Возвращение Алдуина. Мини-версия

- Ох, мать его за ногу, - прошипел Гвидиан, останавливаясь в нескольких шагах от рифтенских ворот, - как же я устал. - А может, вы стареете, мой тан? – вежливо, насколько это было возможно, поинтересовалась Лидия, с трудом сдерживая смешок. - А может, это просто юное дарование, восседающее на моей шее, оказалось тяжелее, чем на первый взгляд? – язвительно парировал данмер и, недовольно прищурившись, покосился на Алдуина-малыша. Детёныш в свою очередь недовольно нахмурился и указал ручкой куда-то вперед. - М? Чего тебе не так? – поинтересовался данмер и, проследив направление, в котором указывал Алдуин, махнул рукой. – Ну и чего? Это ж просто стражник. Так, только попробуй тут мне Ту’ум призвать, иначе я за себя не отвечаю! Если переделка в Вайтране тебе сошла с лап, то тут такое не прокатит, ты меня… - Эй вы! – пружинистой походкой, позвякивая ключами, к компании неторопливо приближался стражник. – Вам в город надо? Тогда платите гостевой налог или проваливайте! Нечего тут стоять и разговоры разводить! У Довакина нервно дернулась бровь, и он медленно обернулся. Если бы в этот момент на бравом хранителе порядка не было шлема, то можно было бы лицезреть, как у него поседели волосы. - Ты что, бессмертный? – тихо, почти шепотом поинтересовался данмер, лицо которого выражало абсолютную готовность убивать – дай только повод. Как ни странно, лицо малыша выражало то же самое, словно тот попытался перекривлять Довакина с особым усердием. Дождавшись, пока стражник, торопливо повторяя извинения, быстро, насколько это возможно, дрожащими руками отопрет наконец ворота под испепеляющим взглядом Гвидиана, молодая “семья” гордо прошествовала в город. Не успев пройти и десяти шагов, данмер остановился, с широкой улыбкой огляделся по сторонам, словно и позабыв вовсе о безмятежно сидящем грузе на своей шее, и, жадно втянув в себя воздух, довольно произнес: - Ах, Рифтен, как же я скучал! Родные места, родные запахи. Рыба, мёд и нечистоты. Да, детка, рыба, мёд и нечистоты… Навевает воспоминания, хе-хе… Сейчас лицо Лидии выражало, мягко говоря, искреннее недоумение – она все сильней убеждалась в том, что с каждым часом разум Довакина уходит от его тела все дальше и дальше. Неловко покашляв, хускарл прервала ностальгическую меланхолию своего тана и тихо спросила: - Мой тан, вы хотели бы отнести ребенка в приют прямо сейчас? Гвидиан призадумался, сосредоточенно потер обросший щетиной подбородок и веселым голосом выпалил: - Ну а что? Мы ведь уже на месте, торопиться некуда, давай-ка обождем до вечерка! Валим домой! Эх, мне еще стольких знакомых перевидать надо… - Довакин снова расплылся в блаженной улыбке идиота и, повернув направо, поплелся в неизвестном направлении. - А??? Вы серьезно?! Вы мне все уши прожужжали по дороге сюда, как сильно хотите избавиться от него, что у вас так и чешутся руки кинуть его в реку или сплавить сородичам по происхождению! И тут – что я слышу? “Обождем до вечерка”?! Это шутка такая??? И куда мы идем? Откуда у вас дом здесь? Что вообще происходит?! - Ой, да угомонись ты, Лидия, - помахал ручкой Драконорожденный, продолжая безмятежно шагать по вымощенной дорожке. Девушка глубоко вздохнула, пытаясь унять неожиданно накативший приступ гнева, и двинулась вслед за данмером, который, по всей видимости, уже добрел до места назначения – сейчас он шарил в своем бездонном рюкзаке в поисках ключа. - А, Азура тебя..! Да где же он??? Ага! Вот он! – выудив-таки из ручной клади предмет поисков, он победно продемонстрировал изящный ключик хускарлу и отпер массивную дверь: - Ну, вот мы и… - Мой тан! Вы вернулись! – из глубин дома вышла сияющая Иона. – Вы наверняка голодны? Не успел Гвидиан раскрыть рот, как в разговор вмешалась Лидия, глаза у которой покраснели не хуже данмерских. - Что еще за “мой тан”??? Это МОЙ ТАН! – вся женская робость и хрупкость мгновенно куда-то улетучилась, а лицо перекосило так, словно скульптор лиц вовсю поразвлёкся, отчего Довакин даже немного струхнул при виде “такого” хускарла. От сих речей девушка опешила, но, быстро придя в себя, позиций не сдала, а даже наоборот: - У тебя какие-то проблемы с этим, дамочка? – угрожающе спросила она неожиданно низким голосом. - Пошли, поговорим, амазонка, - прошипела Лидия, разминая кулаки, и, шагнув внутрь дома, захлопнула дверь перед самым носом эльфа. Побыв в ступоре минут пять, он наконец злобно выдал: - Хреновы хускарлы, своего тана голодать на улице оставили! – Спустя мгновение он будто просиял: - А, впрочем, неважно: все равно в таверну собирался – уж Кирава-то