НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ «ПРОКЛЯТОГО РАЯ».

Ясное морозное небо распахнулось над его головой. Кудрявые облака казались сливочным пломбиром из далекого детства. Он с наслаждением вдохнул свежий воздух, с улыбкой отмечая струйку пара, растворившуюся в лазурной синеве. Оставив машину на стоянке, он медленно шел по Арбату, любуясь яркой иллюминацией магазинов, которая не гасла даже в такой солнечный день. Несмотря на холод, улица была полна людей и машин. Радостные улыбки, развевающиеся по ветру шарфы, незамеченные расстегнувшиеся пуговицы и крючки… Такой Москву можно было увидеть лишь один день в году – тридцать первого декабря. И именно этот день был сегодня. Хотелось вешать на елку цветные стеклянные шарики, одновременно обнимая рукой талию любимой женщины, и улыбаться ее и своему отражению в каждом из них. Хотелось целовать мягкие, горячие губы, и чувствовать на них вкус мандаринов и растаявшего снега. Хотелось дождаться ночи, и смотреть с Воробьевых гор, как гаснут в темных водах реки искры неистовых фейерверков. Хотелось под звон бокалов загадать всего одно простое желание: жить и любить. И верить в то, что оно обязательно сбудется. Какое значение могло сейчас иметь, что он – начальник охраны закрытого клуба, в котором, вместе с тяжелыми воротами, наглухо запер и свое сердце, и свое счастье? Что всего полчаса назад, он, как провинившийся мальчишка, стоял перед Хозяином и терпеливо слушал нудный выговор за то, что к клубу привлекается излишнее внимание милиции? Что у него нет прошлого, о котором можно было бы вспомнить с гордостью, нет будущего, в незыблемости которого он был бы уверен, нет даже имени, кроме гнетущего символического прозвища? Нет ничего? Хотя, нет, кое-что у него все-таки было. Была любовь, была надежда. И огромное желание поверить в новогоднее чудо. Да, уходящий год был сложен, и временами горек. Но… он принес ему встречу с Катей. Он полюбил. Он узнал, что его любовь взаимна. Чего же еще? Он вспомнил, что до сих пор не купил Кате подарок, и теплый, немного прищуренный взгляд серо-зеленых глаз пристальнее заскользил по витринам. Звонок телефона оторвал его от созерцания этой праздничной выставки. И еще не взглянув на экран, он уже знал: это она. Та, о ком он думал! - Катюша, я скоро буду! - Да ладно, можешь так не торопиться! – веселый голос отзывался в его сердце сладкой музыкой. – А то еще в аварию попадешь от спешки. Под праздник в городе такие пробки! - Все хорошо? - А что может быть плохо? Сегодня Бумер дежурит. Он надежный, сам знаешь. Полкан, правда, наглеет… - В каком смысле? - Заявился ко мне с ворохом галстуков. Чтобы спросить, какой надевать, представляешь? - Полкана в галстуке? С трудом! - Алика от телефона оторвать нереально. Я уже его в сад выгнала: не могу в стотысячный раз слышать имя «Белла»! Он рассмеялся. - Прости его! - Это говоришь мне ты? О нем? Каин, ты в порядке? - А что такое? - Мне казалось, ты всегда недолюбливал Алика. - Тебе просто казалось! Он не обманывал. В эти минуты он готов был любить весь мир. - А про вечеринку он не забыл? - Нет, хотя большую часть приготовлений мне пришлось героически взять на себя. - Значит, точно все пройдет на ура! - Ну, Каин! - Ну, что? - Мог бы хоть для вида посочувствовать! Я тут как белка в мясорубке! - Белка в мясорубке… это садизм! - Вот именно! - Сочувствую. Что я могу для тебя сделать? Убить всех клиентов? - Зачем?! - Чтобы не для кого было все это устраивать! - Меня всегда поражал твой юмор. Так когда приедешь? – голос потеплел, как дрова в медленно разгорающимся камине. - Скоро, дорогая. Я сам уже от ожидания извелся. - Опять шутки? - Нет. На этот раз – нет. - Ну, тогда ладно! Что тебе Хозяин сказал? - Ничего. - Ну, зачем-то же он тебя вызывал? - Вызывал. С Новым годом поздравить! - Каин… - Чего? Правда! - О, Господи, Мюнхгаузен! Приезжай поскорее!... Ну, куда, куда вы бенгальские огни понесли? Где столы, я вас спрашиваю?! Ну, ничего никому… Послышались губки отбоя. Он с улыбкой покачал головой. Снова у Катюши дела! Но не это главное, а то, что самое важное ее дело, все-таки, он. Как хорошо, что у нее такой счастливый голос. В последнее время в ее жизни, и в жизни клуба было столько неприятностей. Казалось, высшие силы ополчились против хозяйки «Рая», или просто хотели показать им обоим, что они в чем-то очень сильно не правы. Трагедия с Алиной, попытка Светы отравить Марину, этот сумасшедший садист-клиент, потом Александр – этот подсадной селезень, дружок этого мерзавца Зотова, из-за которого он чуть не рассорился с Полканом. Анюту найти так и не удалось! Наконец, не далее как два дня назад одна из новеньких девочек, привезенных Снегиревым, сошла с ума. Именно сошла, иначе не скажешь. Несла какую-то ахинею, про то, что не может работать в борделе потому, видите ли, что у нее есть жених, которого она любит, и для которого себя хранит. Комедия! Да это еще ладно бы, мало ли за время работы в «Рае» он слышал глупостей от новеньких? Но у этой девчонки, которой всего-то семнадцать, и впрямь не все были дома! Когда Марат отводил ее к клиенту, она неожиданно рванулась, и выбежала на балкон, раскрытый, несмотря на зимнее время. И увидела, не могла не увидеть, что он слишком высоко, чтобы спрыгнуть. К тому же, внизу – обледенелая бетонная площадка, отделанная гранитом. И, видя все это, зная. Что у нее нет шансов спастись, она все же, прыгнула, не задумываясь. А хуже всего то, что как раз в это время, Катя, возвращаясь из парикмахерской, припарковала машину, и шла мимо балкона. Услышав Катин вскрик, он не помнил себя. К счастью для этой дуры, от удара она погибла мгновенно, а то… невозможно даже представить, чтобы он с ней сделал. Так напугать бедную Катерину, когда она и так в последнее время вся на нервах! Весь тот вечер Каин не отходил от любимой, поминутно преданно заглядывая в глаза. Но, кажется, все обошлось, и сейчас, два дня спустя, Катя совершенно не помнит о случившемся, и готова с чистым сердцем встречать праздник! Наконец, в одной из витрин он заметил нечто, что привлекло его внимание. Массивная, и, в тоже время, легкая брошка, казалось, излучала магнетическое сияние. Причудливое сочетание изумрудов и малахита создавало прихотливый узор на крыльях бабочки в оправе белого золота. Оттенок этих крыльев, казалось, в точности повторял цвет Катиных глаз: темно-зеленый, с бархатным отливом, плавно переходящий в черный, – к середине, нежно-травяной, весенний – по краям. И так же в самой середине холодно сверкали золотистые искорки. Когда он взял брошь в руки, ему на миг показалось, что бабочка – живая. Сейчас расправит крылья и взлетит. Может, оттого, что ему и самому хотелось летать? Сжав в кармане бархатную коробочку, он неторопливо двинулся к машине, по пути разглядывая прохожих.