***
Карл и Мэгги, как и предыдущие три дня, были на своём посту у ворот. Мэг внимательно смотрела вдаль, надеясь увидеть хоть какие-то признаки того, что их спасители возвращаются. Карл нервно подскакивал на месте, глядя, то вдаль, вместе с Мэг, то в ту сторону, где у забора, Джереми расправлялся в ходячими. И вот, к счастью, их ожидание было вознаграждено. Чёрный седан возник на горизонте и стремительно приближался к воротам. Ходячие незамедлительно среагировали на шум и начали сползаться к дороге. Мэгги и Карл поспешили полностью распахнуть ворота и авто тут же заехало на территорию тюрьмы, сбив самого шустрого мертвеца и притащив его на переднем бампере. Карл закрыл ворота, а Мэг проломила череп прорвавшегося мертвеца. Тайриз выскочил из машины и сходу задал свой главный вопрос, уместив его в одно слово, но компенсируя немногословность интонацией: - Саша?! - Жива, - зная, что большего и не требуется, ответила Мэгги. Мужчина быстрым шагом направился к одному из блоков тюрьмы. Как только из машины вышел Рик, Карл ринулся навстречу отцу и с чувством обнял его. Мишон, Боб и Дэрил так же вышли из машины, но заговорил только Диксон: - Кто-то умер за это время? - Нет, - Мэгги, с лёгкой полуулыбкой, отрицательно покачала головой. – У нас даже прибавление. Двое. Мы впустили их вчера. - Им можно доверять? – именно этот вопрос Карл и ожидал услышать от отца. - Думаю, да. Но мы решили, что ты сам захочешь с ними поговорить. - Конечно, - Рик кивнул. – Где они сейчас? - Парень у забора, там много ходячих скопилось. А женщина с Бет и Джудит, - сообщила Мэг. Но, заметив тревогу в глазах Рика, добавила: - Я в ней уверена. Можешь считать это интуицией, но они… не похожи на тех, кого мы встречали. - Я с ней поговорю, - Рик был сосредоточен. – Дэрил, поговоришь с парнем? Диксон, молча, кивнул и отдал свой рюкзак Мэгги, которая уже протянула руку. Постепенно, около машины не оказалось никого, кроме мертвеца, одиноко лежащего у передних колёс машины.***
В дверь постучали. - Да? – тихо отозвалась Бет. - Это Рик, - мужчине не терпелось увидеть малышку Джудит. Щелчок. Дверь открылась, и Рик увидел Бет, рядом с которой стояла брюнетка, волосы которой были собраны в тугой пучок. Миниатюрная брюнетка, которая даже на фоне Бет казалась кукольной, словно не настоящей, держала на руках его дочь. Рик протянул руки, и женщина тут же отдала девочку отцу. - Я Джейн, - представилась женщина, как только Рик получил дочь. - Мэг мне рассказала, всё, что узнала, при встрече, - ответил Граймс. - Она мне очень помогла, Рик, - осведомила шерифа Бет. - Ты и сама замечательно справлялась, - Джейн приобняла Бет за плечи и Грин тихонько усмехнулась. Глядя на Бет, на её улыбку, Рик смог увидеть Джейн глазами юной Грин. И его не просто удовлетворило увиденное, оно ему понравилось. Джейн заметила это в Рике. В его мимолётном взгляде на неё, в улыбке, проскользнувшей на губах. В этот момент, в её голове в первый раз проскользнула мысль о том, что они смогут где-то остаться. Остаться здесь. Ей понравились люди. По крайней мере, те, кого она видела. И она ощущала, что они с сыном так же произвели не плохое первое впечатление.***
Дэрил уже издалека начал присматриваться к парню, который без передышки пробивал железным прутом головы ходячих, наваливающихся на забор. - Эй, приятель, тебе стоит передохнуть, - Дэрил хотел показаться дружелюбным, но голос его прозвучал странно, неестественно. - Они отдыха не знают, - Джереми так же старался казаться дружелюбным, и ему это удавалось гораздо лучше. Возможно, дело было в том, что у Джереми мотивация была сильнее. Он думал о том, как сильно, наверное, хочет мама, что бы они задержались подольше. «Передышка» - мысленно повторил он. А для этого нужно пройти собеседование. - Много, - констатировал Дэрил, глядя на уже наверняка мёртвых, мёртвых, бессмысленной массой лежащих у забора. Они мешали своим, ещё голодным собратьям, навалиться на забор, но всё же не сдерживали их полностью. – Я Дэрил. - Джереми, - парень обернулся на Дэрила и увидел, что тот протянул ему руку. Парню хватило десятисекундного рукопожатия, что бы рассмотреть нового знакомого. Отросшие волосы надёжно скрывали