина. Вот их фото. Вам они не знакомы? Может быть, вы можете сообщить нам подробности, кем они были, чем занимались. Не водилось ли за ними каких-либо странностей? Братья изучили фото. — Совершенно не знаю этих людей, — сказал старший. Его зрение наконец адаптировалось к свету, и выглядел он более проснувшимся, чем раньше. Глаза его, кстати, были заурядного карего цвета. — Очень жаль, — черный человек не выглядел сожалеющим. — В таком случае разрешите откланяться. — Он приподнял слегка поля шляпы и повернулся, намереваясь уходить. Лаки протянул руку и отважно ухватился за его рукав. — Эм… простите… мистер Рубель, а вы знаете, кто их убил? Над темными стеклами очков взлетели белесые брови. — А я разве не сказал? Ну конечно же йома. * * * Ночь была наполнена разнообразными звуками. Ровно шумел кулер в компьютере, скреблись ветки в окно, тикала секундная стрелка на будильнике. Привычные безопасные звуки, наполняющие ночь за ночью. Лаки лежал в кровати и смотрел в потолок. Сна не было ни в одном глазу, и он, от скуки, слушал ночь. Наверное, это известия о том, что в городе завелся йома, так взбудоражили его. Поскольку он родился и вырос на Острове, то, как и многие его ровесники и люди постарше, был в курсе, что существует такая болезнь, какие базовые признаки позволяют ее распознать, и кому следует сообщить, если ты выжил при встрече с зараженным. Правда, он ни разу не слышал о йома в пределах Доги, не становился свидетелем их безумств и, тем более, ни одного не видел. Благодаря заступничеству Святого Города, на Острове люди могли чувствовать себя в безопасности. Что он мог еще знать об этих монстрах? Только то, что можно почерпнуть в учебниках по новейшей истории. Но мальчишки терпеть не могут историю. Лаки выбрался из постели и залез на страничку Энциклопедии. Под цветной фотографией больного в последней стадии — оскаленные рот с острыми зубами, вдавленный нос, безумные золотые глаза, редкие сальные волосы, посеревшая кожа — лежала статья. В любом другом случае Лаки и читать бы ее не стал, но страшная рожа — неужели такая бродит под окнами? — напугала его, и он, промотав страницу вниз, так, чтобы не видеть страхолюдину, принялся читать. «…т.н. йома-вирус — вирус, вызывающий у высших приматов необратимые мутации организма. Признаки йома-вируса не схожи с какими-либо другими вирусами. Йома-вирус стал причиной первой масштабной эпидемии на Материке. Некоторые очаги эпидемии до сих пор не погашены». До него донесся странный звук из квартиры: шум и скребки, но мальчик не обратил внимания. «Для заражения йома-вирусом характерны внезапное повышение температуры, вялость и сонливость, головные боли. На поздних стадиях добавляются серии эпилептических припадков». Заки в последнее время чувствовал себя не очень хорошо. Много спал, жаловался на головную боль, и выглядел жутко уставшим. Но это вполне понятно. Старший брат не только учился, но еще и подрабатывал, чтобы им обоим проще жилось, а на пособие не особо разгуляешься. «Зачастую это сопровождается окрашиванием радужки в золотистый цвет, огрубением роговой поверхности ногтей на руках и ногах, изменением цвета кожи. Лабораторные тесты выявляют мутацию красных кровяных телец, что визуально выражается потемнением цвета крови». Лаки украдкой взглянул на фотографию и сразу же убрал ее. Так и есть. Серая кожа, золотые глаза. И пасть, полная зубов. Брр. «Пути передачи йома-вируса не определены. Имеются предположения, что одним из путей может быть физический контакт с носителем вируса и прямой контакт с кровью зараженного». Он посмотрел на свою руку. Допустим, если случайно поздороваешься с больным, то насколько вероятно заразиться? О том, что люди могут жить вместе с зараженным в одном доме, есть из общей посуды, дышать одним воздухом и совершенно ничего не подозревать, он не подумал. «Инкубационный период вируса составляет от 2 дней. Верхний предел не определен и может зависеть от индивидуальных особенностей организма. Замечено, что женские особи переносят заболевание легче, чем мужские, что дает больший процент выживаемости при заражении. Выжившие