Последний уик-энд

1899 год. - Малолетний наглец! – тётушка Фрэнсис, увесистая чёрная женщина с маленькими чёрными, да ещё и злыми глазками, наносила всё новые и новые удары прутиком по рукам восьмилетнего мальчика, который не издавал ни звука. – Мало тебе, да? Свинья неблагодарная. Давай же, заплачь хоть один раз, порадуй меня, негодник! И я отпущу тебя. - Я ничего не брал, - мальчик только сейчас решил оправдаться, но эти слова лишь распалили разгоревшееся пламя. Женщина добавила её и подзатыльник, мальчишка всё ещё молчал, не проронив ни единой слезинки. Как и всегда, впрочем. - Пит сказал мне, что у него недостаёт игрушек, а куда делись остатки вчерашнего ужина? Ещё одна такая выходка, и я обещаю, что убью тебя, маленький выродок! – она резко отпустила мальчика, от чего тот еле удержался на ногах. Спустя секунду, подняв голову, он увидел красное, заплывшее лицо Пита – сыночка хозяйки, выглядывающее из-за двери. Этот гадёныш, несомненно, подставил его, но как доказать это глупой служанке, вечно лелеющей жирное чадо, которое вдобавок ко всему мучает худощавого кота Дарси? Он лишь притворяется милым мальчиком, жалкий лицемер. Почему судьба наказала Джека Басса и он попал в эту проклятую семью. Уж лучше в приют для бездомных, там даже кормят сытнее и проявляют гораздо больше внимания. Хотя, он и тут не страдал нехваткой такового. - Иди в свою комнату и не смей выходить оттуда до завтрашнего утра, - она ещё раз замахнулась прутиком, а потом что-то пробормотала. Он вышел за дверь. - Что, воришка Джекки, не можешь утихомирить свои пороки? – эта веснушчатая свинья попыталась казаться умной, но его гнилая душонка так и выплывала наружу. – Ай-яй-яй, - Пит захохотал, и Джек решил, что это, пожалуй, худшее и самое противное из того, что он слышал. – Где твои родители? Почему она оставили тебя, такого жалкого и маленького? Ну-ну, не плачь, - Джек подавил желание наподдать ему, потом проблем не оберёшься. – Что же ты молчишь? Бездомный… - Перестань! – глупые обвинения и нападки Пита пресёк властный девичий голос. Джек увидел Николь, четырнадцатилетнюю девчонку с ярко-рыжими волосами и веснушками, разбросанным по всему лицу. Она редко говорила с кем-либо, но когда подавала голос даже родители, Ааарон и Зельда Джонсон, замирали и прислушивались. - Это… - Пит запнулся, понимая, что оправдания неуместны для такого человека, как его сестра. – Ладно… - опустив голову, он зашёл в соседнюю комнату, оставив Джека на растерзание этой мегере. Её лицо оставалось серьёзным, но в глазах плясали чертята. - Ну что встал? Иди! – крикнула она на Джека без особой злости, он повиновался. ‘Мама, забери меня отсюда, пожалуйста’ – Джек был не по годам образованным и смышленым мальчиком, поэтому каждый вечер строчил несколько слов матери, которая, как ему казалось, была где-то рядом. Она оставила его, но он всё равно при первой возможности относил письма в почтовый ящик на соседней улице. Джек верил, что его слова дойдут до матери, имени которой он даже не знал, но почему-то ничего не происходило. День за днём, час за часом, но он продолжал дить в этой адской обстановке, накаляющейся с каждой секундой. Раздался тихий, но настойчивый стук в дверь, Джек поднялся из-за своего маленького, сделанного дядей Аароном по «доброте душевной» после третьего стакана виски, столика. - Я принесла тебе поесть, - в комнату прошла Николь с подносом, на котором лежал кусок сыра, хлеба и стоял стакан мутной воды. – Знаю, эта мерзкая Фрэнсис приказала тебе не выходить до утра, до чего она противна! Не понимаю, почему родители не выгонят её, - она показалась на странность разговорчивой и даже дружелюбной. В её голосе не было обычной для Джека угрозы. - Спасибо, - робко произнёс он, и она поставила поднос на столик. - Я знаю, тебе тяжело, - сказала Николь. – Пит