часть лица, – Джереми мысленно улыбнулся, его волосы сейчас той же длины, и лежали в точности как и волосы Дэрила – широкие плечи и, явно, очень сильные руки. Этот человек был бы достойным противником. Грязная, не раз зашитая одежда, увесистые ботинки. И главная деталь, привлёкшая к себе почти всё внимание юноши – арбалет, висевший на плече сурового выжившего. – Отличная модель. - Да, - Дэрил проследил за взглядом Джереми, сосредоточенном на арбалете. Сам Диксон использовал это время, что бы из-под отросшей чёлки рассмотреть Джереми. Парень был высоким, сантиметров на восемь, а возможно, и все десять выше самого Дэрила. Охотник не мог не отметить его сильное рукопожатие. Казалось, Джереми сжал руку Дэрила, безо всякого усилия, в отличие, например, от Мерла, который всегда явно желал продемонстрировать своё превосходство, унизить противника в самом начале. Но при этом рукопожатие Джереми было невероятно мощным. Дэрил чётко видел, какая сила скрыта в теле этого рослого юноши. – Интересуешься оружием? - Раньше интересовался, - ответил Джереми, вновь поворачиваясь к ходячим. – Сейчас это скорее необходимость. Только после того, как люди начали умирать, я понял всю ценность этого увлечения. Дэрил промолчал. Не желая оставаться здесь, и при этом быть безучастным, он снял с соседнего забора какой-то кусок железа и так же принялся уничтожать мертвецов. - Я бы хотел научиться стрелять из арбалета. Хотя, если честно, то я думаю, что от него немного толку, - Джереми пожал плечами и периферическим зрением поймал на себе непонимающий, возможно, даже оскорблённый взгляд Дэрила. Точно определить было сложно, из-за чёлки, почти закрывающей глаза. Поэтому Джереми поспешил добавить: - У любого оружия свои минусы. Пистолет – шумный, хотя, этот дефект можно устранить глушителем. Но патроны, рано или поздно кончатся. Арбалет – бесшумный, но ты, наверное, вынужден бегать и собирать стрелы. У ножа достаточно плюсов, особенно, если он большой. Он бесшумный, не кончатся заряды, вполне точный при должном умении. Но, есть и большой недостаток: подходит лишь для ближнего боя. А это может быть слишком опасно, если мертвецов слишком много. «Неплохо» - проскользнуло в голове у Диксона. Джереми, явно, удалось произвести первое впечатление. - Некоторым нравится огнестрельное оружие. Ну а я вот из тех, кто не любит, - сообщил Джереми. – Но иногда… приходится. - Я тоже не люблю пистолеты, - признался Диксон. – Со стрелами мне комфортнее. - Хуже всего, когда цель не мертва. Когда приходится убивать людей, не имеет значения, какое у тебя оружие. Это ужасно, верно? - Верно подметил, - хрипловато изрёк Диксон. - Когда мы убили троих, что напали, хотели пытать нас, я был рад. Искренне рад, - Джереми прекрасно помнил три вопроса, которые им задали "на входе" и знал в каком русле надо вести беседу. – Хотя скорее, это была не радость из-за их смерти, а счастье, что мы их убили, что мы оказались сильнее. Когда мама убила отца, всё было иначе - Как «иначе»? – уточнил Дэрил, неожиданно обнаруживший, что заинтересовался рассказом парня, самим разговором с ним. - Пусто, - Джереми вдруг осознал, что не хотел говорить об этом. Но чувствовал себя достаточно комфортно, рядом с этим чужаком и беседа развивалась сама собой, без чьих бы то ни было усилий. - В начале, очень пусто. А после я разозлился на маму. Не мог выносить эту мысль, не мог смириться. Сейчас я тоскую по нему. И понимаю маму. Мне его не хватает. Думаю, маме тоже. Дэрил почувствовал странное ощущение родства. Он отлично понимал этого парня и Диксону казалось, что это, вероятно, взаимно. И, что главное, он знал на интуитивном уровне, что даже если он решит прекратить беседу, то они смогут стоять здесь и в полной тишине, которая не будет никого обременять. И всё это, каким-то странным образом задело Дэрила. Ища тему, за которую можно ухватится, Дэрил обратился к последнему из услышанного. - Мэг говорила про женщину. Это твоя мать, вы выживаете вдвоём? - Да, - парень кивнул. - Я думаю, что с ней всё сложнее, чем, если бы я выживал с кем-либо другим. Всё было бы проще, даже если бы я выживал с папой Трентом. Он впервые с момента смерти отца назвал его