Простое решение

      Пробуждение выдалось не из приятных: все тело ломило, словно все 7 тысяч ступеней Брина катилась кубарем вниз, голова раскалывалась как после хорошей попойки, а связанные руки затекли. К тому же сквозняк подсказывал, что неприятности вновь застали ее в исподнем.       – Просыпайся, тварь.       Обладатель визгливого голоса окатил ее ведром холодной воды.       – Очнулась? Славно. У нас к тебе разговор.       Эльф в талморском одеянии повернулся к ней спиной. С довольно зловещей улыбкой ушастый перебирал на столе заляпанные кровью инструменты для бальзамирования – с ними Брина была хорошо знакома по многочисленным подземельям и курганам. Ими сложно причинить боль, не убивая. Да и чистое одеяние дознавателя не предполагало кровопролития. Стало быть, и в самом деле хотели поговорить.       – О чем же хочет знать ушастый брат?       Эльф влепил ей пощечину.       – Не смей даже намекать о нашем родстве, низшее создание!       Дознаватель согнулся от удара ногой в пах.       – Ну, и кто теперь низшее создание?       Прошли те времена, когда она была беспомощна со связанными руками. После Хелгена она упорно трудилась, чтобы никто больше не смог ее застать врасплох.       Призванный кинжал рассекает веревки как масло. Пищащий на все лады дознаватель пытается встать, но получает пинок под зад и мордой валится в пол. На шум в темницу врываются четверо эльфов в золоченой броне и впечатываются в стену Безжалостной Силой. Один, самый шустрый, дезинтегрировался в полете на глазах у товарищей. Брина вытащила у дознавателя кинжал и отправила второму ушастому прямиком в лоб. С некоторым замешательством остальные воины все же бросились в бой – ничему-то их жизнь не учит! Брина начинает привычные пляски смерти, безостановочные выпады сыпятся на ушастых. Один падает с перерезанным горлом, другому везет меньше – удар не точен и лишь отсекает кисть руки. Брина перехватывает падающий меч и исправляет ошибку. Эльф со вспоротым животом оседает на пол. На автопилоте она предугадывает бросок дознавателя молнией и вбивает эльфенышу зубы в глотку. В качестве превентивной меры против насилия ему на хребет обрушивается стул.       Довакин с некоторой брезгливостью отбрасывает залитый кровью непривычный меч, призванный кинжал истлевает в пальцах. Она прочищает горло. Разгоряченная битвой кровь все еще стучит в висках.       – Так ты хотел поговорить, эльфяш? Лады. Не возражаю. Меня зовут Довакин, я люблю прогулки и полевые цветы! Еще что узнать хочешь?       – Ты не Довакин!       – Ну не надо вот этого, не надо… я терпеть не могу делать другим больно… Но теперь тебе придется ответить на пару вопросов. Почему это я не Довакин?       – Ты не убила Алдуина!       – Меня удивляют твои познания о Пожирателе Мира, однако ж в Совнгарде тебя не было.       – Мы видели его! Вблизи Морфала и Хелгена!       Брина с досады пнула дознавателя под ребра. Вечно этот дракон всю лирику портит!       – Я убью его… Я уже дважды надирала ему зад, эльфеныш, надеру и в третий, не сомневайся. Где мои вещи? Доспех, оружие и всякие клевые довакинские штуки?       Дознаватель указывает пальцем куда-то в сторону.       – Рыпнешься – покараю анально твоим же кинжалом. И тебе это не понравится.       Эльф послушно трясет головой. Пациент хочет жить и идет на сотрудничество.       Что ж, оно и к лучшему!       – Зачем меня сюда притащили?       В указанном углу она нашла свой сваленный грудой доспех. Походный мешок весь перетряхнули, но на первый взгляд все на месте.       – Фракция Клинков…       – Серьезно?!       Дознаватель так и застыл с занесенным над ее головой стулом.       Почему всех волнуют эти гребаные сумасшедшие? От них никакого проку. Ни сторонников, ни связей, ни денег.       Эльф выронил стул, отшатнулся.       – Информация поступила из проверенного источника… п-по определенным причинам назвать его не могу, н-но…       – Да я сама могу назвать его имя и место прописки! Хошь?!       Судя по торопливому мотанию головы, не хотел.       – Еще чё надо?!       – Наарифин, – проблеял дознаватель.       Да уж, времена пошли… Брина переборола искушение хлопнуть себя по лбу и прекратила терзания эльфа фирменным ударом в висок. Оглушающим на тот случай, если с ним потом «свои» поговорить захотят.       Если этот источник не Туллий и не Элисиф, становится понятно, с чего это так в бега Ульфрик подорвался. И ведь никто до сих пор не догадался, что агентуру Талмора можно использовать в обе стороны.       Ну что же, Талмор, похоже, только что признал ее угрозой наивысшего уровня.       Дверь пыточной распахнулась от решительного пинка. В узком коридоре толпятся эльфы, зачарованный эбонитовый кинжал вселяет в их души ужас. Брина крепче сжимает рукоять меча-вампира. Начинается резня.       Она рубит тщедушные тела налево и направо, восторг наполняет ее сердце. В запале Брина не замечает ни порезов, ни прилетающих из-за спин противника золоченых стрел. Она мечтает вырваться на открытое пространство и вырезать каждого вставшего у нее на пути.       