избалован, эгоистичен, да и родители невыносимы, - он кивнул, - ты держись. - Мисс Николь, вы тут? – послышался голос Фрэнсис, и через секунду чёрная голова показалась в дверном проёме. – Что вы тут делаете? - Отчитываю грязного мальчишку! – высокомерно ответила девушка, подмигивая Джеку. – Я уже закончила, а ты не смей появляться тут, - служанка закивала и скрылась. Николь больше ничего не сказала и вышла. Джек пролежал в кровати до вечер. Хлеб и сыр были завёрнуты в бумагу, вода выпита. Он больше не мог выносить этой жизни, слишком много повидл мальчик в своём возрасте в этом жестоком, жадном мире. Матери не было, все оставили его, когда он был совсем мал. «Сбеги!» - забилась в голове у Джека спонтанно пришедшая мысль, и он правда подумал о том, чтобы уйти. Он не размышлял о том, где будет жить в дальнейшем, найдёт ли вообще приют – главное, больше не быть тут, не терпеть больше насмешек от семейки Джонсонов. Близилась ночь, в Джек уже собрал в старый небольшой рюкзачок необходимый вещи, нарисовал сердечко. А в нём имя Николь в знак благодарности. Спустившись на кухню и убедившись, что все спят, Джек первый раз в жизни взял чужое – два куска яблочного пирога и запас воды, которого бы хватило на один-два дня. Он решился, и пути назад не было. Джек скитался по улицам уже около недели. Желудок болел от недостатка нормально пищи, он потаскивал рыбу из лавки, но она, по иронии судьбы, во многих случаях оказывалась испорченной, голова раскалывалась от недостатка сна. Он отдыхал по несколько часов в день, да и то если находил подходящее укромное местечко. Несмотря на всё это, мальчик ощущал свободу, он сам был хозяином своей нелёгкой судьбы. Он мог кричать во всё горло, говорить всё, что взбредёт на ум – остальным людям плевать, каждый идёт по своим делам, никто из них не смотрит на исхудалого, потускневшего мальчишку. Джек, уставший за сегодняшний насыщенный день (он стащил два кусочка арбуза с лавки и пирог с мясом), брёл по неизвестной улице, когда услышал свист и цокание. Он обернулся, но никого не обнаружил. Списав всё это на простую фантазию, он ушёл дальше, и вдруг почувствовал на своей спине чей-то любопытный взгляд. Резко повернув голову, он увидел рыжего мальчугана, одетого ещё беднее, чем он сам. Джек несмело подошёл ближе, а парень улыбался, обнажая рот, в котором оставалось всего несколько зубов. - Как тебя зовут? – друг задал вопрос рыжий шепелявым голосом и протянул руку. - Джек, а тебя? – мальчик ничего не ответил, внезапно взял Джека за руку и потащил за собой, - эй, отпусти, - он не на шутку испугался, пытаясь вырвать руку из плена. - Не бойся, - крикнул мальчик. Они очутились на относительно знакомой для Джека улице, он часто проходил там. – Пойдём, - сказал рыжий, заводя Джека за угол. Тот увидел деревянную лестницу, поднятую к окну без стёкол. Рыжий быстро поднялся наверх и протянул Джеку руку. Они оказались в разрушенном, почти пустом помещении. - И что тут такого? – полу недоумённо, полу насмешливо спросил Джек, и тут парень достал что-то из кармана. Неужели, нож? Рыжий убьёт его? Но это оказался всего лишь ржавый ключ, который мальчик вставил в ближайшую дверь. Он открыл её. Джек ничего не видел, кроме темноты, обволакивающей помещение. До слуха донесся незнакомый голос. - Пароль? – спросил он. - Гвоздь, заканчивай со своими шутками. - Мне повторить? – рыжий вздохнул и замахнулся кулаком в пустоту. - Вишнёвое желе с навозными мухами. - Проходите, - неожиданно появился свет, затмивший всё пространство. Джек прищурился, прикрывая глаза ладонью. - Это что за чубчик такой? – он услышал голос и открыл глаза. Перед Джеком стоял чернокожий парень с карими, почти чёрными глазами. - Мой новый знакомый, - важно сказал рыжий, дефекты голоса исчезли, он говорил нормально, даже каплю