Чужое небо

      Над городом сгущались сумерки. Трое молодых людей шли по заваленной мусором улице, освещая дорогу двумя мощными фонарями. Ксеноновые лучи скользили по обшарпанным стенам домов, окна которых отсутствовали, по серому, растрескавшемуся от времени асфальту. Алексей бодрым шагом шел впереди, вглядываясь в каждую тень, Паша с Кирой держались чуть позади, тихо разговаривая. Девушка все еще была слаба, но шла без посторонней помощи, хоть и при каждом шаге плечо вспыхивало от боли. До Леши донесся ее тихий и мелодичный смех, отчего-то заставивший его дернуться.       — Ладно, вас-то как сюда занесло? — все еще смеясь, спросила Кира.       — Да, это долгая история, — отмахнулся Паша.       — Ну, кажется, мы никуда не торопимся.       — Один мудак спер у нас кучу бабла и ломанулся сюда, сделать фотосессию мечты… тварь, — вклинился в разговор Горелов, поворачиваясь к ним лицом.       — Вы нашли его? Ну, или хотя бы деньги? — с интересом спросила девушка.       — Ага. Только этот подкастер свихнулся малость, сжечь нас пытался, но мы все равно его спасли, и будем спасать, мы же не можем по-другому! — парень посмотрел на друга укоризненным взглядом и покачал головой, отворачиваясь.       Они продолжили путь в полной тишине. Леха хотел как можно быстрее найти девчонок, чтобы те не бродили по ночной зоне, имея из оружия только нож. Паша думал о том же, а Кира просто молча шла, стараясь выкинуть из головы все мысли. Но вот перед ее глазами заплясали звезды, она пошатнулась, хватаясь за чудом сохранившийся фонарный столб, чтобы не рухнуть на землю. Погружаемая в черноту ночи улица вдруг приобрела яркие цвета: сочная зеленая трава и листва на деревьях, голубое небо и плывущие по нему белые перистые облака, ярко-желтый солнечный диск. Полуразрушенный дом, стоявший по правую руку от девушки, вновь стал целым, выкрашенным в кремового цвета краску, а на его крыше, светясь в солнечных лучах, стояли огромные красные буквы «МАЙ»…       — Ты как, нормально? — голос Паши она слышала будто сквозь воду: глухой, еле понятный. — Кира, ты слышишь меня? — парень пощелкал пальцами перед ее глазами.       — Да, — выдохнула шатенка. — Просто… слабость берет свое, — она не знала, как объяснить то, что она сейчас видела. Собственно, она и сама не имела ни малейшего представления о том, что это только что было.       — Идти можешь?       — Куда, Паш? — девушка подняла на блондина усталый взгляд. — Дальше вот так бродить по ночному заброшенному городу в надежде на то, что мы найдем ваших друзей?       — Есть предложения получше? — Алексей тут же оказался рядом, светя ей в лицо фонариком.       — Во-первых, убери фонарь, придурок. Во-вторых, оглянись вокруг: мы в долбанном городе-призраке! Тут столько домов, на крышу которых можно влезть и…       — Спятила? Я в дом не полезу, — выплюнул Леха, но фонарь все же отвел в сторону.       — Что такое, высоты боишься или темноты? — с издевкой спросила Кира.       — Твою ж… это гребанная зона, тут творится непонятно что. Мы однажды влезли в чертов дом, и чуть, блять, не умерли там! Так что, иди лесом со своим предложением! — разозлился брюнет.       — Не ори на меня. Хочешь — оставайся тут, а я пошла. Адиос амиго, — девчонка вырвала из его рук фонарь и, немного пошатываясь, зашагала в сторону первого попавшегося дома.       Зря, конечно, она это затеяла. Лезть в заброшенную высотку днем — еще куда ни шло, а вот на ночь глядя… но делать нечего. Глубоко вздохнув, Кира перешагнула порог подъезда, пропадая в темноте. Парни стояли посреди дороги, вглядываясь в зияющий чернотой проем, ожидая, когда там блеснет луч фонаря и перепуганная насмерть девчонка выбежит на улицу. Но ничего этого не произошло. Лишь спустя минут пять до них донесся немного раздраженный голос зеленоглазой:       — Ну, девицы-красавицы, вы идете или как? — она выглядывала из окна на лестничном пролете между вторым и третьим этажами.       — И вот теперь хер разберешь: она это или гребаный фантом! — буркнул себе под нос Леха, нехотя переставляя ноги, идя к входу в подъезд.       Он оказался таким же, как и тот, в котором они побывали, когда искали Аню: справа — лестница, заваленная мусором, слева — заколоченная дверь в подвал. Двери в некоторые квартиры были открыты, скользящий луч света выхватывал из темноты разбитые ящики и стулья, брошенные куклы и машинки. Тогда, после катастрофы, люди в спешке покидали свои дома, практически не заботясь о том, что будет с их вещами. Лишь бы оказаться подальше от загрязненного радиацией места.       — Кира? — позвал Паша, когда они оказались на лестничной площадке третьего этажа. — Кира?       Ответа не было. Лишь тишина, разрезаемая скрипом старых, рассохшихся рам, не имеющих стекол, в которые врывался ветер, шелестя разлетевшейся по помещению бумагой и разным мусором. В глубине одной из квартир что-то с грохотом упало на пол, заставляя парней обернуться к темному холлу и направить туда фонари. Паша на всякий случай достал из-за пояса пистолет и взвел курок. Щелчок тихим эхом разнесся по всему этажу, затихая вдалеке.       — Черт, — небольшой фонарик в руках Леши, который парень достал из рюкзака, заморгал, а потом и вовсе погас. — Батарейки сдохли. Э, контуженная, выходи, давай. Мы не собираемся тут полночи торчать.       — Кира? — снова позвал Паша, но вновь не было ответа. В свете фонаря мелькнула тень, скрывшаяся в одной из комнат квартиры. — Пойдем, посмотрим, — ребята обыскали всю квартиру, но в ней, кроме старой мебели, разбитой люстры и пары альбомов с пожелтевшими фотографиями, больше ничего и никого не было. Девчонка будто растворилась в воздухе.       — Может это и не она была, а этот гребаный фантом, — предположил Алексей, шагая в сторону лестничной площадки.       — Тогда где она, а, Лех?       — А я че, пасу что ли?! — раздраженно спросил брюнет. — Не нравится мне все это.       — Испугались?! — от внезапно появившейся на дороге Горелова Киры, подсветившей снизу свое лицо фонарем, парень едва не подпрыгнул от испуга, а девушка зашлась звонким смехом, который эхом разнесся по всему дому.       — Ты че, епт, совсем с головой не дружишь?! Нет, ты точно контуженная! Идиотка! — заорал на нее Леха, а потом отпихнул в сторону, выходя из квартиры.       — Малыш испугался? Ну, все-все, не бойся, вот тебе конфетка, — на раскрытой ладошке девушка потянула ему карамель.       — Пошла нахуй! — он ударил ее по руке, выбивая леденец.       — Просто больше так не делай, — вклинился в их нехитрый разговор Павел, опасаясь, что эти двое могут затеять драку. — Зона не место для игр. Здесь опасно.       — Еще скажи, что твоя зона убивает, — огрызнулась Кира.       — Да убивает, дура ты тупая! — Горелов все еще злился на девчонку.       — Лех, прекрати! — оборвал его друг. — Ты…       — Я, пока вы тут играли в прятки, успела побывать на крыше, — перебила Вершинина шатенка, — и видела свет возле колеса обозрения. На улице еще не совсем темно, дойдем минут за пятнадцать.       — Здесь этажей шестнадцать. Как же ты умудрилась так быстро добраться до крыши? — недоверчиво, но уже более спокойным тоном спросил Леха.       — Бегаю быстро. Идем уже.       