Баллистика удачи

      Вечный дождь — обычное явление для Зоны Отчуждения. Всё вокруг серое, невзрачное, а под пологом мелкой мороси окружающая реальность кажется ещё более унылой и безжизненной. Хотя, так оно и есть... Таков закон этих земель, и диктуют его Хозяева Зоны вот уже двадцать восемь лет. Но настолько ли безжизненны здешние места? На этот вопрос можно ответить по-разному: с одной стороны, да, жизнь здесь не просто есть — она кипит, она являет собой бурлящий поток бесконечной жизни и каскад событий, а с другой стороны каждый, кто однажды попал в чертоги Зоны Отчуждения, мёртв. Мёртв для родных, для друзей, но в первую очередь он мёртв для себя — его внутренний человек умирает, остаётся только зверь.       Мелкий дождь постепенно превратился в самый настоящий ливень, и единственное, что мне хотелось сделать, это найти место, где можно укрыться. Но по всем известному Закону Подлости, я сейчас находилась между Свалкой и НИИ «Агропром»: возвращаться назад в поисках укрытия мне не очень хотелось, потому как это означало абсолютное пренебрежение издержками контракта, а вот зайти в институт было бы очень кстати, ведь там базировалась дружественная мне группировка «Булат».       Покончив с размышлениями и поправив промокшую амуницию, я как можно быстрее зашагала в сторону спасительного комплекса, попутно делая запрос по рации. Но ничего, кроме чередования тишины и шипения помех эта маленькая коробочка мне дать не могла. Но не смотря на это, я повторила запрос ещё и ещё раз. Результатов это не дало.       — Джоконда вызывает «Булат», — нажав кнопку, вновь произнесла я. — Джоконда вызывает «Булат»...       И так несколько раз, но потом произошло то, что совершенно обескуражило меня: помехи стихли — сигнал исчез! Сначала мне показалось, что рация приказала долго жить, но когда я переключилась на другой канал, всё работало в штатном режиме. Это показалось мне не столько странным, сколько абсурдным; «Булат» всегда отвечает на вызовы, и не важно, от кого исходит сигнал.       «Ёжики пушистые, и что теперь делать?» — подумала я.       Думы думами, а дождь не прекращался... И единственное, что мне оставалось делать, это не менять решения и продолжать движение в направлении научно-исследовательского института. Земля под ногами давно превратилась в грязь, что значительно осложняло мне задачу хотя бы потому, что «свои» знают пути по которым можно обойти растяжки и попасть внутрь периметра бетонного забора, неприступной стеной окружившего здания НИИ.       Благо, я относилась именно к той артели господ, коим выпала честь знать обходные пути. Именно поэтому мне было жизненно необходимо пройти сквозь дыру в одном из блоков забора и быстро переместиться от него к торцу правого флигеля: дверь там был всегда открыта.       Собственно, так я и поступила...       Оказавшись внутри флигеля, я медленной поступью направилась в сторону главного корпуса. Попутно мне пришлось предпринять ещё несколько попыток, чтобы достучаться хоть до кого-нибудь из «Булата». Хотя, вот что странно: на пути я не встретила ни одного патруля, хотя обычно их насчитывалось от двух до пяти групп на периметр, всё зависело от фона между группировками.       — Джоконда! — вдруг донеслось сквозь помехи из рации. — Сумрак вызывает Джоконду!       Не то от испуга, не то от неожиданности, я чуть ли не подпрыгнула, но быстро собралась и схватилась за рацию. В голове тут же всплыла мысль о том, что сейчас я наконец-то узнаю обо всём, что здесь происходит.       — Джоконда на связи, — коротко доложила я.       — Говорит Сумрак, — последовал немедленный ответ. — Где ты находишься?       — Правый флигель, первый пролёт... — Мои слова эхом отразились от стен и улетели куда-то вверх, затерявшись между этажами.       Я осмотрелась. Ничего, только дождь...       «Что? — подумала я. — Дождь... Неужели здесь и впрямь никого нет и так тихо, что я, находясь внутри здания, слышу шум дождя?»       Всё ещё сжимая в руке рацию, я стояла не шевелясь. Дождь лениво шуршал каплями по крыше, временами казалось, что кто-то разбрасывает по ней маленькие шарики, которые, скатываясь и падая на землю, и издавали этот неясный шёпот. Со второго этажа до меня чуть долетал слабый мерцающий свет лампы накаливания, заключённой в старый советский плафон. Я сделала пару шагов, преодолев несколько ступеней, и поднялась на второй этаж. На противоположной стене плясали уродливые силуэты, всё чётче проявляющиеся при каждой новой вспышке фиолетовых молний. По ногам тянул холодок сквозняка, предательски выдаваемого короткими перебежками струек пыли и песка по полу.       — Доберись до третьего этажа, — вновь подав голос, протараторил Сумрак. — В аудитории №416 есть лифт для транспорта реагентов и оборудования. Спрячься там.       Вдруг по коридору пронёсся грохот.       Я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Это был тот редкий случай, когда страх полностью парализовал меня. Я боялась даже перевести взгляд — не приведи Зона издать лишний звук! И снова мимо меня пронеслась волна грохота. Можно было подумать, что кто-то водит палкой по кускам торчащих арматур, и всё это происходит здесь, рядом, практически около меня...       — Беги! — напряженно прорычал Сумрак. — Беги, Джоконда!!!       Совершенно не понимая, что творю, я сорвалась с места и рванула на третий этаж. Что происходило вокруг, сколько времени мне потребовалось, чтобы буквально взлететь вверх по лестнице, и прочие формальности пролетели мимо — страх полностью затуманил моё сознание. Единственное, что позволяло мне давать сопротивление яро напирающему ужасу, это неистовый зов, доносящийся откуда-то извне, который упорно твердил только одно: «Беги!»       «Четыреста шестнадцать, — думала про себя я, отсчитывая двери аудиторий. — Четыреста шестнадцать... Вот!»       Распахнув железную дверь, я влетела в химическую лабораторию: кое-где ещё стояли сохранившиеся колбы, штативы с бюретками и старый вытяжной шкаф в углу кабинета. Пробежав мимо нескольких стеллажей, попутно разбив пару склянок, я наконец добралась до цели: прямо передо мной, в стене, находился мой единственный путь к спасению, расположенный в метре от поверхности пола — дверь лифта.       Перекинув автомат за спину, я обеими руками схватилась за ручку дверцы и что было сил потянула её на себя. С трудом поддаваясь моему напору, петли, на которых она держалась, поперхнулись ржавчиной, и послышался тихий скрип.       Я содрогнулась.       По коридору вновь пронёсся грохот, и на этот раз источник был очень близко...       Что было сил я дёрнула дверцу, и на этот раз она полностью открылась. Кое-как забравшись внутрь металлической коробочки, гордо именуемой «Лифт для транспортировки химических реагентов и оборудования»... Да-а, сюда разве что элементарную систему для вакуумного фильтрования поместить можно, при условии, что она разобрана и без штатива... Хотя, когда я услышала шевеление за дверью, мне удалось упаковать в этом шкафчике сто семьдесят четыре сантиметра живого роста в полной экипировке, включая автомат, да еще и дверцу плотно закрыть.       «Верно сказывают, — подумала я, тем самым пытаясь отогнать дурные мысли и выровнять дыхание, — что у страха глаза велики...»       С горем пополам успокоившись, я ждала. Чего? Не знаю. Наверно того, когда стихнет этот шум и Сумрак в рацию скажет: «Отбой. Спускайся в штаб!» Но внезапно по моей спине пробежали мурашки и сердце сдавило холодными тисками. Я услышала шаги.       Кто ходил по кабинету? Это не были шаги человека или мутанта... Я слышала, как Это, на мгновение остановившись на пороге, прошло к стеллажу, стоящему у окна. Загремели склянки: одна повалилась на бок и прокатилась до бортика полки, на которой несколько секунд назад стояла. Потом шум шагов раздался около стола и доски, висевшей на стене прямо напротив моего убежища. В этот момент я молилась всем богам, какие есть на свете, чтоб всё обошлось, но, видимо, они меня не услышали... Непонятно каким образом, возможно, я просто не заметила, но Это бесшумно переместилось от стола прямиком к стене и теперь выжидало...       «Вот и всё...» — подумала я, прикрыв глаза и сжав крепче автомат.       Но в этот момент всё вновь погрузилось в тишину. Единственное, что я слышала, это нарастающий шум в ушах — свидетельство того, что напряжение достигло своего предела.       — Только не говори, что тебе удобно, Джоконда... — вдруг раздался мужской голос, и его обладатель не скрывал явной усмешки. — Вылезай.       Последнее можно было приравнять к приказу, но выполнять его я не спешила. Возможно это произошло хотя бы потому, что я пребывала в состоянии ступора. Странно, всё, что я сегодня делаю абсолютно противоречит моему обычному состоянию: халатность, распущенность, невнимательность и, главное, эмоции выходят на первый план... Такое ощущение, что я одержима кем-то. Хотя, это вряд ли...       — Ну, чего ждёшь? — продолжил голос. — Особое приглашение нужно?       Правильное замечание... И в силу того, что мне не хотелось злить Неизвестного , я, собравшись с духом, приоткрыла дверцу и влезла из своего убежища. Твёрдо встав на ноги и выпрямившись во весь рост, я с ужасом поняла, что мои глаза находятся на уровне груди этого... Но кто это был? Отпрянув на шаг назад, я схватилась за автомат, но Некто, мгновенно отреагировав, оттолкнул меня, прижав к стене.       