так, как называл при жизни. «Папа Трент». В эту секунду в лице ходячего, в которого он целился, он заметил черты отца, и замялся на какую-то долю секунды. Но сумел тут же взять себя в руки. С тех пор, как Трент умер, ходячие стали не больше, чем безжизненными манекенами, свободно гуляющими и желающими урвать кусочек от тебя. В буквально смысле. С тех пор он не искал в них что-то человеческое. Он понял всё. - Почему? – спросил Дэрил, вырвав Джереми из размышлений. - Она переживает за меня. Это обязывает. Если бы я был один и меня бы инфицировали, то я бы просто умер, подумав, что протянул больше других. Но от мысли, что она не переживёт мою смерть, что она сдастся, я каждый чёртов день просыпаюсь в мёртвом мире и живу. - Я не силён в чувствах, но когда есть кто-то, кто переживает за тебя, искренне, это очень важно. И ты должен беречь этого человека. Так, что береги мать. - Я так и делаю, - Джереми посмотрел на Дэрила, в котором сейчас можно было разглядеть что-то тщательно скрываемое, что-то, что ускользнуло из под замка Дэрила всего на секунду. Секунду, которой было достаточно, для Джереми. Дэрил считал, что убил и похоронил собственные чувства, но, очевидно, заблуждался.***
- Мы сможем остаться с вами? – решила уточнить свою догадку Джейн. - Да, - Рик кивнул – Думаю, да. Дэрил говорит сейчас с парнем. Нам надо будет обсудить это с остальными, но уверен, что никто не будет против. - Парень, Джереми, он мой сын, - Джейн не обратила внимания на легкое удивление во взгляде Рика. Она привыкла к подобной реакции. – Могу я его увидеть - Вы побудете в карантине ещё дня 3-4. Хершель считает, что этого времени достаточно для лечения больных. Джейн понуро опустила голову. - Если тебя это утешит, то его сейчас видно в то окно, - Рик указал в направлении одного из окон в коридоре. Джейн поблагодарила Граймса и ринулась в коридор. На её губах появилась улыбка, когда она разглядела в одном из силуэтов у забора своего сына. Она смотрела на то, как он ритмично убивал ходячих, словно прислушиваясь к биению собственного сердца: раз – удар, два – передышка, раз удар…. Она отчётливо вспомнила, каким он был в начале этого безумия: недоверчивые взгляды в лица мертвецов, попытки отыскать в них намёки на сознание, разум. Она неосознанно сравнила того Джереми и Джереми, стоящего у забора, который совершенно равнодушно и бездумно расправлялся с ходячими. Она с болью в сердце вспомнила, почему он стал таким. Хотя она никогда и не забывала об этом. Просто образы становились мутными, словно её собственное сознание предпринимало попытки уничтожить память о прошлом. С самого начала Трент был осторожен. Всегда следил за происходящим вокруг. Не спал больше двух часов, даже если они находили достаточно безопасное укрытие. Как-то раз Джейн подумала, что это его и погубило: он пытался видеть всё вокруг и, очевидно, из-за этого перестал видеть происходящее непосредственно рядом с ним. Настолько рядом, как, например, ходячий, выскочивший из-за стеллажа в супермаркете и впившийся полу гнилыми зубами в основание шеи. Спустя семь месяцев после начала, Трент совершил ошибку и заплатил за неё слишком большую цену. Трент был на удивление спокоен. Когда умирал их сосед, Майк, который продержался лишь месяц, он умолял спасти его. Он хотел жить. Трент же просил, поскорее его убить. - Ты же понимаешь, что я не могу этого сделать. И не имеешь права даже просить об этом Джереми. Он не сможет. А если, что ещё хуже, сможет? Как ему жить с мыслью, что он убил отца? – Джейн смотрела на Трента, который зажимал шею окровавленной рубашкой. Пять минут назад она просила дать ей возможность хотя бы остановить кровь, но Трент отказывался от любой помощи, кроме облегчения его страданий одним ударом. В какую-то секунду Джейн уже была готова помочь ему и с этим, но Джереми был против. Он был ужасно упрямым Каждый раз когда Джереми показывал характер, Джейн невольно сравнивала его с настоящим отцом. Она считала, что когда Джереми расстроен или настаивает на чём-то, то становился копией своего отца в юности. Джереми пытался бороться за жизнь отчима. Считал, что если оставаться рядом с Трентом, то после обращения, лица родных останутся