Девушка оказалась права: сквозь наступающую ночь еще можно было различить остовы машин где-то вдалеке, голые стволы деревьев, фонарные столбы, даже отдельные трещины и выбоины на дорогах. Ребята заметили пляшущее пятно света в городском парке еще до того, как ветер донес до них голоса Ани и Гоши. Парни ускорили шаг, оказываясь перед друзьями уже через пару минут.       — Настюхин! — в голосе Леши была какая-то детская радость от того, что он увидел свою девушку живой здоровой. Заключив ее в крепкие объятия, он впился в ее губы поцелуем.       — Паша! — Аня повисла на шее у блондина. — С вами все хорошо? Мы были в бункере, а там… бинты, кровь… — и только сейчас она заметила стоящую в сторонке Киру, с интересом наблюдающую за компанией. — А это кто?       Обернувшись на шатенку, Паша пожал плечами, отвечая, что это долгая история. «Не такая уж и долгая» — усмехнулась про себя Самойлова, опускаясь на обшарпанную лавочку. Но просидела она на ней недолго: откуда-то сбоку послышался переливистый звон металлической цепи, следом за которым пришло тихое злобное рычание. Медленно поворачивая голову и одновременно поднимая фонарь, девушка, увидев источник звука, резко вдохнула, вскакивая на ноги: всего в нескольких метрах от нее стояла собака, шерсть которой была покрыта бурыми пятнами крови, одно ухо наполовину отсутствовало, а из правого бока торчали куски арматуры.       — Эй, народ, — позвала она, — кажется, нам пора сматываться.       Как только она это сказала, собака зарычала еще громче, делая шаг вперед и немного припадая к земле, будто готовилась прыгнуть. Кира светила ей в морду фонариком, боясь пошевелиться. Она почувствовала, как кто-то оттягивает ее назад. Овчарка грозно зарычала, делая выпады вперед, но не прыгая. Она чего-то ждала.       — Бегом-бегом-бегом! — заорал Алексей, толкая Настю в спину.       Ребята помчались в сторону леса, в котором был спрятан от посторонних глаз бункер. Собачий лай слышался отовсюду, будто их преследовала не одна собака, а как минимум десяток. Метрах в двухстах от спасительного помещения, на небольшой опушке Гоша, оказавшийся впереди всех, вдруг резко затормозил, отчего Настя едва не протаранила его.       — Очканафт, ты че тормозишь? — грубо спросил Леха. — Если нас из-за тебя грохнут…       — Там… — Гоша указал дрожащей рукой на дерево, из-за которого на людей смотрели два желтых глаза. — Ч-что это?       — Твою ж мать… — выдохнула Кира, смотря, как в темноте, словно светлячки, вспыхивают желтые огоньки глаз.       За спинами ребят раздалось злобное рычание преследовавшей их собаки, а следом зарычали и обладатели светящихся глаз. Когда один из них вышел в свет пробивающейся сквозь облака луны, девчонки не сдержали криков. Это был волк. Он был похож на овчарку, в которой Зона поддерживала жизнь: белесая шерсть клочками покрывала израненное тело, кое-где виднелись потеки засохшей крови. Молодые люди попали в окружение голодных зверей, и выхода у них не было, ведь патронов на всю стаю не хватит. Хотя, выход все же был, но вела эта дорога не к бункеру, а обратно в город.       — Город так город, — выдохнул Паша, жестами указывая друзьям в какую сторону нужно бежать.       Ребята снова бросились бежать. Дыхание уже давно сбилось, легкие саднило от нехватки воздуха, в горле пересохло, ноги практически не слушались. Бежать по лесу, то и дело перепрыгивая полусгнившие пеньки и кочки, да еще когда тебе в спину дышат штук двадцать оголодавших тварей, было задачей не из легких, но молодые люди выжали из себя все возможное. Они влетели в первый попавшийся подъезд, по инерции поднимаясь этаж на третий, где и закрылись в одной из квартир. Кира прислонилась к стенке, восстанавливая дыхание, Аня и Настя сидели на полу, а Гоша так вообще распластался на растрескавшемся линолеуме. Парни, тяжело дыша, стояли возле двери, пытаясь понять, есть ли движение по ту сторону баррикады или нет. Беда пришла, откуда не ждали: из одной из трех комнат квартиры послышался хриплый стон.       — Это еще что за херня?       — Все стоят здесь. Лех, пошли, — Паша двинулся по темному коридору. — А ты куда? — спросил он шатенку, сделавшую шаг в сторону комнаты. — Я ведь сказал: все остаются…       — Ну, все может и остаются, а я иду, — и снова девушка оставила позади себя парней, первая входя в комнату.       — Мутная она какая-то, Паш, — Алексей положил руку на плечо друга. — Все бабы, как бабы, а она… — он не успел договорить: из комнаты, в которой исчезла девчонка, послышался сдавленный крик.       Быстро переглянувшись, все ребята вбежали в помещения, резко останавливаясь в дверях. Аня с Настей сразу отвернулись, пытаясь подавить приступ тошноты, Гоша схватился за стенку, стараясь не упасть в обморок. На другом конце комнаты, под открытым окном в свете фонаря Киры, который она чудом не потеряла при таком марш-броске, полусидел-полулежал человек. Он был бледен, из уголка рта капала кровь, но тем не менее он был еще жив. Об этом свидетельствовало его хриплое дыхание, эхом разносившееся по комнате. Рана на его животе больше напоминала кровавое месиво, сочащееся кровью при каждом вдохе и выдохе.       — Кира, иди сюда, пожалуйста, — попросил девушку Паша. — Нам надо уходить.       — Нет, Паш. Ребят, ему надо помочь, — это была Аня. — У нас есть бинты и какие-то лекарства…       — Паш, — тихий, безэмоциональный голос Киры заставил вздрогнуть всех присутствующих, а раненого — открыть глаза, — можно тебя на пару слов? — девушка вышла в коридор и привалилась к стенке.       — Что?       — Мы не сможем ему помочь.       — Можем попытаться…       — Нет. Ты видел его… это даже ранением назвать сложно. Будто его живьем ели… — ее передернуло, она сглотнула и продолжила: — Он потерял слишком много крови…       — Серьезно? — Горелов оказался рядом с девчонкой. — И че ты хочешь? Грохнуть его?       — А ты хочешь, чтобы он мучился, да? — Кира злобно посмотрела на Алексея. — Хочешь, чтобы последние часы своей жизни он провел в адских болях?! Убить его — это не преступление, это… милосердие, что ли.       — Я не смогу, — честно признался Паша. — Леха пробовал и…       — Я сделаю, дай пистолет, — Самойлова была настроена решительно. Блондин протянул ей револьвер и девушка вошла в комнату: — Выйдете все, пожалуйста.       — Что ты… нет! — Аня попыталась остановить Киру, но Паша не позволил ей. — Отпусти! Отпусти меня! Так нельзя! — орала девушка, вырываясь из крепкой хватки парня.       Дождавшись, когда все покинут помещение, Кира опустилась рядом с раненным мужчиной, положив пистолет на пол у своих ног. Ее руки дрожали, поэтому она сжала кулаки. От звука его хриплого голоса девушка вздрогнула, отворачиваясь, чтобы избежать встречи с его взглядом.       — Все хорошо, — окровавленная рука мужчины коснулась руки Киры.       — Как… что произошло?       — Бродили по лесу, тут волки… мы в город, в этот дом, а здесь она…собака эта. Он ушел, а я вот… — слова давались ему тяжело, большинство из них было сказано шепотом. — Потом он вернулся, бросил вещи, — человек указал на вещмешок в углу комнаты, — сказал, что приведет помощь и пропал… Зона, она убивает… она живая, понимаешь?       — Тише-тише, — успокаивала его шатенка. — Давно он ушел?       — Еще днем. Не знаю как я…продержался столько… как тебя зовут?       — Кира.       — Ты не бойся, Кира. Просто приставь и отвернись, а дальше я сам.