властно. - Как тебя зовут? – из-за угла вдруг выскочил маленький голубоглазый блондин, размахивая ножом, который был у него в руках. - Джек… - набравшись смелости и воздуха, сказал мальчик. - Джек… - он будто пробовал его имя на вкус. – Называй меня Дельфином. - Я гвоздь, - сказал чернокожий. - А я Одуванчик, добро пожаловать, Джек, ну и имя у тебя странное. Сколько лет? Откуда идёшь? – Джек сомневался, что кто-то из них умеет считать даже до пяти. - Восемь, я сбежал из хозяйского дома. - Ладно, - с подозрением проговорил блондин и улыбнулся. – Привет от Красного Племя! Можешь расположиться на том деревянном стуле, а вещи сложить в угол. Через полчаса будем ужинать, опоздаешь, никто не будет ждать. Завтра приступишь к работе. - Какой такой... работе? – с опаской спросил Джек. - Как, к какой? А кто будет отбирать кошельки у милых господ? Гвоздь завтра идёт в бары, - Джек напрягся, - А Одуванчик помогает Китти в фокусах. Я же иду подметать дворы. Мы меняемся каждый день. - Кто такая Китти? - Слишком много вопросов, Джек, - Дельфин издевательски выделил его имя. – Скоро всё увидишь сам. – И это произошло действительно скоро, буквально через четверть часа. Послышались шуршание, голоса, а потом в комнате появилась белокурая девчонка с гордо вздёрнутым носиком и глазами как у дикой кошки. Она была одета в вино, что новенький сарафан, волосы перевязаны цветными лентами. - Китти пришла! – завопил вдруг Одуванчик, прыгая вокруг девочки. Она презрительно посмотрела на него и фыркнула. – Заканчивай со своими штучками, Майкл. - Я же просил, не называй меня так! – возмутился мальчишка, и она ласково, но напряжённо улыбнулась. - Как хочу, так и буду называть. А вообще, я пришла сообщить важную новость. Завтра мой сосед мистер Питерсон уезжает на целый день в церковь с женой, у которой, кстати говоря, немало жемчуга, - мальчишки ахнули, а Джек с подозрением оглядел эту маленькую аферистку. Она уловила его недоверчивый взгляд, но продолжила: - Вы же понимаете, что это значит? Мы снова в деле, - она закончила. Мальчуганы засмеялись и обрадовано замахали руками. – А это что ещё за чудо? – наконец, спросил она, глядя на Джека. - Это новенький – Джек, - теперь обрадованным голосом сказал Дельфин. - Мм… - Китти важной походкой подошла к нему, а потом положила руку на плечо. Джек напрягся, она не нравилась ему совершенно. – Ну, здравствуй, меня зовут Китти, по-другому Чертовка. Я единственная девочка в этом обществе. - Ясно, - она не хотел проявлять должного уважения как и все мальчишки, которые буквально стелились перед ней. - Упрямый мальчик, - она засмеялась, потрепала его по волосам и отошла.- Увидимся завтра, - бросила она и скрылась. - Ну ты дурень! – крикнул рыжий, - Ты, кажется, пришёлся ей по вкусу, а стоял столбом. - Она чудо, - вздохнул Гвоздь. Джек молчал и вскоре прилёг на выделенное ему место. Нет, надо бежать, тут ему, определённо, нечего делать. Так он и поступил. ... - А что же было потом? – заинтересованно спросила Джорджина, обнимая Джека. – Ты ушёл или всё же остался? - Когда мы решили ограбить соседа Китти, то кто-то доложил об этом ему. Он оказался дома. Мальчишек схватили, мне удалось убежать. Китти же тоже скрылась. Потом я опять попал в семью Джонсонов, там стали относиться ко мне ещё несноснее. Я ещё раз вырвался, и на этот раз уехал в Нью – Йорк, отдав все скопленные деньги. Там начал учиться в колледже на врача, а потом как-то всё это отошло на второй план, когда я узнал о том, что родители и брат находятся поблизости. - С этого и начались все семейные драмы? – поинтересовалась Джи осторожно, и Джек кивнул. - Я не люблю об этом, хватит. Как видишь, детство моё было не таким светлым. - Да, - согласилась Джорджина, - давай спать тогда. - Спи. ** ** - Пора, пора вставать, - пропела Серена, вбегая в комнату