в его памяти с пометкой «семья», а не «еда». К вечеру Тренту стало хуже. Намного хуже. Он ужасно мучился, а Джереми пытался снять жар разными таблетками, которые были совершенно бесполезны против инфекции. - Сынок, - Джейн помнила тот хриплый голос, которым Трент позвал Джереми, когда думал, что её нет рядом. Она же тихо замерла за стеллажами. – Сыно… - Я найду способ, только держись, пап, - Джереми не хотел слушать. - Ты знаешь, что произойдёт, - продолжил Трент. - Нет. Нет, я это изменю. Всё возможно. Мама всегда говорила, что если сильно верить, то всё возможно. - Она говорила про Санту, - по голосу Джейн поняла, что Трент улыбнулся. – Сомневаюсь, что он меня спасёт. И что эта ерунда с чудесами распространяется на смертельную инфекцию. Так что послушай. Когда меня не станет, тебе и твоей маме придётся плохо. Поэтому вы должны заботится друг о друге. Твоя мама сильная, но и ей нужна помощь. Поддержка. Позаботься о ней. - Папа. Я не… - Сын, я люблю тебя. - И я люблю тебя, отец, - Джереми обнял Трента, а когда увидел, что Джейн вышла из-за стеллажа, то поспешил скрыться в подсобке. - Ты ведь знаешь, что Санта существует, так? Он принёс мне подарок в тот год, когда я родила Джереми, - Джейн села рядом с Трентом. Несколько часов назад, он чётко выразился о том, что «если вы не можете меня убить, то хоть не ведите себя со мной, как с умирающим», поэтому она держалась изо всех сил. - Ну, думаю теперь можно сказать. Это был я, - Трент ухмыльнулся. - Что? Нет. Я следила за тобой весь вечер, ты не подходил к ёлке. - Это были последние месяцы твоей беременности, и ты съела салат, в котором был авокадо, - на губах Трента всё ещё была та же ухмылка. - Который твоя мама нам передала? - Да. Тебя начало тошнить, и ты побежала в ванну. - Чёрт, точно, - теперь и Джейн усмехнулась. - Ты водил меня за нос 21 год. - А ты? – Трент пристально посмотрел на Джейн. - Что я? – искренне не понимала она. -Я очень люблю нашего сына. И всегда безумно любил тебя, но все эти годы любила ли ты меня? Или была благодарна за… - Я любила тебя, - Джейн была искренне уверена, что не лжёт ему. Или просто умело врала самой себе. – Всегда, Трент. И сейчас люблю. Без тебя будет хуже. Ты и Джереми моя жизнь. - Спасибо, - Трент сжал руку Джейн и поцеловал её. – Только не плачь по мне. Ты должна быть сильной, для Джереми. Трент опустил голову на плечо Джейн и закрыл глаза. Джейн испугала, что он умер, но заметила, что его грудь едва заметно вздымается и почувствовала слабое облегчение. Из её глаз покатились слёзы, с которыми она ничего не могла поделать. Глупо просить кого-то не оплакивать тебя, если ты был его жизнью. Всю ночь она не смыкала глаз, сидя рядом с Трентом и лишь на рассвете разбудила его. Его кожа приобрела неестественный оттенок, а жар почти прошёл. Дыхание было совсем слабым, и Джейн поняла, что конец уже совсем близок. - Посмотри, какой восхитительный рассвет. - Последний, - Трент улыбнулся. Эта улыбка показалась Джейн невероятно странной, и она хотела было спросить, что она значит, но увидела, что Трент больше не дышит, а его глаза замерли и стали похожи на стеклянные шарики, в которых отражались лучи восходящего солнца. Джейн тихо заплакала, обняв Трента. Это было выше её сил, и она не могла собраться. Джейн знала, что должна сделать, но не могла заставить себя. Но тут у неё в голове промелькнула мысль о том, что она не может это сделать со своим любимым Трентом, но если он восстанет, то её задача несколько упроститься, ведь он больше не будет её мужем и замечательным отчимом Джереми. Поэтому она села у стеллажа напротив и начала ждать. И она дождалась. И всё было бы идеально, если «идеально» вообще может быть подходящим словом для подобной ситуации, но Джереми вошёл, как раз, когда Трент вернулся. И Джереми явно показался ему добычей поинтереснее. Джейн успела добить его, но произошло то, чего она так боялась: Джереми увидел другого Трента. Увидел, что в нём нет ничего человеческого, и что он не видит в сыне, того, кем дорожил при жизни. Он видит в Джереми лишь еду. С тех самых пор, Джереми перестал видеть в мертвецах людей. Он видел в них лишь опасность. А от опасности надо избавляться.