Брина… послушай, Брина…       Высокомерные эльфы начинают избегать лобовых атак, то и дело сбегают, прячутся по углам и шмаляют оттуда по ней магией и стрелами. Глупцы! Как будто это может помочь! С каждой новой раной, заработанной в пылу сражения ссадиной, чужая жизнь вплетается в ее собственную.       Так и знал. Ты хотела. Ты привыкла.       Наконец она покидает каменные стены сторожевой крепости. Смеркается. Идет снег, но даже он не может остудить ее пыл. Отряд остроухих трепещет на ветру.       Грозовой Зов тревожит свинцовые небеса. С ослепительной вспышкой молния ударяет в трясущегося воина. Еще мгновение, и молнии бьют в землю словно град, принося в отряд сумятицу и неразбериху. И она неспешно кружится на поле брани – наслаждается видом открытых ран и страха в глазах неприятеля. В чем дело, ушастые? Больше! Больше врагов! Больше гнева! Перед вами Довакин! Тот, кто обрушил ваши планы и с удовольствием сделает это снова и снова! Вырежет всех до последнего! Нападайте! Нападайте же, трусы!       Гроза стихает. Над их головами проносится черная тень – Алдуин собственной персоной опускается на крышу крепости.       – Весь мир ищет тебя. Весь мир в движении из-за тебя. Брина. Ты готова сразиться с кем угодно.       – Я люблю сражаться! Я хочу сражаться, намного больше сражаться! Больше! Больше битв!       – Ты хочешь продолжить?       – Огонь в моей крови кипит, сдержанность отказывает мне!       Последний эльф падает на землю, жмется калачиком и закрывает голову руками.       – Пощади! Мне с тобой не справиться!       Пелена падает с глаз. Она видит поляну, усеянную телами. Снег напитался кровью так, что стал красным.       Нет… Этого не должно было случиться… Она же отказалась от битв именно по этой причине! Каждый – каждое из этих тел! – до столкновения с ней был кем-то, любил кого-то и был любим, имел семью, детей, канареек… А теперь… их нет. Никого не осталось. Только она одна, и на ней ни царапины, меч помог – почти все зажило в пылу сражения. Нет. Не сражения – избиения младенцев, вот что это было.       Каждый раз.       У них не было ни малейшего шанса.       Позорно сбежать не дал Алдуин. Пожиратель возник у нее на пути, преградил Брине путь крыльями, протянул к самому ее лицу колючую морду.       – Пропусти.       – Я не понимаю. Почему ты не сражаешься? Ты жаждешь битвы, как и я. Чего ты хочешь?       …Схватка вновь поглотила ее. Поглотила настолько, что она забыла о Люси, гражданской войне… Она видела деяния рук своих. Ей было страшно. Что с ней только что произошло? Как далеко она способна зайти?       – Ты хочешь сражаться.       – Пропусти! – в ее руках сам собой оказался меч. – Прочь с дороги!       Эбонитовое лезвие отскакивает от шипов и колючек. Из глотки дракона доносится смешок. Она ударяет снова и снова, и в ответ слышит только смех. Пожиратель боднул ее носом в живот, зубами сорвал с головы шлем. Хриплое дыхание, трепет крыльев, глаза монстра – все излучало дикий, животный восторг. Этого оказалось достаточно, чтобы довести ее. Брина без жалости заносит меч и, неожиданно для себя, рефлекторно поворачивается к дракону спиной.       Клинок в ее руках нашел плоть и жадно пьет кровь. Струсивший эльф с пробитой грудиной жалобно всхлипнул, выронил меч. Она пытается отступить, но Пожиратель Мира подталкивает ее носом.       – Не отводи глаз от смерти. Смотри вперед. Смотри в лицо тем, кого убиваешь. Помни их. Помни, ведь они тебя уже не забудут.       Тот, кого она пощадила, пришел забрать ее жизнь.       Они всегда возвращаются.       Она не осуждает – сама поступила бы так же. Нашла и оборвала жизнь того, кто навредил ей и ее близким.       Неужели нельзя разорвать этот замкнутый круг?..       – Я не знал, что живу, пока не почувствовал это… я понял это… я наслаждался этим. Этим чувством. Впервые я действительно почувствовал себя живым. Я почувствовал свою жизнь и свою душу. Сражение – это моя кровь, моя плоть, мои кости… Нет, это моя сущность!       – Но ведь если ты проигрываешь, ты погибаешь! А если выигрываешь, погибает кто-то другой!       – Это не поможет. Это суть сражений. Это все о нас, о тебе и обо мне. Ты тоже это чувствуешь.       – Как странно… ты говоришь совсем как он…       Эльф безвольной куклой соскользнул на землю.       Пожиратель осторожно толкнул носом ее под руку, подтолкнул к себе взмахом крыла.       – Воля к борьбе не умирает в нас. Таковы мы, dovah. Тебе ведь тоже он наскучил, этот притворный, жалкий мир?.. Скажи, чего же ты хочешь?       Желание? Все сражаются за свои желания… А чего хочет она?       Если бы она могла что-то изменить…       – Я… хочу сражаться. Я хочу больше сражаться!       – Целую вечность?       – Вечность?.. Хочу! Я хочу сражаться целую вечность!       Черные шипы драконьей шкуры царапают ладони. Горячее дыхание щекочет шею. В алых глазах Пожирателя она видит свое отражение.       – Я изменю тебя. Я хочу, чтобы твоя душа трепетала в предвкушении битвы… Вместе со мной! Я исполню твое желание! Твое и мое желание – я чувствую, что они совпадают. Но… тогда почему же ты плачешь?..