сохраняют некоторые черты, свойственные зараженным: высокий болевой порог, ускоренная регенерация. Волосы и радужка обесцвечиваются под воздействием вируса, человек теряет способность к воспроизводству». А вот об этом Лаки знал точно. Он был фанатом Стражи и часто пасся на их фансайте, где такие же, как он, выкладывали фото, хвастались встречей и обсуждали последние новости. Стражницы — нечеловечески прекрасные, с белыми волосами и серебряными глазами. Все, как одна, девушки. Их привозят с материка, где велик процент зараженных, еще детьми и уже здесь, в Рабоне, готовят к тому, что бы они стали на страже всего человечества. Многие отправлялись обратно на Материк. Но самые лучшие оставались в Святом городе. Из соседней комнаты донесся шум. Лаки вздрогнул, быстро выключил компьютер и юркнул обратно под одеяло. Тело его сотрясала дрожь непонятного страха. Дверь тихонько открылась. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули. — Лаки? Все хорошо, это брат. Глаза, адаптировавшиеся к темноте, разглядели темный силуэт на фоне слабого света, который попадал из кухни. Заки стоял как-то сгорбившись, привалившись плечом к косяку. В этой его позе было что-то неправильное и тревожное, Лаки даже сам не понял, что к чему, но затаился, как зверек, и засопел, старательно имитируя глубокий сон. Сердце его билось часто и гулко, казалось, этот стук отражается от стен комнаты барабанным боем. — Лаки, ты спишь? Блеснули золотым огнем фонари за спиной брата и погасли. Лаки зажмурился. Сердце предательски набирало обороты. Спроси его сейчас, он бы и сам не сказал, чего испугался. Это же Заки! Они вместе выросли, вместе осиротели, вместе стараются жить обычной жизнью! Он не увидел, но каким-то обострившимся шестым чувством понял, что брат ушел, дверь закрыта. Только тогда он смог расслабиться, поняв, что все это недолгое время находился в страшном напряжении. Мальчик открыл глаза. Сверху, приложив палец к губам — тихо! — сурово смотрела на него Стражница, и в ее непроницаемых серебряных глазах не было ровным счетом ничего человеческого. Лаки сглотнул. Так неожиданно возникшая у его постели, она пристально смотрела на него. Потом, удовлетворившись, наверное, тем, что увидела, наклонилась и одной рукой, без усилий, вытащила его из-под одеяла, поставила на пол и подтолкнула к двери. Иди. Он оглянулся и ощутил повторный толчок. Коридор встретил его кромешным мраком. Света, падающего из кухни, было недостаточно, чтобы ориентироваться в темноте, и он ступал медленно и осторожно. И еще тихо. Странно, золотых фонарей, которые почудились ему раньше, за окном кухни не было. Повинуясь тычкам в спину, Лаки тихонько подошел к комнате брата и приник ухом к двери. Изнутри донеслось тяжелое дыхание, как будто Заки пробежал сто стометровок. — Братик? — Лаки приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Огромная сгорбленная фигура, сидящая на краю кровати, обернулась, и золотые глаза обожгли его голодным взглядом. — Ла… ки… — Заки? Это ты? Чудовище поднялось, встало, пошатываясь из стороны в сторону. Спиной оно загородило окна, закрыв и без того слабый ночной свет. Только глаза горели ярким желтым огнем. — Бе… ги… Ла… ки… Бе…ги… Сильный рывок отшвырнул его назад, а в следующее мгновение Стражница, вставшая там, где раньше стоял он, пошатнулась, приняв на обнаженный клинок всю мощь чудовищного удара. Лаки попробовал подняться, но ноги не держали. — Заки? — Беги! — велела Стражница ровным голосом. — Нет! Это мой брат! — он попробовал кинуться на ее правую руку, но промахнулся и уцепился за ногу. — Этой мой брат! Не трожь его! Стражница раздраженно дернула ногой, и Лаки, повисший мертвым грузом, отлетел к стене и осел, ударившись затылком. Тперь он даже пошевелиться не мог и мог быть только бессильным наблюдателем. Стражница и йома застыли посреди коридора. Огромное золотоглазое чудовище и тоненькая девушка. В любой другой момент Лаки бы порадовался своему везению — увидеть одну из Сорока Семи, да еще вблизи, да еще и в деле! — но сейчас только слезы катились по его лицу. Внезапно чудовище отступило