***
Звонок в дверь застал их одним ранним утром. Пока Граф и Ликки ворочались в постели, Хеннинг ловко спрыгнул с кровати и пошел открывать. Щелкнул замок двери, последовала минута тишины, и затем истошный вопль Хеннинга заставил подпрыгнуть мужчин в спальне. — Бегите! Затем раздались четыре глухих хлопка. А потом стук падающего тела. — Есть кто-нибудь дома? — послышался голос из прихожей. Граф побледнел. Он с ужасом в глазах обернулся к Ликки. Тот сидел такой же перепуганный. Они поняли друг друга без слов, они слишком хорошо помнили этот голос. И даже в самом страшном кошмаре не могли предположить, что их враг вернется. Граф, глядя на Ликки, побелевшими губами прошептал только одно слово: «Рейхенбах!» Они оба едва не заорали от ужаса. Однако паниковать было нельзя, Ликки быстро взял себя в руки — он больше не сомневался в своем решении и, схватив Графа за руку, потянул его на кухню. Рейхенбах приближался. По звуку его шагов было понятно, что он двигается к спальне. — Эй, лапушка моя, выходи! Ликки втолкнул Графа в кухню и заскочил сам. Он потащил мужчину в сторону тумбочки и фактически запинал его за нее. — Сиди здесь и постарайся не выдать себя! — Погоди, а ты куда? — Граф вцепился в руку гитариста. — Я сейчас вернусь! — Ликки… — в ужасе зашептал Граф. — Не ходи туда, пожалуйста. — Он всем телом попытался прижаться к другу. — Не сейчас, Бернд! Я отвлеку его! — рука гитариста выскользнула из пальцев солиста. — Ликки, нет, не надо… Он убьет тебя! Пожалуйста. Нет… — но гитарист его уже не слушал. Мужчина вышел за дверь. Граф сжался за тумбочкой в комок и, обхватив голову руками, приготовился ждать.***
Он успел только закрыть дверь и развернулся. Прямо ему в лицо упиралось дуло пистолета. — Здравствуй. Не ждал меня?! — и с этими словами Рихард спустил курок.***
Снова выстрелы, снова звук падающего тела. Бернд в ужасе закрыл глаза. Все кончено! Он остался один на один с обезумевшим преступником и тот, скорей всего, не остановится, пока не прикончит его. Певец хорошо видел в металлическом боку стоящего на кухне водонагревателя сочащуюся из-под двери кровь. Ликки и Хеннинга больше нет! Он судорожно вздохнул и тут же закусил кожу на руке, чтоб сдержать всхлипы. Нет, не сейчас! Плакать нельзя, иначе его быстро найдут! Послышался скрип открывающейся двери, неторопливые шаги, звук вылетающего магазина и удар его о кафель. Затем звук передергиваемого затвора. Рейхенбах был здесь. И Граф в ужасе замер. Только бы не совершить лишнего движения и не выдать себя! Он осмотрелся, ища путь к отступлению. — Ку-ку?! Я знаю, что ты здесь, моя лапушка! Покажись же мне! Знаешь, я скучал по тебе, сильно скучал. Тебе от меня не скрыться. Выходи, мой хороший! Граф внимательно наблюдал за маневрами Рейхенбаха, глядя в бок водонагревателя и стараясь не дышать. Он уже успел прикинуть, что удобней всего будет добежать до задней двери и, выскочив на улицу, попытаться позвать на помощь или добраться до угла дома, а там добежать до гаража. В гараже был телефон и потому Граф надеялся, что позвонит в полицию прежде, чем его застрелят. Мобильник, к сожалению, остался в спальне, от которой Граф был отрезан Рейхенбахом. Вооруженным и просто обезумевшим от ярости. Потому шансы на выживание стремились к нулю. И Граф это прекрасно понимал.***
Рихард меж тем неспеша оглядывал кухню. По поведению выскочившего ему навстречу Ликки, он прекрасно понял, что Граф скорей всего здесь. Комнат в доме было немного — коридор и спальню он уже обыскал. Оставался кабинет и кухня. Он резко развернулся, внимательно вглядываясь в предметы. Этот дурачок мог в любой момент выдать себя. Или он надеялся, что его пронесет? — Знаешь, я ведь выжил, назло тебе выжил! Ты-то меня уже списал со счетов, а? Признайся, что ты меня совсем не ждал! И знаешь что самое смешное? Я скучал по тебе! Скучал по твоим стонам, по твоим слезам, крикам. Сукин сын, я не могу без тебя и, знаешь, я ведь специально ради тебя сюда пришел. Все оказалось так просто! Я ведь все подготовил! Даже если б я не устроил пожар, а за тобой бы пришли, я бы не отпустил тебя и мы бы сбежали. Ха! Ты даже не знал, что у меня под домом был подземный ход. Так что ты бы все равно стал моим! А потом бы я увез тебя на край света и там бы мы с тобой без конца занимались любовью! — в голосе Рейхенбаха сквозила горечь. «Чокнутый маньяк!», — Графа аж передернуло от услышанного. Он приготовился претворять свой план в жизнь.***
Рейхенбах медленно терял терпение. Над головой Графа мелкими осколками брызнула в разные стороны чашка. Бернд замер от ужаса. Он увидел в боку водонагревателя, как Рейхенбах повернулся к нему спиной. И Граф решился все-таки на отчаянный побег. Он начал медленно и осторожно пододвигаться по направлению к двери. Рейхенбах со скуки выстрелил в шкаф для посуды и Граф, решив больше времени не терять, резко подорвался, выскакивая из-за тумбы, распахнул дверь и выскочил на улицу. Времени было в обрез и он изо всех сил рванул за угол дома. За его спиной прогремел выстрел.***