И только теперь я увидела его лицо, до этого скрытое полами широкой шляпы: абсолютно безжизненное, словно вырезанное из дерева, оно не выражало ни единой эмоции. Склонившись на до мной, словно хищник над жертвой, он прижал меня к стене ещё сильнее.       — Сопротивляешься? — нараспев произнёс он. — Это хорошо. Значит, хочешь жить... Тебе повезло: мне нужен проводник. Ты подходишь. Договоримся так: ты мне помогаешь, я — сохраняю тебе жизнь. По-моему, всё честно, не находишь? — бесцветно продолжил неизвестный. — Сейчас я тебя отпущу, и только попробуй опять схватиться за автомат...       Как и было обещано, через несколько секунд я оказалась на свободе.       Дождь закончился, и казалось, что его и не было... Выбравшись за периметр научно-исследовательского института, мы направились в сторону леса, почему-то не распознаваемого навигацией моего ПДА, при этом встроенный детектор жизненных форм показывал совершенно абсурдные результаты: вот, только что, на расстоянии семидесяти метров с постепенным сокращением дистанции, в нашу сторону двигалась стая плотей, но спустя мгновение она резко поменяла траекторию направления и уносилась прочь.       — Как мне тебя называть? — спросила я. — Моё-то имя ты знаешь.       — Называй как хочешь, — монотонно ответил ведомый.       — Хорошо, Хищник, — коротко ответила я.       Не сбавляя шаг, тот лишь покосился на меня.       — «Хищник»? С чего вдруг? — усмехнулся он.       — Здоровый и злой: чем не хищник? — я лишь пожала плечами.       — Ладно, — улыбнувшись уголком рта, произнёс ведомый, — мне нравится.       На протяжении всего дальнейшего пути мы молчали. Странным было то, что я даже не знала, куда мы идём. Создавалось такое ощущение, что веду не я, а меня. Хотя, по-видимому, я выполняла только роль огневой поддержки.       На землю медленно спускались сумерки, и мы начали устраиваться на ночлег. Ведомый показал мне несколько брёвен, сваленных друг на друга, образуя своеобразный колодец. Там мы и решили остановиться. Вернее, Хищник просто сел, а я занялась костром. Много времени это не заняло, и теперь можно было отдохнуть, потому что поспевать за человеком, идущем широкими шагами, мне было тяжеловато.       — Есть хочешь? — глядя в огонь, спросила я у своего ведомого.       Тот, подумав, кивнул.       Поставив только что вскрытую банку рядом с собой, я залезла в рюкзак и, с несколько секунд порывшись в его содержимом, достала ещё одну банку «Завтрака туриста» и отдала её Хищнику. Вернувшись к трапезе, я искоса посмотрела на него: взяв банку, он несколько секунд крутил её в руке, будто примерялся, с какой стороны лучше открыть.       — Нож дать? — как бы невзначай спросила я.       — Не стоит, — тут же ответил Хищник.       Он вынул левую руку из-под полы плаща, и в этот момент по моей спине пробежал холодок. Клацнув когтями по банке, он с лёгкостью открыл её и принялся за содержимое. Много времени это не заняло. Покончив с трапезой, Хищник бросил пустую банку в костёр, отчего из огня вверх взметнулся сноп искр. И снова всё стало по прежнему: он смотрел в пламя, а я судорожно добивала начатую банку готовой еды.       — Может, ещё? — преодолевая вновь накатившее чувство страха, спросила я.       Содрогнувшись, ведомый посмотрел на меня, и впервые я увидела изменение выражения его лица: оно выражало удивление напополам с непониманием.       — Тебя сейчас только это волнует? — медленно произнёс он.       — Раз не убил сразу, сейчас ты мне точно ничего не сделаешь, — стараясь удержать дрожь в голосе, ответила я. — К тому же, мне рассказывали про таких как...       — Как я, — отвернувшись, продолжил мою фразу Хищник. — Но, ты права. — На мгновение он замолчал, но потом продолжил: — Ладно, давай ещё...       Не прошло и секунды, как я извлекла из своего рюкзака ещё одну банку с едой и отдала её ведомому. И столь же быстро он разделался и с этой порцией. И теперь, похоже, он был доволен. Спрятав левую гипертрофированную руку обратно под плащ, правой он подкинул ещё несколько веток в костёр. А я тем временем уговорила первую и последнюю за эту ночь банку «Завтрака туриста» и, последовав примеру Хищника, бросила её в костёр.       — Спасибо, — тихо сказал ведомый, покосившись на меня.       Я промолчала.       