точно меня не бросит. Ну, все, решено: в “Пчелу и жало”! – воскликнул данмер голосом великого полководца. - Ум! – уверенно вторил ему все еще пребывающий на шее малыш, стараясь подражать тону опекуна. - О, точно, ты, наверное, тоже голодный, мелочь? Ну ладно, так и быть, но это не значит, что мы с тобой теперь друзья, понял? Я еще не скоро забуду, как ты спалил мой дом! Детеныш заметно повеселел и уже открыл было рот, как Довакин выпалил: - Только без Криков, ясно? - Yol! – еще более радостно выдал малыш. - Да-а-а, - протянул Драконорожденный, глядя на горящий карниз крыши “Ночлежки Хельги”, - надо бы что ли научить тебя различать, где Крики, а где нет… Кстати, а что ты вообще ешь? *** - Нет, ну это наглость! – возмущался Гвидиан на всю таверну, глядя на то, как малыш с удовольствием обгладывает куриное бедрышко. - Ты сжевал обе ножки! Это не честно, они мои любимые, термит! Напротив за столом сидел Бриньольф и откровенно хохотал, наблюдая за тем, как его закадычный друг негодующим взглядом провожает тающее на глазах запечённое куриное мясо. Самым забавным во всей этой сцене был чувственный монолог эльфа, приправленный обещаниями жестокой расплаты и кары небесной, по поводу не доставшейся порции. Соловей откровенно признал, что он не смеялся так с тех пор, как они отжигали на праздновании в честь нового главы гильдии – а это уже, почитай, года полтора, не меньше. Люди говорят, что времена меняются, а люди вместе с ними, однако вор до последнего верил, что к этому крепко ушибленному на голову типу без тормозов это совершенно не относится, и что он видит? Семейную, пусть и не по крови, идиллию “отец и сын”, где этот вечно угрюмый и недовольный данмер сам ведет себя как неразумное дитя и выговаривает слов в раз десять больше своей обычной нормы. Да во имя Восьмерых, кому расскажешь – не поверят даже под страхом смерти, не узрев сие воочию. За такое можно деньги брать, еще и неплохо подзаработать! - Нет, Брин, ну ты это видел?! Ни кусочка, Азура по его душу, не оставил! Я ждал этого момента весь день, и все что этот паразит мне оставил, - он швырнул на широкое блюдо бедренную кость, - это кости и задница с хвостиком! Соловей снова согнулся пополам в очередном приступе безудержного смеха. К слову, учитывая громкость, с которой эльф выпалил последнюю фразу, услышал ее не только он, но и остальные посетители таверны – они усиленно пытались сдержать смех, дабы не накликать на себя гнев Драконорожденного (впрочем, тому на тот момент было абсолютно побоку на все, кроме похищенной курицы). - Да что это вообще такое?! Ему даже не стыдно! Умял все подчистую, да еще и наглости ухмыляться хватает! - Во имя Восьмерых, брат, прекращай, у меня уже живот болит! - А ты вот скажи мне, ты вообще когда-нибудь видел детей двухлетнего возраста, которые с таким аппетитом жрут куриное мясо?! Я что-то не припоминаю! – не унимался данмер. - Так это же хорошо! Крепкий будет паренек! Довакин невесело ухыльнулся. - Ну, да, с его-то диким аппетитом, мне, скорее всего, грозит голодная смерть, ибо за ним не поспеваю. - Ум! – малыш привстал на стуле и пальчиком ткнул данмера в щетинистую щеку. – Ньё! - Ха-ха, даэдра тебя задери, Гвидиан, этот ребенок просто нечто! Даже и не верится, что ты вот так просто взял, да и нашел его на тракте одного! Бывают же совпадения, да? – он отхлебнул эля из кубка. – Слушай, брат, а ты уверен, что хочешь отдать его в приют? Довакин, жевавший косточку, вдруг нахмурился и неопределенно пожал плечами. - Оставляй с нами, воспитанником гильдии будет! – с неугасающим энтузиазмом, все еще посмеиваясь, вещал вор. – Такого Соловья из него слепим, что еще нас переплюнет! Ну? Чего молчишь? Гвидиан нервно хохотнул, выплюнув кость на блюдо, и покосился на Алдуина, который из оставшихся косточек выделывал лишь себе одному известную штуку. Сделать это? Вором?! Ха! Давайте еще в братство ассасинов завербуем, отправим учиться в коллегию магов и в ликантропа обратим, чтоб уж для полного комплекта! - Ну, Брин, ты разошелся. Не строй планы на пустом месте, я еще даже с приютом не определился – не хочется на Констанцию такое чудовище оставлять. Соловей прищурился, хитро изогнув бровь: - Ха! Я понял твой замысел, салага! - Чего??? Окстись, какой еще замысел? Наткнувшись на непонимающий взор Довакина, Бриньольф продолжил: - Хочешь из него Довакина сделать? Чтоб, как ты, драконов валил, а?! Да ты само коварство, брат! – вор высоко поднял кубок и залпом осушил его. Эльфа словно током шандарахнуло, и сам Шеогорат будто проорал: “Да это же безумие!” “Молнию мне в зад, а это мысль!”