Рейхенбах услышал звуки движения и резко развернулся только для того, чтобы увидеть захлопывающуюся перед его носом дверь. Он в ярости спустил курок, однако момент был упущен. Пуля влетела в дверь и там застряла. — Сукин сын! — взревел Рейхенбах — Ну погоди у меня! Попляшешь сейчас! Он кинулся к двери и тоже выскочил на улицу. К счастью для него, Граф далеко не успел убежать. Рихард вскинул пистолет и, прицелившись, принялся палить по убегающему мужчине. — Далеко ты не уйдешь, тварь! — ярость обожгла внутренности. — Я тебе сейчас башку снесу!***
Граф понимал, что он не убежит далеко. Однако все же продолжал упорно бежать к углу дома. Там он надеялся выиграть время или даже спастись при лучшем раскладе. Только бы успеть! И он не сразу понял, что произошло, когда в боку резко закололо. Он прижал рукой болящий бок и почувствовал толчки крови в ладонь. Вывод напрашивался только один — он ранен. И судя по текущей меж пальцев крови, весьма даже серьезно. Однако останавливаться было равносильно гибели. Поэтому он продолжил бежать. До слуха донеслись звуки еще нескольких выстрелов и даже пара пуль шмякнулась в непосредственной близости от него. Он видел фонтанчики снега, взметнувшиеся после их удара о снег.***
Вторая пуля ударила в плечо, да так, что он увидел брызги крови, вылетевшие из раны, пока пуля проходила через его тело. Сразу же онемела рука, ткань на плече пропиталась кровью и потяжелела. Бежать стало трудней. От потери крови и от усталости срывалось дыхание и хотелось рухнуть на снег, чтоб больше не подниматься, пока боль не уйдет. Его желание исполнилось через минуту. Третья пуля ударила в колено, разом заставив его как подкошенного рухнуть в снег и прокатиться по нему. Однако Граф нашел в себе силы перевернуться на спину.***
Рейхенбах видел, что после очередного выстрела Граф словно налетел на невидимую стену и упал в снег. — Есть! — Рихард со всех ног бросился к поверженному сопернику, уже предвкушая победу. На белоснежном снегу в ореоле из кровавых брызг лежал тот, из-за кого он это все и затеял — Бернд Генрих Граф. Он передернул затвор. Сквозь прижатые к ране пальцы Графа струилась кровь. — Все будет хорошо, дорогой, все будет хорошо… — он приблизился к израненному музыканту. Тот наблюдал за ним сквозь полуопущенные веки. — Ну, вот теперь мы вновь вместе!***
Он так долго не чувствовал этого мальчишку под собой! Рихард нагнулся к Графу, пряча пистолет за пояс брюк. Разорвал на поверженном мужчине одежду и стянул с него брюки. Бернд даже не сопротивлялся — не было сил. Поэтому Рихард беспрепятственно добрался до его тела. Граф закашлялся, когда Рихард навалился на него. — Сейчас, сейчас… Ты ведь тоже скучал, а? — Граф попытался выбраться из-под придавившего его мужчины. Но тот перехватил его запястья и прижал их к снегу. А потом резко вошел в лежащего под ним музыканта.***
Несколько минут он с ужасом смотрел на изуродованное ожогами лицо Рейхенбаха, потом, не выдержав, закрыл глаза. Он и представить себе не мог, что его жизнь может закончится так. Он не чувствовал ничего, кроме раздирающей его на части сверлящей боли. Тело онемело и сознание мутилось от истощения. Граф чувствовал, что жизнь вытекает из него вместе с кровью. Он принялся молиться. А потом, почувствовав, как Рихард кончил в него, выдохнул в последний раз, выпустив облачко пара, дернулся и замер.***
Рихард нагнулся к нему, поцеловать, когда почувствовал, что мужчина не дышит. Он тут же приподнялся над своей жертвой на локтях. Граф был мертв. Рихард отпрянул от распростертого под ним тела. Чувства захлестнули его. Как эта тварь смела умереть, когда он уже нашел Графа и они уже вместе?! Как он смел?! Рихард вцепился в плечи Графа и принялся трясти его в попытке повести в чувство. — Эй, слышишь, не смей… Не смей умирать! Не смей бросать меня! Сейчас же вернись ко мне! Ты не имеешь право так поступать! Очнись сейчас же! — Рихард безуспешно тряс тело мужчины. А потом он понял, что слезы сами текут по его щекам. Рейхенбах судорожно сжал плечи Графа и притянул его в свои объятия. — Не смей, слышишь?! Не надо, не бросай меня… — он сильнее прижал мертвого Графа к себе и, уткнувшись в изгиб его шеи, зарыдал.***
Проревевшись, он поднял воспаленные глаза на Графа. — Я люблю тебя, слышишь?!.. Люблю тебя… — на прощание он мягко коснулся холодных губ Графа и опустил его на снег. А потом, глубоко вздохнув, поднес к виску пистолет. Раздавшийся выстрел спугнул спавших на деревьях птиц.