На отдых нам отводилось всего несколько часов, потому Хищник чётко обозначил время, к которому мы должны прибыть в место назначения. И тогда я извлекла из всего этого ужаса несколько плюсов: во-первых, сытый излом — спокойный излом. Во-вторых, мутанты обходили нас стороной, отчего можно было спокойно вздремнуть, потому что, в-третьих, ведомый провожатого не тронет.       Так и прошло около двух часов. Когда я открыла глаза, Хищник сидел всё в том же положении, как ночью и по-прежнему смотрел на огонь. Лес вокруг утопал в утреннем тумане, словно в молоке. Когда я шевельнулась, излом посмотрел на меня и поднялся с места.       — Нам пора, — сухо произнёс он.       Быстро собравшись, оправив экипировку, я пошла за ним. Не знаю, сколько нам предстояло пройти сегодня, но чувствовала, что скоро всё это закончится, и я вернусь сначала к заказчику, при этом пытаясь сохранить себе жизнь, а потом во второй раз навещу «Булат».       Вскоре лес сошёл на нет, и вокруг нас раскинуло свои просторы поле, не сеянное и не паханное годами.       — Страшно? — прервав молчание, спросил Хищник.       — Дискомфортно... — тут же ответила я.       — Ничего, скоро это пройдёт, — произнёс излом. — Кстати, мы уже пришли...       Вдалеке уже виднелись холмы, к которым, согласно уговору, я должна была доставить своего случайного ведомого, или, может, это я его случайный провожатый? Как бы то ни было, мы наконец-то достигли своей цели и это означало моё неизбежное, бесповоротное и абсолютное освобождение. Хотя, я искренне надеялась, что это будет не освобождение души из бренной оболочки...       Не прошло и получаса, как мы достигли цели. Но стоило нам подойти к слабовыраженному подножию поросшего багульником увала, Хищник попросил меня остановиться и расположиться за стоящими неподалёку деревьями, а сам направился на вершину. Повинуясь, я присела в корнях, спиной к холму, находясь примерно в пятнадцати-двадцати метрах от ведомого.       — Я кое-что расскажу тебе, — поправив шляпу, произнёс он. — Что бы ни произошло, просто уходи отсюда, а лучше — убегай. Когда всё закончится, я настоятельно советую тебе завершить свою первоначальную ходку. Будь осторожна с мутантами... — покосившись на меня, продолжил Хищник. — Цена высока, поэтому рекомендую тебе дать себе установку о степени важности на «три креста». Только...       Я прислонилась плечом к дереву, и чуть выглянула из-за ствола, пытаясь лучше расслышать то, что он говорил.       «Что? — судорожно подумала я. — Договаривай...»       — А впрочем... — задумавшись, отмахнулся он. — Напиши что-нибудь красивое о нашем походе. И, если надо будет скрыться, от мутантов или от погони, например, приходи сюда... Ни те, ни другие сюда не сунутся. Что же, — подняв голову, продолжил Хищник, — пора.       Мне пришлось прислониться спиной к дереву, потому как излом попросил отвернуться. Не знаю, что происходило на вершине холма, но когда я посмотрела на небо в противоположной стороне, меня охватило странное чувство спокойствия и благоговения — забрезжил рассвет. Это был тот редкий случай, когда купол серых облаков разверзся, подобно куполу обсерватории, и дал возможность наблюдателям увидеть новое и новое рождение утренней звезды. Окутывая всё вокруг пурпурной дымкой, утопающей в лазури предрассветного тумана, эта звезда несла с собой новый день, и даже не верилось, что это всё происходит здесь, в Зоне Отчуждения.       «Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, — мысленно пропела я. — Солнце взойдёт...»       Внезапно прогремел взрыв.       Бросившись в сторону, противоположную источнику, я прикрыла голову руками. О камни мелко застучали осколки, разлетевшиеся из эпицентра, оставляя на шероховатой поверхности множество царапин. Некоторую часть осколков поглотила земля, навсегда упокоя их в своих недрах. Меня спасло дерево, за которым Хищник приказа мне встать: отбивая чёткую дробь, несколько осколков, не достигши живой плоти, застряли в стволе полувековой ели.       Приподняв голову, я перекатилась в сторону, к большим валунам, и, встав на одно колено, подняла автомат. На холме, где только что стоял излом, больше никого не было. Оглядевшись, я поднялась на ноги, закинула автомат за спину и направилась к вершине. Там, где несколько секунд назад стоял Хищник, теперь красовалась небольшая воронка, и больше ничего... Уткнувшись взглядом в землю, меня терзал только один вопрос: «Почему?», но я знала на него ответ. И, проведя взглядом, метрах в пяти от себя я заметила небольшой лоскут ткани — единственное, что осталось от моего случайного, но навсегда оставшегося в памяти знакомого.       Где-то завыл чернобыльский пёс...       Я бежала, что было сил, а в голове крутились всего два слова: «Три креста. Три креста...»