Блэр и стягивая с неё одеяло. Та что-то недовольно пробормотала и поднялась с кровати. – Как дела с Бассом? Последние дни я была с Картером, извини. Теперь полностью в твоём распоряжении. – она тараторила без умолку, а Блэр никак не могла понять такого отношения. Кажется, блондинку не смущал ни убийца, ходящий по дому, ни количество жертв. - Никак, Серена, и давай, пожалуйста, не будем об этом. Больше не хочу. Устала. Вчера он признался мне в любви, а я его выгнала. То был не самый подходящий момент. - Дурочка! – вскрикнула блондинка. – Для любви не бывает неподходящих моментов. И что, всё? Теперь ты к нему не подойдёшь? Всё кончено? - Не знаю, - пожала плечами Блэр и зевнула. – Есть дела поважнее, - она выразительно взглянула на подругу. – Скажу по секрету, Джорджина кое-что скрыла от тебя, она достала письма из-под подушки, которые положила туда вечером для полной безопасности. – Это переписки Куинн и её тайной подруги, в которой открывается то, что Фабрэ была влюблена в Натаниэля, но вела отношения и с Пакерманом. - Ничего удивительного! – сказала Серена. – Когда мы читали имена, я почему-то сразу поняла это. А Арчибальд просто поддонок, скорее всего, поиздевался над бедной девушкой. - Ну-ну, легче, теперь его всё-таки нет. Как и семи остальных шести человек, - глаза обеих девушек выражали неподдельную грусть. - Ладно, давай позавтракаем, - сказала блондинка, Блэр кивнула, хотя знала, что кусок в горло не полезет. Если только кружка крепкого чая, не больше. - Я сейчас переоденусь, а ты жди меня в столовой, хорошо? – спроговорила Блэр, открывая шкаф. Серена вышла. - Платья, платья, - проговорила она, отбрасывая вещи на пол. С каким бы удовольствием она сейчас надела что-то проще. Даже брюки или бриджи и какой-нибудь кардиган. Вдруг Блэр почувствовала, что из заднего кармана летнего цветного платья что-то выпало. Бумажка. Дрожащими руками она развернула её, предполагая, что там может быть написано… «Ничто не вечно под луной. Оглянись». И что это, чёрт дери, значит? Жители особняка пребывали в смятении, когда Блэр лёгкой походкой зашла в столовую. Она пыталась выглядеть невозмутимо и смело смотрела в глаза любому… ведь кто-то из них… Скоро расправится с нею. - Ещё одна бумажка, - вяло сказал Картер, - я совсем не понимаю смысла. - Не ты один, - мрачно отпарировал Джек. Блэр вопросительно взглянула на Серену, которая сидела, поджав намазанные блеском губы. - Что такое? Записка? Где она лежала? Можно ли почитать? – Бейзен молча протянул явно смятую в нервах жёлтую бумажку. - Разве ему не надоело делать? Как банально, как жалко. Подонок! Воображения не хватает, да? – он обратился к воздуху. Один человек, сидящий за столом, мысленно ухмыльнулся. - «Записка Дэниэлу? На-о-бо-рот». И что? То, что Хамфри сам написал ему и вызвал на откровенность? Вздор! – неожиданно повысила голос Блэр. Её потряхивало от всего этого. – Жалкий, действительно жалкий трус тот, кто всё это делает. Я не вижу смысла! - Наоборот, - задумчиво произнесла Серена, не обращая внимания на подругу. – Что бы это могло значить? Уверена, всё гораздо проще, чем мы думаем. Он мысленно смеётся над нами, - и ему, этому человеку, действительно было весело. Он вводил этих жалких людей в тупик своими, как казалось, бессмысленными действиями. Он играл главную роль в этой затянувшейся игре. Он дёргал за ниточки. Он был чей-то любовью, чьим-то желанием, и человек, питавший к нему все эти чувства, ни о чём не подозревал. Он – безжалостный убийца. - Мне противна эта пища! – Серена выронила столовые приборы из рук и, еле заметно кивнув Блэр, выбежала из столовой. Картер поднялся с места, но Уолдорф жестом остановила его. - Я сама, - сухо произнесла она. *** ** «Надеюсь, твоего брата не возьмут под охрану…» - Серена в который раз перечитывала эту строчку