на шаг, и опустило руки. Свет проезжающей на улице машины, попав внутрь сквозь кухонное окно, осветил его. Это было как в Энциклопедии: серая кожа, длинные когти и острые зубы, изуродованные черты лица, но это же был брат! — Заки… — Не будешь нападать? Йома мотнул головой. Светлые волосы клочьями лезли с его головы и на черепе уже появились проплешины. — Спаси… его… — речь давалась ему с трудом, но тот, кто был Заки, продолжал говорить. — Спаси его… а меня… убей! Стражница помолчала. Мягко и плавно сменила стойку, ее глаза тоже зажглись чудовищным золотым огнем. — Как скажешь. Стремительный росчерк клинка навсегда разделил жизнь Лаки на «до» и «после». Угасающим сознанием он увидел, как тело брата тяжело осело на пол, и темная, черная кровь зафонтанировала из раны, заливая все вокруг, и его самого в том числе. * * * [Клэр] Клэр спустилась вниз обычным путем по подъездной лестнице. Из соседних квартир высовывались заспанные испуганные люди, но замолкали, едва увидев девушку в черной форме, несущую на плече изгвазданного фиолетовой кровью подростка. У подъезда, сверкая аварийными огнями как рождественская елка, уже стояла машина Службы Ассенизации, и Рубель, натянув поглубже шляпу и спрятав руки в карманы, широко улыбнулся ей. — Доброй ночи, Клэр. — Доброй. Ее машина стояла тут же. Автопилот пригнал ее, как и было запланировано. — Может, его почистить? — Рубель с легкой брезгливой улыбкой наблюдал за тем, как она несет мальчика. — Поверь, ты потом разоришься на чистке салона. — Это будет кстати. Подбежавшие помощники — все в черном и в масках — сноровисто раздели подростка, протерли дезинфицирующим полотенцем и облачили в подобие больничной пижамы. Мальчик продолжал спать, не смотря на все манипуляции. Его старую одежду тут же утилизировали, бросив в мусоросжигающую печку, установленную прямо в фургоне. Из подъезда вывезли каталку, поверх которой лежали останки йома, заботливо укутанные от чужих глаз в черный мешок. — Ты нашла второго? Клэр уложила мальчика на заднее сиденье машины. — Это он. — Ого. — Рубель склонился, заглянув внутрь. Спящий Лаки был похож на ангелочка, а никак не на зараженного. — Ты уверена? — Предпоследняя стадия. Вероятно, процесс мутации сбился. — Думаешь, старший братец носил на себе и его запах? Клэр пожала плечами. Предположений она строить не собиралась. На месте убийства были следы двух йоки. Одна приналежала зараженному, а вторая была странной. Ей этого было достаточно. — Давненько не было мальчиков, которые бы выжили после заражения. — Да. Не прощаясь, она заняла свое место за рулем. Рубель помахал ей вслед, снова нацепив улыбку, но его глаза за стеклами очков были серьезны. Впрочем, хотя Клэр этого не видела, она знала, что у Черных есть свой резон в этой грязной работенке. * * * Обратный путь до Рабоны занимал еще больше времени, чем она потратила на то, чтобы добраться до Доги. Клэр тупо смотрела в окно, в то время как автопилот уверенно вел автомобиль по трассе. Ее улучшенное зрение позволяло рассмотреть пробегающий за окнами ночной пейзаж до последней былинки. Не спалось. Возможно, сказывалась вторая охота за последние сутки. Сила бурлила внутри нее, норовя взбугрить вены, заострить зубы, превратить ее саму в вечно голодное чудовище. Клэр старалась правильно дышать по изученной в детстве методике, но ей всегда было сложно оставаться спокойной. А, может быть, дело в мальчишке, который продолжал безмятежно спать на заднем сиденье, еще не ведая, что ждет его впереди. Клэр откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. * * * Занимался рассвет. В лучах обновленного светила розовел горизонт. Огромная темная масса Рабоны впереди оказалась окружена мерцающей яркой дымкой, словно голова святого — нимбом. Мальчишка позади шумно завозился. Открыв глаза, он сразу уже увидел это прекрасное зрелище, и моментально проснулся. — Это Рабона, да? Она кивнула. — Вот почему ее называют Святой… Клэр хмыкнула про себя. Да, Святая Рабона. Только у нее было и другое имя. Гораздо чаще ее звали Городом Обреченных. Этому мальчику еще только предстоит это узнать.