вслух, они с Блэр уже около часа пытались разобраться в этих письмах. – Видимо, нет никакой связи, мы зря надеемся. - Нет, я чувствую что-то неладное. - Одно дело – чувствовать. Другое дело – знать, Блэр. Я бы вообще сожгла эти письма и не стала ни о чём думать. Пак был братом Нейта, Куинн обыкновенной глупышкой, поддавшейся на обояние… И Роза, которую боготворил Арчибальд, а она, наоборот, отдала своё сердце Паерману. Любовный квадрат. И ещё одна загадочная подруга с братом, она просто поддерживала Фабрэ. Но больше всего мне интересно, что же произошло с Куинн? Она осталась с Паком или произошло что-то другое? Я склоняюсь к драматическому варианту событий. Она умерла. - Может быть, но этого мы никогда не узнаем. Глупо строить загадки из ничего. Хорошо. Ты права как всегда. К чёрту эт бумажки, никакого от них толка. - Вот и правильно, - сказала блондинка. – Сожги их и дело с концом. А я пойду к Картеру, он, наверное, уже заждался меня. – и она выпорхнула из комнаты. Блэр собрала письма в стопку и присела за письменный стол, готовясь к колоссальному труду. *** ** - Всё хорошо? – осведомился Бейзен. Серена кивнула. – Иди сюда, - она опять-таки послушалась и прильнула к нему. - Я так устала, Картер, силы покидают меня. Кажется, я умираю. - Вздор, милая. Ты же у меня сильная. - Леди тоже должны быть слабыми, - она надула губки. – Почему мы должны врать и прикидываться порядочными? Мне надоело, хочу быть собой. Хочу, чтобы все знали, зачем мы приехали сюда. Облапошить глупца Арчибальда. Ха! Но кто-то явно хитрее. - Да, но это не должно тебя беспокоить, я с ним справлюсь, - ответил Картер, проводя руками по талии Серены, почти касаясь губами до её губ. - Ты привык получать всё легко, так не бывает, - прошептала она. - Тебе ли не знать! ** ** - Нужно поговорить, - он зашёл так уверенно, теперь он точно знал, чего хотел, и знал, что получит это. - Пустые, однообразные разговоры, - пробормотала Блэр, не поворачиваясь, - самому не надоело, Чак? - Я же сказал тебе вчера о своих чувствах, ты хотела этого. Что происходит сейчас, почему ты так ведёшь себя? К чему весь этот спектакль? Нужно держаться вместе, не понимаешь? Ты просила меня остаться, и я сдержу своё обещание, чего бы мне это ни стоило. - Желаю удачи. - Блэр… - она продолжала перечитывать письма, и что-то неожиданно приобретало смысл. Во всяком случае, ей так казалось. – Поговори со мной… - Точно… - Пожалуйста… - не может ли быть это простым совпадением? Или… - Что ты делаешь? – неожиданно она почувствовала головокружение, а также нехватку воздуха. Блэр начала кашлять. - Что произошло? Ты что-то пила? Это яд? - Астма… - проговорила она прерывистым голосом, продолжая кашлять, глотать воздух, она не знала, что делать в таких внезапных случаях. – Помнишь… Да… Помоги…. - Я сейчас… Я… к Джеку… - слёзы уже ручьём катились из её глаз. Опять эта чёртова болезнь… Ей казалось, что она не справится. Блэр скинула все письма в полку, и в этот момент Джек и Чарльз вбежали в комнату. - Блэр… Всё будет хорошо… - Джек склонился над ней, так как девушка уже лежала, чувствуя, как на лице появляются капельки пота. Она растерялся, он не знал, что делать, как это предотвратить. А она продолжала хрипло кашлять, плакать, что-то приговаривать между вдохами. Потом резко успокоилась. Всё стихло. - Чак, не оставляй её, - пробормотал Джек, - Если что… то я даже не знаю, что делать… Воды? - Наверное, ты же доктор. - Чёрт меня знает. – сказал Джек и, пожелав спокойной ночи, вышел. Блэр бессмысленным взглядом упёрлась в потолок, а по щекам катились слёзы. – Ну же, не плачь, всё хорошо, всё же обошлось. - А когда-нибудь не обойдётся, - хрипло бросила она. Чак обнял её и подложил под голову подушку. Он не хотел уходить, да и она больше ничего не сказала. - Лучше спи, Блэр. - Хорошо, и ты.